– Спасибо, хозяюшка, – впервые за всё время, заговорила старушка скрипучим голосом. – Избавила меня от хвори тёмной. Век не забуду.

– Я рада, что получилось помочь. А теперь извини, пора бежать за дровами и готовить ужин, пока у нас желудки к спинам не приросли. Правда же, детки? – подмигнув близнецам, которые довольно заулыбались, предвкушая спокойный и сытный вечер, вышла за дверь.

За детей я не волновалась: они в обиду себя не дадут. Да и смысла вредить домовушке не было. Пусть посидят, пообщаются. Узнают друг друга получше, может, и подружатся.

День близился к вечеру, а дел предстояло ещё много. Но приятное светлое чувство, что сделала добро, грело душу.

Дрова я собрала довольно быстро, сделав очередной набег в сарай, где дракона уже не обнаружила. Значит, жив-здоров и переживать за него уже не стоит. Потом сбегала в теплицу и сорвала зелёного лука. А когда, прихватив корзинку с яйцами, вошла в дом, собираясь заняться ужином, застыла в изумлении у порога.

*****

Дом сверкал чистотой. Ни пылинки, ни соринки, ни паутинки. Окна вымытые, пол блестит, посуда сияет. И в этой чистоте чумазые дети и я смотрелись немного чужеродно, намекая на то, что после ужина нужно срочно согреть воду и искупаться.

– Мамочка, посмотри, как здесь стало чисто и красиво. Здорово, правда? – моё появление первой заметила Ани и, спрыгнув с лавки, устремилась навстречу. – Это всё тётушка Тиль сделала. Так зовут домовушку.

– Просто чудесно. Тётушка Тиль – настоящая волшебница, – улыбнулась я, ставя корзинку на стол. – А где же она сама?

– Ушла отдыхать в теневой мир, – взял словно Эдвин. – Мам, а ты знала, что все домовушки живут там, а к нам приходят в гости?

– Понятия не имела, – призналась честно.

– А ещё там живут лешаки и мавки, и ещё много всяких существ, – затараторила Анитра. – И теневые драконы тоже живут там. Так тётушка сказала. И все они могут появляться в нашем мире, выходя из любой тени. Представляешь? Это для них как проход, вернее, дверь.

– Очень интересно, – нахмурилась, подозрительно покосившись на тёмные углы. – А тётушки Тиль случайно не сказала, как эту дверь можно закрыть, чтобы не ждать посреди ночи какого-нибудь незваного гостя?

– Она сказала, что этот дом теперь под её защитой и никого чужого она к нам не пустит, – ответил вместо сестры Эд.

– Уже радует, – пробормотала себе под нос, направляясь к печи.

Открыв металлическую дверцу, закинула в топку тонких сухих щепок вместе с кусочками трухлявой коры, и выбила искры с помощью кремня и кресала. Но что-то явно шло не так.

Наблюдая, как робкий огонёк нехотя набирает силу, нещадно дымя, лихорадочно вспоминала, что я сделала не правильно. Дым не должен был идти в дом, но он шёл.

Думай, Марго, думай.

Точно! Должна же быть какая-то задвижка, перекрывающая дымоход, которую следует отрегулировать в зависимости от погоды и температуры. Чем теплее, тем сильнее она должна выдвигаться, чем холоднее, тем меньше оставляют щель. Но закрывать совсем нельзя ни в коем случае, иначе можно угореть.

Искомый элемент обнаружился под потолком на высоте вытянутой руки. И лишь стоило вытащить металлическую пластину наполовину, в печи весело затрещали дрова и дым потянуло в трубу.

Так, с одной проблемой вроде бы разобрались.

Пока разгоралась печь, я расколола девять яиц и взбила их вилкой, остальные восемь оставила на завтра. Была бы мука и молоко, можно было бы приготовить омлет. Но сейчас и обычная яичница для нас – деликатес, тем более, если добавить в неё зелёного лука. Сюда бы ещё хлеба…

– Ани, милая, у вас остались лепёшки, которые ты мне показывала утром, или вы их уже все съели? – спросила у малышки, с любопытством наблюдавшей за тем, что я делаю.

– Ещё немного осталось, но они очень сухие. Нам с Эдом пришлось запивать их водой, которую ты достала из колодца, чтобы не сломать зубы.

– Неси сюда, размоченные в яйце и обжаренные на сковороде они будут гораздо вкуснее.

Разламывали лепёшки мы всей нашей дружной компанией. Детям – развлечение, а мне – помощь.

– Эх, сюда бы ещё немного соли для вкуса, – вздохнула, размешивая массу из яиц, кусочков лепёшки и зелёного лука, вдыхая умопомрачительный аромат и сглатывая слюну.

– Соль у меня найдётся, – от скрипучего голоса домовушки, раздавшегося за спиной, я едва не выронила вилку.

– Тётушка Тиль, – смутившись, выдохнула я.

– Она самая, деточка, – захихикала старушка. – Неужто испугалась?

– Есть такое, – не стала отрицать. – Так вы с нами поделитесь?

– Разумеется, – домовушка взмахнула рукой и на столе рядом со мной появилась деревянная солонка, наполненная белыми кристалликами. – Раньше в моих закромах запасов было много – и грибы, и ягоды… – старушка тяжело вздохнула, комкая в руках фартучек. – С лешаками обменивалась. Они приносили дары леса – а я им штопала рубахи да штаны, но после того, как ко мне прицепилась та хворь, начали сторониться. Много наших из-за неё слегло… Но с солью-то что станется? Она и через годы… соль.

– Спасибо, тётушка Тиль, – поблагодарила её и, взяв пару кристалликов из солонки, положила на язык. Проверить всё же не помешает, так, на всякий случай. Но старушка не обманула.

Яичница готовилась под разноголосые аккомпанементы урчащих животов. Домовушка делала вид, что происходящее её совершенно не интересует, но косые голодные взгляды, бросаемые на сковороду, говорили сами за себя. Не знаю, чем она питалась всё это время, но, уверена, от яичницы не отказалась бы точно.

А когда я разделила наш ужин на четверых, разложив по тарелкам…

– Это что… Это мне? – глаза старушки расширились от удивления. – Но раньше хозяева никогда не разделяли трапезу с домовиками.

– Мало ли, что было раньше, – пожала плечами. – И вообще, не знаю, каких правил придерживаются другие, а мы будем рады вашей компании за столом, тётушка Тиль. Правда, детки?

Ответом мне были активные кивки и невнятное мычание близнецов, поскольку их рты уже оказались набиты едой.

Оставив мытьё посуды на детей и домовушку, я отправилась в поместье за тазиком и мылом, в тайне надеясь отыскать ещё и одежду. Потребность искупаться зашкаливала, но с помощью ведра и кружки в доме это будет сделать проблематично, а на улице слишком холодно. Так что единственно-верным вариантом казалось прогуляться до поместья и поискать необходимое там.

Солнце уже коснулось горизонта, удлиняя тени, и предвещая скорое наступление ночи. По-хорошему мне бы стоило остаться в летней кухне, где безопасно и тепло, но уверенность в том, что я успею вернуться до темноты, подталкивало идти вперёд.

Глава 12

Бросая настороженные взгляды в сторону леса, я добралась до большого дома без приключений. Ветхая громадина навевала не самые лучшие воспоминания. К тому же вид глубоких трещин вызывал вполне понятные опасения. Но удача сегодня на моей стороне. Так что я искренне надеялась на благополучный исход своего разведывательного мероприятия.

Переступив порог, я огляделась. Через мутные стёкла проникало ещё достаточно света, чтобы оценить последствия землетрясения. Что могу сказать, второго подобного этот дом уже не выдержит. Значит, нужно по возможности вытащить всё необходимое сегодня.

Следуя интуиции, я решила для начала исследовать первый этаж правого крыла. И не прогадала: на пути попалась кухня. Первое, на что обратила внимание – это обилие различной посуды. Но в летней кухне имелась своя, так что лишнего натаскивать в маленький домик смысла не видела, но скалку с собой всё же прихватила.

– Может, тебе помочь, хозяюшка, – от скрипучего голоса домовушки, раздавшегося из тёмного угла, я подпрыгнула на месте.

– Тётушка Тиль, – выдохнула, сложив ладони на груди, чувствуя, как под ними грохочет сердце, – вы меня напугали.

– Ты уж прости, я не со зла, – смутилась она. – Просто решила, что моя помощь лишней не будет. Подумала, как ты в одних руках всё потащишь? А я по своим ходам мигом перенесу необходимое в наш домик.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Вряд ли тут что-то съедобное осталось, но для успокоения совести проверить надо. Мало ли, что привезла с собой опекунша близнецов. Детки могли и не знать о её запасах.

– И то верно, – согласилась домовушка, ловко шурша по ящикам и ларям. – Я изредка наблюдала за этой фифой. Злыдня она. Деток обижала. Но не в моей власти было её остановить, хворь поганая силы забирала, разум туманила, злобу множила. Я даже в этот дом проникнуть не могла, всё это время в летней кухне обитала тенью неприкаянной. А ты меня спасла, к жизни вернула. Спасибо тебе. Добрая ты душа.

– Я рада, что смогла помочь, – улыбнулась старушке и тут же стукнулась бедром об острый угол, при этом охнув.

Обернувшись, непонимающе уставилась на пустое место между буфетом и шкафом, которые разместили в стороне ото всех. Обо что я могла удариться, если здесь ничего нет?

Ощущая себя до невозможности глупо, пошарила по пустому месту руками и снова наткнулась на угол. Не поняла. Это как так?

– Тётушка Тиль, посмотри-ка, – позвала я старушку. – Подскажи мне, как так может быть, что на ощупь я чувствую здесь какой-то сундук или ларь, но не вижу его.

– Так морок, видимо, наложен или заклинание отвода глаз, – пробормотала она, – Сейчас разберёмся.

Подойдя, она взмахнула руками, бормоча что-то себе под нос, и прямо на моих глазах начал проступать силуэт какого-то сундука, обретая плотность, на крышке и боках которого мерцали странные руны.

– Стазисник это, – восхищённо выдохнула домовушка.

– Это что ещё такое?

– Хранилище. Здесь продукты сохраняются в том виде, в котором их сюда положили, – недоумённо покосившись на меня, пояснила тётушка Тиль.

– И как его открыть?

– Слово заветное нужно знать, – пожала плечами старушка. – Для каждого стазисника оно своё. Но…

– Но? – не сдержавшись, поторопила её с продолжением.

– Но можно немного и схитрить, – улыбнулась она и просто дунула на ларь. Внутри него что-то щёлкнуло, и крышка распахнулась сама собой, демонстрируя нам то, что лежало внутри.

– Вот же гадина бессовестная, эта опекунша, – выдохнула я, разглядывая лежавшие в стазиснике продукты. – Дети, значит, сухими лепёшками питались, а она…

– Вяленое мясо, орехи, мёд, хлебцы… – перечисляла тётушка Тиль. – Да, девка, в отличие от малышей, ни в чём себе не отказывала.

– Ух, как же я зла, – пыхтела, стараясь сдержать нахлынувшую ярость, при этом сжимая кулаки. – Это насколько же бесчеловечной стервой нужно быть, чтобы так поступать с детьми?

– Выдыхай, хозяюшка. Она своё получила.

– Очень на это надеюсь, – покачала головой. – Что ж, заберём продукты и…

– Зачем же их забирать? Если вынуть продукты из стазисника, они начнут портиться. Лучше перетащим его целиком.

– Он выглядит тяжёлым. У меня вряд ли получится его донести.

– А я на что? – подмигнула старушка.

Снова зашептав, она раскинула руки. В ту же секунду тени по углам заклубились и поползли к нам, напоминая щупальца огромного осьминога, оказаться в которых мне бы не хотелось.

*****

Перекатываясь волнами и стелясь позёмкой по полу, тени становились всё ближе, наполняя кухню леденящим душу холодом. А коснувшись стазисника, начали вдруг уплотняться, окутывая его непроглядным коконом, который миг спустя развеялся, не оставив от зачарованного ларя ни следа.

– Вот так чудеса, – пробормотала, качая головой.

– Ой, скажешь тоже, – смущённо отмахнулась старушка. – Это сущие пустяки. Энергии забирает крохи. А вот починка дома – это уже другое дело.

– Вы и это умеете?