Зал тем временем медленно заполнялся. Первыми появились организаторы и приближённые к ним управленцы, за ними начали прибывать гости. Серьёзные и значительные, в тёмных деловых костюмах, преимущественно пошитых на заказ, они могли служить наглядной иллюстрацией понятий «власть» и «деньги». Правда, несколько цветных костюмов тоже мелькнули, и даже парочка светлых. Из чего я сделала вывод, что власть и деньги не всегда идут рука об руку со знанием делового этикета. Впрочем, эти люди могли себе позволить наплевать на условности.

Ещё сильнее в общей сдержанной массе выделялись коктейльные платья девушек. Можно было подумать, что на Форум случайно завернул автобус из модельного агентства – настолько все они были стройны, длинноноги и ухожены. Очевидно, девушки пришли сюда не заключать многомиллионные контракты, а искать богатых мужей. Это было довольно заметно, но они, очевидно, об этом не догадывались. Иначе ни за что не стали бы надевать на себя всё лучшее сразу, демонстрируя миру свои старания.

Этот момент учла я. Поэтому на мне был простой деловой костюм. Да, не из дорогого ателье, а всего лишь из «Зары», и брюки слегка коротковаты. Зато он изумительно подчеркивал мою фигуру.

Я понимала, что в обществе деловых людей важно умение говорить. Красивых девушек вокруг полно, а вот красивых и с мозгами – по пальцам пересчитать.

Участников становилось всё больше. Я не верила своим глазам и только теперь осознавала значимость этого мероприятия. Здесь были люди, которых я прежде видела лишь по телевизору. А сейчас они стояли на расстоянии вытянутой руки. Я узнала Анатолия Чубайса и Романа Абрамовича. Приглядевшись, нашла Питера Авена – президента «Альфа-банка», Владимира Якунина – главу РЖД, Сергея Богданчикова – президента Роснефти и многих других людей, чьё влияние в России, а значит, и в мире невозможно было недооценить.

Нужно было с чего-то начать. Я ещё не очень хорошо представляла, с какой целью здесь нахожусь – к сожалению, в моей сумочке лежали всего пара фунтов, а не пара миллиардов на сделку века. Поэтому я доела канапе, взяла чашку с чаем – шампанское пусть пьют «модели» – и медленно пошла вдоль стены, завешенной изумрудным гобеленом. Я неспешно прогуливалась между людьми, время от времени ловя на себе случайные взгляды.

Эх, господа миллиардеры, знали бы вы правду обо мне!

Правда обо мне заключалась в том, что я уже пару недель искала новую работу. У меня не было денег, а теперь и жилья. Да что там, я понятия не имела, где буду сегодня ночевать.

Уверена, господа, ни один из вас не может похвастаться таким набором!

Наверное, тепло и еда благотворно повлияли на моё состояние. Я внезапно почувствовала какой-то азарт, даже кураж. Я ведь здесь! На мероприятии, куда люди с улицы попасть не могут. А я смогла.

Несколько месяцев назад одна моя подруга позвонила и сказала, что русские организуют Экономический форум. Я сразу решила, что обязательно должна там оказаться.

Я добьюсь этой цели! Любой ценой!

Кстати, цена у цели была немалая. Билет на Форум стоил около двух тысяч фунтов. Столько мы с Алексом платили за три месяца аренды квартиры, экономя на других расходах. Нужно ли говорить, что эта сумма была для меня неподъёмной? Но отступать я не собиралась: попасть на Форум стало вызовом самой себе. Я договорилась с одним местным русскоязычным изданием и подала заявку на аккредитацию как представитель прессы. Несколько проверок и вуаля, заветный бейдж был у меня!

Форума я ждала не меньше, чем ребёнок Нового года. Точнее, Рождества – ведь мы в Англии. Конечно, я и представить себе не могла, что случится утром. Но я была здесь вопреки всем обстоятельствам.

Нужно ловить момент и заводить полезные знакомства. Я же не поесть сюда пришла!

Что-что, а знакомиться я умела. Этот навык я считала одним из важнейших своих талантов.

В детстве я сменила десяток школ в России и за границей. Училась в Кении и Зимбабве, куда отца посылали с дипломатической миссией. Каждый раз приходилось начинать с чистого листа: новые люди, новые учителя, новые правила. И я – новенькая. Вечный ярлык. Буквально цветной стикер с надписью «пни меня» на спине. Чтобы этот стикер не пристал намертво, приходилось находить общий язык с окружением и завоёвывать авторитет. Порой для этого требовались самые неожиданные таланты.

Некоторое время я училась в католическом монастыре в Найроби – столице Кении. Это было настоящее испытание. В то время я почти не говорила по-английски, знала буквально пару слов. К тому же я была белой – единственной белой ученицей во всей школе. Так себе вводные для радушного приема.

Учителя школы были глубоко праведными и очень строгими. За попытку ослушаться от них можно было схлопотать удар линейкой по рукам или приказ бегать по стадиону до потери сознания. В английских школах подобные наказания давно упразднили, но до африканского католического монастыря гуманные методы воспитания ещё не добрались. По пятницам ученицы должны были четыре часа подряд петь религиозные гимны, стоя на коленях. К концу молитв я не чувствовала ног.

Сказать, что было сложно – ничего не сказать. Часто я нарушала какие-то правила, даже не зная, что они существуют. А языковой барьер только усугублял ситуацию. Белая новенькая, с которой невозможно нормально поговорить – готовый аутсайдер не только для одноклассниц, но и для преподавателей. Классическая история новичка в средней школе, которая могла закончиться душевной травмой.

Да вот только не на ту напали!

А помог мне тогда… Леонардо Ди Каприо. Нет, мы не были знакомы, к сожалению. Тогда я ещё не знала, что через каких-то семнадцать лет окажусь рядом с ним на яхте на Каннском кинофестивале. Просто на экраны как раз вышел фильм «Титаник». И все девочки от Норвегии до Чили дружно страдали от неразделённой любви к прекрасному Джеку Доусану, попутно проклиная чересчур пышнотелую Розу. В моей благочестивой школе от Лео фанатела каждая первая. А я? Я умела рисовать.

Портреты мне особенно удавались. В своих работах я не просто добивалась сходства, а будто улавливала суть людей. Как-то раз я набросала простым карандашом настолько удачный портрет Лео, что девчонки наперебой уговаривали подарить или даже продать этот шедевр. Тогда в Африке ещё не было плакатов, хотя даже в России уже вовсю продавали журналы с изображениями знаменитостей. Очередь из желающих заполучить заветный рисунок могла бы составить достойную конкуренцию той очереди, что выстроилась в первый московский Макдоналдс. Я объявила цену – пять шиллингов за рисунок, прибежала к отцу в кабинет, наделала сотню ксерокопий и к вечеру того же дня заработала целое состояние по меркам монастырской школы. Мне повезло: многие девушки и не подозревали о существовании ксерокса. Они были уверены, что каждый портрет я рисовала сама. И охотно раскошеливались за такой «эксклюзив».

Услышав эту историю, папа долго смеялся, а потом сказал, что спокоен за моё будущее: я точно не пропаду.

Но главным были, конечно, не деньги. Благодаря этому случаю меня приняли в школе. Не стану врать, что с тех пор я стала самой популярной ученицей и подружилась со всеми в классе, но в целом отношение ко мне заметно потеплело. А уже через пару месяцев я свободно говорила по-английски.

Позже слухи о моём умении дошли до учителей. Одна из монахинь даже попросила написать по фотографии портрет её брата. Я сделала это, естественно, наотрез отказавшись брать плату. С тех пор мне стали снисходительно прощать мелкие промахи и нарушения дисциплины. Покидала монастырь я с самыми тёплыми чувствами. Хотя о пятничных песнопениях до сих пор вспоминаю с содроганием.

Интересно, если я сейчас набросаю портрет Абрамовича и подарю ему – он откроет мне галерею?

Додумать эту забавную мысль я не успела – объявили о начале деловой программы. Толпа из фуршетного зала плавно перетекла в специально оборудованную аудиторию. Лекция была посвящена вопросу развития нефтеперерабатывающей отрасли.

Я нашла место в первом ряду и слушала спикера, одновременно наблюдая за окружающими. Люди объединялись в группы по интересам. Они менялись местами, перемещались, вступали в беседы и расходились. Это движение напоминало смену узоров в калейдоскопе. Я внимательно следила, стараясь уловить закономерность.

Каждая группа состоит из одного кита и рыб поменьше, которые пытаются хоть какое-то время поплавать под брюхом у гиганта и поучаствовать в его важных китовьих делах.

На Форуме встречались птицы самого высокого полёта. Место участника в иерархии можно было оценить по количеству помощников, почитателей таланта и желающих перемолвиться хотя бы словом. Они плотным кольцом окружали любого значимого персонажа и следовали за ним, синхронно реагируя на каждый поворот или остановку.

Ничего нового человечество не придумало. Протиснуться поближе к вожаку и заручиться его поддержкой.

Наблюдая за очередным «гигантом» и суетой вокруг него, я вспомнила, как сама когда-то научилась использовать чужую силу и статус. Это тоже случилось в школе, но уже в России.

Волгоград, 1995 г.

Первый день в новой школе – третьей по счёту – запомнился на всю жизнь. Я шла по коридору в класс. Из-за угла вышла симпатичная девочка. Когда мы поравнялись, она улыбнулась и с силой пнула меня по ноге.

– Вот тебе, сволочь! – поприветствовала меня новая одноклассница.

Тогда этот случай привёл меня в ступор. Я не впервые приходила в новую школу посреди года и была готова к холодному приёму. Но такого со мной ещё не случалось. Более близкое знакомство с местными нравами расставило всё на свои места.

Девочку из коридора звали Зоя, и она была королевой престижной школы-интерната. Меня Зоя возненавидела ещё до первого взгляда, буквально сразу, как узнала о моём существовании. Я была «москвичка», хоть и родилась в Волгограде. Да к тому же училась за границей. Большинство новых одноклассников не смогли бы найти Кению на карте, а я там жила. У меня за спиной была британская школа, где я выучила английский, на котором свободно могла общаться с людьми из самых разных стран. Среди моих друзей были азиаты, индусы и даже чернокожие, которых в Волгограде в те годы никто в жизни не видел.

Кроме того, мой внешний вид разительно отличался от местных эталонов девичьей моды. Школьную форму советских времен уже отменили, а новую ещё не ввели, так что все одевались так, как позволял вкус и кошелёк. Местная «элита» покупала вещи на рынке, я же раздражала модниц иностранными шмотками.

Я не пыталась привлечь внимание мальчиков и не истязала себя мини-юбками, тесными блузками и каблуками. В тот период я фанатела от рока, носила рваные джинсы и футболки с «мертвечиной», нежно «любимые» моей бабушкой. Несмотря на это, парни встретили меня с восторгом и моментально приняли в свою компанию. Девчонок это, естественно, взбесило. Зоя, пользуясь своим авторитетом, объявила меня персоной нон-грата и постаралась превратить мою жизнь в школе в ад.

Можно было подумать, что я попала в исправительное учреждение для малолетних преступников. Но это было совсем не так. В школе-интернате числились дети из самых известных и состоятельных семей Волгограда. Это заведение можно было назвать элитным.

Отпрыски уважаемых фамилий получали образование с художественно-эстетическим уклоном. На уроках они обучались пению, игре на музыкальных инструментах, танцам, культуре разных эпох, рисованию, этикету. Всему, что воспитывало утончённых, талантливых и интеллектуально развитых членов общества. А за пределами классов сбивались в стаи и демонстрировали поведение, от которого даже матёрые волки бежали бы, поджав хвосты.

Девочки-подростки отличались особой жестокостью и цинизмом. Если парни ограничивались дурацкими шутками и розыгрышами, то в женских спальнях шли настоящие битвы за выживание.

Я оказалась идеальным объектом для всеобщей ненависти. Новеньким полагалось быть серыми, тихими и незаметными, заискивать перед Зоей, терпеть тычки её ближайших приспешниц и плакать по ночам в подушку на радость всем в спальне. Я не выполняла ни один пункт из этого списка.