– Жаннет, у тебя ничего не сгорит? Мне кажется, пахнет жареным, – сказал отец. Клэр бросила на него взгляд, а в голове пронеслось: «Это поджарились уже мои мозги от накаляющейся обстановки».

– Всё в порядке, дорогой, я достаю утку из духовки. Клэр, помоги, пожалуйста, сервировать холодные закуски. А ты, Оливер, отложи газету и сходи за бутылочкой вина.

– Может, что покрепче? – буркнул отец, свернув газету. Клэр закатила глаза и плотно стиснула зубы. Настрой отца ее не устраивал, но сделать она ничего не могла.

– Всё будет хорошо, милая. – Слегка улыбнувшись, мама положила ей руку на плечо в знак поддержки.

– Спасибо, мам, – вздохнула Клэр. – Он хороший, правда.

Глава 6

Аэро. Облако 3, Грозовая ал., 12. Джек

Джек откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову, скрестив их на затылке, и закрыл глаза. Еще один посетитель принят. Единственное, что нравилось Джеку в его работе, это приемные дни. Он разговаривал с интересными личностями, разъяснял им кодекс морали и пытался сделать мир людей лучше. Когда его только назначили на эту должность, работа приносила неописуемое удовольствие: он летел, он рвался и засиживался допоздна, когда другие уже вовсю собирали свои чемоданчики и спешили домой.

Так он познакомился с Дейли. Она никогда не задерживалась и подгоняла его: «Да брось ты, пойдем домой, завтра всё сделаешь». Джек не понимал ее: как это бежать домой, если еще не все склянки на местах и надо заполнить книгу учета… Он думал сейчас: «Я называл это идеальной работой. А она мне возражала и говорила, что это безумство. Мы просто делаем свое дело. Дейли… Почему всё изменилось? Спустя несколько лет я перестал испытывать радость. Я просто делаю свою работу. Мир Аэро удивителен и жесток».

Почему я не могу поменять профессию? В мире людей намного проще всё устроено. Захотел – и стал учителем, захотел – инженером, любишь печь тортики – изучай кондитерское дело. У нас одна профессия на всю жизнь. Совет трех облаков слишком жесток – но, возможно, поэтому всё и идет размеренно и спокойно… Каждый занят своим делом, находится на своем месте. Строитель – строит, стража – охраняет, ученый – исследует. Это и есть порядок. Если нарушаешь, приходит беспорядок. В конце концов, не просто так проходят профессиональные отборы, а Совет трех облаков тщательно следит за каждым жителем, а тем более воспитывает и обучает молодое поколение. Каждому жителю Мира Аэро велят заниматься одним делом, к которому есть наклонности. Такова жизнь. Все дети проходят тесты на профпригодность и отборочные экзамены, начиная с десяти лет. В десять лет у ребенка уже вполне сформированный характер, есть способности, которые могут предрасположить к той или иной профессии в будущем. Следующий этап наступает в пятнадцать лет, тогда ребенок делает выбор среди предложенных профессий, а в восемнадцать лет получает свиток и назначение на должность. Джек вспомнил первое тестирование. У него не было хороших математических знаний, просто ставил наугад ответы – был с ног до головы гуманитарий, во всяком случае, он сам так считал. Его всегда интересовали история и искусство. Втайне рисовал и мечтал стать художником. Но при тестировании главным было время: чем больше вопросов отметишь, тем лучше, думал он. Примерно сообразив, сколько будет стоить в той или иной задаче килограмм яблок, он и давал ответы, а вот рисовал с огромным удовольствием. Дама, проводившая тестирование, буквально выхватила его рисунок из рук, пока он пытался обозначить мелкие детали рвущейся ткани на своем герое – он рисовал дракона в схватке с человеком… Большие могучие крылья, открытая пасть, языки пламени, обжигающие человека… ах, какой был рисунок! А она всего лишь хмыкнула и деловито положила этот шедевр в стопку с работами других учеников. Времени не хватило, обычно его всегда не хватает – особенно тем, кто не может распределить свои желания и возможности. Он был удивлен, когда получил итоги своего профессионального тестирования: это ж каким образом я ответил на восемьдесят семь баллов из ста по точным наукам, сам того не ожидая? Самое страшное было после: Джек попал в сильный класс. Но мама гордилась!.. Мама Джека была на седьмом небе от счастья. Она не меньше его самого переживала в моменты сдачи тестов на профпригодность. Джек был единственный ребенок в семье, да и вся его семья состояла из матери и его самого. Но чем дальше, тем становилось тяжелее учиться…

Джеку в голову пришла мысль: мог ли ошибиться в тот момент Совет трех облаков? Он распахнул глаза. Нужно было заняться работой, составить протокол приема и занести в базу новые визиты душ. Но мысль об ошибке ему крепко засела в мозг. Надо будет на досуге поделиться с Дейли. Больше не с кем обсуждать такие темы, она его единственный друг.

Джек был довольно замкнутым, но располагал к себе. У него было особое чувство юмора, которое не всегда находило понимание у окружающих: за свои язвительные шутки ему порой приходилось расплачиваться одиночеством. А Дей – лучик солнца, с ней ему легко и хорошо. Она могла ответить резким словцом, он не обижался на нее, а она мило надувала губки и закатывала глаза в знак недовольства. Особенно его забавляла реакция Дейли, когда он шутил про Мышь, домашнего питомца Дейли, которого он считал бесполезным, а она очень любила его и дорожила им. Ему нравилось язвить, подкалывать ее, он, как мальчишка, дергал ее за косички, а потом убегал, таким образом выражая чувства к ней.

Глава 7

Аэро, Грозовая ал., 12. Дейли

Дверь кабинета Джека открылась, и он чуть не грохнулся со стула от неожиданности: ноги соскочили с табуретки, а руки взмыли в воздух в попытке удержать равновесие. Она застала его врасплох. Дейли громко рассмеялась:

– Джек, ты что, уснул?

– Нет, просто закрыл на минутку глаза. – Слегка смущенный и растрепанный, он, ерзая, начал усаживаться в кресле. – Ты меня напугала вообще-то, как снег на голову.

– Я решила тебя проведать. Сегодня ужасно скучный день. А ты как?

Она села рядом с ним на стул и облокотилась на стол одной рукой, глядя на него большими глазами.

– Неплохо, всего одна душа. Мужчина впервые за двадцать восемь лет нарушил правила… представляешь? Вот это выдержка… – Он старался говорить спокойно, однако его мысли были заняты совершенно другим. Он немного сомневался, стоит ли ей говорить об этом. Ведь Дейли всегда была всем довольна, она проработала в Отделе особо важных душ на несколько лет больше, чем он, и, наверное, подобных мыслей даже не допускала. Мир Аэро идеален, здесь не бывает ошибок.

– Да? И сколько частиц души ты у него забрал? Интересно, как он изменится? Кстати, Джек, а ты наблюдаешь за ними через эллюмен?

– Немного. Для первого раза – три. А эллюменом я пользуюсь, но очень редко. У меня не такой расширенный доступ, как у тебя, Дейли. – Нахмурившись и немного сдвинув брови, Джек добавил: – Хотя, наверное, ты права в случае с Майклом Батнером, за ним стоит присмотреть. Если будет время, давай сходим сегодня и посмотрим.

– Пфии… – Дейли закатила глаза, – ну это мало, надо было хоть пять частиц забрать… Представь, если бы он кого-то сбил!

– Ну не сбил же… Я наблюдал за ним через шар, был пустой перекресток. На первый раз достаточно, я считаю.

– Ты слишком мягок, – усмехнулась она. – По поводу эллюмена: я не против, в конце дня. Посмотрим, что он успеет натворить. Ты говоришь, он прям законопослушный? Вот и узнаем.

– Вот проработаю тут еще лет пять – и буду рубить сплеча. Три частицы с него достаточно.

Дейли засмеялась.

– Знаешь, Дей… Я хотел тебя спросить: у тебя никогда не возникало мыслей, что ты хотела бы заниматься чем-то другим?

– Дей? Мы перешли на новый уровень? – она улыбнулась, пытаясь сдержать распирающий ее смех.

– Не смешно, ты представь…

– Так, стоп! Этот день перестает быть скучным. Ну и что же ты себе напридумывал, лежа с закрытыми глазами? – Дейли еще больше открыла глаза и уставилась на Джека.

– Не смотри так, ты меня сейчас съешь. – Немного поежившись, он отодвинулся в сторону и посмотрел в круглое окно. Из окна открывался вид на Грозовую аллею. Светлые двух- и трехэтажные домики и снующие туда-сюда жители с высоты административного здания ООВД выглядели ничтожно маленькими. Жизнь на улице кипела.

– Вспомни себя в детстве, Дейли. Как ты проходила отборочные экзамены? – Джек не отрывал взгляда от окна.

– Как? Да обычно. Нас собирали в большом зале, у стены полукругом стояли красные бархатные кресла – ах, как же мне тогда хотелось посидеть на них, ты себе даже представить не можешь! Но это были кресла не для детей, на них восседала комиссия. А для нас было заготовлено несколько столов, соединенных в один, и таких рядов было три или четыре, точно не помню… я, конечно же, села в первый ряд! Я всегда сидела на первых местах и была если не отличницей, то хорошисткой.

– Мне бы твою уверенность, Дей…

– Не перебивай, раз сам попросил. Не видишь, я уже прям переживаю тот самый момент вновь. Итак, нам раздали свитки с тестами и грифельные палочки. Всё было от администрации, свое категорически запрещалось приносить. Кто-то из комиссии завел механизм больших золотых часов, висевших на стене, я в тот момент завороженно смотрела на происходящее. Эти часы с резными наличниками напоминали сказочный домик с причудливыми завитками и изящными переходами, а на крыше домика скакала лошадка, а там, где должны быть лесенки, свисали цепочки с гирями в виде листиков. В тот момент мне казалось, что атмосфера происходящего будто оберегала сакральные знания и таинства Мира Аэро. Мне было десять, это был первый экзамен, и мне было волнительно от всего, что происходило тогда. Затем старец сел в одно из бархатных кресел, и лошадка цокнула копытцами о крышу резных часов – время пошло! Мы развернули свитки и начали решать задачи. Было сложно, но я справилась, и, считаю, довольно неплохо. Конечно, я завалила творческую часть, накалякала какую-то принцессу в треугольном платье и с тремя розами в руке. Ха, Джек, ты бы видел те руки: одна до пояса, вторая, изгибаясь в двух местах, поправляет корону. Ну, со мной всё ясно, иначе бы я не попала в отрасль законников.

– Ты их действительно решала?

– Что решала? – сначала, не поняв вопроса, спросила Дейли. – Конечно, Джек! – изумившись, воскликнула она. – А как иначе?!

– Понимаешь, в том-то всё и дело, я ставил наугад некоторые ответы, относящиеся к точным наукам.

У Дейли, казалось, был культурный шок. Она не сводила с Джека глаз и в упор смотрела на него. Потом судорожно сглотнула ком, вставший в горле от услышанного.

– Что ты наделал, Джек… Разве тебе не говорили в учебных классах, как правильно сдавать аттестацию и экзамены? Что от этого зависит вся твоя будущая жизнь? Ты… ты что, действительно ставил ответы пальцем в небо?! И позволь спросить твой проходной балл?

– Восемьдесят семь… а твой?

Дейли вскочила со стула:

– Это безумие! Я ответила на девяносто один балл. Но каким трудом, а ты просто… Ужасно. У меня в голове не укладывается, – она судорожно поправила очки и закатила глаза, изображая недовольство.

– Надеюсь, теперь ты меня понимаешь, – со вздохом ответил Джек. Он печально смотрел на нее. – Хочешь, я покажу тебе кое-что?

– Что? – с упреком взглянула на него Дейли, приподняв бровь.

Джек отодвинул нижний ящик стола. Достал большую кожаную папку на завязках, развязал веревочки. Внутри были отчеты, но он перевернул все бумаги и протянул Дейли старый свиток.

– Как красиво… Джек! – немного отвлекшись от взбунтовавшихся мыслей, сказала она, рассматривая рисунок.

– Это тот самый рисунок. Я рисовал его при первой экзаменовке.

– Эм… А разве наши ответы не остаются в личном деле учеников? – Дейли настороженно взглянула на своего друга.

– Остаются. Но я смог его заполучить.

– И каким же образом?