– Это просто чудо, что ты не погибла! Что ты делаешь, Кирай, и зачем? Что ты хочешь доказать и кому?

Она вдруг остановилась и припечатала:

– Хотя, знаю кому. Вот только все это зря!

Я не собиралась ничего доказывать Граду. Я хотела помогать – и помогла. Считать, что меня полюбят лишь потому, что сражалась с ним бок о бок в Темной войне… было бы самонадеянно и нелепо.

Однако внезапно дверь палаты открылась и внутрь заглянул… Сиолилан Град.

Сам! Нет, это, правда, был он!

Огромный, как медведь, и красивый… такой красивый, что хотелось кричать…

– Кирай… Это было совсем безрассудно. И я прошу вас так больше не делать. Но вы, действительно, очень смелая и отчаянная. Единственная женщина, которая также поступила бы…

– Телла Тернова? Я угадала? – Мера вскинула голову и зыркнула на Сиолилана с толикой злости.

– Да, именно так, – спокойно ответил ей Град. – А теперь, Кирай, если вы немного пришли в себя, разрешите пригласить вас с подругой на праздник в честь нашей победы! Бой был очень страшный, кровавый. Но мы выстояли. В том числе, и благодаря вам, Кирай Ойлис.

– Где праздник?

Казалось, недавно у меня сил не было даже подняться, а тут вдруг выяснилось, что я готова плясать!

– В центре поселения. Сразу увидите.

Сиолилан вышел, а Мера покачала головой и произнесла:

– Ты дура и он не меньше дурак. Ты сохнешь по мужику, который явно зациклен на своей несравненной Телле Терновой. А он… он зациклен на Телле.

– Ну, что поделать? – я усмехнулась. – Пойдем, что ли, хотя бы повеселимся? Порыдать и посетовать еще успеем.

* * *

Град был прав – едва выйдя из госпиталя, мы увидели отблески огня – в ночном лесу они выглядели, как лепестки огромного фантастического аленького цветочка.

Залихватская, громкая музыка ворвалась в уши. Я даже поразилась звуконепроницаемости больницы. Там, с закрытыми форточками, мы совсем ничего не слышали.

Особых нарядов у нас не было, поэтому мы с Мерой надели то, что нам принесли. Спасибо медсестрам – подсуетились. Мы были в плотных свободных платьях, подпоясанных кожаными ремнями. Близилась осень, поэтому начало холодать, и нам вручили еще шерстяные колготки. Я такие не носила с тех пор, как угодила сюда из родного мира.

Не знаю почему, но настроение было что надо.

Мы победили! Я победила свой страх и задала жару этим ублюдкам! Да, именно так! Оказывается, еще с момента, когда они избивали нас, истязали, пока мы, уставшие, измотанные, еле живые ползли из речного города, я жаждала мести. Но не осознавала, не отдавала себе отчета.

Казалось – я отомщена в этот раз.

Но ощущали себя почти, как институтки, что идут на свой первый бал.

Ближе к месту мы уже бежали вприпрыжку.

А та-ам… Все плясали возле костра, водили хороводы, подпевали музыке, кричали и угощались шашлыками…

В речном городе за десятилетия я не видела такого веселья.

Там вообще все было тихо, степенно, и как-то уж больно отстраненно, дистанцировано.

Люди на улицах практически не разговаривали. Если ты, вместо того, чтобы изучить карту в своем коммуникаторе, спрашивал прохожих – какая нужна колесница, чтобы добраться, куда тебе требуется – получал странный взгляд и неохотные пояснения.

Казалось, под землей, без настоящего солнца и его радужного тепла, люди разучились делиться теплом друг с другом, берегли его внутри себя, а зачем и сами не знали.

Тут тепла, радушия и веселья хватало на всех. И делиться ими не переставали.

– Пошли в хоровод! – закричала Мера восторженно и решительно потянула меня за руку.

Мы приблизились к танцующим, и они тотчас разомкнули ряды, предлагая встать в круг.

Мы побежали, подпевая, проникаясь и пропитываясь общим восторгом, и куражом.

Можно сказать – вошли в раж, а может даже – и в транс.

Кричали, плясали возле костра. Потом хоровод разделился, и некоторые принялись перепрыгивать через пламя в месте, где оно было пониже.

Мера подошла посмотреть.

Какой-то лесник – огромный, молодой, хохочущий показал ей рукой: мол, уступаю, иди, если хочешь.

Мера аж попятилась и рукой замахала:

– Нет-нет! Пожалуй, я воздержусь.

Лесник повернулся ко мне и подмигнул.

Я еще раздумывала. Но тут появился Град, разбежался и… сиганул через пламя. Я разогналась и прыгнула тоже. А затем очутилась… в его объятиях. Нет, не совсем. Град подхватил меня и закружил в танце…

Наверное, это сложно передать словами, поэтому столько стихов, столько песен. Потому что иначе… ну сложно.

Мне казалось – весь мир стал другим. Небо кружится над головой, как эдакий чудной купол бального зала. Земля ушла из-под ног и не только потому, что Град с его силищей вел так, что я едва касалась носками почвы. Еще и потому, что все мое существо вдруг переполнило это восторженное, тревожно-праздничное волнение. Когда и страшно от того, как тебе хорошо, и здорово, потому что так страшно. Когда бросает то в жар, то в холод. И хочется, чтобы это никогда не заканчивалось…

Град танцевал неплохо, не то, чтобы прямо умело, но не как медведь, это уж точно. Я летела, плыла, горела и плавилась в руках генерала. Было так хорошо… словами не передать. Я смотрела в его улыбчивое, открытое лицо и смеялась, смеялась, смеялась без остановки…

А Град кружил, подкидывал, временами даже сажал на плечи, как и еще некоторые лесники. Это был дикий, отчасти почти языческий, но восхитительный танец.

Не тот, что чинно выводят в бальном зале, выписывая руками и ногами отточенные фигуры. Но тот, от которого внутри все поет и кричит – как же хорошо жить в этом мире, пусть даже постапокалипсиса, зато в удивительном танце, вдвоем.

Я заметила, что и Меру пригласил лесник – и они и то и дело мелькали неподалеку. Весь мир рассыпался на мириады мазков, звуков, которые то сплетались в диковинные образы, а то снова распадались на фейерверки света и музыки.

Костер полыхал, запах шашлыка щекотал ноздри и жутко захотелось поесть.

Очень вовремя или невовремя Град остановился, а спустя секунду – и музыка стала другой – плавной и немного менее подходящей для диких плясок, которые мы исполняли.

Я надеялась, что мы еще «потопчемся» в медляке. Но Град отпустил и жестом пригласил к костру, где уже вовсю дегустировали сочное мясо.

Мы сели рядом, и я с удовольствием взяла из рук одной из женщин, что готовили угощенье, шампур с поджаренными кусочками.

Рядом примостилась и Мера, и со смаком вгрызлась в сочное мясо. А потом пихнула меня в плечо и кивнула на Града, который с аппетитом ел и улыбался всем окружающим.

Мол, вон вы, как зажигали. Может он, как раз, передумал, когда увидел тебя в бою?

Я пожала плечами. Хотелось бы верить. Хотя все внутри меня подсказывало, что обольщать себя надеждой не стоит. Но надежда такая странная штука. Ее не зовешь – а она приходит, ее гонишь – а она остается, а потом покидает именно тогда, когда ты больше всего в ней нуждаешься.

Впрочем, будь надежда иной, вряд ли стала бы той самой ниточкой, что соединяет с жаждой жизни даже, когда все, казалось бы, совсем плохо.

Я ела и воображала: а, что, если…

Если, в самом деле, увидев меня в бою, он сравнил меня с Теллой и… неожиданно понял, что я не хуже. Вдруг осознал, что и ко мне что-то испытывает. Ведь можно любить двоих? Разве не так?

Тем более, что Телла никогда бы так с ним не отплясывала.

Вообще она как раз куда больше подходила для жизни именно в подземных поселениях.

Еще в реабилитационном центре для попаданцев я заметила, как она чурается лишних касаний, как закрывается, когда слишком уж лезут в душу и прошлое, и как отстраняется, если кто-то рвется сквозь стену ее защиты от мира.

Они с сыном словно были одним целым, а все остальные – чем-то иным и никак эти две «субстанции» не смешивались.

Телла была суровой, сильной, волевой, но никогда не стала бы душой компании. А я смогла бы! Уже сумела!

Мы еще поели, поплясали, правда, уже без Града. Просто на волне всеобщего веселья, мы с Мерой танцевали, как на дискотеке.

А затем, уже ночью, отправились в госпиталь.

Возле его дверей меня встретил Град.

Я ощутила, как внутри словно что-то сжалось, а затем вдруг расправилось – и все тело обдало приятным теплом.

Мера скользнула в здание, позволяя мне насладиться уединением с генералом.

Град кивнул охране госпиталя, взял меня под руку и отвел слегка в сторону от здания.

– Спасибо за танец, – улыбнулся широко и почти по-мальчишески. – Давно у меня не было такой задорной партнерши…

– Вам спасибо… Это было… ну просто…

Он кивнул.

– Смотри. У меня есть к тебе предложение. Ты можешь и дальше обучаться, но вылезать вот также в битву, без предупреждения, не станешь. Позже, когда окончательно подтянешь физическую форму, выносливость, я вполне готов принять тебя в войско.

– Правда? – я аж подпрыгнула.

– Ну у тебя вышло отличное боевое крещение!

– Да ла-адно! – я аж смутилась. – Бой не выдержала. Не сдюжила…

– Ты была молодцом, Кирай. Конечно, воины с лучшей физподготовкой дольше держатся и меньше задыхаются… Это правда. Но у тебя есть то, что так важно в борьбе с тварями.

– Чутье? – догадалась я.

– Да! Я такое видел только у Теллы. Она словно знала – где враги или видела их как-то по-своему.

– Кхм… Сегодня Елизар Остафьев пригласил меня на свой эксперимент, и сказал, что чутье и видения странных существ возникает у тех, кто либо пришел из нашей реальности, либо имеет в роду попаданцев. У него есть теория на сей счет.

– Я знаю, – коротко кивнул Град. – Он просил у меня разрешения предложить тебе участие в опытах.

– И что вы сказали?

– Я сказал, что решать тебе.

– Спасибо… За все.

Его лицо было совсем близко – Град наклонился, чтобы общаться шепотом – лесной город потихоньку засыпал и на улице стало совсем тихо. Его темные глаза словно затягивали, а лицо в свете фонаря возле госпиталя казалось таким красивым и вдохновленным…

Я не знаю, что на меня накатило, но я поднялась на цыпочки и поцеловала Града в губы.

Он отстранил меня – целиком, но очень бережно и осторожно. Просто как будто чуть переставил подальше от себя.

Вздохнул и какое-то время молчал, глядя куда-то вдаль, на темные силуэты деревьев, что обступили город немыми стражами.

Я ждала, понимая, что ничего хорошего не услышу. Реакция генерала была гораздо красноречивей любых слов. Дико хотелось расплакаться, разрыдаться у него на груди. Я знала – Град попробует успокоить, утешить. Именно поэтому, видимо, и держалась. Мне не нужна была его жалость и отношение, как к большому ребенку, у которого вдруг отняли велосипед.

После нескольких мгновений тягостного молчания, от которого аж в груди стало тесно, Град еще раз вздохнул и произнес:

– Кирай. Ты смелая, ты отчаянная и очень отважная. Ты всегда мне нравилась. Но… Я не люблю тебя. Я мог бы взять тебя в походные жены, как делают некоторые мои воины. Как женщина ты мне вполне симпатична, приятна… ну ты понимаешь. Я взрослый и здоровый мужчина и, конечно, женщина мне не помешала бы…

Я кивнула.

– Но я так не хочу. Я хочу быть с той, без которой тоска, с той, которую только видишь – и все, ты просто безумно, глупо и восторженно счастлив. С той, ради которой свернешь горы. И себя вывернешь наизнанку. Я понял, почему Телла ушла. И очень надеюсь, смогу доказать, что вырос, как человек и мужчина и стал достоин ее любви…

Он опять медленно и рвано выпустил воздух из легких и добавил:

– Прости меня, Кирай, если хоть раз, хотя бы чем-то дал ложную надежду…

– Не дал, – произнесла я как могла твердо, хотя голос слегка вздрагивал и ноющие нотки нет-нет, но прорывались в слогах. – Вы всегда были честны со мной, генерал.

– Давай на ты. Мы же теперь друзья?