Лишнего спального места, естественно, для Ани не оказалось. Федя положил на пол Анькин матрас в комнате сестры, кинул на него подушку и ушел к отцу, вывозить навоз из сарая. Лиля сидела за письменным столом, втянув голову в плечи, и с опаской смотрела на свою подругу. То, что она узнала о ней, заставило девочку впасть в ступор. Анька поступила, как взрослая женщина! Ой, страшно-то как… А вчера мама сказала, что Анька скоро принесет им еще один рот. И что бы это значило? Кота, что ли, притащит или собаку?? Лиля смотрела на Аню и ёжилась. Страх, подступивший к ее горлу, заставлял задерживать дыхание. Теперь Аня для нее, как больная рожей беспризорница – дотронуться боязливо, да и заговорить с ней тоже. Лиля отвернулась, чтобы продолжить работу над домашним заданием. Аня, подойдя ближе, коснулась ее плеча:

–Теперь мы с тобой будем жить вместе. Как сестры, —довольным тоном сказала Аня.

Покосившись на одноклассницу, Лиля фыркнула:

–Не трогай меня, ты заразная.

–С чего это? —сложила на груди руки Аня. —Сама ты заразная. Вообще-то, я теперь жена Феди.

–Чего-о? —развернулась на стуле Лиля. —Какая ты жена? Нос не дорос.

–Это у тебя не дорос, а мы поженимся, когда я подрасту. А еще все говорят, что у нас ребеночек будет.

–Какой еще ребеночек, глупая? Ты чем-то заразилась, а тебя, видимо, подальше от родителей сплавили, чтоб их не заразила.

–Сама ты… дурочка заразная, —обиделась Аня. —Мне сказали, что у меня там, —она показала пальцем на живот, —ребенок.

–Ты что, совсем? —покраснела Лиля. —У тебя не может быть там ребенка, потому что ты еще маленькая. Только у взрослых дети бывают, а у тебя не будет.

–Да! Будет! —с надрывом крикнула Аня.

–Нет!! – еще громче ответила ей Лиля.

–Да!!

–Нет!!!

В комнату ворвалась Клавдия Степановна и заставила всех замолчать.

–Быстро легли спать и чтоб без звука мне тут!

–Мам, —насупилась Лиля, —я не хочу с ней в одной комнате… Мне страшно.

–Не занимайся дурью, —рыкнула Клавдия, закрывая за собой дверь.

Не успела прикрыть ее плотно, как вновь просунула голову в дверной проем:

–В школу Анька ходить не будет. Пусть дома сидит. Нечего на людях показываться.

–Ого! —обрадовалась Аня.

–Не огокай. Всю жизнь в доярках будешь, потому как туда без образования всех берут. И да, Лиля, не разговаривай с подружками о ней, —Клавдия показала глазами на Аню.

–Родит, а там пусть идет на все четыре стороны.

Глава 11

Через несколько дней в хату Кучкиных как ураган влетела Светлана. Запыхавшись, она держалась за дверную ручку и разъедала холодным взглядом Клавдию, сидевшую за столом.

–Чего пришла? —Клавдия ела конфеты, складывая невзрачные обертки в свой карман.

–Где она? —громогласно спросила гостья.

–Кто? —Клава сделала вид, будто не понимает ее.

–Анька!

–Тут она, что с ней сделается? —равнодушно ответила хозяйка, причмокивая от удовольствия.

–Заболела? —также истошно спросила Света.

–Нет, а что?

–Как что? В школу не ходит! Уроки не учит!!

–Не ори, не дома, —Клава встала, дожевывая размякшую сладость, и выпятила обвисшее пузо вперед. —Нечего ей там делать. Читать-писать умеет, и хватит с нее. Авось, не в бухгалтерши опосля школы пойдет, а на дойку.

–Мне плевать, куда она пойдет, но в школу обязана ходить! Ко мне Валентина Яковлевна подошла и спрашивает о ней, а я и не знаю, чего ей ответить. Меня могли вы предупредить? Или я уже мамкой ей не являюсь?

–Слушай, милая моя, —Клава украдкой глянула на закрытую дверь, за которой сидели девчонки, —ты хотела, чтоб твоя шлында была пристроена – мы уважили, а теперь тебе подавай сплетен целый короб? Так тут я тебе не товарищ. Вот родит и пусть катится, а сейчас я за нее думать буду, надо ей брюхом перед учителями светить или не надо.

–Клавка, ты мне тут не указывай. —Зашипела Света, подавшись вперед. —Иначе без Федьки останешься. И проведет он свои молодые годы в неволе. Потом локти сама кусать будешь. Или переводи девку на вечерний, или я еду в милицию.

–Если на то пошло, —прищурилась Клава, сделав шаг навстречу Светлане, —то можешь смело жаловаться, куда хочешь. Анька твоя ничем не докажет, что мой Федька на нее злой умысел имел. Вот тогда точно всей деревней над вашей семейкой и покочевряжимся. Будешь знать, как в моем дому указывать.

–Ишь ты, как запела, —хохотнула Света, выпрямив спину, – прям напугала, что аж поджилки трясутся. Не докажу я, видишь ли. А вот хрен тебе! —Сложив пальцы в незамысловатую фигуру, женщина сунул ее под нос Клавке. —Кто у Федьки лучший друг, а? Не Юрка ли Куцый?

–И дальше что? —нахмурила брови Клава.

–А то! Твой Федька ему всё об моей Аньке докладывал, ясно тебе?

–Вот дурень языкастый, —прошипела Клава, сообразив, что Юрка – и к бабкам не ходи – все выболтал своей молоденькой женушке, которая (дать голову на отсечение) донесла своей матушке, а та, чтоб ее распластало, по всей округе растрепала. Ведь Тоська, сплетница поселковая, ой как любит языком почесать.

–М-да-а-а, дал бог родственничков, – пробормотала Клава и села на стул.

–Вот так-то, милая моя, —с ухмылкой произнесла Светлана и вышла вон.

Клава, думая о Тосе, злилась на нее, как на злейшего врага. Когда Тоська перебралась сюда из поселка Хвойная, то Клава сразу поняла – спокойное житье ей только снилось. Не общались столько лет, не виделись, а тут вдруг именно сюда ее потянуло. И не важно, что ее муж на работу был приглашен, могла бы и без него в своем поселке проживать.

–Глазья свои как вылупит, аж тошно на душе, —забубнила Клава, представив вытаращенные глаза Тоськи, – того и гляди, сглазит.

Тося приходится Клаве внучатой племянницей по линии матери. Ну если глубоко копнуть, то чуть ли не половина поселка – ее родня. Да куда далеко ходить, по всей Новгородской области родственничков, как пшена в мешке. Тут уж дядька Клавки постарался, по отцовской линии. Да и дед когда-то набедокурил вместе со своими братьями, вот вся округа и заполонилась родственными узами. Старшее поколение уже и забыло, кто кому приходится, а младшему и невдомек. Никто ни с кем не общается, потому как за родню друг дружку не считают. Мало ли, кто там много лет назад в любовь заигрался, что теперь всех родней величать?

–Придется Аньку на вечернюю переводить, —со вздохом сказала Клава и поднялась со стула. —Анька! Неси доку́менты, мамке твоей отдам. Пускай сама этим делом занимается.

Аня была переведена в вечернюю школу, но окончить ее так и не успела, потому что в апреле родила мальчика, которому дали имя Семен. Клава Степановна не понимала своих чувств, то ли рада рождению внука, то ли он раздражает ее. Вот если б Федя женатым был, да на той, которая постарше да поумнее, вот тогда порадовалась бы за сына, а тут чему радоваться, когда теперь и девка Иванова на шее сидит, а еще и мальчонку крикливого на макушку пристроили.

–Чего сидишь и глазом не ведешь? —в комнату пришла Клава. —Не видишь, надрывается?

–Я не знаю, что он хочет, —глаза Ани заслезились от растерянности.

–Жрать он хочет! – прикрикнула на нее Клавдия. —На руки бери! Да быстрей ты телись! —нервничала женщина, в ушах которой звучал детский крик, разливаясь по венам на висках тягучей пульсацией.

–Я не хочу, —слезы отчаяния потекли по щекам Ани.

–Да кто тебя спрашивать будет, – подняв ребенка из кроватки, Клавдия сунула его в руки бестолковой молодой мамаши. —Вынимай! —Дала команду, со злостью расстегивая ее халат. —Суй! Да не так, неумеха.

Сделав всё, как полагается, Клава ткнула кулаком в лоб Ани и ушла готовить ужин. Аня сидела, слушая чмоканье новорожденного, всхлипывала и вспоминала тот ужас, который ей пришлось пережить буквально на днях. Когда начались первые схватки, Аня не поняла этого. Болит живот и болит, в туалет по большому забегалась, а Клавдия Степановна ругается, мол, съела что-то не то, вот и поносит. Промучившись с ноющей болью до трех часов ночи, Аня легла. Но через пятнадцать минут вдруг закричала на всю хату. Лиля и Федя всполошились, а Клавдия Степановна и ухом не повела:

–Первый, родится не скоро. Нечего тут орать, как бешеная. Потерпит.

Но Федя, одурев от криков Ани, все же сбегал и позвонил в больницу. Аню увезли, и разродилась она лишь к ночи следующего дня. Чтобы в больнице не началась суматоха по поводу несовершеннолетней роженицы, хитрая Клавдия поехала вместе с Аней. Там договорилась с врачом, и девчонку поселили в отдельную палату, которая до ее приезда была что-то вроде кладовой. Вспоминая облезлые стены без умывальника, с метлами и лопатами в углу, Аня содрогалась и думала, что больше никогда не захочет иметь детей, потому что достаются они в страшных муках.

Но человек предполагает, а Бог располагает. Через три месяца после родов Клавдия заметила, что Аня вновь ждет ребенка.

–Да когда ж вы успели, ироды!! – кричала она на сына, размахивая руками. —Неужели так приспичило?? Федя!! Ты смерти моей хочешь?? За что ты так с матерью?? Чтоб завтра же выскребла, а не то я сама это сделаю!!

Глава 12

Аню так тошнило, что она была согласна на всё, лишь бы избавиться от участившейся рвоты и бесконечных криков Семена, который отказался от груди матери буквально вчера, когда Аня упорно пыталась накормить его. Клавдия, собрав всё необходимое, схватила в охапку Аню и повезла ее в больницу. На аборт. Радуясь, что скоро ее мучения закончатся, Аня и представить не могла, на какие жертвы согласилась. Придя в смотровую, Аня услышала:

–С утра не ела? Раздевайся, ложись. И смотри, язык себе не откуси.

–А я не и собиралась, —опешила Аня, снимая платье и поглядывая на строгую женщину в белом халате и колпачке.

–И куда ты так спешишь, глупенькая? —Качала головой пожилая врач, надевая резиновые перчатки. —Мать свою пожалела бы.

–Она не моя мать, —надув губы ответила Аня, —это мама моего мужа.

–Какого еще мужа? Тебе лет-то сколько, девочка. Ой, только родила и вот опять… И что за мания пошла, у самих еще волосы не везде выросли, а уже к мужчинам тянутся. Мамка-то у тебя щедрая, за роды оплатила, теперь и за аборт. Ох, девочка, разоришь ты ее, чувствую. Ну все, ложись, ноги поставь, зубы сцепила, и не орать. А то всех тут перепугаешь…

***

К вечеру, когда всё уже было позади, у Ани поднялась температура. Клавдия нервничала, ругала ее, потому что пришлось самой возиться с плачущим внуком и еще прыгать вокруг ненавистной девахи:

–Все бабы, как бабы, встали и в поле, а ты лежишь, поплохело ей, видишь ли. Это обычное дело – выскребсти кусок грязи. Да, грязи! Потому что от тебя другого и не родится! Семен тоже какой-то не такой. Орет постоянно, от бутылки отказывается. Свалились на мою голову!! А всё ты, зараза, принесла нам беду, а теперь валяешься тут и глядишь на меня. Что зенки разлупила? Еще раз под моего Федю подлезешь, голову оторву!!

–Мам, ну что ты кричишь на нее? —Лиля принесла вёдра с водой. —Ей и так плохо.

–А под мужика ложиться – хорошо?? А ты слышала, что она мне вчера выдала? Свадьбу ей подавай!! Обнаглела! Какая тебе свадьба, ты что у нас, невеста? Мы тебя сватали или, может, договаривались о чем-то? Не будет ни свадьбы, ни семьи у вас не будет. Да кто ж тебя распишет? Законов таких у нас нету. Вот дождемся, когда паспорт получишь, и катись к черту на куличики! Сил моих нет каждого любопытного усмирять!! Ходят и спрашивают, почему Анька тут живет, какого лешего Федька так осрамился? А как там ваши молодые, уживаются ли? Слава богу, от тюрьмы уберегли, а так бы прощай молодость моего Феденьки! Ишь ты, Светка мне угрожать вздумала, всё на страх берет, а я не из боязливых! Добрая я, поэтому Аньку к себе взяла, чтоб не срамила родителей своих!