–Ты что такое говоришь? —вылупилась Клава на сына. —На поводу у этой… этой…

Она не могла придумать, как пожестче обозвать нахальную девчонку, вторгшуюся в ее семью похабным образом, но Федя не дал ей договорить:

–Совершеннолетний, имею право, —пожал плечами сын и кивнул Ане, —иди, собирайся.

–Да что ж ты делаешь?? —закричала мать, чем и напугала ребенка. Семен проснулся и начал плакать.

–Не ори, мальца испугала, —спокойно сказал ей Федор. —Делаю то, что должен – начинаю новую жизнь. Ты с батькой отдельно от его родителей живешь, вот и я хочу стать полноценным хозяином.

–Так хозяйничай! Кто тебе запрещает! —развела руками Клавдия. —В своем доме ты волен делать всё, что пожелаешь.

Аня, усмехнувшись, отправилась в комнату, собирать пожитки свои, сына и Феди. Она не постеснялась прихватить и подушку с матрасом, не говоря уже о ложке с тарелкой и остальной мелочи, привезенной в качестве приданого. Клавдия, поговорив с сыном, отвлеклась на выходящую Аню. Девчонка тащила на себе огромный мешок и кряхтела.

–Даже чемодана нет, —фыркнула Клавдия. —Нищета.

–Да пусть идут, – вошел в хату Алексей. —Хлебнет настоящей жизни – поумнеет.

Клава не стала больше уговаривать сына. Поцеловала его на прощание и тихо сказала:

–Знай, если что, мы тебе всегда рады. Только тебе, —покосилась на Аню, затем – на внука.

Молодые ушли, оставив после себя глухую тишину и тяжелое волнение на сердце Клавдии. Женщина села за стол, подперла щеку кулаком и пустила скупую слезу.

–Этого не должно было случиться. Это неправильно. Мой сын должен был жить другой жизнью. Как мы…

Провалившись в воспоминания, Клава пустила вторую слезу. Сколько лет прошло, скоро седина покроет голову, а всё было как будто вчера.

–Клавка! —дверь распахнулась и перед молоденькой Клавой возникла ее закадычная подруга Инна. —Клавка, там ребята из городу приехали, айда разглядывать, —задыхалась Инна, поправляя рюши на груди.

–Куды? —крикнула бабка Агафья, бросив очищенный картофель в ведро с водой. —Какие исчо ребяты? Я тебе дам «ребяты». А ну брысь отседова, сорока. Весть она «важную» принесла. Брысь, говорю, а не то я тебя колодезной водой окачу.

–Бабууууль, —насупившись простонала Клава, подхватившая от подруги дикую охоту поглядеть на приезжих красавцев.

–Не булькай! Ребятов ей подавай! Женилка исчо не выросла, а все тужа же!!

Инна, опустив голову, не торопясь вышла на улицу, ждать подругу. Зная, что она никуда не уйдет, пока не поговорит, Клава предупредила бабушку, что хочет выйти в туалет, и побежала на выход. За углом дома ее ждала подруга.

–Ну что, я одна пойду, что ли? —надула пухлые губы Инна. —Что она тебя все время никуда не пускает?

–Да ну ее. Тетеря глухая, —оскорбив за глаза бабулю, Клава положила руки на плечи подруги. —Ну? А этот-то приехал?

–Игорек? —загадочно улыбнулась Инна. —Ага!! —восторженно оповестила она.

–Тише ты, —оглянулась Клава. —Про меня спрашивал?

–Спрашивал, только сказал, если не придешь, то он другую себе найдет.

–Прям щас. Уже нашел, —разозлилась Клава, ревнуя взрослого парня к потенциальной девице. —Как стемнеет, стой за березой у дороги и жди. Я тихо выскочу, когда бабка уснет, и мы смоемся.

–Хорошо.

Подруги договорились о вечерней встрече, и Инна побежала домой заниматься домашними делами. Вернувшись, Клава села на лавку и продолжила чистить лук. Бабуля взглянула на нее и вздохнула.

–Чересчур ранние вы, как я погляжу. —покачала головой она. —Смотри мне, Клавка, если в подоле принесешь, три шкуры с тебя спущу.

–Ба-а-а, —от стыда покраснела девушка, – зачем ты мне это говоришь?

–А затем, чтоб между ног раньше времени не зачесалось.

Вечером, как и планировала Клава, бабушка уснула в своей комнате. На часах было почти одиннадцать. Клава нацепила выходное платье, янтарные бусы Агафьи и побежала к березке, за которой Инна отгоняла комаров и нервничала. Подруга тоже принарядилась: на ней был широкий сарафан старшей сестры, ее бусы из синих камушков, туфли на каблуке и мамина праздничная косынка. Осмотрев друг друга и похвалив за прекрасный внешний вид, девчонки поспешили к оврагу, где молодые рабочие жгли костер и распивали местный самогон. Чем ближе подружки подходили к веселой компании, расположившейся в зарослях лопуха, тем сильнее билось сердце Клавы. Игорь, которого она ждала почти месяц, обещал приехать и вот… приехал.

Услышав шелест травы, парни обернулись.

–О! Кто к нам пожа-аловал! —хлопнул в ладоши конопатый в расстегнутой рубашке. —Чьи ж вы такие красивые будете?

Девчонки смутились, замерев на месте.

–Да хватит тебе, —хлопнув по плечу конопатого, Игорь встал. —Наши это. Инночка и Клавушка.

–А-а, а я смотрю, физиономии знакомые, —смеясь, конопатый руками обрисовал в воздухе женскую фигуру. —А это де́вицы-красавицы. Ну садитесь. Чем бог послал.

Показав на «полянку», накрытую в честь завтрашнего выходного дня, парень подвинулся, чтобы девчонки могли присесть. Игорь, взяв за руку Клаву, подвел ее к костру и кивнул на примятый клевер, чтобы девушка села рядом с ним. Инну привлек к себе другой, более спокойный паренек по имени Слава. Только конопатый остался без пары, чему он не обрадовался.

–Чего третью не привели? —нахохлился он, ковыряя березовой палочкой в углях пылающего костра. —Как обычно, Васька один.

–Ее не пустят, —пробурчала Инна, не захотевшая пригласить еще одну подругу.

–А что так? —переспросил он.

–Потому что плохо ей.

–Отравилась или заболела?

–Не знаю, —пожала плечами Клава. —Тетя Нина сказала, что Светку рвет с утра.

Глава 15

Через две недели начало тошнить и Клаву. Бабка поначалу думала, что девка траванулась грибами, которые она приготовила накануне, но потом до нее дошло, что внучка готовиться стать матерью.

–Бесстыжая!! —вопила на весь дом Агафья, размахивая кухонным полотенцем. —Как ты посмела?! Незамужняя, я за тебя в ответе, а ты!!

–Бабушка, не надо!! – плакала Клава, сложившись пополам и забившись в угол комнаты. —Я случайно!

–Случайно ноги растопырила?? Случайно дитё прижила?! Да я тебе все космы повыдергаю, бессовестная! Да я тебя по миру пущу за такие дела! Теперь все соседи знать будут, что я девку воспитать не смогла!! Что свою, что внучку!! Позор, какой позор ты навлекла на мои седые волосья! Добегалась! С этой Инкой добегалась!! Чтоб я вас вместе больше не видала!

Отлупив внучку как следует, Агафья рухнула на лавку, чтобы отдышаться. Это ж надо какую стыдобу вырастила. И как теперь дальше жить?

–Завтра же к Мироновне поведу, чтоб вычистила всю эту дурь из тебя. Потерпишь, потерпишь, как миленькая, чтоб наперед думала, как под парней приезжих ластиться.

Клава слушала и рыдала. Страшно идти к Мироновне. Все в округе знают, что она повитуха с руками по локоть в крови. Из-за нее несколько лет назад умерла молодая женщина, которая решилась на отчаянный шаг, когда муж ушел от нее, оставив с выводком маленьких ребятишек. Всю ночь Клава провела без сна. Она ворочалась, думала о завтрашнем дне, молила бога, чтобы все обошлось. И, видимо, бог услышал ее, призвав Мироновну к себе. Тогда Агафья, погоревав о том, что придется искать другую повитуху, отправила Клаву в больницу одну, чтобы не тянуть время.

–И попробуй не избавиться от нагулыша, на порог не пущу.

Клава приехала к врачу, но посетить его не смогла. Смелости не хватило. Во-первых, сидя в очереди у кабинета, наслушалась, как врач ругает женщин за то, что те просят сделать процедуру безболезненно. Врач, поправляя очки на носу, чуть ли не посылала их подальше, устав объяснять, что такие вещи делаются только наживую. Испугавшись, Клава сбежала и вернулась к бабушке.

–Ну что? Выдюжила? —Строго спросила Агафья, встретив внучку у калитки.

Та кивнула.

–Долго орала? —рассерженно спросила старушка.

Клава пожала плечами, не зная, что ответить.

–Вот и правильно. Сама не заметила, как все разрешилось. Конечно, у баб терпения до конца жизни хватит. Иди, садись есть, а потом воды в дом натаскай.

Ну а во-вторых, Клава была уверена, что Игорь женится на ней, как и обещал.

Шли месяцы. Клава становилась круглее, бабка – задумчивее. В их роду никого никогда не было толстых, если не считать ее прабабку, которая растолстела от неизвестной болезни и вскоре померла. Остальные же члены семьи были тощими, как спички, чуть ли насквозь не просвечивались. Сама Агафья сейчас чуть в теле, что-то среднее между пухлостью и худобой. А вот в кого пошла ее внучка? Щеки розовеют, второй подбородок появляется, пузо выкатило, ноги, как столбы. Клавка помалкивает, живот туго платком перетягивает, старается есть поменьше, чтобы бабуля с вопросами не пристала, но Агафья уже практически не сводила с нее глаз, наблюдая, как она расходится вширь.

–В баню завтра к Никаноровне вместе пойдем, —заявила она, – а то руки у меня уже не те, до спины не достаю. Мочалкой мне потрешь.

–Я же в баню с Инкой хожу, —возмущенно ответила Клава, понимая, зачем старушка собралась идти с ней. —И я уже мылась три дня назад.

–Ты оглохла аль не? —повысила голос Агафья, вынимая из шкафа полотенца. —Руки у меня, что оглобли, не сгибаются. Кто ж поможет, коли не внучка родная?

Пришлось Клаве согласиться. Входя в соседскую баню, она пропустила бабушку вперед.

–Ты иди, а я сейчас, – положив сменную одежду на лавку, сказала Клава.

–Копуша, быстрей давай, пока весь пар не вышел. Мне б еще косточки свои погреть, чтоб ревматизм не скрутил. Весь день-деньской не разогнуться.

Бабка разделась, плеснула на раскаленные кирпичи холодной водицы, залезла на полок и глубоко задышала. Клава, слушая ее тягучее сопение, не знала, что ей и делать. Из-за пуза уже коленок не видать, а стоит развязать платок… о-о-ох, сразу станет всё понятно. Делать нечего, сняв с себя всю одежду, Клава вошла в парную задом. Стоя к бабушке спиной, схватила ковш и начала судорожно наливать воду в облезлый таз.

–Куды прыскаешь? —разозлилась женщина, чувствуя, как поднимается горячий пар от воды, которую Клава нечаянно расплескала на кирпичи. —Дышать уже нечем. А ну, бери веник, мочи и шлепай меня.

Агафья, кряхтя, прилегла сначала набок.

–Тока шибче, шибче махай, а то у меня вся спина замлела.

Клава растерялась. Надо наливать воду в таз, но у нее ни с того ни с сего перехватило дыхание. Странное ощущение сдавило живот, волной опустилось до ног и неожиданно поднялось наверх, к груди.

–О-ой, —простонала Клава, обхватив живот руками.

–Ну чаво ты там? —и Агафья повернула голову. Перед ее глазами предстало таких размеров пузо, что старушка машинально села, не чувствуя боли в пояснице.

–А как это? —вытаращилась она на перекосившееся от боли лицо внучки. —А что это?

Клава не слышала ее. В ушах звенело так, словно рядом ударили в колокол. Глоток воздуха застрял в горле, которое сдавило до хрипоты. Клава застонала еще громче, и старушка сообразила: девка вот-вот родит.

Глава 16

Наоравшись от души на бесстыжую Клаву, Агафья накинула халат и рванула к пастуху, у которого имеется лошадь.

–Егорыч! Скорей!! Девка помирает!! —без стука и не поздоровавшись, влетела бабка в хату одинокого старика.

Не спрашивая подробностей, Егорыч, еще крепкий старичок сухонького телосложения, поспешил запрягать свою кобылку. Отправившись в путь, когда Клава уже лежала в телеге на свежем сене, накрытая покрывалом и охая, старик обернулся, внимательно посмотрел на нее и тихо спросил у Агафьи, сидевшей рядом с ним:

–Живот скрутило, али сердешница?

–Ехай молча, —буркнула на него старуха, злясь на внучку.

В больнице, когда Клаву забрали врачи, Агафья сидела на стуле у окна и думала:

–Вот ведь, зараза какая, принесла всё ж в подоле. Ну я тебе, девка, устрою-у-у-у. Мигом забудешь, как энтим подолом мести.