– Это с твоей точки зрения. Тут то же самое, что с местью: никогда не знаешь, за что тебя могут невзлюбить. Ты ведь неплохо зарабатываешь. Вдруг кому-то не нравится, что женщина, да еще чернокожая и такая привлекательная, добилась успеха. Какие-нибудь старые знакомые не могут тебе завидовать?

В памяти всплыл Чикаго, Старый город, Гайд-парк… Лица тех, с кем она играла в детстве и о ком уже много лет даже не думала. Где они теперь? Наверное, там же, в Старом городе. Далеко позади, на другой планете. Она оставила их и ни разу не обернулась, неужели они ненавидят ее за это?

– Боже мой, Морган, ты хочешь сделать меня параноиком?

– Даже у параноиков бывают враги.

Внезапная ярость вскипела словно волна прибоя. Сара не выдержала.

– Это что, допрос?! – Она снова отвернулась к окну, хотя перед глазами по-прежнему был не Денвер, а Чикаго. Сара оперлась на подоконник и зажмурилась.

– Ну что ж, мне ты по крайней мере доверяешь…

– Что? – удивленно обернулась она.

– Когда-то мы с тобой были нищими, голодными репортерами. Теперь ты богата, а я все такой же нищий и голодный. По идее, я должен сгорать от зависти, а ты спокойно поворачиваешься ко мне спиной.

Сара криво усмехнулась.

– Спасибо, ты настоящий друг. Впредь буду осторожнее.

На лице Моргана не было улыбки.

– Я серьезно. Если ты права и тебе не померещилось, никогда никому не подставляй спину. Хикок в свое время погорел на этом.

– Ладно, извини.

Морган помолчал, глядя на нее, потом опустил глаза.

– М-да. – Ритмично постукивая ручкой по блокноту, он продолжал: – Впрочем, тот, кто убивает под влиянием эмоций, обычно действует сам, так что перейдем к рациональным мотивам. Корыстные цели?

– Он не пытался меня ограбить, и потом… С сегодняшнего дня я вычеркиваю его из завещания! – Сара покатилась со смеху. Морган нахмурился и начал подниматься с кресла, но она жестом остановила его. – Нет-нет, я в порядке… Подумать только – уже могу шутить. Сколько там этих чертовых мотивов?

Морган грустно улыбнулся.

– Восемь, всего лишь восемь. Теперь номер семь: попытка скрыть другое преступление. Может, ты была свидетелем чего-нибудь?

– Ладно, теоретик ты наш… – Сара безнадежно подняла руки. – Сыщик, репортер или тайный агент могут, конечно, что-то вынюхивая, вдруг набрести на какую-нибудь страшную тайну. А вот торговец недвижимостью…

– Ты можешь знать что-то и даже не подозревать об этом.

– Морган, в последнее время я рылась только в архивах по недвижимости. Ничего важного и, уж во всяком случае, ничего опасного.

– Может, ты наткнулась на какую-нибудь крупномасштабную махинацию, но пока ничего не поняла? Что там за общество Бэббиджа, о котором ты просила узнать?

– Ну… – Сара замялась. Слухи о проекте Эмерсон-стрит ей пока ни к чему, тем более статья на первой полосе «Ньюс». – Слушай, ты пока об этом помалкивай, а потом я сама дам тебе эксклюзивный материал. Договорились? Будешь молчать?

– Клянусь могилой сестры. – Морган шутливо перекрестился.

Он был единственным ребенком, однако Сара решилась и рассказала все. Обрывки бумаги из старого дома. Брейди Куинн. Забытые машины Бэббиджа. Папки с чертежами и статьями. Морган слушал и делал пометки в блокноте.

– Звучит заманчиво. Компьютеры двухсотлетней давности? Хотя вообще-то ты права: вряд ли из-за этого станут кого-то убивать. Я сам попробую кое-что разведать, если не возражаешь. Мастера, говоришь, зовут Пол Эббот? А бумага у Денниса Френча? – Он записал имена. – Поговорю с ними, когда будет время.

– Эббот ничего не знает о машинах Бэббиджа, и я не хочу, чтобы узнал, а то он их разберет и сдаст в металлолом.

– Я буду сама осторожность, – улыбнулся Морган. – А может, Эббот испугался, что ты его сдашь полиции, и нанял киллера? Ладно, ладно… Итак, восьмой и последний мотив: защититься от тебя.

– Защититься? Морган, ты спятил? Кому я могу угрожать? Я даже паука боюсь раздавить.

– Напрасно, они бывают ядовитые. С самозащитой то же самое, что и с другими мотивами: все может существовать лишь в воображении. Какие-то твои действия кто-то мог воспринять как угрозу.

– Отлично, Морган, ты все разъяснил – пойдем и арестуем сукина сына!

– Сара, я просто стараюсь помочь…

– Ты стараешься выжать из этого статью!

– Да, пожалуй.

– И потом, зачем палить средь белого дня? Можно ведь было просто напугать.

– Все зависит от того, что ты знаешь и как, по их мнению, собираешься это использовать.

– Ты читаешь слишком много шпионских романов… – Сара вдруг вспомнила незнакомца из библиотеки и странные шаги в переулке. Попытка напугать? Но в чем они видят угрозу?

– Что с тобой? – насторожился Морган.

Она рассказала.

– Любопытно, – кивнул он и прищурился. – А стрелял в тебя не тот самый тип, что был в библиотеке?

– Нет.

– М-м-м… тогда, если тут есть связь, речь идет не об одиночке, а о целой организации.

– Может быть, откуда мне знать. Впрочем, никакой ку-клукс-клан в меня раньше не стрелял.

– Так-так. Организация… – Морган откинулся в кресле, задумчиво постукивая по зубам авторучкой. – Слушай, – спросил он небрежно, – ты знаешь что-нибудь о Джоне Бентоне или Женевьеве Вейл?

Сара покачала головой.

– Впервые о них слышу.

– А о Дэниеле Кеннисоне?

– Только из газет. А при чем тут «Кеннисон демографикс»?

– Может, и ни при чем. Я попробую разобраться, потом еще поговорим.

Она ждала продолжения, но Морган молчал. Он явно подозревал тут какую-то связь с темой, над которой работал, однако рассказывать ничего не собирался. Граймс вообще не любил раньше времени обсуждать материалы, которыми занимался. В частности, поэтому их с Сарой репортерский тандем и оказался таким непрочным.

Он попробует разобраться. Ну что ж, это лучше, чем ничего.

За «эксклюзивным интервью» последовал допрос в полиции, уже не столь эксклюзивный. Оставшись наконец одна, Сара вышла на балкон своего дома, стоявшего высоко на склоне Южной Столовой горы. Она смотрела вниз, в ночь, задумчиво раскручивая бренди в бокале. Свет в доме позади нее не горел, тусклые красноватые отблески пламени камина лишь подчеркивали черноту теней. Сара любила постоять ночью в темноте, хотя иногда одиночество просачивалось внутрь и от этого начинало щемить сердце.

Снаружи царила тьма – сплошная, непроницаемая. Трудно было сказать, где кончается земля и начинается небо. Огоньки внизу, прямо под ногами, были выложены с геометрической точностью, словно бриллианты на черном бархате, но дальше, по мере того как городской порядок уступал место сельскому хаосу, они постепенно разбредались в стороны и в конце концов незаметно тонули в ночном мраке. Торговый центр на углу Тридцать второй и Янгфилд можно было принять за звездное скопление. Правда, некоторые огоньки двигались, хотя это могли быть метеоры, а вовсе не автомобильные фары. Слева, словно гигантская звездная туманность, нависала громада Дозорной горы.

Сара отхлебнула из бокала. Полицейские отнеслись к ней сочувственно – даже не ругали, что не явилась сразу. Шок, понятное дело. Однако они не приняли всерьез версию Сары о том, что целью покушения была она, а остальные жертвы служили лишь прикрытием. Маньяк, и все тут, – так удобнее… Они не были там и не смотрели убийце в глаза. Сара навсегда запомнила тот взгляд, пусть и затруднилась бы объяснить внятно, что в нем прочла. Узнавание, удовлетворение, предвкушение – все вместе. Наверное, тот человек очень любил свою работу.

Ее спасли курсы по выживанию. Она нырнула в укрытие машинально, не раздумывая. Однако потом стоило немного подумать. Всю жизнь, сколько Сара себя помнила, она сама управляла ситуацией, а не плыла по течению. Вчера все получилось иначе. Убежала из парка в полуобморочном состоянии, потом просила Моргана обнять ее. Даже предлагала ему себя – при этом воспоминании кровь бросилась ей в лицо. Никогда в жизни она никому такого не говорила, никогда не нуждалась ни в чьей помощи.

Когда ты одинок, у тебя нет ни иллюзий, ни искушения переложить вину за свои беды на друзей, обстоятельства или невезение, как это принято делать. Однако вчера обстоятельства взяли верх, она потеряла контроль над собой – от неожиданности, ужаса, осознания беспомощности. Да, беспомощности. Такое кого угодно лишит воли и разума. Наверное, остальные люди такие же, просто порог психологической устойчивости у них пониже.

Занимаемся самокопанием? Сара усмехнулась, наблюдая, как по Семидесятому шоссе несется поток машин. Народ едет в горы отдыхать. Субботний вечер в отеле «Олд Диллон Инн» – неплохо. Может быть, присоединиться? Прыгнуть в «Блейзер» и рвануть в горы – там есть места, где никто ее не найдет, где и саму себя трудно найти.

Бежать и спрятаться? Нет, она никогда ни от кого не бегала (если не считать бегства из Старого города, ехидно напомнил внутренний голос). Она не беззащитна и может постоять за себя. Горы Колорадо станут не лучшим убежищем, чем улицы Чикаго. Главное – она теперь знает, чего ждать.

Со мной не так просто справиться, я им не Брейди Куинн! Что за чушь, кому это «им»? С Куинном покончили сто лет назад.

Сара вернулась в комнату и задвинула за собой стеклянную дверь. Она прошла несколько шагов и вдруг замерла. Что это – звук, запах? Тень среди мечущихся отблесков огня? Бокал выпал из руки и разлетелся осколками по паркету.

В комнате кто-то был!

Ей захотелось сжаться в комок и ни на что не обращать внимания. Хватит, сколько можно! Но гнев оказался сильнее. В самом деле, сколько можно терпеть!

Сделав два быстрых шага к камину, она схватила тяжелую кованую кочергу, крепко сжала ее в руке и встала спиной к стене.

– Не слишком удачно, – раздался голос из темноты. – На фоне огня трудно прятаться. – Голос был мужской.

– Вы кто?

– Друг.

– Ну еще бы! У меня что ни друг, то взломщик.

Настольная лампа вспыхнула, и Сара от неожиданности зажмурила глаза. Открыв их, она увидела в руках у мужчины револьвер. Сердце у нее упало, и все же она не двинулась с места.

Он поднял револьвер дулом вверх. Раздался щелчок, и из барабана посыпались на пол патроны.

– Ну вот, – произнес мужчина. – Теперь я беззащитен.

Сара смерила его взглядом.

– Да неужели?

Незнакомец ухмыльнулся:

– Неплохо. У вас есть чувство юмора. Хотя если бы я пришел убить вас, то сделал бы это час назад. Значит, я не враг, и кто знает – может быть, и в самом деле друг?

Сара немного успокоилась. Это правда – он здесь не для того, чтобы убить ее. Однако она все так же крепко сжимала кочергу и не сдвинулась со своей позиции у стены.

Перед ней был коренастый мужчина с ежиком рыжих волос, румяными щеками и короткими толстыми пальцами. Он непринужденно, словно старый приятель, развалился на диване и с улыбкой глядел на нее. По складкам на лице было видно, что улыбается он часто.

Это еще ничего не значит. Тот, в парке, тоже улыбался.

– У друзей бывают имена.

Он пристально посмотрел ей в глаза, потом кивнул.

– Зовите меня Ред.

– Ладно, Ред. А как насчет документов?

Пожав плечами, он достал бумажник, порылся в нем и протянул ей карточку с фотографией.

– Положите на стол, потом сядьте и подложите под себя руки.

Усмехнувшись, Ред положил карточку на кофейный столик. Подождав, пока он сядет, Сара шагнула вперед и схватила ее. Это было удостоверение личности на имя Реда Мелоуна, выданное «Ассоциацией утопических исследований». В графе «должность» было написано «корректор». Лицо на фотографии совпадало.

– И много у вас таких удостоверений? – поинтересовалась Сара.

– Не считал, – снова усмехнулся он.

Сара устала стоять. Она отошла в дальний от дивана конец комнаты и села на стул.

– Итак, друг Ред, зачем вы вломились ко мне в дом?

– Чтобы предупредить вас об опасности.