Нарисованные шрамы (страница 2)
– Металлическая штука у тебя в носу.
– Это называется пирсинг, мам.
– Люди заражаются через него, Нина. Когда отец тебя увидит, у него будет инфаркт.
– Мне двадцать четыре. Я могу делать со своим телом все, что захочу. И пирсинг у меня уже несколько лет. Я просто снимаю его, когда приезжаю сюда, чтобы ты меня не доставала. Сегодня я забыла.
– И почему ты вся в черном? Кто-то умер?
Несколько клеток моего мозга, конечно.
– У меня в этом месяце темная полоса. – Я пожимаю плечами.
Мама любит избитые фразы. Думаю, что с ними она чувствует себя комфортнее, особенно рядом со мной. Ей все еще тяжело переварить мой выбор карьеры. Может быть, ей стало бы легче, если бы я рисовала цветочные композиции или оленят. Интересно, что бы она сказала о моей последней картине? Это все еще незаконченная работа, но в ней не планируются ни цветы, ни олени.
– Почему ты всегда такая странная?
– Это отлично работает с парнями, – улыбаюсь я. – Мужчины любят странных женщин.
– Я в этом не уверена, дорогая.
Боже, она даже не может понять мой сарказм.
– Когда папа звонил, то сказал, что это срочно. Где он?
– В кабинете. В последние несколько дней отец сам не свой. Я думаю, что это из-за работы, но он ничего мне не говорит. Кажется… что он чем-то напуган.
Мой отец занимается недвижимостью. Там почти нечего бояться. Я захожу в коридор слева и стучусь в кабинет отца, даже не подозревая о том, как радикально изменится моя жизнь после того, как я войду.
* * *
Полчаса спустя я сижу в кресле, занимающем угол кабинета, и с открытым ртом смотрю на отца.
– Это шутка?
– Это не шутка. – Он опускает плечи и проводит рукой по своим седеющим волосам.
– Окей, давай разбираться. Ты украл деньги у русских и проиграл их, поэтому сейчас ты просишь меня выйти замуж за босса русской мафии.
– Я ничего не крал, Нина. – Он взмахивает руками, встает и начинает ходить взад-вперед. – Я просто взял их в долг на несколько дней, потому что мне нужны были средства для этой сделки. Я не думал, что парень окажется аферистом или что он возьмет деньги и исчезнет.
– Ты взял деньги, и ты не можешь их вернуть. Как, черт возьми, ты связался с русской мафией? О чем ты вообще думал, папа?
– Не говори со мной таким тоном! – Он обвиняюще указывает на меня пальцем. – Я твой отец!
– Боже мой, ты просишь меня выйти замуж за преступника, чтобы спасти твою задницу. Учитывая все это, я думаю, что могу говорить с тобой в любом тоне.
– Нина…
– Они ждут, что я выйду замуж за их босса? Реально?
– Это временно. – Он машет рукой, как будто сказанное ерунда.
– Но почему? Разве дочери мафии, которые хотят выйти за него замуж, еще не выстраиваются в очередь? Для любой из них подобное было бы исполнением мечты, разве не так? Почему я?
– Они не сказали. Такие люди ничего не объясняют. Они говорят тебе, что делать, и если ты этого не делаешь, ты труп.
– Ты правда думаешь, что они тебя убьют?
– Да. Меня удивляет, что они еще этого не сделали. – Он перестает ходить и поворачивается ко мне. – Если ты не сделаешь то, о чем они просят, я – труп.
Я делаю глубокий вдох и запускаю руки в волосы, сжимая голову, как будто это поможет мне найти решение проблемы. Потому что я не собираюсь ни за кого выходить замуж, будь то фиктивный брак или нет.
– Окей, давай подумаем. Должен быть какой-то способ исправить это. У меня есть сбережения – тысяч пятьдесят. Через месяц у меня будет следующая выставка, и я смогу достать еще двадцать, если получится закончить все пятнадцать картин и они все продадутся. Сколько денег ты сможешь получить за дом?
– Тысяч восемьдесят. Или девяносто, если мы продадим еще и мебель. Еще десять я смогу получить за машину.
– Хорошо. Это нам дает около ста семидесяти тысяч. Этого будет достаточно? Сколько ты им должен?
– Три миллиона.
Должно быть, у меня случился микроинсульт, ведь отецникак не мог сказать то, что я только что услышала.
– Можешь, пожалуйста, повторить?
– Я должен им три миллиона долларов.
Я смотрю на него с широко открытым ртом.
– Боже мой, папа!
Я наклоняюсь и прислоняюсь лбом к коленям, стараясь контролировать дыхание. Я не создана для брака. Никто в здравом уме не предложил бы три миллиона долларов в обмен на шесть месяцев брака. Здесь должен быть подвох.
– Ему девяносто, да? – бормочу я себе в колени.
– Я не знаю, сколько лет их пахану, но не думаю, чтоему девяносто.
– Тогда восемьдесят. Какое облегчение! – Меня начинает тошнить.
– Они сказали, что это будет брак только на словах. Тебе не придется… ты знаешь.
– Спать с ним? Ну, если ему восемьдесят, тогда, вероятно, он не сможет заниматься сексом. Это хорошо. Восемьдесят – это хорошо.
– Нина… я… мне так жаль. Если ты не хочешь проходить через это – нет проблем. Я что-нибудь придумаю.
Я выпрямляюсь и смотрю на отца, который поник на стуле: волосы в беспорядке, глаза покраснели. Внезапно он кажется таким старым и немощным.
– Если ты не собираешься идти в полицию, то сделать больше ничего нельзя, так? – спрашиваю я.
– Ты знаешь, что я не могу настучать полиции на русскую мафию. Они всех нас убьют.
Конечно, они нас убьют. Я закрываю глаза и вздыхаю.
– Окей, я это сделаю.
Отец смотрит на меня несколько секунд, затем закрывает лицо руками и плачет. Я тоже хочу плакать, но это бессмысленно.
– Я думаю, они организуют встречу или что-то типа того, где мы обсудим детали.
– Они уже организовали. Мы встречаемся с паханом через час.
Я смотрю на отца и запускаю руки в волосы.
– Отлично. Я только схожу в туалет, выблюю ланч, и встретимся у парадной двери через пять минут.
Глава 2
Роман
Девушка приносит мой виски, ставит его на стол передо мной, и, не поднимая взгляда, поворачивается и бежит обратно к кухне. Я осматриваюсь, замечая бесцветные скатерти и разнотипные стулья. Это место – дыра. Его закрыли в прошлом месяце, и именно поэтому я выбрал его для встречи. Звук звонящего телефона пронзает тишину.
– Они здесь, – говорит Максим со своего места за моей спиной. – Она пришла со своим отцом.
– Впусти девушку. Отец пусть останется снаружи.
Я делаю глоток виски и устремляю взгляд на стеклянную дверь на другой стороне комнаты. Раздается стук, и мой человек, стоящий у двери, открывает ее, впуская девушку внутрь.
Почему-то я ожидал, что она будет выше. Она – крошка, ненамного больше пяти футов. Ее длинные, черные как смоль волосы заплетены в две толстые косы по обеим сторонам лица, а одного взгляда на грудь достаточно, чтобы принять девушку за подростка. Она даже одета как подросток: рваные черные джинсы, черное худи и те черные ботинки, которые я видел на эмо-кидах.
Я на секунду закрываю глаза и мотаю головой. Это ни за что не сработает. Я уже собираюсь сказать Максиму, чтобы отправил ее обратно, когда она поворачивает голову ко мне, и слова замирают на моих губах. У нее те же черты, которые я видел на видео, но лицо ее потеряло то детское выражение с пухлыми щеками. Вместо милой девочки-подростка стоит невероятно красивая женщина, смотрящая на меня с чем-то очень похожим на злобу. Ее глаза встречаются с моими, и одна идеальная черная бровь вопрошающе изгибается дугой.
– Мисс Грей, – говорю я и указываю на пустой стул на другой стороне стола, – пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
Я жду, что она попятится, возможно содрогнется, но мисс Грей кажется нисколько не взволнованной этой ситуацией. Она приближается, ни на секунду не отрывая свой взгляд от моего. Она не садится на предложенный ей стул, но встает прямо передо мной и окидывает взглядом. Я внимательно слежу за ее лицом, ожидая увидеть реакцию, когда она заметит инвалидное кресло. Никакой реакции нет.
– Вы не такой, как я ожидала, мистер Петров, – говорит она, и я должен признать, что у нее есть яйца.
– Почему, мисс Грей?
– Я думала, что вам восемьдесят. – Она поджимает губы.
Интересно, так ли она спокойна и невозмутима на самом деле, или это напускное? Если это не притворство, то она поистине хороша.
– Мне тридцать пять. – Я отпиваю немного из стакана. – Теперь, когда мы с этим разобрались, давайте поговорим о деле. Ваш отец объяснил, что от вас ожидают?
– Объяснил. И у меня есть несколько вопросов. – Она берет конец одной из своих кос и начинает наматывать ее на палец. Все-таки она не так спокойна, как старается казаться. – И так как мы будем называть это сделкой, то у меня есть одно условие.
– Условие? Вы не в том положении, чтобы обсуждать условия, мисс Грей, но давайте послушаем.
– Вы отпустите моего отца. Эта… сделка останется только между нами. Он вне игры.
– Я подумаю об этом. Теперь давайте к вопросам.
– Зачем вам фиктивная жена?
– Это вас не касается. И брак не будет фиктивным. Следующий вопрос.
Она смотрит на меня прищурившись.
– Что будет после шести месяцев?
– Вы получите бумаги о разводе, и мы разойдемся.
– Как мы поступим со свадьбой? Просто пойдем и подпишем бумаги?
Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на нее.
– Нам нужно прояснить некоторые вещи, мисс Грей. Мне не нужна жена только на бумаге. Если кто-то заподозрит, что мы не безумно влюблены и что этот брак липовый, – ваш отец умрет. И вы присоединитесь к нему.
Она моргает и смотрит на меня с недоумением, которое ясно отражается на ее лице.
– Вы ждете, что мы будем жить вместе шесть месяцев?
– Конечно. Как еще люди поверят в этот брак?
Кажется, что-то, наконец, ее испугало: она просто стоит, уставившись на меня широко открытыми глазами, не говоря ничего. У меня такое чувство, что мало что может лишить Нину Грей дара речи.
– В субботу будет вечеринка, – продолжаю я, – вы придете со своим отцом. Мы встретимся и станем без ума друг от друга. В тот вечер я увезу вас к себе домой, и мы не будем выходить из моей комнаты два дня.
– Мне нужно будет заниматься с вами сексом?
Она произносит вопрос ровным голосом, как будто спрашивает о погоде, но в ее глазах я вижу еле сдерживаемый ужас. Я практически уверен, что никто бы не заметил этого, потому что внешне она совершенно спокойна. Но вызывание страха в людях – то, чем я регулярно занимаюсь и теперь вижу совершенно отчетливо. Она в ужасе.
– Нет, – говорю я и затем решаю немного попугать ее. – Только если вы не захотите, конечно.
– Спасибо за предложение, мистер Петров, но я должна отказаться. – Она отпускает косу и засовывает руки в задние карманы джинсов.
И хотя я ожидал, что она скажет нет, почему-то ее ответ задевает меня.
– И что мы будем делать два дня в вашей комнате, мистер Петров?
– Для всех остальных у нас будет много-много секса. В реальности вы можете делать, что вам угодно, – отмахиваюсь я. – Смотрите «Нетфликс». Разгадывайте кроссворды. Мне все равно. В любом случае я буду постоянно работать.
– Прекрасно. И что будет после двух дней секс-марафона?
– Я потеряю голову из-за вас. Мы поженимся черезнесколько недель. После этого вы будете играть роль безумно влюбленной жены. – Я пожимаю плечами. – Что вы делаете со своим досугом – это ваше дело, если при этом вы будете играть свою роль.
– И? Это все?
– Это все.
– Вы и правда думаете, что кто-то поверит в этот… фарс?
– Ну, все зависит от вас, мисс Грей. На карту поставлена жизнь вашего отца.
– А вы? Вы сможете справиться со своей ролью?
– Какой ролью?
– С ролью мужчины, безумно влюбленного в свою жену. Вы не похожи на такого.
– Думаю, вам нужно подождать, и вы сами увидите, – отвечаю я и улыбаюсь. – Договорились, мисс Грей?