Я встречала много красивых мужчин. У нас даже было несколько моделей, которые позировали для нас на уроке по рисованию. Всегда было трудно копировать их идеальные черты лица на бумаге. Роман Петров совсем не похож на тех мужчин: это как сравнивать газель с бешеным тигром. Они – совершенно разные виды. Если бы мне нужно было выбрать одно слово, чтобы описать русского пахана, это было бы слово «поразительный». Черные волосы, немного длиннее на макушке, острые скулы и нос немного больше совершенного. Ничего, что бы выделялось само по себе, но в целом его лицо из тех, которые я бы никогда не забыла. Может быть, эту дьявольскую энергетику создают его темные пронизывающие глаза, все еще сосредоточенные на мне, или его взгляд, который вызывает желание развернуться и сбежать. Должно быть, это первобытная реакция: интуитивное понимание добычей того, что она находится в центре внимания хищника.

Не прерывая зрительного контакта, он тянется за стулом, находящимся сбоку, пододвигает ближе к себе и кивает в его сторону. Видимо, мне следует идти туда, но ноги будто вросли в пол.

– Мисс Грей, Роман Петров приглашает вас присоединиться к нему, – говорит мужчина слева от меня. – Неблагоразумно заставлять пахана ждать.

Ну вот, похоже, шоу началось. С глубоким вдохом я приклеиваю на лицо обольстительную улыбку и начинаю идти к, возможно, самому опасному мужчине в комнате. И размышляю, не направляюсь ли я к своей гибели.

Я останавливаюсь прямо перед ним и протягиваю ему руку:

– Мистер Петров, вы меня звали?

Вместо того чтобы ее пожать, он аккуратно берет мои пальцы и подносит руку к губам, а затем оставляет легкий поцелуй на костяшках. Такое ощущение, будто огонь только что прожег мою плоть. Он не сразу отпускает руку, и я не могу оторвать глаз, замечая, насколько до смешного крошечной выглядит моя рука по сравнению с его.

– Роман, – говорит он низким баритоном, и рой сумасшедших бабочек атакует меня изнутри.

Я сажусь рядом с ним и быстро поправляю ткань платья, чтобы закрыть дрожащие ноги. Когда я бросаю взгляд на отца, он все еще стоит с той же самой группой людей, и все они смотрят в нашу сторону.

– Это всегда так для вас работает? – спрашиваю я с фальшивой улыбкой, растянутой по всему лицу. – Вы выбираете женщину, киваете и она прибегает?

– В основном – да.

– Это, наверное, весело.

– Совсем нет. – Он отпивает из своего бокала, наблюдая за слоняющимися по комнате людьми. Большинство из них смотрят прямо на нас, но когда они ловят взгляд Романа, то быстро отворачиваются.

– Скажите мне, Нина, если бы между нами не было этой сделки, вы бы подошли, когда я кивнул? – спрашивает он.

– Не-а.

Я не жду, что он попросит меня вдаваться в подробности, но он это делает, и его вопрос меня удивляет:

– Почему нет? Из-за инвалидного кресла?

Он произносит это непринужденно, но здесь есть скрытый подтекст, который я не совсем могу определить. Я перестаю наблюдать за толпой и смотрю ему прямо в глаза.

– Это потому, что я не пудель, мистер Петров.

Он смеется и опять отпивает из своего бокала, мотая головой.

– Что произошло? – Я киваю в сторону его ног.

– А вы не ходите вокруг да около, правда, Нина?

– Вы хотите, чтобы я ходила?

– Это была бомба в машине. Осколок попал в правое колено и раздробил его.

– Больно?

– Адски, – резко отвечает он и одним глотком допивает остатки выпивки.

– У вас есть деньги. Я уверена, что существует операция, которая сможет помочь.

– Ну, кажется, есть вещи, которые не купить ни за какие деньги.

– Да, хреново. Ну, хотя бы жену вы купить можете. – Я пожимаю плечами. – За три миллиона вы могли бы приобрести целый гарем, а не только одну.

Роман наклоняет голову вбок, разглядывая меня с интересом, и затем подается ближе, чтобы прошептать на ухо: «Вы, Нина Грей, странная женщина».

Даже голос у него сексуальный, черт бы его побрал.

– Моя мать тоже так думает. Она говорит, что я никогда не найду мужчину, который захочет иметь дело с такой сумасшедшей, как я, по крайней мере надолго.

– Какой оптимистичный, поддерживающий родитель. – Он протягивает руку и проводит линию по внутренней стороне моего предплечья, начиная от локтя и до основания кисти. – Парень есть на горизонте?

Почти невозможно сконцентрироваться, когда его палец продолжает проводить линию вверх и вниз по моей руке. Его прикосновение легкое как перышко, но тем не менее такое ощущение, будто он ставит на мне клеймо.

– Почему вы меня спрашиваете? Вы бы рассмотрели мое освобождение от нашего контракта, если бы па-рень был?

– Нет.

– Тогда, мне кажется, это неважно.

Продолжая удерживать взгляд своих глаз на моих, он берет мою руку в свою и подносит к губам, один из уголков его рта поднимается в едва заметной улыбке.

– Я загуглил вас вчера, – говорит он, все еще держа мои пальцы в своей руке, всего в дюйме от губ. – Кто бы мог подумать, что такая изящная ручка может создавать такое… волнующее искусство.

Я улыбаюсь, стараясь скрыть, как сильно его прикосновение и близость действуют на меня. Романа Петрова, как я поняла, невозможно игнорировать, особенно когда он включает свой шарм.

– Вам не нравится?

– О, наоборот, мисс Грей. Мне очень нравится.

Его губы слегка касаются кончиков моих пальцев и задерживаются на них на несколько секунд перед тем, как он опускает мою руку, но продолжает сжимать ее в своей. Он так хорошо играет свою роль! Изворотливый, опасный мужчина.

– Не напишете что-нибудь для меня?

Я поднимаю на него глаза, удивленная вопросом.

– Я не беру заказы.

– По какой-то особой причине?

– Мне не нравится, когда меня заставляют делать то, чего я не хочу.

Губы Романа расплываются в улыбке. Да, он понял двойной смысл.

– Тогда как насчет сделки? Вы для меня пишете кое-что, а я даю вам то, что вы хотите.

– Что угодно?

– Деньги, украшения – все что хотите.

Заманчиво. Но то, что я от него хочу, не вещь.

– Я хочу ответ на вопрос, – говорю я. – Такая опция возможна?

Мой выбор удивляет его. Я это вижу по тому, как его глаза слегка расширяются. И он недоволен.

– Зависит от вопроса.

– В таком случае я вынуждена отказаться, мистер Петров.

Он смотрит на меня и затем разражается смехом, из-за чего несколько голов оборачиваются в нашу сторону.

– Вы жестко торгуетесь, мисс Грей. – Он наклоняет голову и шепчет на ухо: – Спрашивайте.

Мне сложно поверить, что он согласился. Петров не похож на человека, который согласится на чьи бы то ни было условия. Должно быть, он правда хочет эту картину. Я поднимаю голову и смотрю в его расчетливые темные глаза, пока несколько возможных вариантов пробегают у меня в голове.

– Зачем вам нужна временная жена, Роман? Вы красивы, богаты, влиятельны. Я уверена, что десятки женщин были бы счастливы выйти за вас замуж. Зачем тратить три миллиона долларов, когда вы могли бы получить жену бесплатно?

– Потому что я не хочу постоянную жену, а текущая ситуация с бизнесом требует от меня быть женатым в последующие шесть месяцев.

– Почему именно шесть месяцев?

– А это уже второй вопрос. – Он улыбается. – А вы договорились только насчет одного.

Хороший аргумент.

Он ответил, не объяснив вообще ничего. Мне следовало этого ожидать и перефразировать вопрос, но теперь уже поздно.

– Итак, что вы хотите, чтобы я для вас написала? Пейзаж? Вашу собаку? Яблоки, сыр и увядшие цветы на столе? – Это обычные запросы, когда дело касается индивидуальных заказов, и главная причина, почему я ненавижу их выполнять.

– Не-а. У меня на уме было кое-что другое. – И вот опять она, эта лукавая, расчетливая полуулыбка. – Я хочу ваш автопортрет.

– Автопортрет? – Я поднимаю брови. Какого черта он собирается делать с моим автопортретом? Почему не пейзаж?

– Да. Это проблема?

– Нет. Какие-то определенные пожелания? Поза? Фон?

Он наклоняется вперед, пока его лицо не оказывается прямо перед моим, берет меня за подбородок двумя пальцами и слегка задирает его.

– Всего одно, – говорит он и фокусирует взгляд на моих губах. – Я хочу, чтобы вы были обнаженной.

Я широко раскрываю глаза, когда понимаю, чтоон только что сказал, и меня это настолько шокирует, что не получается подобрать вразумительный ответ.

– Кажется, мы стали главной достопримечательностью в этой комнате, – бормочет он, все еще фокусируясь на моих губах. – Вы готовы, Нина?

Его близость как-то странно действует на мой встревоженный разум, и боже мой, как же он классно пахнет. Стараясь спуститься с небес на землю, я начинаю повторять новую мантру у себя в голове: «Он преступник. Он преступник».

– Готова? К… чему? – бормочу я.

– Показать мне, насколько вы на самом деле хорошая актриса. – Он улыбается и впивается своими губами в мои.

Все стерто. Любые связные мысли испарились. Вот я – мыслящее, рациональное существо. А вот – все логичные мысли исчезли только для того, чтобы их заменило одно сводящее с ума желание: еще. Еще его губ, еще его запаха, еще всего.

Раздается звук бьющегося стекла. Что-то мокрое проливается мне на ноги. Я открываю глаза и начинаю различать реальность, кусочек за кусочком. Лицо Романа всего в дюйме от меня, его рука – на моем затылке. Мои пальцы в его волосах, сжимают черные шелковые пряди.

– Это было выдающееся исполнение, – говорит он шепотом. – Бокал был искусной деталью.

Я отнимаю руки от волос Романа и смотрю вниз, где лежит мой бокал для вина, разбитый вдребезги. Красная жидкость портит безупречный белый мраморный пол, и часть ее забрызгала всю мою правую ступню и туфлю.

Роман хватается за колеса своего кресла и в два быстрых движения передвигается так, чтобы быть напротив меня.

– Поменяйте местами ноги, мисс Грей. Правую наверх.

Смотря на него прищуренными глазами, я выпрямляю ноги и затем снова кладу одну на другую так, чтобы правая нога находилась на левой.

Он наклоняется, обхватывает рукой мою правую лодыжку, расстегивает застежку и стягивает ремешок с пятки. Он снимает туфлю, и я с удивлением смотрю на его руки, пока он вытирает вино с моей ступни белой салфеткой, которую взял со стола. Когда он заканчивает, то надевает туфлю обратно и застегивает ремешок. Держа за лодыжку, он медленно опускает мою ногу.

Я лишь частично осознаю присутствие в комнате других людей, которые неожиданно притихли: все они глазеют на нас. Я стараюсь, но не могу переварить, что только что произошло. Это самое эротическое, не связанное с сексом переживание, которое я когда-либо испытывала.

– Я думаю, нам пора уходить, – говорит Роман и взмахивает рукой в направлении Максима, который стоит, опираясь на стену, недалеко от нас. – Идите к отцу, скажите ему, что вы едете со мной, и убедитесь, что несколько человек слышат, как вы это говорите. Мы будем ждать в машине у входа.

Он берется за колеса своего кресла и направляется к выходу, Максим на несколько шагов позади него. Люди смотрят, как они уходят, и затем их глаза устремляются на меня. Я чувствую себя как на выставке, когда иду к отцу и целую его в щеку.

– Роман пригласил меня выпить наедине.

Вокруг нас начинают шептаться. Отец улыбается, но через силу, и я похлопываю его по руке перед тем, как пересечь зал в направлении выхода. Толпа взглядами впивается мне в спину. Они, наверное, думают, что я шлюха, но мне наплевать. С высоко поднятой головой и фальшивой улыбкой я покидаю комнату.

У входа ожидает большая белая машина, как и было обещано. Максим стоит у задней двери и открывает ее для меня, как только я подхожу. Когда оказываюсь внутри, то не могу не задаваться вопросом, что, черт возьми, я делаю.

* * *

Я знала, что Роман богат. Иначе и быть не могло, ведь он был главой Братвы. Поэтому я предполагала, что он будет жить в каком-нибудь особняке. Однако то, что я сейчас вижу, не просто дом. Это чертова крепость, и к ней прилагается своя собственная маленькая армия.