Еще в ущелье я решила, что не стану говорить свое настоящее имя, потому что слышала и читала в нескольких книгах о проклятиях, наложенных, если знаешь имя человека. Кроме того, если я все же представлюсь, думаю, они поймут, что имя не местное, и тогда обнаружится мое иномирное происхождение. В принципе, оно все равно рано или поздно раскроется, но пока я предпочитала иметь хоть какой-то туз в рукаве. Можно было выдумать другое имя, но откуда я знаю, какие у них тут бывают имена?

Реакция на мою фразу последовала незамедлительно. У седого сузились глаза, а Конан, точнее Амран, заинтересованно спросил:

– Почему не можешь рассказать?

– А ты сам как думаешь? – вкрадчиво поинтересовалась я. Да, в моей родословной были евреи.

Здоровяк задумчиво почесал нарост над ухом, а в беседу вмешался Петька, точнее Лоран:

– Расскажи, что случилось после того, как ты очнулась, про это ты можешь рассказать?

Думаю, ничего плохого не случится, если я расскажу им то, что произошло. В конце концов, они могут рассердиться и перевести меня в подвал или вообще начать пытать. Так что хоть какую-то информацию им надо выдать.

– Да, могу. Я видела часть обряда, еще не находясь в теле, видела, как вы ушли, чтобы отбиться от нападения белых. После этого меня засосало в тело, я хотела показать жрецам, что очнулась, но шевелиться было очень трудно. А потом вдруг один из жрецов убил второго, того, который был с бородой. Илай в это время ушел из комнаты.

– Откуда ты узнала, что младшего жреца зовут Илай? – поинтересовался седой.

– Потому что другой жрец с седой бородой назвал его Илаем и попросил снять накопители. А потом Илай вернулся и напал на убийцу.

– Смирл, ну, жрец с бородой что-то говорил? – спросил Петька-Лоран. – Или Клит, который его убил?

Я начала вспоминать сцену своего появления в этом мире:

– Да, убийца сказал, что белый господин приказал уничтожить кокон. Когда пришел Илай, он сказал, что не хотел бы его убивать. Потом жрецы подрались и убили друг друга. Илай сначала притворился мертвым, а потом напал со спины на предателя, но сам умер, – сумбурно закончила я.

– Клит перед смертью понял, что душа все же вошла в кокон? – в наш разговор включился эльф.

– Да, он увидел, что я открыла глаза и осознанно смотрела на него. Когда тело стало меня слушаться, я дошла до комнат и увидела вещи жрецов. Когда объявили эвакуацию, думала, за вещами кто-то придет и заберет меня.

– Что объявили? – переспросил Конан-варвар.

– Ну, – я поняла, что тут, видно, не знали слова «эвакуация», – когда передали по связи, что надо уходить, потому что белые скоро прорвутся. За вещами никто не приходил, и я решила, что это вещи убийцы. Потом поняла, что надо прятаться самой.

– Почему ты не воспользовалась кристаллами телепортации? Они были у Клита в сумке, – спросил некромант. Я не знала, что ответить на этот вопрос, но вмешался Конан-варвар, точнее Амран-варвар:

– Она не знала, какие куда ведут. – Я кивнула, как будто и правда не знала, а здоровяк добавил: – Нам интересно, как ты догадалась спрятаться в пещере под источником и откуда вообще узнала о ней.

– В коридоре, рядом с комнатами жрецов, я увидела люк. Залезла наверх, там была скрытая лестница.

– Откуда ты про нее узнала? – подозрительно сощурился седой, точнее Уорн.

– Ниоткуда. Я просто увидела ее, – мужики непонимающе на меня посмотрели. – Там была не совсем лестница – просто ниша, штырь, полочка, потом еще одна ниша. И они не случайно расположены, а так, чтобы на них можно было опираться руками и ногами. Таким образом влезла на чердак. В окно на чердаке увидела пещеру, поняла, что она видна только с моей позиции, а с тропинки ее не разглядеть, ну и решила спрятаться в ней. У меня была веревка, я ее перекинула через руку статуи, по ней и спустилась.

– Так-так-так, – седой задумчиво потирал подбородок, потом резко сделал два шага вперед и сел на кровать, уставившись на меня своим фирменным взглядом «покайся, несчастная». – А как же ты активировала метку?

– Активировала метку? Я ничего не активировала.

– Неужели?! – издевательски удивился Уорн. Он резко схватил мою руку и указал на зеленые выступившие вены на запястье. – А это что? Не метка?

– Но, – я растерянно уставилась на зеленые татуировки, – она сама появилась.

Седой нахмурился.

– Ты пила из источника? – вдруг спросил Амран.

– Да, пила, а потом мне плохо сразу стало, – вспомнила я.

– У тебя были мелкие порезы? – продолжил допрос здоровяк.

– Нет.

– Должна быть кровь… – вслух задумался Конан, точнее Амран-варвар.

– Я язык прикусила, когда на чердак влезала, сильно прикусила, до крови. А еще руки ожгла о веревку, по которой спускалась.

– После этого тебе плохо стало?

– Нет, после того, как воду попила, мне некогда было кружку доставать, я ладонями зачерпывала.

– Да, теперь все ясно, – протянул седой.

Амран, видя мое непонимание, пояснил:

– Чтобы метки появились и связали нас, тебе нужно было смешать кровь с водой из источника и выпить. Когда возникли метки, мы поняли, что обряд состоялся, и начали тебя искать.

Твою мать! Если бы я не выпила воду сразу, а дождалась, когда язык и руки заживут, то метки бы не появились и они меня не искали бы, чтобы на алтаре порезать. Вот дура! Идиотка, зачем я к воде полезла?!

Похоже, я так разозлилась на саму себя, что последнее предложение сказала вслух. Лица мужчин снова посуровели.

– Неужели ты готова была умереть в Черных горах, только чтобы не быть связанной с нами? – недоверчиво спросил Лоран-Петька.

– Я бы не умерла. Я умею выживать в горах.

– В горах – может быть, но не в Черных горах. Разве ты не знаешь, что черный камень выпивает магию и силы?

Да, похоже, я прокололась. Какие-то Черные горы, про которые, судя по всему, все знают. Вспомнилось отсутствие живности и мое состояние после того, как я решила отдохнуть в пещере. На этот вопрос я тоже решила не отвечать. Коротко рассказала остальную часть моих приключений, упустив момент с прослушкой и игнорируя вопросы о том, где научилась так хорошо лазать по горам.

Я уже заканчивала рассказ, когда в комнату, предварительно постучавшись, вошла Лина с подносом. Умопомрачительный запах сразу завладел всем моим существом. Суп оказался бесподобным, а после того, как отведала сладкого отвара, глаза сразу сомкнулись и я, кажется, уснула еще до того, как голова коснулась подушки.

***

Побратимы смотрели на заснувшую девушку.

– Ничего не понимаю, – растерянно выдал Лоран. – Кто она и откуда? Где научилась выживать в горах? Почему так странно себя ведет? Чего она вообще хочет добиться?

– И то, что она не называет имя, не похоже на каприз, – добавил Амран. – Может, она знала кого-то из нас раньше? И знала не с лучшей стороны? Никто из вас не обижал девушек?

– Конечно же, нет! – уверенно заявил Уорн. – Но они сами могли на что-то обидеться. Непонятно на что.

Раинель улыбнулся уголком рта.

Вдруг над Уорном сгустился воздух, из дымных завихрений вылетел магический вестник и сел василиску на руку. Глаза Уорна на мгновение остекленели: вестник был ментальным и передавал информацию прямо в мозг. Спустя мгновение вестник истаял, а василиск нахмурился.

– Что? – посмотрел на него некромант.

– Позже расскажу. Ты вроде хотел со мной прогуляться? Собирайся, телепортируемся в Ренивер!

– Так точно!

Побратимы вышли из комнаты. Лоран сразу повернул в свою комнату за вещами, остальные следовали за василиском. Уорн быстро шел по широкому коридору и отрывисто говорил:

– Ждите нас завтра вечером. Если что случится, я пошлю вестник или письмо Горасу, он останется здесь. Постарайтесь узнать, что за девушка и почему она себя так странно ведет. Если еще что-то произойдет, сообщайте нам через Гораса. Раин, свяжись с магами своего клана, мне потребуется помощь, пусть будут наготове.

– Погоди, я принесу маяк, чтобы маги сразу могли построить портал к тебе, – сказал эльф.

– Хорошо, неси сразу в портальную залу.

Раинель направился за маяком, а Уорн и Амран остановились у дверей в кабинет василиска.

– Ам, что хочешь делай, но найди подход к ней. Нужны будут драгоценности, деньги, платья, даже балы, что там им еще надо – только скажи. Необходимо как можно скорее завершить всю эту историю с обрядами и наконец обрести силы. Сейчас они нужны как никогда.

– Ничего не обещаю, но сделаю, что смогу. И удачи, Уорн!

– Удачи всем нам!

Глава восьмая. Амран ищет ответы

В следующий раз я проснулась ночью. Мне снилась какая-то муть: красный свет, тяжесть и невозможность пошевелиться, руки и ноги, изрезанные мелкими ранами, из которых стекала кровь, и Петька-Лоран, направивший загнутый кинжал мне в сердце. Я проснулась с колотящимся сердцем за мгновение до того, как нож распорол грудную клетку. Ну и кошмар!

Тело ломило, температура, судя по самочувствию, поднялась, губы потрескались, каждая клеточка болела. Хотелось пить, а еще больше хотелось в туалет. Когда начала сползать с кровати, меня подхватили чьи-то руки. Автоматически стала вырываться и даже укусила того, кто меня схватил, прежде чем поняла, что это Конан… то есть Амран. Наверное, он просто хотел помочь, но носить в туалет на руках – это как-то слишком.

– Поставь, сама дойду, – сиплым шепотом сказала я.

Амран не ответил, просто донес меня до двери в санузел.

– Служанку позвать? – спросил он.

– Не надо.

Умывание немного освежило. Как только я снова вернулась в комнату, меня сразу подхватили на руки, донесли до кровати и уложили, укрыв одеялом. Рядом с кроватью на столике расположился ночник, дававший ровный голубой свет.

– Спасибо, – поблагодарила я здоровяка.

Не знаю, зачем он мне помог, если все равно потом на алтаре резать будет. Попытается, по крайней мере. Видимо, не хочет, чтобы я страдала больше нужного. Как же все болит! Надо сбежать отсюда, как только станет полегче. Резко скрутило живот, по телу пробежала судорога, я сцепила зубы, чтобы не заорать. Перед глазами закрутились разноцветные круги, но через пару минут стало потихоньку отпускать.

Когда зрение сфокусировалось, я увидела Амрана, держащего кружку с соломинкой:

– Пей, это обезболит.

Долго упрашивать меня не пришлось. Когда кружка опустела, я поинтересовалась:

– Когда все это закончится?

– Не знаю, обычно изменения длятся восемь-десять дней, но в нашем случае все пошло не так, как планировалось. Пока твоя кожа зеленого цвета, изменения будут идти; когда кожа полностью посветлеет, все закончится и тело сформируется окончательно. Зеленый цвет – это показатель магии, которой наполнен кокон. Эта магия уже наполовину вышла из твоего тела, именно поэтому изменения так болезненны. В первые пять дней тело меняется достаточно сильно, но боль резкая и непостоянная, потому что магия позволяет быстро пройти изменениям, – рокочущий бас Амрана с размеренными интонациями успокаивал, наверное, учительская практика дает о себе знать. – Сейчас же магии в теле меньше, и изменения идут небыстро, поэтому ты чувствуешь постоянную боль.

Ага, понятно, если резко отрубить палец, будет больно, но из-за хорошей регенерации сразу заживет, а вот если резать понемногу… Тем временем здоровяк продолжал:

– Изменения в твоем теле начались с того момента, как ты выпила воду из источника, смешанную с твоей кровью. Появившаяся метка связала всех нас, однако для старта фазы интенсивных изменений кто-то из нас должен был находиться рядом с тобой. Но мы ушли из долины, оставив тебя одну. Если бы ты с самого начала была рядом с нами, то все самые болезненные изменения уже бы прошли. Мы не смогли защитить тебя, прости. Из-за этого ты сейчас страдаешь и имеешь полное право злиться на нас.