Советница с осуждением уставилась на князя, но тот её проигнорировал и поднял руку с серебряным перстнем, не позволяя заговорить. Каз выполнила свою задачу – завлекла его новой игрушкой.

Дело за малым.

Она отошла от авто, сняла куртку и швырнула её в сторону, расшнуровала ботинки – туда же. Свободная одежда и обувь только мешали.

– Шоу с раздеванием я не заказывал, – с улыбкой сказал князёк.

Секунду Казимира думала, что неправильно поняла его реплику. Забыла какое-то салданское слово, перевела неверно. Нет, это просто он скот. Каз вдохнула носом. Жаль, что сейчас я не твою рожу буду разбивать.

– Вéгард, мы теряем время, – не затыкалась советница, когда телохранитель тоже снял куртку, а меч отдал князю. – Хоть ты его образумь. Мы даже не знаем, вдруг её подослали, чтобы убить его светлость.

– Хотела бы убить, – ответила Казимира (зубами только не скрипи), – прокралась бы в спальню или пырнула ножом в толпе. Явно бы не уговаривала вас здесь битый час.

Русобородый телохранитель указал на Каз:

– Видишь? К тому же, надо посмотреть на неё в деле, прежде чем нанимать.

Чтобы забраться на багажник своей ржавой тачки, князь опëрся на меч телохранителя. Кажется, это далось ему с трудом. Каз зацепилась взглядом за оружие – полуторник, гарда крепкая, не утяжелённая, без инкрустаций. Ох, ей бы об остроте думать, а не о внешнем виде.

Князь махнул рукой, чтобы шоу началось, и телохранитель шагнул к Казимире. Тем же жестом, что и князёк, он пригладил бороду тыльной стороной ладони. Руки без следов обскурии, только в машинном масле и со старыми мозолями. Телохранитель-резистент? Редкость. Мало кто из чистеньких доверит свою жизнь тому, кто может метить на его место.

Как змея чешуйками, Казимира перебрала камушки пальцами ног. Опустилась на землю, отставила в сторону левую ногу, кончиками пальцев руки уперлась в песок. Волосы упали Каз на лицо, но в бою она привыкла слушать, а не глазеть.

Русобородый шагнул ближе и незамедлительно получил ступнёй под колено. Грузные ботинки шаркнули назад. Каз увернулась, перекатилась и нырнула между ног здоровяка. Можно было бы всё закончить одним ударом, но Казимира хотела растянуть удовольствие.

Кто-то ищет собеседника, кто-то – собутыльника. После шести лет тюрьмы Каз искала с кем бы подраться.

Костлявый локоть ударил телохранителя под рёбра – кхх! – и Каз отступила. Тот усмехнулся, потёр бок. Драка для него не всерьёз, такое же развлечение, способ размяться, как и для неё. Казимира закрыла глаза, услышала, как шумно выдохнул соперник, как взбил песок ботинком. Она проскользнула под его рукой, кончиками пальцев ткнула его в подмышечную впадину, обогнула, кулаком – сверху в плечо, ребром ладони – сбоку в основание шеи. Каз отскочила, припала к земле, прислушалась.

Русобородый уже запыхался, пытаясь её поймать, шагнул назад и сплюнул в сторону.

– Продолжать? – спросил он, не оборачиваясь.

– Ага, – ответил князь.

Каз спрятала улыбку за упавшими волосами.

Орден уже мог кого-то за ней послать. Неважно.

Если князю наскучит, он может приказать казнить её. Плевать.

Существовали только два человека на песке, только этот момент. Кровь неслась по венам. Мышцы полыхали. Мозг прикидывал точки для удара. Вот какая жизнь на вкус, вспоминай.

Каз выпрямилась и встретила взгляд голубых глаз. Спокойный, уверенный. Посмотрим на тебя через пару минут. Русобородый шагнул ближе, она ударила его ступнёй в живот. Скорее от неожиданности, чем от боли, соперник согнулся, и пока Каз мешкала, он ухватил её за лодыжку, дёрнул на себя и врезал предплечьем в грудь. Настала очередь Казимиры хрипеть. В глазах всё расплылось, когда затылок вписался в землю. Ни секунды, чтобы выдохнуть, – за лацканы рубашки русобородый поднял её над землёй.

– Заканчиваем? – спросил он.

– Ага, – бросил князь. Каз показалось, что он протянул меч.

Нет уж.

Казимира пнула телохранителя коленом в живот, впилась ногтями в держащую её руку и полоснула сверху вниз, пока соперник не зарычал от боли. Он выпустил её, и Каз бухнулась на песок, откатилась, переводя дыхание. Готовилась к новому рывку, но медлила.

Им не позволил продолжить возглас князя:

– Ты нам подходишь. – Он хлопнул в ладоши, как малец на ярмарке. От удивления Казимира медленно выпрямилась, глянула на телохранителя, ища подвох, но тот отступил.

– Уверены? – спросила советница, и еë глаза в тени вуали шляпки стали казаться ещё темнее и злее.

В ответ князь улыбнулся, опёрся на меч и грузно спустился на землю.

– Она мне нравится. Вег?

– Ага, – тот кивнул и вытер губу краем рубахи, – мне тоже.

Отряхиваясь от пыли, Казимира выпрямилась, прикусила щёку, чтобы отвлечься от боли в груди и гудения в затылке. Колени едва подрагивали. Толку от тренировок в камере оказалась совсем мало.

Пока Вег забирал у князя куртку и меч, советница не сводила с Каз взгляда. Губы сжаты в тонкую нитку, глаза сощурены, желваки на скулах напряжены. Казимира увидела, что из-под белой шляпки выпала пара прядок. Пепельно-белые до середины, чернильно-синие у концов. Советница князя была из народа салдана, обскýрой. Нет худшего предателя, чем обскур на стороне князя. Казимира слыхала это и в свой адрес.

– Присматривай за ней, – бросила советница Вегу.

5

«Много лет спустя появился малыш, которого все ждали.

Матушка его не плакала и не кричала, как сегодня плачут и кричат наши матери. Кожа малыша была белой, как морская пена, а не как наша, – с синими, как волны, пятнами. Повитуха взяла мальчика на руки и так его крутила и эдак осматривала – ни одного пятнышка. Но вот на пяточке нашла у него три чёрных точки. Да только это была не наша с тобой хворь, а отметина бога.

Дэум выбрал этого малыша – не все люди так грешны, как мы, не все люди должны страдать за ошибки предков. Остались ещё чистые и невинные».

Отрывок из сказки о первом чистом

Мотоцикл завёлся не с первой попытки и продолжал подрагивать, но на дорогу всё же выехал. В ближайшем городе надо отдать его команде ремонтников, княже всё оплатит.

Княжеская развалюха тарахтела даже больше мотоцикла, и за грохотом железа и кашлем выхлопной трубы Казимира едва слышала собственные мысли.

Сделка с совестью. Резистентам нельзя верить, но можно использовать в своих целях. Закуси удила и терпи. Терпи сальные шуточки, влажные взгляды, синяки. Выкарабкайся, выгрызи, выживи.

Таких как князь, зовут резистéнтами. Люди с иммунитетом.

Казимира – одна из тех, у кого иммунитета нет. Обскурией заражаются с рождения, возможно, ещё в утробе матери. Если младенцу сделать прививку, останется только пара пятнышек на коже, синих, как кляксы от чернил. Сначала следы выступают на руках и ногах, но, если опоздать с прививкой, пятна разрастутся, пропадёт чувствительность, и этого уже не исправить. Только резать конечность и заменять протезом. Редки случаи, когда поражается одна сторона тела, как у Каз – левая нога, рука, глаз. Повезло ещё, что только руку пришлось заменять, а на ноге остались пара синих клякс. Белок глаза посинел, и зрение на нём ухудшилось почти до слепоты.

Прививку Казимире сделали уже в Гур. На порог ордена убийц её подкинули примерно в полугодовалом возрасте, частая история. Гур приютили её, обучили, вырастили, дали семью, друзей, работу, веру. Показали, как с гордостью нести свои увечья.

К зафери, эти мысли не пристыдят Каз. Она сделала, что должна была.

* * *

У порога Белого Храма компания остановилась почти перед рассветом. К ним вышел слуга и принял протянутые руки Клаудии в свои ладони так, будто знал её всю жизнь. Сонному князю он кивнул с блаженной улыбкой и поклонился. Князь Каллгиры, Ариан Вáллет, так они его назвали. Надо запомнить хотя бы это имя. Остальные – Карга и Русобородый, разберусь.

Каз чуть не засыпала на ходу и не оценила ни резных колонн, ни балконов на втором этаже узкой башенки, ни гранитных ступеней. Всё вокруг было таким белоснежным, что жгло привыкшие к темноте глаза. В Гастине так не строят, это традиции Монтанье. Белые всюду протаскивают своё.

Каз шла на слух, только грузные шаги князя вырывали из полудрёмы. Заселили её последней, в дальнем от Валлета крыле. Казимира и на конюшню бы согласилась, главное, чтоб было куда упасть.

Комната, похоже, давно пустовала – затхлый сухой воздух, повсюду пыль и паутина по углам, даже Каз заметила. Служанка встряхнула одеяло, расчихалась и, извиняясь, распахнула окно. В крохотной пристройке к комнате она приготовила для гостьи ванну. Шукра, Алаян, шукра!

Пока Казимира смывала с себя грязь, пот, пыль и кровь убитых стражников, вода остыла. Кожа головы ещё зудела, тело ныло от грубой мочалки, жгло мелкие ранки и царапины. Казимире казалось, что под ногтями всё ещё оставалась грязь, и она исцарапала брусок мыла, чтобы очиститься. Даже взбодрилась.

Выкарабкавшись из скользкой ванны, она потянулась к полотенцу, но заметила зеркало и протёрла запотевшую поверхность влажной ладонью. Ну-ка, что изменилось за шесть лет?

Ого.

Глаза впали, лицо осунулось, подбородок и скулы от худобы казались ещё острее, чем прежде. Казимиру и раньше не назвали бы упитанной, но в этой тёмной комнате стояла какая-то тень, а не живой человек. На ключице, руке и ногах все кости выступали так отчётливо, что Каз сама могла бы служить учебным пособием на уроке анатомии. Покрутила культёй – левая рука заканчивалась на пару дюймов ниже локтя. Даже если бы она вернула себе протез, не смогла бы надеть, не закрепился бы на этих тонких костях.

Каз коснулась кулона-стекляшки на шее. На суде такую ерунду даже не отобрали, что-что, а памятные сувениры Гур ценили.

В уставе Ордена множество правил, и десяток из них – о внешнем виде.

Что носить?

Для убийц – серое. Цвет Гур. И плоские серые маски, скрывающие лица.

Для воинов – красное. Цвет крови.

Какой длины волосы отпускать?

Чем короче, тем лучше.

Девочек всегда брили под мальчиков – если тебя в бою схватят за косу, наказы Хюмы-тайзу сразу вспомнишь.

В классе Казимиры была девчонка с Хидо́на, Айми. Родители отправили её в Гур, как в элитное училище, и среди бывших бродяжек и подброшенных сирот резистентка-Айми вела себя как маленькая княжна. Она оспаривала слова учителей и приказы наставников, плевала на правила Ордена и подстёгивала к этому других. Годам к тринадцати эти глупости из Айми выбили, но некоторые вещи не изменились. Свои косы Айми никому не позволяла резать.

Казимиру она этим раздражала – старшие ведь лучше знают. Ну, да-да, чтишь традиции своей родины, какая теперь разница, отныне твой дом здесь и вот твои новые традиции.

К пятнадцати годам Каз тоже захотела выглядеть женственнее, отпустить волосы, попросить Айми научить её краситься. Нет, это ребячество. Они не молодые женщины. Они убийцы, бесполые воины на службе Ордена, так гласит устав.

Плоские серые маски, которые выдавали на последнем году обучения, тоже у всех должны были быть одинаковыми. Вы безликие посланники. Айми выкрасила на своей маске чёрные полосы вокруг глаз, как косметикой подвела. Тонкие, изящные. Конечно, эту маску у неё отобрали и после наказания всучили новую, чистую. Айми это не остановило. После третьей сменённой маски к ней присоединились ещё несколько девочек. И Каз тоже. На своей она оставила жирную синюю кляксу на левом глазу.

Каз повернулась к зеркалу боком, чтобы рассмотреть тёмные спутанные волосы, тянущиеся почти до поясницы. На краю раковины служанка оставила две пары ножниц – поменьше и побольше, а также гребень и щётку. Нет. Каз подняла взгляд к отражению. Она больше не часть Ордена Гур. К тому же, если она встретит на улице кого-то из прежних сослуживцев, такую её точно не узнают.