– Надо было сказать ей, – женский голос стал тише, но я всё равно отчётливо слышала каждое слово, – что у тебя есть девушка, которая уже ждёт ребёнка. Твоего ребёнка.

Это было последней каплей. Перед глазами поплыло. Я схватилась за полку, и что-то полетело на пол.

– Кто там?! – Голос мужа приближался.

Сделав над собой усилие, я вышла из кабинета и бросилась обратно к лифтам.

Бежать! Бежать без оглядки, лишь бы он меня не увидел! Я этого не вынесу! Просто не смогу!

Из груди рвались рыдания. Боже, как мне надоело плакать!!!

Как доехала до первого этажа, я не помнила. Голова плыла сильнее и сильнее, пляшущие перед глазами тёмные точки множились, дышать стало тяжело. Как-то я дошла до охранного поста и рухнула охраннику под ноги.

– Девушка! Девушка, что с вами?!

Кожа стала влажной от испарины, а внизу живота вдруг резко закололо.

– Я… – просипела, подняв голову. – Помогите…

Последнее, что я помнила, – размытые очертания лица охранника.

И ещё одного мужчины.

– Ренат, – прошептала и погрузилась в темноту.

***

Очнулась я в больнице. Едва открыла глаза, увидела сидящего рядом в кресле брата. Данияр подорвался ко мне.

– Ами, ну ты меня напугала!

– Что ты тут делаешь? – прохрипела я и закашлялась. – Дай воды.

Брат открыл бутылку, стоявшую на прикроватной тумбе, и протянул мне.

– Как ты? – участливо поинтересовался он.

Поднявшись немного, я сделала пару глотков. И снова опустилась на подушку. Голова была тяжелая, сил не осталось, тело стало ватным.

– Что случилось?

– Ты в обморок грохнулась, что случилось, – проворчал брат, поставив бутылку на место. – Не помнишь?

Я покачала головой. И тут же всё вспомнила. Всё: офис Рената, его разговор с любовницей, боль внизу живота.

– Ребенок?! – схватила брата за руку. – Что с моим малышом?!

– Все в порядке, не переживай. – Брат ободряюще улыбнулся. – Доктор сказал, что ты перенервничала. Вечером поедем домой. Что случилось?

– Я была в офисе Рената и… Как ты тут оказался? Это Ренат тебе позвонил?

– Нет, другой мужчина. Он нашел в твоем телефоне мой номер и сказал, что ты в больнице.

– Мужчина… – повторила я, одновременно испытывая и разочарование, и облегчение, что это был не Ренат.

– Что произошло, Ами? Что тебе наговорил твой муженек?

– Ничего, просто… – Я посмотрела брату в глаза. – Мы с ним так и не увиделись. Я подумала, что ты был прав. Мне стоит забыть о нём и жить дальше.

Данияр долго молчал, глядя на меня. Я вспомнила, что всё ещё держу его, и разжала пальцы. Рука безвольно упала на постель, слабость накатила, буквально придавив меня. Я тяжело опустила голову на подушку, глядя на брата из-под ресниц.

– Решила пополнить ряды матерей-одиночек? Да отец, когда узнает, он твоего Рената…

– Отец не должен ничего узнать, Данияр, – строго сказала я. – И мама, и Ильдар с Маратом. Никто не должен узнать, что я беременна. Мы просто развелись и… и всё. Так бывает.

– Я что-то не понял… Ты аборт, что ли, хочешь сделать?! Да ты…

– Нет! – в сердцах воскликнула я, приподнявшись от возмущения. Само предположение вызвало во мне бунт. – Просто не говори никому о моей беременности. Я потом… сама расскажу.

– Сама она расскажет, как же. Когда твоему ребенку восемнадцать исполнится?

– Нет, конечно. Но не в ближайшие дни. Ты же знаешь, что они так просто это не оставят и Ренату расскажут.

– Ты еще утром от нетерпения усидеть на одном месте не могла, так хотела, чтобы этот недоумок узнал, а теперь?

– А теперь я повзрослела, – сказала я, отведя взгляд.

Повзрослела… Да, как бы ни было больно, у меня есть ради кого жить и идти дальше. И больше я не имею права быть наивной, слабой и глупой.

– Кстати, к тебе тут гости, – заговорщицки подмигнул мне Данияр. – Ты бы хоть дождалась, когда свидетельство о разводе получишь. – Посмеиваясь, брат направился к двери.

– Ты о чём? – непонимающе нахмурилась я.

– О поклоннике. – Данияр открыл дверь: – Она пришла в себя.

– Данияр, я!.. – Хотела было сказать брату, что не желаю никого видеть, но слова так и застыли на языке.

В палату вошел тот самый мужчина, которого я встретила в лифте. В руках он держал невероятно огромный букет красных роз.

– Хорошо, что с вами всё в порядке, – улыбнулся он.

Темные волосы, серые глаза и ямочка на щеке… Наверное, если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы влюбилась в него. Может, даже с первого взгляда. Но теперь…

– Спасибо. Это вы вызвали скорую?

Он не ответил. Вместо этого положил букет мне на ноги.

– Это вам.

Я провела пальцем по бархатистым бутонам, против воли вдохнула пьянящий аромат, исходящий от роз, и вдруг стало так больно… Захотелось, чтобы эти цветы подарил мне Ренат, а не совершенно чужой незнакомый мужчина. Но муж не дарил мне цветы. Года два как минимум.

– Спасибо.

– Меня зовут Роман. Можно просто Рома.

– Амина, – смущенно улыбнулась я. – Можно просто… Амина.

В образовавшейся тишине просигналил мой телефон.

Я взяла его с тумбы и разблокировала экран. Сообщение пришло в мессенджер. Фотография, на которой Ренат обнимает другую женщину. Красивую брюнетку с волосами по лопатки и широким ртом. Но главным была не её красота, а лежащая на едва округлившемся животе ладонь. И приписка: «Надеюсь, ты больше никогда не побеспокоишь его».

– Что-то случилось? – встревожился Роман.

Наверное, резанувшая сердце боль отразилась у меня в глазах. Но теперь у меня есть ради кого жить и быть сильной.

– Нет. – Я мотнула головой, выключила телефон и кинула его обратно.

На руке будто ожог остался. Экран потух вместе с моим сердцем.

– Амина…

– Всё в порядке, – выдавила я и натянула улыбку. – Но я бы хотела побыть одна.

– Конечно, – с готовностью кивнул он. – Я попрошу медсестру найти вазу, – добавил, видимо заметив мой недоуменный взгляд, брошенный на букет.

– Спасибо.

Он снова кивнул и вышел из палаты. Откинувшись на подушку, я уставилась в потолок. Наверное, я должна ненавидеть мужа. Но у меня не было сил даже на ненависть.

Положила ладонь на живот и тихо вздохнула.

Ренат, пусть теперь каждый из нас идёт своей дорогой. Пусть ты будешь счастлив с той женщиной. Пусть ты никогда не пожалеешь о нашем разводе. И пусть… Пусть та, другая, любит тебя за нас двоих.

И пусть мы никогда больше не встретимся. Мосты сожжены. Конец.

Глава 3

Семь лет спустя. Амина

– Мама, ты надолго уезжаешь? – в третий раз за вечер спросила меня Алинка.

– Нет, к Новому году обязательно вернусь.

– Это через пять дней?

– Угу, – кивнула я, погладив все никак не желавшую засыпать дочь по голове.

Поправила одеяльце и потрогала ухо плюшевого медведя, без которого дочь и вовсе отказывалась ложиться.

Вроде уже большая, но всё ещё такая кроха.

– Мне пора, солнышко. У меня поезд через час.

– Хорошо, – тяжко вздохнула Алина.

– Слушайся дядю Данияра.

– Хорошо-о, – протянула дочь.

Только в это её «хорошо» слабо верилось. Уж какая у меня росла егоза, я сама иногда поражалась. Что же до брата, то ездила она у него на шее едва ли не с самого рождения. Как только сидеть научилась, так на шее и поехала, а до этого на руках каталась.

Но сам виноват. Не надо было вестись на красивые глазки и ангельский голосок.

– Точно-точно? – Я чмокнула её в нос.

– Точно, мама! – возмущённо поморщилась Алинка.

– Тогда, – я посмотрела в темные глазки дочери, – пусть тебе приснится папа, моя милая.

– Пусть мне приснится папа. – Дочка крепче обняла медвежонка и закрыла глаза. – И мама, – добавила она.

– И мама. – Я нежно погладила дочь по волосам и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты.

Из кухни показался Данияр.

– Уснула?

– Почти. – Я прошла прямиком к вешалке. Бросила взгляд на часы. – Блин, опаздываю!

– Пробок почти нет, успеешь. Твой хахаль тебя не подвезет? – с усмешкой спросил брат, привалившись к косяку.

Я красноречиво посмотрела на него.

– Рома не мой хахаль. Он – мой жених.

– Был бы женихом, давно бы женился на тебе.

– Я тебе уже миллион раз говорила – я не готова.

– Семь лет не готова? – скривился Дан. – Ну-ну. Когда будешь готова, он уже перед сном вставную челюсть будет в стаканчик класть.

– Да ну тебя! – Я кинула в брата свою шапку.

Он увернулся и, посмеиваясь, отдал мне обратно.

– Ладно тебе, мелкая. – Напялил мне её едва ли не до носа. – Иди уже, а то и правда за поездом побежишь. Хорошей тебе командировки.

– Спасибо. – Я звонко чмокнула брата и, забрав с полки дорожную сумку, поспешила на выход.

Такси уже ждало меня у подъезда. Только села и машина тронулась, написал Рома.

«Ты уже на вокзале?»

«Ещё нет, еду».

«Хорошей поездки. Напиши, как приедешь в Питер».

«Хорошо», – ответила я и, подумав, добавила следом три сердечка.

В ответ получила пять поцелуйчиков и сунула телефон обратно в карман. Пристегнулась и задумчиво уставилась в окно. В этом году было как никогда много снега. Даже в Москве, а в Питере, говорят, и того больше.

Машинально я повертела кольцо на безымянном пальце. Посмотрела на переливающиеся бриллианты. Наверное, Данияр прав. Мне пора определиться с будущим. Ромка был рядом в самые трудные моменты моей жизни, а я… Я всё никак не могла перешагнуть через прошлое.

Алина росла и с каждым днем все больше походила на Рената. А он… Небеса услышали мои молитвы и, мы больше не встречались. В день, когда он забрал свидетельство о разводе, я получила от него лишь фото этого самого свидетельства и сухое: «Ты свободна».

Не стала ему отвечать. Тогда меня мучил токсикоз, и единственное, чего я желала, – чтобы все наконец закончилось. А свобода… Свобода – понятие относительное, особенно если она заключается в расставании с мужчиной, которому я отдала себя до последней капли.

***

Санкт-Петербург встретил меня настоящей метелью. Мело так, что видно ничего не было. Снежинки летели в лицо, кололи щёки, падали за воротник.

Начальник сказал, что меня должен встретить водитель компании, которая поглощала нашу. Мне нужно было предоставить новому руководству данные о работниках и информацию о возможном переводе в питерский филиал. Не знаю, почему это нельзя было сделать дистанционно или хотя бы после Нового года, но… есть как есть. Теперь надо очень постараться, чтобы не застрять на праздники в северной столице и сдержать данное дочери обещание.

«Я на месте. Где вы?» – написала водителю.

«От центрального входа налево. По Гончарной, за пешеходным переходом черный внедорожник», – получила я в ответ. И номер автомобиля следом.

– Черный внедорожник. Мог бы выйти и помочь, – пробурчала я, поправляя спадающую с плеча сумку. Пошла к переходу, за ним разглядела похожую машину, сверилась с номером. Она.

Едва подошла, багажник открылся.

– Какой сервис, – не удержалась, засовывая сумку внутрь.

Надеюсь, водитель не заставит меня самой садиться за руль. Ну а что такого? В наш век женщины должны уметь быть самостоятельными.

Опустила дверцу багажника и подошла к двери со стороны пассажира. Открыла.

– Да черт тебя подери, Михайлов, – тут же услышала я раздраженное. – Я хочу, чтобы проект лежал завтра у меня к девяти утра!

Водитель даже повернуться не соизволил. Я молча уселась в салон. Голос его показался мне смутно знакомым.

– Не сделаешь так, как я сказал… – Он все-таки посмотрел на меня. И замолчал, так и держа трубку у уха.