– Да ничего особенного, – сказал Илья. – Выезжаем завтра в шесть утра. Все готово. Соберите рюкзаки в соответствии с климатом и особенностями рельефа, не забудьте сапоги и репеллент от комаров. Поедем на двух машинах: четверо со мной, двое на «Газели».

– Понятно. Что ж, мы с Лерой готовы. Но у меня есть предложение взять с собой еще одного человека.

– Зачем?

– Начальство рекомендует как крупного специалиста по озерам, в том числе по озеру Ильмень.

Илья и Антон переглянулись.

– У нас будет проводник, более крупный специалист экспедиции не требуется.

– Генерал утверждает, что этот специалист сослужит нам хорошую службу и в качестве охранника, и в качестве ныряльщика, и как профессионал по тактике.

Илья покачал головой.

– У нас уже есть такие профессионалы, третий будет лишним. А что, генерал твой настаивает на своей кандидатуре?

– Да не очень, советует пока.

– Ну, а коли советует, то передай ему, что мы обойдемся. Кстати, Юрий Дмитриевич, не мог бы ты достать крупномасштабную карту восточного побережья озера Ильмень?

– Попытаюсь, но вы все-таки подумайте над предложением генерала. Все, я побежал. Если возникнут вопросы, созвонимся ближе к ночи.

В дверях появилась Валерия с еще одним подносом.

– Ты куда?

– На службу, начальник вызывает.

– Когда ждать?

– Не знаю, часа через два. Ужинайте без меня. Думаю, ты тут справишься. – Гнедич поцеловал жену в щеку и вскоре исчез. Компания осталась без главы дома, размышляя над срочностью его вызова. Настроение у всех было какое-то не слишком оптимистичное, но все скрывали это, и даже Серафим пытался казаться веселее, чем обычно, один за другим рассказывая анекдоты.

– А вот еще один о «новых русских», – подвинулся он поближе к врачу экспедиции. – Заявляется один «новый русский» в синдикат киллеров и делает заказ: «Надо убрать компаньона, адрес – третья улица Строителей, дом сорок два, подъезд три, этаж…» – «Погоди, не спеши, – перебивает его глава синдиката, – скажи сначала, сколько платишь». – «Миллион». – «Ну, тогда этаж можешь не называть…»

Тымко не выдержал и засмеялся первый, но никто его не поддержал, все ожидали, что скажет Илья. Тот оглядел свою гвардию и признался:

– Братцы, муторно мне чой-то на душе. Чую, втравил вас в такую халепу… Может, откажетесь, пока не поздно?

– Ну вот, – пробормотал Серафим, косясь на Анжелику. – Висело мочало, ветерком его качало – начинай сначала. Ты что, командир, шутишь или всерьез? Не я ли тебе говорил, что нечего нам там делать, на озере?

– Помолчи, Сима, – сказала Валерия. – Ты чего-то не договариваешь, Илья. Что-то случилось?

– Ничего пока не случилось, но может случиться. Мне угрожали уже несколько раз, советовали не совать нос не в свои дела. За моей машиной ведется слежка, за нами с Антоном все время кто-то наблюдает… Короче, дело оказалось серьезней, чем я думал.

– И что ты решил?

– Я-то еду.

– Тогда и мы едем.

– Но я думал не о себе…

– Не знаю, как другие, – Валерия с вызовом посмотрела на Серафима, – но я с Ильей.

– Я тоже, – негромко сказала Анжелика, поглощенная какими-то своими мыслями.

– Что мне остается? – буркнул Тымко. – Конечно, я вас не брошу. Вы ведь без меня дня не проживете.

– Что ж, так тому и быть. – Илья улыбнулся. – Хотя ухо придется держать востро. Выпьем за удачу, храбрецы.

Все пятеро выпили по глотку вина, принялись ужинать, уплетая приготовленные Валерией салаты, тушеные и соленые грибы, плов из овощей – для тех, кто предпочитал вегетарианскую пищу, и плов из баранины – для мясоедов. Разговаривали мало, проникаясь важностью предстоящего путешествия, даже словоохотливый Тымко потерял интерес к балагурству и лишь изредка обращался к соседке, пытаясь ее расшевелить. Они и ушли первыми, договорившись об утренней встрече с остальными.

– Аптечку я возьму, – сказала Анжелика; серьезное выражение лица сразу добавило ей возраста, и юной девочкой она уже не казалась. – Какие-то особые лекарства нужны? Может, у кого аллергия, сердце пошаливает, давление скачет?

– Спасибо, Анжела, – покачал головой Илья. – Мы все абсолютно здоровые люди… если не считать моей поехавшей крыши. – Он рассмеялся. – Но это, насколько я понимаю, не излечивается.

Анжелика кивнула, все такая же серьезная и чем-то озабоченная, и вышла. Тымко последовал за ней, вернулся.

– Машину я подгоню в полшестого, чтобы все погрузить. Оружие какое-нибудь берем? У меня есть старенький, оставшийся по наследству от отца «макаров».

– Не надо, – качнул головой Илья. – У нас будут два карабина и арбалет, да у Юры штатное оружие, этого достаточно. Не на войну едем.

– Я бы все-таки взял. – Тымко исчез.

В квартире осталась хозяйка и двое гостей, допивающих чай.

– Кто эта девица? – поинтересовался Антон, за вечер не произнесший ни одного слова.

– Наш врач, – очнулся от раздумий Илья. – А что? Не понравилась?

– Да нет, я так. – Антон покосился на Валерию, ответившую ему задумчивым взглядом. – Просто она не создает впечатления опытного специалиста.

– Ну, это ты зря. Ей уже двадцать девять, она шесть лет ездила с баскетбольной командой «Спартака» по разным странам, спасла множество рук и ног, лечит травмы, не глядя, да и экстрасенс неплохой, владеет энергетикой. Неужели не заметил?

Антон промолчал.

– Я ее знаю чуть ли не с пеленок, – добавила Валерия. – Она в детстве была очень самостоятельной. В шесть лет сама стирала и гладила свои платья, поливала цветы, готовила. Зато терпеть не любила застилать по утрам кровать. – Валерия улыбнулась. – Кстати, я тоже. Папа у нее кинорежиссер, подолгу пропадал и до сих пор пропадает в командировках, на съемках фильмов, вот ей и приходилось компенсировать его отсутствие воспитанием мужского характера. Она очень упрямая и сильная и всегда добивается того, чего хочет.

– Не замужем?

– Нет, не сложилось. Был муж – спортсмен, но недолго.

– Между прочим, она сама хорошая спортсменка, ныряльщица и пловчиха, – вставил Илья. – Отлично дерется и стреляет из арбалета. Ну что, поехали? – Он встал из-за стола.

Антон молча поднялся, хотя было видно, что никуда ему идти не хочется.

– Может быть, я с вами? – предложила вдруг Валерия робким, не свойственным ей тоном.

Илья прицеливающимся взглядом посмотрел на Антона, потом на Валерию.

– Могу подвезти вас в район Зубовского бульвара, мне туда по делу нужно завернуть на часок. Вы погуляете по бульвару, по набережной, а потом я вас подберу. Идет?

Антон и Валерия посмотрели друг на друга, потом с немым вопросом на Илью, но взгляд Пашина был бесхитростен, как у ребенка, и они оба кивнули.

– А убирать я буду потом, – решила Валерия.

– Не знаешь, зачем Юрку вызвали в контору? – полюбопытствовал Илья, когда они садились в машину.

– У него какие-то неприятности на работе. Слышала краем уха, что пропал какой-то их работник, капитан Висковатый. Не могут найти.

– Не понял!

Валерия положила руку на плечо Ильи.

– Поехали, мон шер. Я мало что знаю. Сотрудник отдела по фамилии Висковатый не появляется на работе больше недели, а теперь оказывается, что он исчез. И вообще как бы не существовал.

– Как это может быть?

– Да не знаю я. Спросишь завтра у Юры.

Илья оглянулся на молчащего Антона, пощупал в кармане брюк талисман деда Евстигнея – круглый камень с дыркой посредине и вывел машину со двора.

Глава 9. Хорошее начало

Илья высадил их у китайского ресторанчика под названием «Династия» и уехал, пообещав вернуться ровно через час.

Антон посмотрел на Валерию, встретил ее изучающий и в то же время загадочный, вопрошающий взгляд, и ему вдруг стало весело и спокойно, будто он знал эту женщину очень давно и только с лучшей стороны.

– В ресторан пойдем?

– Мы могли бы и дома посидеть с таким же успехом. Не хочу. Давай лучше погуляем. – Валерия улыбнулась, угадав его настроение. – Тут у моста есть спуск на набережную и остановка речного трамвая, можем прокатиться по реке, если пожелаешь.

– Конечно, пожелаю.

– Тогда вперед. – Валерия подставила локоть, и они медленно побрели по тротуару к метро «Парк культуры», чтобы пересечь Комсомольский проспект и у Крымского моста спуститься на набережную Москвы-реки.

– Расскажи, как ты попал в тюрьму. Или тебе неприятно об этом вспоминать?

И Антон вспомнил.

В России существует всего четыре места, где за колючей проволокой в робе арестанта мотают срок бывшие милиционеры, судьи, прокуроры и сотрудники спецслужб. Громов отбывал наказание за несовершенное им преступление в Шантарской колонии особого режима под Нефтеюганском. Вчерашние стражи порядка сидели здесь за тяжкие и особо тяжкие преступления.

Никаких специальных удобств и пайков для бывших правоохранителей и «двойных» специалистов, как называли тех, кто одновременно работал на государство и на мафию, на бандитов, не было. Никаких дополнительных вольностей. Никаких разрешений на встречи с родственниками. Тысяча триста зэков занимали здесь пространство, рассчитанное всего на восемьсот человек. Одним из них стал бывший инструктор спецназа Антон Громов тридцати пяти лет от роду.

Самый многочисленный отряд осужденных в Шантарской колонии представлен был гаишниками, или, как их теперь принято было называть, губдовцами. Вслед за ними шли разночинные сотрудники милиции и РОВД, сидевшие за превышение служебных полномочий. Попадали в эту зону и разведчики, осужденные по статье 276 – за шпионаж, и спецназовцы, и чекисты. Их было меньше всего, но от этого Антону не становилось легче. Он знал, что сидит ни за что.

Жесткой иерархии в зоне не было. Уважения добивались только те, у кого срок был больше. Но пахан существовал – бывший майор спецназа, воевавший еще в Афганистане, а потом организовавший банду, грабившую автомашины на дорогах. Взяли его в Туле и дали срок – двадцать лет за два убийства, изнасилование и грабежи. Мужик он был действительно крутой и очень сильный, мог пальцем вдавить гвоздь в деревянный стол, а потом пальцами же его вытащить, и его боялись не только заключенные, но и охранники зоны. Однако прославился он не гигантской силой, а тем, что установил железный порядок в зоне, который неукоснительно должны были соблюдать все зэки, старые и новые. Тех же, кто пытался бороться, превращали в «петухов» шестерки майора, получившего кликуху Мамонт. Он и в самом деле смахивал на древнего родственника слона – такой же могучий, грубый, дубовокожий, с густо заросшими волосами спиной и грудью.

На Антона в первый же день его появления была предпринята атака с целью «объяснить» новичку его место в бараке. Трое бывших спецназовцев из Ставропольского, Ростовского и Томского ОМОНа попытались «опустить» новичка сразу же после отбоя. Двое из них получили переломы рук и челюсти, а третий очнулся только наутро в лазарете, так и не поняв, что произошло. Антона за это посадили в ШИЗО^[14], потом перевели в «строгач», где его снова попытались «обжать», но и там он дал отпор и воевал еще два десятка раз, пока пахан самолично не пришел к нему в барак и не предложил работать в его команде. Антон отказался. Тогда бывший майор предложил ему посоревноваться в метании ножей, сам он считал себя непревзойденным мастером метания, и когда Антон с расстояния в полста метров расщепил черенок швабры, а также отбил рукой пущенный ему в спину специально заточенный напильник, принадлежащий одному из прихлебателей пахана, – расчет строился на том, что во время соревнования должен был произойти «несчастный случай», – Мамонт пожал Антону руку и во всеуслышание объявил, что отныне Гром находится под его покровительством.