Пережив немало трудностей за последние месяцы, она приобрела друга в лице Александра Белого и стала немного ближе с Николаем. Это согревало ее лучше самого теплого одеяла и горячего кофе. Было приятнее одиноких вечеров за просмотром видео и рисования заказов в полутьме квартиры, освещенной лишь тусклым мерцающим экраном. И оказалось ценнее всех праздников в компании эгоистичной матери и ее непостоянных кавалеров.

– Этот год запомнится мне на всю жизнь, – сказала Алиса со слезами на глазах. – С Новым годом, Саша.

Он обнял ее, нежно, осторожно. Девушка почувствовала себя маленькой в его руках. Уткнувшись в широкую грудь, она поймала себя на мысли, что его запах, который раньше отталкивал ее, теперь удивительным образом превратился в приятный и даже в какой-то степени родной. «Лайм и мята, почти мохито, – подумала Алиса, вдыхая исходящий от него аромат. – И хотя кажется холодным, на самом деле согревает лучше свитера. Или это тепло объятий?»

Она прижалась ухом к груди Александра и ощутила его сильное сердцебиение. Белый держал ее в подрагивающих руках, и казалось, даже не дышал. Алиса не знала, о чем он думает, но понимала, что эти объятия вызвали в нем эмоциональную бурю, грозящую снести ее и все вокруг. Прозрачная вуаль трепетной нежности легла на их плечи.

Девушка попыталась отстраниться, но Александр, намеренно или нет, не дал ей это сделать, прижав к себе так отчаянно и взволнованно, словно боялся, что вместе с тем, как прервутся их объятия, закончится не только этот интимный момент, но и его жизнь. В то мгновение Алиса ощутила знакомое покалывание в центре ладоней и кончиках пальцев. Дыхание сбилось, голова пошла кругом.

Подобно наваждению у нее появилась безумное, страстное и отчасти нелепое желание: «Хочу его поцеловать». Не отдавая себе отчета в том, что делает, Алиса приподняла голову и взглянула на него снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. «Я раньше не замечала, что он красивый, – подумала девушка. – Эта ямочка на щеке… И нереальный цвет глаз. Эта смешная челка, – она провела кончиками пальцев по его лбу, смахивая волосы, опустилась к щеке и задержала ладонь на шее. – А его губы кажутся такими мягкими… Интересно…»

Она привстала на носочках и, прежде чем успела передумать, прикоснулась губами к уголку его рта. Легко. Как касание ветра. Белый вздрогнул, растерянно переводя взгляд с ее глаз на приоткрытые губы, и несколько секунд колебался. Он осторожно провел теплыми пальцами по скуле Алисы и потянулся к ней. Однако в этот момент она повернула голову так, что смазанный поцелуй прошелся от уголка ее губ по щеке и остановился. По телу пробежала легкая дрожь. «Это неправильно… Что мы творим? – подумала она. – У меня ведь нет к нему чувств… Или есть?»

– Прости, я не должен был… – сказал Александр, отпуская ее из объятий.

– Ничего, – ответила она, поправляя чуть растрепавшиеся волосы.

Смущенные и разгоряченные, они сели за стол и минуту помолчали. Алиса чувствовала растерянный взгляд, который он кидал на нее. «Я не должна была его целовать. Это был мой первый поцелуй… О чем я вообще думала? Мне же нравится Николай Александрович, а я…»

Белый прервал затянувшееся молчание предложением попробовать десерт. Она поднесла чайную ложку с кусочком торта ко рту, прожевала и одобрительно закивала, приподняв большой палец вверх. Александр зажмурился от смеха. Неловкости, что оставалась между ними после долгих объятий и неожиданного поцелуя, в комнате больше не ощущалось. И была очень этому рада.

Около часа они провели в компании друг друга: мило побеседовали, съели половину торта, выпили несколько кружек чая. В тот момент Алиса даже не подозревала, насколько ее слова окажутся правдивыми. Ведь наступивший год уже начался с неожиданно приятных впечатлений. И еще принесет с собой столько, сколько она не испытывала за всю свою жизнь.

IV

Он оттягивает волосы на висках и кривится от изматывающих рыданий. На лице, красном и мокром, отражается отчаяние и печаль. Мелкая дрожь в теле заставляет его подпрыгивать и стучать зубами. Он не находит себе места.

Встает и валится на пол, схватившись за голову. Невыносимая душевная боль нещадно разрывает внутренности. Он скулит, как избитая собака, и сквозь слезы повторяет:

– Это я виноват… Это из-за меня… Я виноват… Из-за меня…

Мокрые от пота волосы липнут к лицу. Глаза болят от непрерывных рыданий. Дыхание перехватывает от ужаса. Но он знает, что заслужил. Уверен в этом. И эта страшная, разрушительная мысль заживо сжигает его изнутри.

Невыносимо. Ему невыносима одна мысль о том, что он здесь, в своей квартире, на полу комнаты, совершенно один. Время стремительно идет, а боль никуда не уходит. С каждой минутой, каждой секундой и каждым судорожным вздохом она становится все сильнее. Он готов лезть на стену, разрывать свою кожу, обнажая мышцы и кости, выцарапывать себе глаза и захлебываться в собственной крови.

Новый год. Начался отсчет новой жизни. Но как это должно работать, если старая никуда не девается с очередным полным кругом на циферблате? Люди сами убедили всех в том, что Новый год что-то значит. Что с этого момента что-то кардинально изменится. Но он понимает, что это лишь глупость, придуманная для слабых, никчемных людей, не способных к действию обдуманно или спонтанно.

Если есть желание что-то исправить, есть возможность изменить свою жизнь, зачем ждать условный знак, который подтолкнет тебя к действию? Почему мы, люди, способны так много запланировать, но реализовать лишь малую, унизительно ничтожную часть задуманного? И почему кому-то на этом пути везет больше, чем другим? Где можно узнать заводские настройки, регулирующие процент успеха конкретного человека? И что вообще можно считать выигрышем в жизненную лотерею? Любимая работа? Хорошие отношения с родителями? Здоровая психика? Популярность? Достаточное количество денег? Взаимные чувства? Почему кому-то все, а кому-то – ничего?

Он хватается за грудь и гнусаво воет, скрючившись на полу от терзающих его мыслей и боли. Голова гудит, в ушах громко стучит сердце. Парень переворачивается на другой бок и сквозь затуманенный слезами взгляд видит цифры на часах: «00:53». Неужели это никогда не закончится? Ему придется страдать всю оставшуюся жизнь?

Привстав на трясущихся руках, он тянется к нижнему ящику комода. Начинает судорожно что-то искать, откидывая носки. Он нащупывает маленький, размером с половину ладони, пакет с застежкой. Парень знает, что не будет ждать условного знака или подсказки от Вселенной. Перебрав все возможные варианты, он понимает, что другого выхода нет.

Это чувство вины. Эта пожирающая душу и изнуряющая тело боль. Каждый кошмар с ее участием. Разговор, который сразу не задался. Последний взгляд, что она бросила на него. Вопрос, сорвавшийся с влажных губ: «Кем ты себя возомнил?» А следом – Стыд. Страх. Ужас. Все это есть и будет с ним постоянно. С того проклятого дня.

Непослушными пальцами он открывает пакет и высыпает на ладонь все содержимое. Белые круглые таблетки приятно холодят кожу. Сколько их? Много. Достаточно, чтобы решить его проблемы раз и навсегда. Каждое биение сердца отдается мучительной болью в теле.

Парень подносит ладонь ко рту и забрасывает в него всю горсть. На полу у двери стоит открытая бутылка шампанского. Он ползет к ней, чувствуя горечь на языке. Пальцы неловко цепляются за стеклянную бутылку и опрокидывают ее. Жидкость с тихим шипением выливается на пол перед ним.

Он шумно выдыхает через нос, опирается рукой о стену и с усилием встает. Резкий приступ тошноты заставляет закрыть рот ладонью и сглотнуть. Становится невыносимо мерзко. На столе стоит минералка. Парень делает два неуклюжих шага, хватает бутылку и припадает губами к горлышку. Приходится сделать усилие. Какое-то время тошнота не хочет отступать, не пропуская жидкость внутрь, но в итоге у него получается. Он жадно выпивает половину и отбрасывает бутылку. Щекочущее чувство в носу от обилия газов заставляет его поморщиться.

Несколько шагов. Парень падает на кровать. Он сделал, что хотел. Посеял семена, которые теперь должны прорасти. И вместе с этим забрать то, от чего он больше всего хочет избавиться. В поле его зрения оказывается телефон. Парень лежит пару секунд, задумавшись. Но рука сама тянется к устройству. Он открывает блокнот и пишет короткое: «Прости меня».

С уже забытым чувством полного удовлетворения парень откидывает голову назад и проводит ладонью по лицу. Потолок плывет, в ушах гудит хор беспорядочных мыслей. Но сердцебиение постепенно замедляется, унося сознание прочь.

– Скоро мы встретимся… – шепчет он и закрывает глаза, по его щеке скатывается последняя слеза.

Глава 10

Без Истины Они не существуют, как нет Истины без зорких глаз Ворона.

«О Великих Воронах»

I

Белому позвонил Олег, его старший коллега, и шокировал новой информацией. Один из друзей Юлии Бакуменко обнаружен мертвым. Бездыханное тело Егора Смирнова утром нашли родители. Медики, приехавшие на место, зафиксировали дату и приблизительное время смерти: «1 января, между часом и двумя ночи».

В тот же день Александр приехал на работу и встретил Олега, который поспешил рассказать последние новости. Необходимо было провести доследственную проверку и определить, имеет ли место уголовное дело.

– Это будет быстро, – сказал он, потирая вспотевшую шею. – Пацан наглотался таблеток. Тут все ясно.

– А что, если сто десятая?^[3] – уточнил Белый.

– Родители парня уже здесь. Спросим у них.

– Я запрошу у Антона последние переписки Смирнова, – сказал Александр, доставая телефон из кармана.

– Потом, Белый. В допросную. Или сейчас, или будешь читать запись. Ну? – нетерпеливо поторопил его Олег.

Белый обреченно кивнул, убрал телефон и последовал за коллегой в комнату для допросов. Родители Егора – Анатолий и Елена Смирновы – сидели за широким столом, склонив головы и держась за руки. Когда Александр и Олег вошли в допросную, отец погибшего привстал и слабо пожал руку следователям. Белый отметил бледность его лица и осунувшиеся плечи. Переведя взгляд на мать Егора, заметил припухшие от слез глаза и красные крылья носа.

Олег сел напротив Елены и Анатолия, сообщил им, как будет проходить опрос и что нужно будет подписать после него. Белый встал ближе к стене и оставил коллеге возможность начать первым. Олег нагнулся вперед, прижавшись округлым животом к краю стола, и стал задавать стандартные вопросы: в какое время обнаружили сына, как это произошло и так далее.

– Утром Лена зашла разбудить Егора, – ответил Анатолий. – И не смогла это сделать. Когда она поняла, что сын не дышит, стала кричать. Я услышал и ворвался в комнату. Вызвал «Скорую», и… – он шмыгнул носом и затих.

– На тот момент ваш сын был мертв уже несколько часов, – констатировал Олег, сверяясь с заключением медэкспертизы. – Где вы были, когда он покончил с собой?

Елена всхлипнула, закрыла рот рукой и замотала головой. Анатолий погладил ее по спине и склонился, прошептав: «Тшш… Успокойся. Тихо-тихо». Олег кашлянул и кинул взгляд на Белого. Тот сжал губы и сочувственно покачал головой.

– Мы были у соседей, – сказал Анатолий. – Встретили Новый год втроем и ушли к ним.

Олег быстро записал это и задал следующий вопрос: «Когда вы вернулись?»

– В четыре или пять утра. И сразу легли спать.

– По моим данным, записки оставлено не было. Правильно?

– Да, ничего… – ответила Елена, прижимая к носу платок.

– Простите, – вмешался Белый, – а телефон и ноутбук парня изъяли?

– Да. Это важно? – уточнил Анатолий.

– Может быть, – сказал Олег, после чего прокашлялся и продолжил: – Кто-нибудь угрожал вашему сыну? Оказывал на него давление?