Принимаю помощь, и правую ладонь сдавливают тиски. Парень буквально вздергивает меня на ноги, и я едва успеваю удержать на поясе спасительный китель. Мгновенно наваливается слабость, ноги подгибаются, и Его Высочество удерживает меня от падения, сдавив плечи в железной хватке.

– Наталья?! – Алексей повелительно смотрит на девушку, ее глаза вспыхивают ярким зеленым цветом, и я ощущаю, как в меня вливаются потоки энергии.

Слабость отступает, Цесаревич освобождает меня от стальных объятий и дружески хлопает по плечу.

– Благодарю вас, Наталья Николаевна! – говорю я и склоняю голову. – Благодарю за то, что вытащили меня из Оков Тьмы!

– И это все? – гневно вопрошает девушка. – Лишь дежурная фраза про Оковы Тьмы? Китель моего брата, прикрывший ваши драгоценные чресла, стоит большего?

Смотрю в широко распахнутые зеленые глаза и читаю в них искреннее возмущение. Делаю шаг вперед, становлюсь на колено, мягко беру девушку за руку и легко касаюсь ее губами. Отмечаю движение на периферии зрения, меня грубо хватают за плечи крепкие мужские руки и мгновенно впечатывают лицом в густую траву.

– Отпустите его! – повелевает Цесаревич, и меня снова поднимают на ноги.

Слева и справа чуть позади стоят бойцы в армированной броне. Они застыли безмолвными статуями, но все еще держат меня за плечи.

Императорские отпрыски смотрят на меня внимательно. Цесаревич – с явной иронией, а его сестра – с легким замешательством. Они похожи как две капли воды – только сейчас вспоминаю, что они близнецы.

– Вы все же не безнадежны! – прерывает паузу Цесаревич, удовлетворенно кивает и переводит взгляд на охранников. – Принесите молодому человеку брюки и проводите его к выходу!

– Нет, я должна убедиться, что с ним все хорошо! – возражает Наталья и жестом останавливает охрану. – Александр воспользуется твоей формой для самбо и поедет с нами – сегодня мы за него в ответе!

– Дорогая моя, ты меня удивляешь: неужели красота этого юноши вскружила тебе голову?! – сухо вопрошает Алексей и с недоумением смотрит на сестру.

– Я его вылечила и должна убедиться, что с парнем все в порядке! – оправдывается Наталья.

– Раненого питомца подобрала с большим чл…

– А ты завидуешь?! – зло прерывает брата Наталья.

Выражение лица Алексея резко меняется, торжествующая улыбка уступает место недовольной гримасе, и он пристально смотрит в глаза сестры.

– Ладно, подвезем святошу – должен же я проявить мужскую солидарность! – Цесаревич пожимает плечами и решительно направляется прочь.

– Ваше Высочество! – обращается к нему один из сопровождающих нас солдат. – Это противоречит протоколам безопасности, парень может представлять собой угрозу…

– Угрозу?! – переспрашивает Наследник Престола, останавливается и резко оборачивается. – Чем он может нам угрожать? Бросится в атаку с елдой наперевес? Вы в своем уме, господин Бестужев?

– На Тверской у Тайной Канцелярии какая-то заваруха…

– Для Князя Шувалова это обычный скучный день! – перебивает Бестужева Цесаревич.

– Но мы не знаем всех обстоятельств появления парня, возможно, он завербован Темными…

– Обстоятельств появления? – недоуменно спрашивает Цесаревич, вскинув брови. – На седьмом этаже – апартаменты княгини Головиной, тихое гнездышко, в которое она тащит всех своих юных любовников! Потом туда неожиданно является муж, и они продолжают утехи уже втроем! Некоторые жертвы отказываются быть частью любовного трио и бегут! Признайтесь, друг мой, я прав? Обещаю, что этот секрет останется между нами и не дойдет до ушей вашего настоятеля!

– Да, Ваше Императорское Высочество! – дрожащим голосом подтверждаю я и мелко киваю, пряча глаза.

– Дорогой братец, а откуда взялись знания столь интимных подробностей? – язвительно спрашивает Наталья. – Неужто на основе личного опыта?

– Эта старая грымза не в моем вкусе! – Цесаревич фыркает и обращается ко мне. – Куда вас подбросить?

Я открываю рот, чтобы отказаться, и замолкаю на полуслове. После покушения на Шувалова район наверняка оцеплен, и без документов и рабочей легенды я отсюда не выберусь. Ехать в главный Храм Разделенного тоже нельзя, я не имею право привести в Приют хвост…

– На Пречистенскую Набережную! – отвечает за меня Наталья и кивает на мою валяющуюся на траве разорванную церковную робу, точнее, на вышитый на ней семицветный силуэт Храма.

– Ваше Высочество, это небезопасно! – повторяет охранник.

– Господин Бестужев, давайте оставим этот пустой спор, иначе я начну думать, что вы руководите моей охраной лишь благодаря протекции вашего отца! – прерывает несчастного Цесаревич, и его голос, прежде игривый и ироничный, отдает металлом.

– Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество! – торопливо отвечает Бестужев, вытягивается в струнку и покорно кивает.

Я жалею, что не вижу за пласталью боевого шлема выражение его испуганного лица, но ирония Алексея компенсирует все. На мгновение он задерживает взгляд на моей скромной персоне, щурит зеленые глаза, пытаясь припомнить, где мог видеть мое лицо, а затем направляется к стоящим поодаль автомобилям.

Стоянку охраняет десяток солдат в активированной броне. Мигающие на шлемах красные сигнальные огоньки свидетельствуют о максимальном уровне усиления и защиты. Мы с Натальей следуем за Цесаревичем к шикарному представительскому Руссо-Балту. Рядом с угловатыми джипами охраны огромный седан кажется изящным поджарым хищником.

– Не побрезгуете?! – Алексей открывает багажник и бросает красноречивый взгляд на пакет с черной формой.

– Благодарю вас! – отвечаю я, возвращаю китель и облачаюсь в тренировочный костюм.

– Не соблаговолите ли поухаживать за девушкой и открыть дверь? – невинно интересуется Наталья Николаевна и вскидывает бровь.

Гляжу в изумрудные глаза с откровенным подобострастием и торопливо распахиваю дверцу.

– Милости прошу! – с легкой усмешкой говорит Цесаревич, протягивает руку сестре и помогает ей забраться на заднее пассажирское сидение. – А вы усаживайтесь впереди и пристегивайтесь, поедем мы быстро!

– Мне нужно контролировать состояние молодого человека, пусть сядет рядом со мной! – говорит Наталья и бросает на брата испепеляющий взгляд.

Алексей молча кивает и занимает кресло водителя.

Наталья двигается в глубь салона, я плюхаюсь рядом и поправляю короткие шорты. Затем защелкиваю замок ремня безопасности и вздрагиваю от неожиданности – Наталья кладет голову мне на плечо. Девушка специально дразнит брата, используя меня.

Алексей наблюдает за нами, глядя в зеркало на лобовом стекле. На его лице застыла кривая улыбка, он похож на порочного херувима с фресок Рублева. Цесаревич оценил ход сестры и, видимо, обдумывает свой.

Наследникам короны явно доставляет удовольствие представление для публики в лице меня, а мне претит быть пешкой в подобных игрищах. Я предпочел бы находиться как можно дальше от этих испорченных властью аристо, но деваться некуда.

Наконец, Цесаревич удовлетворенно кивает и нажимает кнопку на панели управления.

– Господин Бестужев, вышлите вперед пару машин и предупредите, что поеду быстро! – привычно приказывает он, озорно глядя на собственное отражение в лобовом стекле.

Проводив нетерпеливым взглядом пару отъезжающих джипов, Алексей нажимает на газ, и Руссо-Балт срывается с места. Двигатель под огромным капотом ревет и передает на корпус мощную вибрацию, но звукоизоляция великолепна. В салоне можно общаться, не повышая голоса, только мне не до разговоров. Наши с Натальей тела разделяет лишь тонкая ткань одежды, и я с трудом контролирую нарастающее возбуждение.

– Рассказывайте, мой друг, – мягко произносит Алексей и отключает связь. – Как послушник Разделенного, которому на роду написано воздержание, дошел до жизни такой? Сначала объятия княгини, затем – Наследницы Царского Рода? Надеюсь, наша Матушка-Императрица в безопасности?

Наталья вздрагивает будто от удара, на мгновение отстраняется от меня, а затем демонстративно прижимается еще сильнее. Мое лицо становится пунцовым, и слова оправдания застревают в горле.

– Ваше Высочество, я искренне сожалею о случившемся и обещаю, что впредь…

– Я же просил – без чинов и званий! – прерывает меня Цесаревич и хмурится. – Выбирая между сексом с графиней и прыжком с седьмого этажа, я бы точно выбрал второе! Но меня не интересует интимная жизнь послушников Церкви Разделенного! Расскажите лучше о ваших чудесных серых глазах, к которым прилагается Осколок одаренного у вас на груди!

Тьма меня раздери, я напрочь о нем забыл!

– Глаза от родителей, но я сирота, и никогда их не видел, – отвечаю дрогнувшим голосом, обильно сдобрив его подобострастием и страхом. – А камень – простая бижутерия, подарок княгини Головиной, она возжелала видеть в постели аристо…

– Как интересно! – язвит Алексей и ухмыляется. – Скучно же я живу!

– Завидуешь, братец?! – Наталья лукаво улыбается и кладет руку мне на бедро.

– Не паясничай! – гневно восклицает Алексей, закладывает крутой вираж и обгоняет передние джипы.

Выдержка ему изменяет, и Наталья победно улыбается, не в силах скрыть торжество.

– Ведите себя прилично, как подобает послушнику! – произносит Алексей, оборачиваясь и глядя на ладонь Натальи на моем бедре. – И не уподобляйтесь моей легкомысленной сестрице!

Он осуждающе качает головой и резко тормозит. Наша процессия остановилась перед двумя рядами оцепления. В первой шеренге стоят военные в активированной броне, а во второй – одаренные службисты в штатском.

Алексей глядит на меня. Проницательный взгляд темно-зеленых глаз буквально впечатывает меня в кресло, и я вижу разгорающийся в них огонь. Радужки светятся двумя огромными изумрудами, мне хочется спрятаться от этого сияния, отвернуться, но я не могу и продолжаю смотреть на Цесаревича как удав на кролика.

В оцеплении появляется брешь, и машины сопровождения начинают движение. Руссо-Балт следует за джипами, на этот раз мы трогаемся с места плавно. Цесаревич отворачивается, отрешенно смотрит в вечернюю тьму и нервно покусывает губы. Они шевелятся беззвучно – Алексей явно о чем-то размышляет.

– Сероглазый Послушник Разделенного Бога с Осколком на шее, выпадающий из апартаментов княгини Головиной в объятия Наследницы Царского Престола! – Цесаревич улыбается и смотрит на меня в зеркало. – Я вам завидую! Даже у храмового послушника свободы больше, чем у меня – будущего Императора!

– Приношу извинения за доставленные вам неудобства и еще раз благодарю за спасение моей грешной души! – отвечаю я и молю Разделенного, чтобы Цесаревич меня не узнал.

– Сестрица спасла ваше тело, но не душу! – возражает он и поднимает правую ладонь. – Мы оба знаем, о чем вы будете думать сегодня ночью в вашей келье!

– Ваши пошлые намеки переходят все границы! – восклицает Наталья и убирает руку с моего бедра.

– Главное, что они действенны! – произносит Алексей, проследив взглядом за жестом сестры, затем добродушно хмыкает и сжимает полные губы в тонкую линию.

– Мы приближаемся к Храму, – звучит хриплый голос из рации.

– Остановитесь перед мостом, я – за вами, замыкающие прикройте нас сзади! – не терпящим возражения тоном произносит Цесаревич и отключает связь.

Лимузин резко ускоряется и нас вжимает в мягкий нубук анатомических кресел. Впереди возникает подсвеченная белоснежная громада Храма и семь его цветных куполов. Машины сопровождения замедляются, и мы пристраиваемся за ними. Пассажирская дверь бесшумно поднимается, и Алексей уверенными движениями тонких и изящных, как у пианиста пальцев отключает систему безопасности. Он поворачивается ко мне, и суровое выражение его лица резко меняется. На нем возникает ослепительная белозубая улыбка, а зеленые глаза начинают лучиться искренней добротой.

– Удачи вам, ммм…

– Александр, – услужливо подсказываю я.

– Удачи вам, Александр! Надеюсь, настоятель оценит ваше новое одеяние! – Цесаревич крепко сжимает мою ладонь, внимательно рассматривая лицо. – Готов поклясться, что уже встречал вас, но не могу припомнить, где…