– Лавка не продается. Это наследство, которое ценно не нулями в договоре продажи. Она досталась нам со стороны матери и очень дорога брату. Он мечтает заниматься ею, когда уйдет на пенсию из управления стражи. Так что лавка не продается. Могу предложить несколько небольших фабрик в районе Хиглейк-града. Как раз собирался продавать эту часть фонда, совсем не хватает времени следить еще и за ними.

– Жаль, – усмехнулся Уиллторн. – Хиглейк-град – не совсем то место, где я хотел бы осесть. Меня привлекает столица.

– Не только вас. Но я работаю по старым принципам. Тем, где слово что-то да значит. Я дал брату слово, что лавка будет его – я сдержу обещание, даже если за нее мне предложат десятки миллионов.

– Дейзи. – Уиллторн повернулся ко мне. – Как насчет танца?

Я тут же подала руку, и мы поднялись. Под взглядом Сары поднялся и Фолкрит, так что танец готовился перерасти в настоящее соревнование. Все вчетвером мы вышли в центр зала, где под медленную музыку уже танцевали несколько пар.

Я с удовольствием позволила себя обнять и положила руки на грудь Уиллторну. Вдалеке висело большое зеркало, и мне удалось посмотреть, как мы смотрелись со стороны. Довольно эффектно, надо заметить. Оба темноволосые, одетые в холодные цвета. И рядом с нами Сара с Дрэвисом – светлые, в черных нарядах. Они тоже смотрелись очень красиво, но впечатление смазывало нестерпимое желание никогда их больше не видеть.

Неужели теперь это бессильное раздражение станет моим постоянным спутником? Я тяжело вздохнула, и Уиллторн прижал меня к себе крепче.

– Не волнуйся, – негромко сказал он. – Сейчас закончим ужин и сбежим до десерта. Я знаю круглосуточную кондитерскую. Там не так дорого и красиво, но отличный кофе, удобные диваны и нет назойливых старших сестер.

И мне стало так хорошо, что все вдруг показалось неважным. Сара с женихом? Ерунда. Работа в лавке? Подумаешь, год! Хорошо было здесь и сейчас, а какие неприятности ждали за пределами ресторации – да какая разница!

От взгляда темно-синих глаз перехватывало дыхание.

– Ты когда-нибудь целовалась? – спросил Уиллторн.

– Нет, – словно завороженная, прошептала я.

И мы почти поцеловались. Я едва ощутила теплое касание, как резкий – век бы его не слышать! – голос Фолкрита вывел меня из практически личной сказки.

– Разрешите украсть вашу спутницу на один танец?

– А взамен одолжите свою? – немного резче, чем стоило, откликнулся Уиллторн.

И как это Сара не возмутилась таким поворотом событий? Хотя ей, должно быть, был интересен Уиллторн. За мной почти не ухаживали мужчины, я слишком была погружена в учебу и собственные мысли. Наверное, я и сама удивилась тому, что вдруг оказалась на настоящем свидании. И Саре очень хотелось рассмотреть, кто же такой этот загадочный Уиллторн.

Дрэвис сжимал мою талию не так. Сильнее, наглее, не касаясь осторожно, как хрупкой дорогой вещи, а будто меня пытались вырвать из его стальных объятий. Было не больно и даже комфортно – физически. Но вот находиться рядом – как-то неуютно. Я инстинктивно старалась отодвинуться как можно дальше, но мне не давали.

Пришлось «случайно» наступить ему на ногу каблуком. Он выругался сквозь зубы, но руки не разжал.

– Фу, как некультурно.

– Дейзи, Дейзи… – Дрэвис покачал головой. – Разве можно быть такой наивной? Что ты знаешь о нем? Откуда он приехал, чем живет? Как тебе пришло в голову пойти с ним одной, вечером?

– Я взрослая девушка, господин Фолкрит. И сама решаю, с кем мне ужинать. К слову, Уиллторн вызывает куда больше доверия, нежели вы. Хотя бы тем, что для него существует понятие вежливости, галантности и культуры.

– Ты даже его фамилии не знаешь.

– Вашу фамилию я знаю, однако это никак не помогает мне в жизни. Я бы сказала, не знай я вообще, как вас зовут, – жила бы не в пример спокойнее.

– Аналогично, кексик. Но раз уж мы связаны на ближайший год, давай ты будешь слушаться умного и взрослого мужчину.

– Как только покажете его – непременно начну.

Его руки чуть-чуть спустились. Не так чтобы на мягкое место, но куда-то рядом, и я возмущенно дернулась.

– Вы пришли в ресторан с невестой! И лапаете ее сестру!

– Я тебя не лапаю. В танце, кексик, принято прижимать к себе партнера. Для наилучшего взаимопонимания. – Его голос сделался тише: – И не только в танце.

Тут я уже не выдержала.

– Вы серьезно? Слушайте, мы с Сарой не ладим, но неужели вы настолько отвратительны, что будете так себя вести при ней?

Наконец-то мне удалось смутить Фолкрита! Да настолько, что даже хватка стала слабее.

– Я на самом деле очень серьезен, кексик. Не доверяй Уиллторну. Он появился словно из ниоткуда, сорит деньгами и мелькает там, где ему не рады.

– Я разберусь, господин Фолкрит. Благодарю.

К счастью, музыка кончилась, и я поспешно отстранилась. Не принять приглашение жениха сестры было бы невежливо, но один танец – и все. Что там мне обещали? Кондитерскую, кофе и сбежать? Всеми лапами за.

Пока шли к столу, Сара как-то странно на меня косилась. А когда мы уселись, и вовсе вперилась взглядом. Я усиленно ее игнорировала, но кому понравится пристальный ненавидящий взгляд?

Вот, кстати, странно. До сих пор я не замечала за Сарой откровенной ненависти. Ну сестра и сестра – что тут такого? Мы жили довольно мирно и почти не пересекались. Так с чего вдруг она воспылала ко мне ненавистью?

– Бледно-карминный! – вдруг воскликнула Сара.

– А? – Мужчины оторвались от разговора и подняли головы.

Я тоже, надо сказать, отвлеклась от поедания салатика.

– У нее на губах бледно-карминная помада!

– Это не модно? – не понял Уиллторн.

Дрэвис, понявший, что сейчас будет, не отрываясь смотрел на Сару. Сестра буквально кипела злостью. Но все же воспитание пока еще было сильнее, и устроить примитивный скандал в приличном заведении она не решалась. Мне показалось, сейчас из ее ушей пойдет пар.

– Сара…

– Думаешь, я ничего не понимаю?! Сначала ты устроил ее к себе на работу, теперь помада! Знаешь, что? Если эта выскочка тебе так нравится – с ней и ужинай. Я не позволю позорить меня перед всеми!

Бросив в лицо несчастному подавальщику салфетку, Сара подскочила. Опрокинула стул, неловко оступилась и понеслась к выходу. Как бы она ни боялась стать посмешищем, все равно получила несколько ошеломленных взглядов.

Уиллторн пожал плечами. А вот Дрэвис, к моему удивлению, наклонился к моему лицу и внимательно всмотрелся в губы.

– Да красная она! – возмущенно фыркнул он.

– Не могу сказать, что ваша невеста, господин Фолкрит, вызывает у меня положительные эмоции, но в данном случае правда на ее стороне. Это бледно-карминный цвет. А вот вам следует показаться лекарю. Искажение цветовосприятия, явные проблемы в… делах сердечных – боюсь, это старость, господин Фолкрит.

Я совершенно ясно услышала смешок Уиллторна! А еще немного испугалась пламени, вдруг вспыхнувшего в глазах Дрэвиса. Похоже, я все-таки перегнула палку.

Ситуацию разрядил мой спутник:

– И все же я призываю вас подумать над моим предложением, Дрэвис, – мягко, но настойчиво произнес Уиллторн. – Воспоминания, безусловно, ценны, но в наше время лучше иметь на счету круглую сумму, нежели тешиться лишь прошлым. Вы собираетесь жениться… а девушки из семьи Гринвильд привыкли жить как принцессы. Стоит хорошенько взвесить силы прежде, чем отдавать им свое сердце.

Ага, принцессы. Принцесса спит на королевском матрасе в королевском сарае. И совершенно не по-королевски думает, как бы об этом принц не узнал.

– Лавка не продается, – снова повторил Фолкрит. – Если надумаете фабрики – я к вашим услугам.

– Жаль. Но ничего не поделать, попробую связаться с владельцами пустующих домов. И, быть может, через год мне удастся переманить вашу потрясающую управляющую. Прошу меня извинить. Отойду на пару минут, и мы с Дейзи будем вынуждены откланяться. У нас впереди обширная программа вечера.

Я с энтузиазмом поддержала это предложение. Как и мне, Уиллторну явно хотелось побыстрее смыться от недовольного Фолкрита.

Когда он ушел, к нам направился подавальщик. Я не заметила, как Дрэвис его подозвал, и не очень поняла зачем. Сара сбежала, мы тоже уходим. Хочет закончить ужин?

– Фруктовую тарелку, пожалуйста, – сказал Дрэвис.

Воцарилось неловкое молчание. Я бы предпочла, чтобы Дрэвис пересел, но тот, похоже, вообще не думал о таких приземленных вещах. Его-то ничто не напрягало. А мне приходилось смотреть куда угодно, но не на мужчину. И даже когда перед нами поставили огромное блюдо с разными фруктами, я не смотрела, что он делает.

Ровно до тех пор, пока не почувствовала его руку там, где ее быть совсем не должно.

– Ты лишила меня свидания, кексик, – прошипел Дрэвис, сжимая мою талию. – Теперь я от тебя не отстану.

Он поднес к моим губам шпажку с клубникой. Сочная темно-красная ягода, надо сказать, выглядела привлекательно. Но только не в его руках.

– Давай, кексик, открой ротик, пока твой друг не вернулся. Застав нас в таком положении, он обязательно спросит, чем ты тут занимаешься.

Я попыталась отпихнуть его руку, но мои силы, не подкрепленные магией, и в сравнение не шли со взрослым злющим мужчиной.

Взбесившись я цапнула зубами клубнику. Раздался треск – я откусила ягоду вместе со шпажкой. Фолкрит ошеломленно смотрел на огрызок деревянной палочки в руках, а я с хрустом пережевывала клубнику, фаршированную древесиной.

Меня спас вернувшийся со счетом подавальщик. Пока он что-то говорил Дрэвису, я умудрилась выплюнуть гадость в кадку с каким-то колючим фикусом.

Фолкрит расплатился по счету и чего-то ждал. И я ждала, но я-то – Уиллторна. А вот чего надо было сестричкиному жениху, не понимала. Он, по идее, должен был уже бежать и уламывать Сару простить все прегрешения. Объяснять помаду на рубашке моим коварством или еще чем-то. Но Дрэвис сидел на соседнем стуле, безмятежно поедая клубнику.

Долго сидел.

Я всматривалась в темный зал, пытаясь рассмотреть, где там копается Уиллторн. Сначала все ждала, что он выйдет из уборной или снова покажется рядом с помощником. А спустя добрые полчаса уже просто чувствовала себя последней идиоткой. И не знала, как закончить этот спектакль. Наконец махнула рукой подавальщику, попросив счет.

– Он уже оплатил, – сказал вдруг Дрэвис.

Я так резко повернулась, что едва не снесла со стола блюдо с фруктами.

– Что?

– Он не вернется.

– А…

– Ничего не случилось, Дейзи. С ним не приключилась беда, он не сломал ногу в уборной и не провалился в несанкционированный портал. Он ушел, потому что не достиг цели – не выкупил лавку.

– Зачем ему лавка?

От шока и обиды у меня сел голос. Чтобы не разреветься перед Дрэвисом, мне приходилось задействовать все силы, и я даже не была уверена, что смогу доползти до дома.

Серьезно?! После всего, что на меня свалилось, мое первое свидание было поводом провернуть странную сделку? И раз не получилось, я стала не нужна? Отлично, самооценка просто взлетела к небесам. И свалилась оттуда, расшибившись в лепешку.

– Идем, Дейзи. Уже поздно, я тебя провожу.

И сопротивляться в голову не пришло. Только уже когда мы выходили, я вдруг подумала: а если Уиллторн просто увидел, как Фолкрит запихивает в меня клубнику, и решил, что между нами что-то есть? Соломинка была очень тонкой, но я ухватилась за нее изо всех сил.

Потому что верить Дрэвису было совсем невыносимо.

* * *

– Это бессмысленно. Фолкрит не продаст лавку, и его брат здесь ни при чем. Он не расстанется с ведьмой по доброй воле.

Уиллторн отставил в сторону чашку с кофе и задумался, глядя в окно на ночную улицу Градда.

– Придется действовать иначе.

Его помощник нетерпеливо заерзал в кресле.

– Не проще ли было действовать через роман с ней? Вы неплохо провели вечер.