«Никаких вопросов! Всё потом. В ближайшие три часа меня не беспокоить. Из-за твоих экспериментов я истратил почти все силы. Присмотрись к щенкам. Им нужен вожак, тогда из них получится настоящая сила. И да, не забудь пожрать и потрахаться. Я отблагодарю».

Сигбаурд как-то странно повздыхал и через некоторое время затих.

Сказать, что я впечатлён, значит не сказать ничего. Даже будучи главой секты, я так и не достиг такой концентрации силы. Всё, чем ограничивался мой дар «управления гравитацией» не превышало банального замедления врага или рассеивания тумана.

Теперь я видел практически неограниченные возможности. При условии, что удастся укрепить энергетические каналы и научиться контролировать потоки. Хотя бы до уровня потенциальных возможностей сердца, а они, судя по прогнозам Сигбаурда, внушали большие надежды.

Ах да! Ещё нужно будет расспросить про «трактаты». Ничего подобного я не слышал, и смутно представлял, как это соотносится с магией.

Я одёрнул перекосившуюся рубашку и спустился со скамьи. Обступившая меня шпана стояла не шелохнувшись, хотя воздействие дара сошло сразу же, как Сигбаурд передал мне бразды правления.

Ну что ж! Пора поближе познакомиться с этими маленькими порождениями зла.

Глава 4

– Кто старший?

Парня со шрамом я приметил сразу – он был почти на голову выше остальных и торчал, как фонарный столб посреди макового поля. Пусть сам держит слово. Так он сохранит авторитет, и будет вынужден принять мои условия. Если конечно не настолько туп и заносчив, как кажется.

– Я, дядь, – парень вышел вперёд и остановился от меня в трёх шагах. – Легавым сдашь?

– А нужно? – в лоб бросил я и, не дожидаясь ответа, добавил. – Как твоё имя?

– Славик, – скривился парень.

– А по батюшке?

– А нет батюшки! Свалил, ещё до моего рождения. Здесь почти у всех так.

– Приютские что ль? – я порылся в памяти Павла, но никакого упоминания о детских домах в них не нашёл.

– Упаси бог быть таким. Мы вольные.

– Раньше я вас здесь не видел.

– А мы с вокзалов пришли. Сейчас там Чернолисовские хозяйничают. Старшаков всех перебили, один я остался, и вон, целая гора каблучков.

– Это оттуда шрам что ли?

– Не, дядь, то мамка, – Славик провёл пальцем по шее. – Хахеля своего наслушалась, вот вместе меня уделать и решили. Жрать нечего было. Я тому в морду керосинку швырнул и драпать. Лет пять уж как прошло.

– Что ж мне с вами делать-то?

– Легавым только не сдавай. Мы, вообще, тут хотели обосноваться. Место здесь тихое. Может, в порту работёнку какую найдём. Ты не серчай. Жрать сильно хотели, вот и набросились с голодухи.

Хоть книжки про каждого пиши, всё равно никто не поверит. Жалко ребят. Зиму они без старших вряд ли протянут, а в детский дом их силком не затащишь. Надо выручать.

– Как ты понял, что у меня нет магии?

– Не знаю, дядь, – Славик почал плечами. – Просто увидел. Но в этот раз я похоже ошибся.

Я не стал раскрывать своих секретов, но мысленно поставил галочку в обходный лист парня. Он явно не дурён и имеет, как минимум, один дар.

– Воздушник? – в этом мире маги стихии ветра именовались так же, как и в моём.

– Не совсем, дядь. Грозовая ветвь. Воздух мне не подчинился. Я им могу только шары свои разгонять. И то не всякий раз получается. Самоучка я.

– Понятно, а чужую магию тоже, стало быть, сам научился видеть?

– Да. Сердце светится, если маг передо мной. Но с тобой так не было.

Сигбаурд прав, эту свору нужно держать на виду. Лет через пять с ней будут считаться, и лучше если мы окажемся по одну сторону.

В моём положении пора задумываться об активах. И лучше сильно заранее, чем когда уже поздно.

– А помощники твои где? – я зашарил по толпе взглядом. – Как их там?

Славик приоткрыл рот, но я упреждающе поднял палец. Пусть сами объявятся.

Толпа зашевелилась. Кто-то упорно пробирался вперёд, активно работая плечами. Через минуту в образовавшийся около меня круг вышли двое.

– Здесь мы, – пробубнил толстячок, встав на полторса впереди своего тощего приятеля. – Я – Сига, а это Тапок.

– Вот и прекрасно! Так на чём мы остановились?

– Хотели вспороть вам брюхо. Думали, вы и так весь помятый, значит, легко справимся, – виновато опустил голову Сига. – Не вышло.

– А ножик-то у тебя хоть есть, Сига? – мне стало смешно, когда я представил его с огромным двуручником, но когда тот выудил из-за пояса два мясницких ножа, стало не до шуток.

– Трофейные, – Сига потряс ими над головой.

– Ладно, значит так, бойцы! – сказал я, когда волна смеха сошла на нет. – Вы трое, пойдёте со мной! Будем потрошить закусочную. Отовариваться, я имею ввиду. Главное…

– Не срать, где живёшь и защищать свою территорию, – продолжил за меня Славик.

– Именно так, большой босс!

Когда троица приготовилась к выходу, я отвёл в сторону новоиспечённого лидера и вполголоса проговорил.

– Держись на виду. Дам знак, объявись. Сегодня, завтра передам вам на разгон. Сам дома ещё не был, – я подмигнул Сиге. Тот засиял, как рождественская ёлка, и потёр пухлыми ладошками.

– Я не забуду, дядь. Не забуду, – Славик протянул руку, которую я сразу же пожал.

– Моё имя, Грозин Павел Алексеевич, если что, – я улыбнулся, когда увидел расширяющиеся от удивления глаза парня, и продолжил. – Ну, тогда до встречи… Так чьих вы будете-то?

– Мёртвозаводьские, мы, дядь! Банда с Мёртвой заводи.

***

Гриша ждал в условленном месте. Он вышел из машины, чтобы открыть пассажирскую дверь, но остолбенел, когда увидел меня в сопровождении троих сорванцов, обвешанных, как заправские торгаши, сумками.

– Всё в порядке, Гриш. Это мои друзья. У нас тут небольшой перекус намечается, – я похлопал по карманам. – Не могу найти свой кошелёк, ты случайно не находил в машине?

– Ваши счета заблокированы, Павел. Пока идут судебные тяжбы.

Прекрасно! Я ещё оказывается и нищий!

– И что, у меня вообще нет денег?

– Ну, кое-что у вас ещё осталось, – Гриша распахнул крышку багажника и откинул в сторону кусок брезентины.

На дне лежала спортивная сумка с изображением родового герба – заточённого в кандалы трёхглавого змея.

Я расстегнул молнию и присвистнул. Рядом присвистнули и выглядывающие из-за спины пацаны.

– Сколько здесь?

– Семьсот тридцать две тысячи, если мне не изменяет память. Всё, что вам удалось вытянуть из активов.

– Дядя?

– Он самый.

В голове всплыло вспоминание о вступлении в наследство. Сколько там прошло со дня смерти? Пять месяцев и семнадцать дней? Менее двух недель до того, как я стану самым состоятельным человеком на северо-западе империи. Ну или самым нищим, если моему дяде удастся провернуть задуманное.

Кстати, на чём он выстроил свою стратегию? Отцовство? Дееспособность, или может, измена родине? Ладно, разберёмся.

– Кстати, да!

Я отсчитал из пачки десять тысяч рублей и протянул их Сиге.

Деньги моментально перекочевали из моих рук в складки одежды, по пути, посредством пухлых пальчиков, приняв форму тугой скрутки. Занятный навык!

– Воровал?

– Было маленько, – толстячок опустил голову. – На вокзалах без этого никак – с голодухи сдохнешь.

Григорий осуждающе покачал головой, но сообразив что к чему, незаметно ощупал свои карманы.

Это «незаметно» не ушло от внимания маленьких бандитов, и они дружно расхохотались.

– Не переживайте, мы у своих не кусаем!

– Ну, раз всё у всех на месте, предлагаю отправиться за нашими обедами!

***

Через час белый лимузин въехал в деловой район города.

Высоченные небоскрёбы ввергли меня в ступор, но я вовремя спохватился и откопал в воспоминаниях Павла сцены из его прошлой жизни.

Он часто бывал здесь. В основном в сопровождении отца, когда тот брал его на встречу с советом директоров, председательствовал которым его родной брат.

Семеро циничных, алчных и властных акул, способных извлечь деньги из чего угодно. Так о них говорил отец.

Впрочем, так и было. Все финансовые активы корпорации проходили через их руки, и когда они начинали манипулировать своими толстыми пальчиками, деньги в подземные хранилища семьи текли нескончаемым потоком.

И всё это принадлежало моему отцу. До тех пор, пока он не отправился на перерождение.

– Желаете заехать в какой-нибудь бутик? До встречи ещё есть время.

– Нет, а зачем?

– Ваш внешний вид, Павел. Он несколько не соответствует регламенту встречи.

– Разве? – я посмотрел на себя со стороны.

Обугленный галстук. Рубашка, без трёх верхних пуговиц. Дыра в груди. Пошедшая по швам брючина. Гематома под глазом. И все это приправлено засохшими пятнами крови.

– А, похрен! Почти незаметно. Тем более эта корпорация моя, и здание это моё, и почти все здания вокруг мои. Да, и квартал тоже. И район. Как, кстати, он называется?

– Грозинский.

– Вооот! Пускай привыкают!

– Кстати, ваш телефон. Нашёл на заднем сиденье, – Гриша протянул мне чёрный прямоугольник с матовым экраном. Странная форма, в моём мире устройства связи больше походили на кристалл, или продолговатый амулет.

Я провёл пальцем по поверхности, промотал телефонную книгу, заблокировал и убрал устройство в карман. Полезная штука. Изучу на досуге.

Въезд на парковку преграждали массивные кованные ворота с фамильным гербом.

По углам камеры. Справа помещение охраны. Во дворе парочка королевских догов.

Не удивлюсь, если здесь где-нибудь притаились автоматчики и целая когорта магов во главе с архимагом.

К вопросу охранения отец отнёсся со всей серьёзностью. И это обескураживало, потому что себя оградить от опасности он не сумел.

Ворота открылись и машина въехала на территорию стоянки. Надо сказать, мой лимузин ничуть не уступал по роскоши стоящим на парковочных местах автомобилям. А были здесь исключительно машины представительского класса.

Навстречу вышел здоровенный детина в стильном костюме и галстуке. На груди значок с неизменным семейным гербом и бэйджик.

Он недобро посмотрел на меня, но когда понял, кто перед ним находится, приветливо заулыбался.

– Давно вас не было, Павел Алексеевич! После кончины вашего отца здесь всё изменилось. Не в лучшую сторону. Ой! Прошу простить за мою излишнюю говорливость.

Мужчина слегка поклонился, выказывая уважение, и почтительно пригласил войти внутрь.

– Очень рад вашему визиту! Вы просто так или по делу?

– Меня ожидают. Мой дядя. У нас совещание, – меня вдруг осенила одна очень занятная мысль. – Кстати, в паре кварталов я видел офис какой-то газеты, как там её…

– «Всадник справедливости», ваша милость.

– Да. Вас не затруднит совершить один звонок и пригласить сюда журналистов? Скажите, что виконт Грозин готов сделать важное заявление, – я протянул здоровяку тысячную купюру, но тот выставил ладони вперёд.

«Что задумал, юнец?» – вмешался Сигбаурд.

«Потом расскажу, папаша».

– Прошу вас, не стоит.

– Спасибо за искренность. Сделайте им пропуска от моего имени. Чтоб всё как полагается. Через двадцать минут они должны быть на совещании. Оно ведь будет открытым, я так полагаю. Сегодня решается судьба корпорации.

– Я распоряжусь, чтобы вас проводили. Хорошего дня, Павел Алексеевич.

– Благодарствую. Будет не лишним.

Я проследовал в сопровождении хостес до площадки с лифтами и поднялся на тридцать седьмой этаж.

Признаться, на такой высоте я почувствовал себя не в своей тарелке. В моём мире этажность зданий редко когда превышала пять этажей, если не считать маяков и всякого рода башен. И сейчас, проходя по коридору с панорамными окнами, я стал воспринимать этот мир иначе.

Если в магическом плане здесь только всё развивалось, то в технологическом, превзошло лет на сто, а то и все двести.

Там, внизу, я почему-то не придавал этому значения.