Еще у нее были способности к математике, и на утро перед ее смертью Бассам без тени сомнения знал, что она бы сдала контрольную: таблица умножения у нее от зубов отскакивала. Она ходила по квартире, сочиняя рифмы с числами.

Когда она вприпрыжку выбежала из дверей на улицу, Бассам передал ей два шекеля и попросил продолжить сочинять стихи-примеры для старшей сестры Арин – которая уже ушла в школу – чтобы она тоже смогла сдать экзамен.

138

Она протянула эти шекели Ветхой Ниеше через прилавок.

139

Черепно-мозговая травма задней доли. Контузия в передней доле. Слабый пульс, тремор век, расстройство сознания.

Врачи обступили ее кругом. Они уже видели подобные повреждения, но довольно редко они встречаются у такого маленького ребенка. Вероятнее всего, эпидуральная гематома, кровь медленно скапливается в месте между черепом и мозговой оболочкой.

Необходимо сделать декомпрессионную трепанацию черепа, но для этого нужен компьютерный томограф. Их единственный томограф был в нерабочем состоянии последний месяц. Но, наверное, стоит сверлить в любом случае. Они уже так делали раньше в экстренных ситуациях. Разрезать черепную коробку. Снять давление. Дренировать кровь.

Крики разносились по коридору, отскакивая от стен. Нам нужно разрешение. Где родители. Вы слышите меня? Нам нужно подождать. Следите за пульсом. Мы позвонили родителям? Проверьте сердечный ритм. Нам нужно разрешение от родителей. Наблюдайте за брадикардией и коллапсом дыхательных путей.

140

Кто-то затолкал Бассама в операционную комнату. Сальва не хотела идти. Она не готова это видеть. В воздухе висело такое напряжение, будто Бассам пробирался сквозь толщу воды. Раз за разом он отталкивал ее, но она обрушивалась на него, волна за волной. Абир лежала распростертая на столе, из рук торчали трубки, изо рта – дыхательный аппарат, голова замотана бинтами, волна темных волос лежала рядом с затылком. Он пересек комнату и поцеловал ее веки. Тем утром он не разрешил ей переночевать у подруги. Он был с ней резок. Проснись, подумал Бассам. Только проснись и можешь идти, куда хочешь. Открой глаза, и я больше не скажу ни одного необдуманного слова, обещаю, только открой глаза.

Бассам повернулся ко врачу за спиной:

– Нам нужно отвезти ее в «Хадассу». У них есть все оборудование.

– Не получится, – ответил врач. – Дороги везде перекрыты.

– У меня есть друзья в Иерусалиме. Я с ними свяжусь. Они помогут. Они могут пригнать сюда скорую.

– Там все перекрыто.

Бассам уже выбежал в коридор в поисках Сальвы. Она сидела на лавочке в окружении других женщин совершенно одна. Ее темные глаза блестели. Левый уголок губы немного дрожал. Когда Бассам подошел, кольцо женщин с опущенными головами разомкнулось. Он взял жену за локоть, подвел к операционной. Дверь раскрылась настежь. Он подпер ее здоровой ногой.

Сальва стояла в ступоре, потом закрыла ладонью рот. Она видела, как у Абир поднимается и опускается грудь.

– Мы перевезем ее в «Хадассу», – заявил Бассам.

141

Израильский госпиталь. В районе Эйн-Керем. Древняя палестинская деревня. Когда-то ею была.

142

Где родилась Смадар.

143

Поначалу казалось, что им придется лишь немного задержаться. Протокол. Охрана. Солдаты на армейском грузовике должны сопровождать транспортное средство в больницу. Маршрут надо заготовить заранее. На улице волнения. Нужно успокоить народ. Скоро «скорая» поедет. Прошел час. Говорят, ситуация под контролем. Не теряйте бдительности. Они скоро поедут. Они на связи с властями. Повторяю. Это нужно для безопасности всех окружающих. Прокладывается маршрут. Сохраняйте спокойствие. Распоряжения будут чуть позже. Повторяю. Они скоро поедут. Были направлены вертолеты. Возле пропускного пункта продолжаются беспорядки. Повторяю. Скоро поедем.

Бассам сидел сзади в карете скорой помощи вместе с Абир. Она лежала на каталке в больничном халате, прицепленная к капельницам. Измерительные приборы негромко сигналили. Два фельдшера сидели на передних сидениях, еще один сзади с Бассамом. Они аккуратно перешептывались и переглянулись, когда по рации были объявлены новые распоряжения. Маршрут составлен. Мы скоро поедем.

Через один час и пятнадцать минут у Бассама села батарейка на мобильном телефоне. Из заднего окна машины он не видел никаких протестующих. Он знал, что до больницы можно было доехать и другими путями. Фельдшеры на переднем сидении кричали в рацию: мы хотим сделать круг. Им пришел ответ. Отрицательный. Оставайтесь на месте.

На полу возле каталки лежал маленький пакет. Школьные носки Абир, обувь, школьная туника. Возле пакета – кожаный школьный рюкзак. Бассам протянул руку вниз и расстегнул застежку. Внутри – школьные учебники. Математика. История религий. Рабочая тетрадь. Контейнер с едой, нетронутый.

На дне рюкзака он нашел конфетный браслет. В голове промелькнула мысль надеть браслет на ее руку. Он положил его обратно в рюкзак, поцеловал ее лоб.

Сзади на полке лежала чистая льняная простыня, он взял ее, раскрыл двери и вышел из машины. Не более чем в пяти метрах от него стоял джип. Голос из джипа, усиленный динамиком громкоговорителя, приказывал Бассаму вернуться в машину «скорой помощи», потому что эта зона находилась в оцеплении.

– Возвращайтесь, сэр. Возвращайтесь обратно.

Он не развернулся. Понес простыню к ближайшей бетонной тумбе на обочине дороги. Посмотрел на солнце, определил восток, сложил простыню прямоугольником, расстелил на земле и встал на колени. С удивлением подумал, что никто не пытается его остановить. Где-то вдалеке он услышал звук вертолетов.

К нему подошел солдат с ружьем наперевес. У него были мягкие карие глаза. Он не сказал ни слова, пока Бассам не закончил молитву.

– Теперь вам нужно вернуться в машину.

Услышав виноватый тон в голосе военного, Бассама накрыла волна негодования.

Солдат взял его за локоть. Бассам вырвал руку и пошел к машине. Дверь захлопнулась за его спиной. Он склонился над Абир. Перед его глазами еще стоял купол кислородной маски, запотевший от ее дыхания.

Машина скорой помощи ехала интервалами. Сто метров, две сотни, пятьдесят, десять, еще сотня метров. Сдать назад, остановиться, развернуться. Из рации доносятся помехи. Прошло еще полчаса.

Пришел приказ возвращаться в первый госпиталь. Хотя нет. Оставайтесь на месте. Скоро можно будет ехать. Повторяю. Скоро можно будет ехать.

Когда Бассам снова открыл дверь, он вдруг понял, что они все еще были возле КПП. Какие-то солдаты спорили за оранжевой бочкой. Возле бочки стояли три пустых стула. Где-то далеко лаяла собака. А кроме этого – тишина.

Спустя два часа и восемнадцать минут скорой дали «добро» на проезд в Западный Иерусалим.

144

Врачи «Хадассы» поддерживали в Абир жизнь следующие два с половиной дня.

145

Комната ожидания кишела активистами. С большинством из них Бассам познакомился за последние пятнадцать лет. В залах судебных заседаний. В мечетях. В синагогах. В церквях. В тюрьме. На миротворческих конференциях, собраниях, митингах.

Их мир был тесен: клики, фракции, группировки внутри фракций. Все это больше не имело значения. Они столпились в одну кучу, ждали, пили кофе, держались за руки, ждали, выходили покурить, ждали, шептали в трубку, ждали.

Когда зашел Бассам, воцарилась тишина. Он знал каждое лицо: Сулейман, Дина, Рами, Алон, Мухаммад, Роби, Чен, Элик, Ицхак, Йехуда, Авичай.

Он молча стоял с опущенной головой. Он не хотел разговаривать абсолютно ни с кем. Потолок нависал и давил на затылок. До его ушей доносилось только тиканье настенных часов.

– Ma feesh khabar baed, – сказал он на арабском, потом повторил то же самое на иврите, а потом на английском: «Новостей пока нет».

146

В новостных репортажах говорили, что после несчастного случая на Западном берегу в больнице умер десятилетний ребенок. В некоторых статьях писали, что ее отец – известный участник «Борцов за мир». Другие упоминали, что он провел семь лет в тюрьме за ведение террористической деятельности в Хевроне. Некоторые расследования упоминали и то, и то. Haaretz. Al Quds. The Jerusalem Post. Felestin. Yedioth Ahronoth. Israel- Nachrichten. Al-Hayat al-Jadida. The Palestine Telegraph. Армия Израиля выступила с официальным заявлением, отрицая какую-либо причастность к происшествию. По телевизору сказали, что слухи о внезапном нападении ложные. После вышли отчеты о прошедших протестах против строительства разделительного барьера через школьную детскую площадку. В других отчетах писали, что видели девочку возле школьных ворот с камнем в руках. Она умерла от удара в затылок камнем, брошенным местными протестующими. Она была застрелена властями Палестинской автономии. Она эпилептик, ударилась головой во время припадка. Она сама навлекла на себя подозрения, потому что убегала от джипа. Она носила в кармане камни. Она подобрала с земли ручную гранату, которая взорвалась в ладони. Она покупала конфеты. Она подняла руки в знак капитуляции. Она вызывающе куда-то шла. Она получила неадекватное лечение в палестинской больнице. Она упала с каталки по чьей-то вине и ударилась головой. Она была тут же перевезена по воздуху в «Хадассу», где ей была оказана приоритетная помощь. Родители-мусульмане отказались от помощи врача-еврея. Она не имела идентифицирующих документов. Исследования о нелегальном вмешательстве были категорически неверны. Девочки кидали камни, это засняли камеры видеонаблюдения на школьных воротах. Ее отец был влиятельным членом ФАТХ. Учитель в ее школе был известным активистом ХАМАС. В то утро пограничная полиция не проводила никаких операций. Задержка кареты «скорой помощи» никак не ускорила ее смерть и была напрямую связана с восстаниями на земле.

147

Четыре года спустя в здании суда по гражданским делам судья подвергла сомнению информацию о том, что рану на голове Абир нанесли палестинские мальчишки, кидавшие камни с кладбища. Она обратила внимание на тот факт, что ближайшее кладбище располагалось позади четырехэтажного здания, в сотне метров от того места, где должен был находится джип. Чтобы камни приземлились возле продуктового магазина с железной крышей, протестующие должны были кинуть их так, чтобы те пролетели над водонапорными башнями и упали вертикально вниз.

– Сделать это совершенно невозможно, – сказала судья, – даже обладая чрезмерно богатой фантазией.

– Не говоря уже, – добавила она, – о результатах вскрытия, проведенного за счет средств семьи Арамин, или обнаружения резиновых пуль в нескольких метрах от места падения Абир, или свидетельствах очевидцев, которые видели по крайней мере два выстрела такими пулями.