В человеческом организме 200 различных типов клеток, и когда плохая энергия проявляется в них, могут возникать разнообразные симптомы. Например, если такая энергия атакует тека-клетки яичника, это проявляется как бесплодие, возникает синдром поликистозных яичников (СПКЯ). Если плохую энергию получает клетка, выстилающая кровеносные сосуды, возникает дисфункция кишечника, болезни сердца, высокое артериальное давление, проблемы с сетчаткой глаза или хронические заболевания почек (все это – результат плохого кровоснабжения различных органов). Если клетки печени испытывают воздействие плохой энергии, это может проявиться как неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП). В мозге такая энергия вызывает депрессию, инсульт, деменцию, мигрень или хроническую боль – в зависимости от того, где эти дисфункциональные клеточные процессы протекают наиболее ярко. Недавние исследования ясно показали нам, что каждое из этих заболеваний и десятки других напрямую связаны с метаболическими проблемами – проблемами с тем, как наши клетки производят энергию. Однако практическая медицина не распознает эти первопричины. Мы по-прежнему «лечим» результаты воздействия плохой энергии на конкретные органы, а не саму плохую энергию. И мы никогда не исправим стремительно ухудшающееся здоровье современного населения, если не обратимся к ключевой проблеме – метаболической дисфункции. Именно поэтому чем больше средств мы тратим на здравоохранение, чем больше усилий мы, врачи, предпринимаем, чем шире доступ к медицинским услугам и лекарствам у пациентов, тем хуже становятся результаты.

По сравнению с тем, что было 100 лет назад, мы потребляем катастрофически много сахара (например, больше жидкой фруктозы – эта цифра доходит до 3000 %), работаем на более сидячей работе и спим на 25 % меньше. Кроме того, мы подвергаемся воздействию более 80 000 синтетических химикатов, содержащихся в пище, воде и воздухе. В результате всех этих и многих других факторов человеческие клетки перестали вырабатывать энергию так, как должны. Многие аспекты нашей индустриализированной жизни за последнее столетие обрели уникальную синергетическую способность атаковать внутриклеточные механизмы, производящие химическую энергию. Результат: клеточная дисфункция во всем организме, настоящий взрыв хронических заболеваний, с которыми мы сталкиваемся сегодня.

Метаболическую дисфункцию распознать очень просто: она проявляется в увеличении объема талии, выходящем за рамки нормы уровне холестерина, высоком уровне глюкозы натощак и повышенном артериальном давлении. Моя мама сталкивалась со всеми этими симптомами, а 93 % американцев находятся в опасной зоне хотя бы по одному из ключевых метаболических маркеров.

Если не считать значительных излишков жира на животе, внешне моя мама выглядела здоровой. Она была энергичной, счастливой и жизнерадостной и выглядела моложе своих лет. Нарушение обмена веществ – хитрая вещь: оно не обязательно проявляется везде и сразу и может выражаться совершенно по-разному у разных людей, в зависимости от того, какие типы клеток подвергаются негативному воздействию наиболее явно.

Ее случай – лишь один из примеров того, что происходит каждый день с миллионами людей и семей. Я пишу эту книгу, потому что мамина история поучительна для каждого. Болезнь – это не какое-то случайное явление, которое может произойти в будущем. Это результат вашего выбора и вашего самочувствия сегодня. Если вы боретесь с раздражающими и, казалось бы, не смертельными проблемами со здоровьем: усталостью, туманом в мозге, беспокойством, артритом, бесплодием, эректильной дисфункцией или хроническими болями, как правило, в основе этих состояний лежит то, что приведет к серьезному заболеванию через какое-то время, если ничего не изменить в том, как вы заботитесь о своем теле. Эта информация может пугать, но ее важно донести: если сегодня вы проигнорируете мелкие проблемы, которые сигнализируют о зарождении в вашем теле плохой энергии, то в будущем вы можете услышать гораздо более громкие сигналы.

Пробуждение

На протяжении большей части своей взрослой жизни я была ярым приверженцем современной системы здравоохранения и предпринимала гигантские усилия, чтобы продвинуться на этом поприще: в 16 лет я прошла исследовательскую стажировку в Национальных институтах здоровья, в 18 лет стала президентом своего курса в Стэнфордском университете, в 21 год получила награду за лучшую дипломную работу по биологии человека, в 25 лет была названа лучшей на курсе Стэнфордской медицинской школы, в 26 лет получила позицию ординатора по хирургии уха, носа и горла в Орегонском университете здоровья и науки, а в 30 лет получила награды за исследования в области лор-органов. Мои статьи опубликованы в ведущих медицинских журналах, я представляла свои исследования на национальных конференциях, провела тысячи ночей за учебой и была гордостью своей семьи. В этом заключалась вся моя личность.

Но через пять лет после окончания хирургической ординатуры я встретила Софию.

Эта 52-летняя женщина страдала от рецидивирующих синуситов, из-за чего постоянно чувствовала неприятный запах в носу и ей было трудно дышать. В течение последнего года врачи назначали ей стероидные назальные спреи, антибиотики, пероральные стероидные препараты и лекарственные назальные полоскания. Она прошла компьютерную томографию, эндоскопию носа и биопсию носовых полипов. Рецидивирующие инфекции заставляли ее пропускать работу и терять сон, к тому же у нее был лишний вес и преддиабет. Она также принимала лекарства от высокого артериального давления, страдала от болей в спине и депрессии, которые она связывала со своими проблемами со здоровьем и старением. Она обращалась к разным врачам и получала индивидуальный план лечения для каждой проблемы.

Ни один из препаратов для лечения синуситов Софии не помог решить проблему, поэтому она поступила в мое отделение для проведения операции. В 2017 году я была молодым врачом, начинающим свой пятый и последний год обучения хирургии.

После того как Софию привезли в операционную, я ввела в ее нос эндоскоп и с помощью небольшого инструмента раздробила кости и разбухшие ткани, а затем пылесосом удалила их из носовых ходов в каких-то миллиметрах от ее мозга. В послеоперационной палате анестезиологи пытались контролировать уровень сахара в крови и артериальное давление с помощью капельницы с инсулином и внутривенных антигипертензивных препаратов.

«Вы спасли меня», – сказала она, хватая меня за руку после процедуры. Но, глядя в ее глаза после операции, я не чувствовала гордости. Напротив, я чувствовала себя побежденной.

В лучшем случае я сняла симптомы хронического воспаления носа, но абсолютно ничего не сделала для лечения основной причины этого воспаления. Я также абсолютно ничего не сделала, чтобы помочь ей с другими заболеваниями. Я знала, что она продолжит ходить по врачам разных специальностей с множеством других симптомов, которые не были в центре моего внимания. Вышла ли она из этой послеоперационной зоны «здоровой» после того, как я навсегда изменила анатомию ее носа? Какова вероятность того, что факторы, вызывающие у нее преддиабет, лишний вес, депрессию и высокое артериальное давление (все состояния, которые, как я знала, могут быть вызваны воспалением), не связаны с рецидивирующим воспалением в носу?

София была моей второй пациенткой, которой я делала операцию из-за синусита, за день и пятой за неделю. За время ординатуры я провела сотни таких операций на воспаленных тканях пазух. Но очень многие пациенты возвращались в больницу для повторных операций на пазухах и лечения других заболеваний – самыми распространенными были диабет, депрессия, тревожность, рак, болезни сердца, деменция, гипертония и ожирение.

Несмотря на то что я изо дня в день занималась хирургическим лечением воспаленных тканей головы и шеи, мне ни разу не объяснили, что вызывает воспаление и как оно связано с воспалительными хроническими заболеваниями, с которыми сегодня сталкивается множество американцев. Ни разу я не задавалась вопросом: «А почему вокруг так много воспалений?» Моя интуиция подсказывала мне, что все заболевания Софии могут быть связаны между собой, но вместо того, чтобы удовлетворить свое любопытство, я оставалась в рамках специальности, следовала предписаниям и всегда имела под рукой блокнот для рецептов и скальпель.

Вскоре после встречи с Софией я почувствовала всепоглощающую убежденность: я не вправе приступить к лечению следующего пациента, пока я не выясню, почему – несмотря на гигантские объемы нашей системы здравоохранения – пациенты и люди вокруг меня болеют.

Я хотела понять, почему число заболеваний растет в геометрической прогрессии; я видела четкие закономерности, указывающие на возможные связи. И самое главное, мне нужно было понять, могу ли я как врач что-то сделать, чтобы мои пациенты не попадали в операционную. Я стала врачом для того, чтобы возвращать здоровье людям, а не для того, чтобы каждый день накачивать лекарствами и резать как можно большее количество тел и выставлять счета их владельцам.

Хотя я была уверена в том, что практикующие врачи пришли в медицину, чтобы помогать пациентам, реальность оказалась такова, что все учреждения, связанные со здоровьем, – от медицинских школ до компаний, предоставляющих услуги, от больниц до фармацевтических организаций – нацелены на извлечение прибыли из «менеджмента» болезней, а не на лечение пациентов. Словно невидимая рука, направляющая хороших людей к плохим результатам.

С первых шагов в медицине я стремилась достичь вершин в профессии. Если бы я перестала оперировать пациентов, я бы осталась без работы и без призвания: у меня не было «плана Б», и не стоит забывать, что на мое образование ушло полмиллиона долларов. В то время я еще не могла представить, что буду делать, кроме как быть хирургом.

Но все эти соображения казались такими несущественными по сравнению с одним вопиющим фактом, который я никак не могла выбросить из головы: несмотря на все мои усилия, пациентам не становилось лучше.

В сентябре 2018 года, в свой 31-й день рождения и всего за несколько месяцев до окончания пятилетней ординатуры, я вошла в кабинет руководства университета с заявлением об отчислении по собственному желанию. Имея множество наград и почетных званий за свои клинические и научные достижения и очередь из ведущих медицинских учреждений, наперебой предлагавших мне должность преподавателя со средним шестизначным доходом, я ушла из больницы и избрала другой путь, чтобы понять истинные причины, по которым люди болеют, и выяснить, как помочь пациентам восстановить и сохранить свое здоровье.

Те инсайты, которые я получила в ходе своего исследования, не смогли спасти мою маму – ее рак, скорее всего, начал тихо расти в ее теле задолго до того, как я оставила традиционную медицинскую практику. Я пишу эту книгу, потому что миллионы людей могут улучшить свою жизнь и продлить ее с помощью простых принципов, которым врачей не учат в медицинских школах.

Я также убеждена, что наше непонимание первопричины болезней представляет собой масштабный духовный кризис. Мы утратили трепетное отношение к своему телу и жизни, стали далеки от производства продуктов, которые мы едим, малоподвижны из-за работы и учебы и не удовлетворяем наши основные биологические потребности, такие как солнечный свет, качественный сон, чистая вода и воздух. Это привело наши тела в состояние замешательства и страха. Клетки дезориентированы, что, конечно же, влияет на мозг и тело, которые определяют восприятие мира. Медицинская система наживается на этом страхе и предлагает «решения» для устранения симптомов. Именно поэтому медицинская система является самой крупной и быстрорастущей отраслью в Соединенных Штатах. Мы заперты в редукционистском, фрагментарном представлении о теле, которое разбило нас на десятки отдельных частей. Такой подход не способствует процветанию человека. На самом деле тело – это удивительная и взаимосвязанная структура, которая постоянно восстанавливается и обменивается энергией и материей с внешней средой каждый раз, когда мы едим, дышим или греемся на солнышке!