К тому времени, как впереди замаячила вершина, я запыхалась и замерзла, как собака. А еще тихо ненавидела своего куратора, который не воспользовался портальным кольцом, чтобы перенести нас на вершину. Что это за издевательство?! Надеется, что теперь я сама сбегу отсюда? Не дождется!

К счастью, в этот момент мы остановились перед небольшим одноэтажным зданием. Магический фонарь завис над двустворчатой дверью, украшенной красивой резьбой. Куратор толкнул створку и галантно пропустил меня вперед. Я вошла и оказалась в небольшом пустом коридоре. Двери здесь тоже было три.

Куратор указал на левую, затем на правую и сказал:

– Здесь ты будешь жить. Там – ванная.

Из-за третьей двери донеслось какое-то подозрительное шкрябание. Я указала на нее и подозрительно спросила:

– А что там? Кладовка с крысами?

Вестейн укоризненно посмотрел на меня и, повысив голос, объяснил:

– А здесь у нас карцер для провинившихся адептов. И, кажется, им пора накинуть еще пару дней отсидки.

За дверью воцарилась виноватая тишина. Я с ужасом посмотрела на куратора. Карцер? Нравы здесь не только дремучие, но и суровые.

Вестейн повелительно указал на левую дверь, и я покорно вошла в свою комнату. Ну и холод здесь! Пол устлан какими-то циновками, мебель отсутствовала. Меня ждали матрас на полу, подушка и одеяло. Рядом с ними сиротливо ютился мой чемодан и футляр с оружием.

А еще здесь было холодно. Изо рта шел пар. Печки или камина тоже не наблюдалось.

Я покосилась на невозмутимого куратора и деликатно уточнила:

– Вы не рады тому, что придется меня учить?

– А должен быть рад? – вскинул бровь он. – Обучение девушек, как видите, не входило в мои планы.

– И раз у ваших товарищей не вышло скормить меня байлангам на испытании, вы решили заморозить меня в этой… В этом странном месте? В казарме у парней хотя бы тепло!

В моем голосе прорезался упрек. Вестейн бросил на меня убийственный взгляд и коснулся пальцами фиолетового камня, вплавленного в стену рядом со входом. В следующий миг по углам комнаты вспыхнули еще четыре таких же, и воздух начал быстро прогреваться.

– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурочкой.

Но кто же знал, что северная артефакторика зашла так далеко. На Западе не пользовались ничем подобным.

– Завтрак в семь в столовой, – произнес куратор. – Без опозданий. За ночь изучишь это.

Он вручил мне толстую книгу в черной кожаной обложке. Я прочла название и мысленно застонала. Может, все-таки монастырь был лучшей идеей?

На обложке крупными золотыми буквами была вытиснена надпись: «Полный свод правил Академии Стражей Севера». И он хочет, чтобы я изучила это за ночь?!

Я подняла на куратора обескураженный взгляд. Его лицо оставалось совершенно невозмутимым.

Прежде чем я успела высказать свои возражения, Вестейн вытащил из кармана кусочек черной кожи и протянул мне:

– Этим закроешь рану.

– Да там раны-то, – попыталась отпереться я.

– Это не обсуждается, – отрезал он. – И не вздумай болтать о том, что Свейт зацепил тебя. Молчать в твоих интересах. Ясно?

– Ясно, – покладисто ответила я уже ему в спину.

Входная дверь хлопнула, и я начала рассматривать вещи, которые мне дал куратор.

Материал повязки был странным. Но, когда Вестейн вручал мне ее, я заметила, что из-под рукава его рубашки торчит такая же. На правой руке. И, покопавшись в памяти, смогла припомнить, что нечто подобное носили другие адепты. Кажется, на правой руке того парня, который со мной говорил, тоже была повязка. Она начиналась от основания большого пальца и заканчивалась примерно на середине между локтем и запястьем.

Я отложила книгу и сбросила плащ. Под действием артефактов комната быстро нагревалась. Скоро я поняла, почему парни щеголяли без рубашек. Я быстро сбегала в умывальную и облачилась в самую «легкомысленную» из своих сорочек. Кажется, теплые пижамы, заботливо сложенные прислугой, мне не пригодятся.

Матрас на полу, который смутил меня поначалу, оказался мягким и удобным, а одеяло – приятно тяжелым и прохладным. Я забралась в постель и начала рассматривать царапину на руке. Чем больше я смотрела, тем больше думала. И тем меньше мне нравилось все произошедшее.

Порез не был похож на другие раны. Во-первых, он совершенно не напоминал след от собачьего клыка исполинских размеров. Рана представляла собой тонкую ровную полоску длиной около двух сантиметров. Во-вторых, кровь. Вместо того чтобы засохнуть корочкой, она как будто впиталась в кожу, и теперь вокруг пореза был четкий темно-красный прямоугольник, напоминающий татуировку. Боли я по-прежнему не чувствовала.

Немного поразмыслив, я натянула повязку. Ткань легла точно по руке, будто была сшита по мне. После этого я откинулась на подушку и уставилась в потолок.

История с испытанием нравилась мне все меньше. Пусть я внебрачная дочь герцога, но отдавать меня на растерзание байлангам… Похоже, Вестейна не любят коллеги. И готовы пойти на все, чтобы насолить ему. О-хо-хо, куда я снова влезла?

А еще байланги. Получается, каждый из парней имеет собственного пса? За два года щеночки наверняка выросли. А у меня этого пса нет, или…Я поднесла к глазам повязку и вспомнила, как Свейт прихватил зубами мою руку. Что он пытался сделать? Не понимаю.

Я повернулась к окну, и в бок укоризненно ткнулась книга. Я взяла свод правил в руки и без энтузиазма пролистала его. Судя по толщине раздела, предназначенного для адептов, разрешено здесь только дышать, и то с оговорками.

Раздел для преподавателей заинтересовал меня больше. Неужели им тоже что-то запрещено? Я просмотрела его, бормоча:

– Соблюдать распорядок… Обеспечивать явку адептов… Соблюдение адептами правил поведения и внутреннего распорядка… О, это у него точно хорошо получается! Запрещено спускаться в подвалы пятого корпуса кураторам рангом ниже третьей звезды… Любые неуставные отношения с между преподавателями и адептами караются… Бредятина! Кому это может прийти в голову?

Я отбросила книгу в сторону и решила, что изучение правил отложу на завтра. Еды мне так и не дали, а после всех волнений этого дня начало клонить в сон. Хлопком в ладоши я погасила свет и сразу же заснула.

Разбудил меня стук в дверь. Такой деликатный, что стало понятно: это точно не куратор. В комнате было еще темно. Пришлось спешно влезть в брюки и накинуть рубашку. На ходу приглаживая гриву белых волос, я направилась к выходу.

В коридоре переминались с ноги на ногу двое парней. Длинные пепельные волосы пришельцев собраны в хвосты, черная форма с белой рубашкой подчеркивала воинскую стать. Черты лица похожи… Братья?

– Привет, – поздоровался тот, что был выше ростом. – Я Сигмунд, а это Эйнар. Ледяной… То есть куратор Ааберг, просил разбудить тебя и проводить на завтрак. Вот твоя форма.

Он вручил мне стопку одежды. Я вспомнила про лестницу и ужаснулась:

– Он заставил вас сюда подняться с утра пораньше?

– Нет, – качнул головой Эйнар. – Мы оттуда.

И он взглядом указал на третью комнату.

– Там правда карцер? – подозрительно спросила я, надеясь, что это все-таки неудачная шутка.

– Ну… – замялся Сигмунд. – Официально он так не называется. Если ты думаешь, что это крохотная каморка без окон, то нет. Внутри там вполне нормально. А уж если ты любишь поститься и медитировать, то это место тебе точно понравится.

– Ясно, – выдавила я. – Все-таки карцер.

– Мы тебя на улице подождем, – сказал Эйнар, пряча усмешку, и они оба ушли.

Собираться пришлось быстро, и через десять минут я стояла на пороге, одетая в новую черную форму и плащ на меху с капюшоном.

Я вышла на порог и едва не задохнулась от восторга. Я прибыла вечером и в темноте видела только снег и звезды. А теперь передо мной предстала вся Академия Стражей Севера.

Дом, в котором меня устроили, находился на вершине горы. Внизу, на горном плато, расположились постройки разной степени монументальности. Главное здание Академии сияло шпилями на башнях и стрельчатыми окнами. Первые лучи рассвета окрашивали их в розовый. Среди снега были разбросаны общежития и арены для тренировок. И все это окружали величественные горы.

Долго любоваться мне не дали – нужно было спешить на завтрак, и впереди была клятая лестница.

Пока мы спускались, я спросила у парней:

– А вас за что наказали?

Они мрачно переглянулись, и Эйнар промямлил:

– Да так, неудачная шутка.

Сигмунд поспешил сменить тему:

– А тебя за что перевели сюда?

Наверное, стоило промолчать, но я призналась:

– Тоже неудачная шутка. Над деканом факультета боевой магии.

Парни посмотрели на меня с уважением и больше вопросов задавать не стали.

Завтракали в столовой. За дверью рядом с казармой нас ждал длинный стол, рассчитанный на шестнадцать человек. Да, теперь мне предстояло учиться вместе с пятнадцатью парнями. И за завтраком я пыталась переварить эту мысль, потому что больше переваривать было нечего.

Еда оказалась очень странной. Так как подали это зелёное нечто в суповой тарелке и рядом положили ложку, можно было решить, что это суп. Но в бульоне не было и следов мяса, овощей или картошки. Только какая-то трава. На вкус варево оказалось еще более странным, чем на вид. Глядя на мое лицо, Эйнар утешил:

– Ничего, через месяц привыкнешь.

Его сосед, имени которого я не знала, буркнул:

– Да ты оптимист.

Судя по его лицу, на третий год обучения гадость оставалась гадостью.

– Зато полезно для магии, – отрезал Сигмунд.

Утешая себя этой мыслью, я каким-то чудом влила в себя по ложке половину«супчика». На этом запал иссяк. К счастью, голод утих: наверное, желудок пытался разобраться, что же я в него положила.

Когда мы вышли из столовой, я спохватилась и спросила у Сигмунда:

– А какие сегодня уроки? Мне не дали расписания.

– Сначала общая тренировка с оружием, там и раздадут расписание, – терпеливо пояснил он. – Кстати, где твой меч?

– В комнате, – призналась я.

Эйнар взглянул на солнце и сказал:

– Если опоздаешь, Ледяной из тебя душу вытряхнет. Успеешь, если возьмешь байланга.

– Ее зачислили вчера. – одернул его Сигмунд. – Ее байланг наверняка еще щенок и летать не умеет.

Оба посмотрели на меня с сочувствием. А я попросила:

– А может быть, меня свозит кто-нибудь из вас?

Парни удивленно воззрились на меня, и Эйнар пояснил:

– Байланги не повезут чужаков. Только своих всадников. Так что лучше беги, я постараюсь потянуть время.

В этот момент мы свернули за угол казармы. Утоптанная тропка здесь делала крюк, и я сразу поняла, кого обходили другие адепты. У внешней стены сидел огромный белый пес. Я узнала своего вчерашнего спасителя. Рука под повязкой заныла, а у меня появилась идея.

Глава 3. Проблема

Когда я шагнула в сторону байланга, Сигмунд поймал меня за руку.

– Ты чего? Это пес Ледяного, к нему нельзя подходить.

В его голосе был ужас. Но я вырвалась и быстро приблизилась к псу. За спиной раздавались удивленные возгласы однокурсников:

– Спятила?

– Что она делает?

Среди них отчетливо прозвучал голос парня, который вчера со мной разговаривал:

– Покойся с миром…

Я резко обернулась и встретилась с ним взглядом. На его губах играла насмешка. Я ответила самой ядовитой из своих улыбок и продолжила путь. Байланг смотрел только на меня. Страшно не было, несмотря на ужас и недоумение в голосах одногруппников. Я остановилась в шаге от пса и выпалила:

– Доброе утро, Свейт. Мне нужно быстро сбегать до вершины горы и обратно. Не поможешь?

Мои слова прозвучали в гробовой тишине. Прозвучали предельно нелепо. Пес не шевельнулся. Спиной я продолжала чувствовать насмешливый взгляд того парня. Наверное, именно это и толкнуло меня на глупости. Я протянула руку. Правую.