Развод за каменной стеной (страница 22)
– А потом начинаете шантажировать ребёнком. Если не сделаешь-не приедешь-не дашь, сына не увидишь. Так же, Лера? Всё же раскручивается по нарастающей? Сейчас ты его за командировки отчитываешь, а потом что будет? Не будешь отпускать к матери? Посадишь дома рядом с собой и будешь пилить за то, что денег не хватает?
Злость Зуева была такой искренней, такой горячей, что я залюбовалась его резкими движениями. Отрывистыми жестами, острыми колкими взглядами. Искрами боли в глазах.
Мне захотелось усадить его за стол, обнять за плечи. Пройтись пальцами по густым, слегка вьющимся волосам. Прижаться грудью к его спине. Прикоснуться губами.
То, что он сделал потом, вышибло у меня слёзы. Артём поставил в кофемашину ещё одну чашку и сделал мне любимый латте! Я его просто обожаю! Так же резко поставил на стол.
– Пей!
Почему-то мне захотелось всего и сразу, как выразился Зуев. И плакать, и бежать отсюда, и кофе, и смеяться.
– Мы уже поужинали с Андрюшей.
– Кофе не еда. Пей.
Он снова придвинул ко мне чашку.
Словно под гипнозом я взяла её в руки. Согрела ледяные ладони о бока пузатой прозрачной кружки с двойными стенками. Зажмурилась и сделала первый глоток. Было вкусно!
– Спасибо. Люблю латте.
– Вот и пей. И не выноси мужику мозг своими капризами. Боишься ночевать со мной в одном доме? Займи комнату на первом этаже. Там есть замок, запрёшься, забаррикадируешься. Я же зверь. Что там обо мне в интернете пишут?
Мне стало стыдно.
– Разное.
– Но хорошего ничего, да? «Зверь, монстр, убийца». – Он взглянул на меня и усмехнулся так горько, словно это причиняло ему невыносимую боль. – Можешь не стесняться. Я тоже это читал сначала. Запоем. Как алкоголик. Можно сказать, только к поминкам на 40 дней и вынырнул из этого канализационного потока. Даже к зеркалу подошёл посмотреть, не выросли ли у меня рога, копыта и хвост. – И снова горько усмехнулся. – Только знаешь, что, Лера? В эти игры играют двое. Семейная пара, это всегда дуэт. Один поёт, другой подпевает. Потом меняются, добавляются голоса детей. Только так и можно жить счастливо. Понимаешь? Счастливо! А если предъявлять мужу за то, что он едет в командировку, чтобы заработать больше для семьи, это подло. Это как заставлять летать со связанными крыльями.
Мне стало обидно.
– Ты ничего об этом не знаешь!
Он отхлебнул кофе и отодвинул чашку так резко, что она, жалобно позвякивая, подпрыгнула несколько раз на столешнице.
– Я всё об этом знаю, Лера! Всё! – он вскочил на ноги и заметался по кухне. – Ты хоть понимаешь, что он сейчас по тёмной трассе едет в область. Там нет фонарей, и не все машины включают фары. Они даже не у всех машин имеются! А ему надо как-то лавировать между фурами, которые нарушают ПДД так же часто, как дышат. А потом он доедет до местной дыры гордо именуемой гостиницей и позвонит тебе. – Он облокотился ладонями о столешницу и наклонился ко мне. – А ты что скажешь? Хотя бы трубку возьмёшь? Или проигнорируешь звонок, а потом скажешь, что занималась сыном и не слышала.
Артём впился в меня своими синими глазами с такой яростной, выжигающей изнутри болью, что я, совершенно забыв об осторожности, выпалила, – она так с тобой поступала?
Кухня
После моего дурацкого вопроса на кухне повисла тишина. Она обволакивала меня так же, как и взгляд его нереальных голубых глаз. Вибрировала нервной струной, будоража кожу.
– Я знаю о чём ты думаешь. Ты начиталась сплетен, и тебе кажется, что она меня довела, а потом я её убил. Или что я решил сэкономить на разводе. Но я не монстр, Лера, что бы обо мне не говорили. И что бы ни говорила моя жена или кто-то другой, я не убийца. Я слишком ценю жизнь и свою, и чужую, чтобы ею рисковать, а уж тем более, распоряжаться. Но никто не знает изнанки. Кухни происходящего. Все делают выводы только по осколкам внешнего. А жизнь гораздо глубже. Сложнее. – Тихо ответил Зуев. Отхлебнул кофе. Бесшумно поставил чашечку на стол. И посмотрел на меня с усталым вздохом. – Иди спать. Тебе вставать рано, да и ребёнку уже пора. А я поработаю немного на кухне. Здесь стол удобный.
После этого он взял с полки ноутбук, запустил программу и потерял ко мне всякий интерес. А я, стараясь не шуметь, подхватила Андрюшку на руки и сбежала в спальню.
Привалившись спиной к двери, вспомнила предложение переехать на первый этаж в запирающуюся комнату, но не рискнула. Во-первых, не надо злить хозяина дома, а, во-вторых, если он такой монстр, то и запасной ключ у него есть.
Ночью я спала плохо. Во мне боролись два чувства. Я металась между страхом перед монстром, убившим свою семью, и надеждой, что человек, не убившего меня после такого болезненного вопроса, умеет сдерживать свои порывы.
К тому же надо было решать насущные вопросы. ПТС остался у мужа в квартире. Он не брал трубку. Денег мне едва хватало на бензин и элементарные продукты.
Утром сын капризничал, и мне приходилось уговаривать его есть кашу с приготовленным в микроволновке яблоком. Он мотал головой, и я уговаривала его как-то обойтись без творожка и ягод.
Вечером возвращалась в плохом настроении, ожидая, что с ужином он устроит такой же кошмар, а я ничего не смогу сделать. Денег не хватало катастрофически. Надо было как-то дотянуть до аванса, но Андрею этого объяснить не удавалось.
Мы ввалились в гостевой домик взъерошенные. Я тащила сына за руку. Он капризничал и гудел как рой пчёл. Но под моим напором вынужден был передвигаться.
На кухне он с разбегу шмякнулся на диван, но я уже не придиралась. Собралась ставить на стол пачку крупы, но замерла, увидев обычный лист из принтера.
На нём шариковой ручкой было написано: «Я послал диетологу фотографии продуктов, которыми ты кормишь ребёнка. Предлагаю сделку: я покупаю всё, что нужно, а ты готовишь ужины. Бери из холодильника всё, что нужно. Вернусь в 19:30. Надеюсь на горячий ужин».
Я не поверила своим глазам. Повертела записку в руках и подошла к холодильнику. То, что я увидела, повергло меня в шок. Оттуда исчезли контейнеры с готовой едой.
На полках стояли творожки, йогурты, фрукты, ягоды. Я сразу зацепилась взглядом за клубнику, которую обожает Андрей. Такое богатство! Я даже в ладоши захлопала. Сын будет в восторге!
Только это на завтрак, а сейчас надо было готовить ужин. Я растерялась. Что приготовить? Чем можно отблагодарить за такой щедрый знак внимания? Чем вообще можно удивить человека, у которого есть деньги на всё?
Переводя взгляд с сыров на буженину, зацепилась взглядом за упаковку с фаршем, к которому был приклеен стикер. На нём тем же аккуратным почерком было написано: «Если можешь, пожарь котлеты. Обожаю их с картофельным пюре».
У меня на глаза навернулись слёзы. Почему-то это всколыхнуло волну благодарности и желание, чтобы Зуеву понравилось. Чтобы он не пожалел, что сделал для нас приятное.
Пока готовила, мысли сменяли одна другую. То я была уверена, что ему понравится, то беспокоилась, вдруг он любит, чтобы было по-другому. То вовсе открывала браузер, чтобы узнать рецепт лучших котлет, то чуть не спалила имеющиеся.
А потом и вовсе присела от мысли, что он нас просто пожалел. Мне стало безумно стыдно, что со стороны было заметно, что у меня нет денег. Он нас пожалел, как нищих!
И когда я уже готова была всё выбросить в мусорку, только чтобы не выглядеть нищенкой, дверь открылась и в кухню вошёл Зуев. В чёрном костюме и рубашке.
Я замерла, глядя на него. Он посмотрел пронзительно, словно ощупывая меня от макушки до кончиков пальцев. А потом взглянул на плиту и улыбнулся.
– Давай ужинать, Лер? – спросил он хрипло.
– Давай. – Так же хрипло ответила я, и мне показалось, что мир перевернулся.
Ужин
Сначала ужинали в тишине. Мне было неловко от взглядов Зуева. То ли они были горячими, то ли я загоралась от его внимания. А он не спускал с меня глаз ни на минуту. Я чувствовала себя неловко, как на первом свидании.
Андрюшке было низко за огромным столом для взрослых. Поэтому усадила сына на колени, дала ему вилку в руки, но кормила сама при помощи своей. Так было надёжнее и быстрее.
А ещё, я прикрывалась сыном, словно щитом. Мы не наедине. Вот ещё один человек в комнате. Маленький, но находится прямо между нами. Так что ничего ужасного произойти не может. Да и не ужасного тоже.
Сыну всё нравилось, и он бодро жевал пюрешку, довольно мурлыча. В какой-то момент он так увлёкся, что схватил кусочек котлеты руками. Думала, что Зуев рассердится, но он улыбнулся и подмигнул сыну.
– Правда вкусно? У твоей мамы золотые руки.
Он его похвалы мне снова стало неловко. Но очень, очень приятно! Артём ест в лучших ресторанах, моя простая еда вряд ли могла его хоть чем-то удивить. Но он и ел с видимым удовольствием, и хвалил искренне, легко.
Андрюшка согласно замычал. А потом попытался впихнуть в рот кусочек котлеты, хотя ещё не прожевал предыдущий. У него ничего не получилось и крошки посыпались на стол
Но и тут Зуев не рассердился. Наоборот, хмыкнул и удовлетворённо качнул головой.
– Я бы тоже ел двумя вилками. Не переживай, Лера. Всякое бывает. Это же ребёнок.
Мне было неловко.
– Жеребёнок, – буркнула я, пытаясь и вытереть Лицо сына, удержать его на коленях и не размазать еду по столу. – Ты извини, что так неловко получилось. Давай мы позже поедим, чтобы тебе не мешать.
– А вы мне не мешаете. Я ра, что вы не сбежали. Боялся, что открою дверь, а там пустота. А вы молодцы, упорные.
– Мы же сняли комнату, вот и живём по договору. Это же было заранее известно. Никаких неожиданностей. Что удивило?
Я начала беспокоиться. Зуев снова начинал неприятный разговор, на котором я могла посыпаться в любой момент. Андрюшка, почувствовав моё замешательство, взял мою руку и её начал зачерпывать картошку.
– Просто в городе у вас квартира. Муж уехал в командировку, логично было бы предположить, что, начитавшись про меня ужасов, ты схватишь сына и сбежишь ночевать в квартиру. Испугаешься.
– А что, если я не из пугливых?
Постаралась скрыть свою неловкость я. Но Андреем уже невозможно было прикрываться. Дожевав котлету, он соскользнул на пол и побежал к игрушкам на диване.
Я почувствовала себя раздетой. Мне казалось, что всё, что творится у меня в душе, тут же становится известно Артёму. Мне захотелось сбежать и спрятаться от его взгляда.
Нет, он не делал ничего недозволенного. Почему-то я боялась не его наглости, а собственных чувств. Я начала подниматься на ноги, но Зуев меня остановил. Положил свою ладонь поверх моей и прижал к столу.
– Сама поешь. Не сбегай. – Его улыбка стала хитрой. – А то я подумаю, что ты трусиха.
– Я не трусиха!
– Значит, еда кончилась?
– Полно ещё! Я много приготовила.
– Вот и посиди со мной, поешь. Андрей занят, а ты только его кормила, а сама осталась голодной. Или ты боишься?
– Ничего я не боюсь.
Я положила себе картошку с котлетой и смело уселась рядом с Зуевым. Он выглядел довольным.
– Какая смелая Красная Шапочка, а пирожки умеешь печь?
Мне захотелось его пристукнуть. И чего издевается?
– Умею, но с тестом у меня не всегда хорошо получается. Так что не рекомендую их заказывать на ужин. Да и какая это еда? Если только десерт к чаю или перекус в дороге. Так что лучше что-то простое котлеты, тефтели, перец фаршированный с гарниром. Пасту и плов тоже могу. А вот пирожки – не рискуйте.
– Да я всё ем, готовь, что хочешь. Мне приятно, что ты это делаешь. Это какое-то другое ощущение еды. Никогда такого не испытывал.
Зуев посмотрел на меня внимательно, словно прощупывая почву. Казалось, что он подбирался ко мне, как хищник сквозь листву. Цепко оглядывая и не выпуская из поля зрения.