– Что я не добрая фея с крылышками и волшебной палочкой, иначе точно стала бы самой главной кандидаткой на вашу вакансию. Вы издеваетесь, да? Какое, к лешему, магическое министерство? Это в какой, простите, реальности? Я, может, и с прибабахом, но не настолько. Прямо за этим окном находится здание, принадлежащее компании, в которой я работаю. Отсюда даже окна директорского кабинета видны. Не знаю, какими разработками вы у себя тут занимаетесь, и понятия не имею, как вы меня сюда затащили, но я хочу домой, ясно? Если этот ваш дурацкий портал разрядился, просто дайте мне денег на метро. И провожать не надо. Оно тут в двух шагах, не заблужусь.

– Боюсь, всё не так просто, как тебе хотелось бы, ― загадочно сообщил мне сероглазый.

– Да скажи ты ей всё как есть, ― предложил Геннадий, изучая внимательным взглядом мои босые ступни, торчащие из-под длинного подола серого халата. ― Всё равно же сотрёшь потом это из памяти. Она же реально с прибабахом. Если до Гаврилыча доберётся, проблем ещё больше будет.

– Это Гена про нашего самого главного, ― заботливо пояснил мне Семён, плотоядно глядя на карандаш в руке своего коллеги. ― Он вообще Горыныч, но требует, чтобы мы его Гаврилычем называли. И по паспорту он Бронислав Гаврилович. О-о-очень суровый по характеру дракон. Весь отдел за косяк Глеба накажет, если узнает.

– Дракон? ― недоверчиво переспросила я. ― Горыныч? Вы серьёзно?

– Более чем, ― с многозначительным вздохом изрёк Геннадий. ― Он почти тысячу лет в резервации прожил, прежде чем его на место прежнего главы департамента прислали, потому и злой.

– А с прежним что стало? ― спросила я просто ради того, чтобы послушать, что ещё эти трое могут навешать мне на уши.

– Его отстранили от должности, но пока не уволили, ― ответил сероглазый Глеб и добавил подробностей: ― Он Кот Баюн. Подрался с цербером из отдела охотников. Оба в реанимацию угодили, поэтому причина конфликта пока не установлена. А на его место министерство временно прислало замену.

– Дракона, ― подытожила я.

– Дракона, ― утвердительно кивнул Глеб.

– А вакансия тут у вас образовалась потому, что этот дракон сожрал нерадивого сотрудника, да?

А как ещё я должна была на это всё реагировать? С существованием порталов я ещё готова смириться. Даже в машину времени согласна поверить, но не в драконов точно. Пока слушала весь этот бред, на ум пришла мысль, что эта засекреченная контора таким смехотворным образом прикрывает запрещённые законом эксперименты над людьми. Взять, к примеру, Костика. Почему он сгорел за считанные мгновения, не издав при этом даже стона боли? Наверняка это как-то научно обосновано и скрупулёзно изучено. Самовозгорание ― не фантастика. Правда, я не слышала, чтобы оно было свойственно живым людям, но даже такое, вероятно, можно объяснить какими-нибудь химическими формулами. А они мне про драконов и фениксов заливают. Нашли дуру.

– Вакансия… ― начал сероглазый, но внезапно умолк, схватил меня за шкирку и бесцеремонно затолкал под стол, пробормотав что-то неразборчивое.

Вообще-то у меня плечо больное. Открыла рот, чтобы протестующе заорать, но вдруг поняла, что не могу издать ни звука. Укусила своего мучителя за руку, лягнула по ноге, но он не только терпеливо выдержал эту атаку, а ещё и сунул меня носом в урну. Хорошо, что там только бумаги были, а не опилки, которыми толстяк постоянно плюётся.

– Рогачёв, зайди ко мне, ― услышала я новый голос, доносившийся, казалось, одновременно со всех сторон. ― И девицу с собой прихвати, которую вы, болваны, сюда притащили. Жду через пять минут.

Несколько мгновений в кабинете царила гробовая тишина, нарушаемая лишь гулом офисной техники, а потом Геннадий обречённо изрёк:

– Ну всё. Финиш.

– Интересно, как он узнал? ― упавшим голосом поинтересовался Семён.

Сероглазый выдернул меня из-под стола так же грубо, как только что туда заталкивал, поставил перед собой, поправил халат на моих плечах и тяжело вздохнул.

– Ну что, бедствие стихийное? Поздравляю! Сейчас ты станешь первой простой смертной за последнюю тысячу лет, кто имел честь лицезреть гнев Горыныча во всей его ужасающей красе.

Глава 4

«Когда всем раздавали Ангелов-Хранителей, я, наверное, стояла в какой-то другой очереди», ― думала я, из-за спины сероглазого Глеба разглядывая «самого главного» руководителя этой донельзя странной шарашкиной конторы. На вид Брониславу Гавриловичу можно было дать далеко за полтинник. Полноват и лысоват, под глазами мешки, какие обычно бывают у любителей частых возлияний, взгляд тяжёлый ― типичный босс, утомлённый тяжестью трудовых будней. И на дракона не похож ни капельки. Скорее на жабу.

– Рогачёв, в чём дело? ― строгим тоном осведомился он после долгого, многозначительного молчания. ― Мало того, что вы за три месяца вакансию закрыть не можете, так теперь ещё и это.

«Это» ― это я. Он даже пальцем в мою сторону указал, чтобы было понятно, о чём идёт речь.

– Я не «это»! ― возразила я, покинув своё ненадёжное укрытие, чем вызвала у Глеба обречённый вздох. ― У меня вообще-то имя есть и конституционные права! Мне плевать, чем вы тут занимаетесь, но…

Сероглазый снова пробормотал то же самое, что и в тот раз, когда запихивал меня под стол. Я продолжила возмущаться, но уже совершенно бесшумно. Когда поймала на себе снисходительный взгляд хозяина кабинета, захлопнула рот, гордо вздёрнула подбородок и уверенно направилась к выходу. Глеб поймал меня за шкирку, больно дёрнув при этом за волосы, и вернул на место.

– Бронислав Гаврилович, вы сами составляли список критериев для кандидатки на эту должность, ― без тени подобострастия заявил он, держа меня, брыкающуюся, на вытянутой руке. ― Я говорил вам, что это невозможно. Даже данные аналитического отдела предоставлял. Рита была последней представительницей своего рода, других таких нет даже в резервации. На поиски можно потратить не три месяца, а три тысячелетия, но они всё равно будут безуспешными. Откажитесь от требования к цвету глаз и волос, и мы закроем вакансию немедленно.

Босс насупился ещё сильнее. Он долго сверлил подчинённого свирепым взглядом, после чего столько же времени задумчиво смотрел на меня, а в итоге спросил:

– А эта тебя чем не устраивает?

– Она простая смертная, ― сразу же ответил Глеб.

– И что? ― вопросительно приподнял кустистую бровь Бронислав Гаврилович. ― По остальным требованиям подходит?

– Да, но…

– Значит, вопрос решён. Оформляй эту, но поиски продолжайте. Только поаккуратнее. По городу уже слухи о маньяке поползли. На меня министерство давит. Сворачивайте лавочку и придумайте другую стратегию. Хватит девчонок калечить. Чем меньше внимания мы к себе привлекаем, тем нам же и спокойнее. Ты это лучше меня знаешь.

– Но…

– Свободен.

– Бронислав Гаврилович!

– Свободен, я сказал.

Последние слова были сказаны ледяным тоном, не терпящим возражений. Вдобавок, произнося их, сердитый босс выпустил из ноздрей облачко пара. Глеб ответил ему недовольным взглядом, но спорить не осмелился. Обратно в кабинет к своим коллегам он вёл меня за шиворот, что было весьма унизительно. По пути нам встретился бледный юноша с равнодушным выражением лица ― поздоровался вежливо, но прошёл мимо, не обратив на меня никакого внимания. А у меня началась паника. Позвать кого-нибудь на помощь не могу, потому что голоса нет. Пинаться и царапаться бесполезно ― на бессовестного сероглазого мучителя это не действует. И совершенно непонятно, что этим людям вообще от меня нужно. Сначала стреляют, потом говорят, что ошиблись, а теперь вообще в рабство взять собираются ― это нормально? Я живой человек! Мы в двадцать первом веке живём! Похищение и принудительный труд уголовно наказуемы! Что это вообще за министерство такое, в котором дозволяется подобное?

«Финансовый отдел» ― гласила табличка на двери, за которой нашего возвращения взволнованно дожидались долговязый Геннадий и уминающий очередной бутерброд Семён. Глеб провёл меня через кабинет, не слишком вежливо усадил в кресло за столом, компьютер на котором был выключен, и громко объявил:

– Поздравляю, господа! Это наша новая сотрудница. Спасибо, Сеня, век не забуду тебе это одолжение.

Толстяк поперхнулся хлебом, закашлялся и, стуча себя по объёмной груди кулаком, спросил:

– А что я? Я просто за майонезом хотел сгонять. Это ты ключ к остальным повесил.

– Без майонеза никак нельзя было обойтись? ― сухо осведомился сероглазый.

– С майонезом вкуснее, ― огрызнулся Семён.

– Кажется, наша новая сотрудница хочет поблагодарить нас за своё назначение, ― насмешливо заметил долговязый Геннадий.

Я зло сверкнула на него глазами и наскоро оценила свои шансы на побег. Их трое, а я одна. На пути к двери имеется препятствие в виде рабочего стола. Мерзкий Глеб продолжает держать меня за ворот халата ― если рванусь в сторону, ткань врежется в больное плечо. Даже если перетерпеть эту боль, я всё равно не знаю, в какую сторону бежать. Коридоры в этом здании узкие и извилистые, кабинетов много ― можно спрятаться где-нибудь, а потом поискать выход. Всё это здорово, конечно, но непохоже, чтобы кто-то из присутствующих горел желанием оказать мне посильную помощь в побеге. Да и другие сотрудники этой жуткой конторы тоже вряд ли станут помогать. В окно выпрыгнуть? Как вариант, но мне пока жить хочется. Мы на четвёртом этаже ― я видела, как Глеб нажимал в лифте кнопочку именно с этой циферкой. А кабинет босса находится на шестом. Насколько я помню, над входом в это здание на уровне второго этажа есть широкая крыша. Если выбраться на неё, а потом как-нибудь спуститься вниз…

– Глухой номер. На втором этаже общага охотников, ― ответил на мои мысли Семён.

Оказывается, я незаметно для самой себя вновь обрела голос и говорила это всё вслух. «Да чтоб вы провалились!» ― подумала искренне и умолкла, бросая на окружающих злобные взгляды.

– Да ты не бойся, мы тебя не обидим, ― пообещал Геннадий.

– Я на вас в суд подам, ― ответила я встречным обещанием и потребовала: ― Сотрите мне память, если вы и правда это умеете, и верните домой! У вас же наверняка есть другие порталы. Или просто отпустите, я сама доберусь.

– Не доберёшься, ― уверенно заявил сероглазый.

– Это почему же? ― поинтересовалась я.

– Потому что ты смертная, ― прозвучала в ответ констатация очевидного факта.

– А вы все бессмертные? ― ехидно уточнила я.

– Не, бессмертный у нас только Генка, ― ответил мне Семён. ― Он прямой и единственный потомок Кощея. А Глеб прав. Пока портальная магия в твоём ключе не накопится, лучше тебе из этого кабинета лишний раз не высовываться.

– И Димке на глаза не попадаться, ― добавил Геннадий.

– А это ещё кто? ― зачем-то спросила я.

– Наш непосредственный начальник, ― сообщил Глеб. ― Он сейчас в отпуске, его здесь нет.

– Он лепрекон, но не совсем чистокровный, ― вставил своё слово Семён. ― Его сюда из-за врождённой бережливости назначили, а вредные привычки все искоренили. В итоге на месте искоренённого выросли мания величия и склонность к абьюзу. Срывается на нас по любому поводу. Сначала орёт так, что стёкла в окнах начинают звенеть, а потом падает в своё кресло, изящно кладёт руку себе на лоб и жалуется, что мы совершенно его не ценим. Планёрки и совещания обычно начинаются после получаса заверений в обратном. В остальном же он очень полезный, хоть и придирчивый. Но он не с нами сидит, его кабинет дальше по коридору справа.

– Ладно, хватит, ― прервал его откровения сероглазый, которого до этого я ошибочно считала начальником. ― Нужно придумать, как убедить Гаврилыча, что смертной здесь не место.

– А почему я не должна попадаться вашему начальнику на глаза? ― заинтересовалась я, увидев в этом совете шанс вернуться к привычной, нормальной, адекватной жизни.