Но и Петр перенял некоторые черты французского «золотого века». Впрочем, в XVIII в. они уже стали эталонами, от этого зависел престиж державы. В своей загородной резиденции, Петергофе, царь наметил разбить парк с фонтанами по подобию Версаля. Своим дипломатам в Европе приказывал покупать произведения искусства, сам приобретал их в путешествии. Для России нанимали за большую плату французских и итальянских мастеров. Один из них, Луи Каравак, стал придворным художником с высоким окладом 500 руб. в год и обязанностью готовить русских учеников. Он писал портреты членов царской семьи, детей.

Но для 8-летней Елизаветы Петр заказал Караваку особенный портрет, в обнаженном виде, в облике юной Флоры, греческой богини цветущей природы, весны. Это было характерно как раз для Франции, где знатные дамы «прилично» демонстрировали наготу, позируя для картин на мифологические сюжеты. Но и картина явно предназначалась для Франции. Показать, что Елизавета и ее отец не отстают от «современных» нравов. Скорее всего, и позировала не она, а было взято лишь ее лицо. Однако на характере девочки такой портрет не мог не сказаться, запечатлелся прочно. Это проявилось 30 лет спустя. Елизавета уже стала императрицей. Состарившийся Каравак остался ее придворным, писал парадные портреты. Но немецкому художнику Грооту она заказала точно такой же портрет, как детский, в виде обнаженной Флоры. И если на первом тело изображено заметно старше, чем полагалось бы 8-летней, то на втором значительно моложе, чем у 38-летней женщины. Очевидно, и целью второго портрета было убедить себя и окружающих в собственной неизменной красоте, «вечной юности»…

Глава 3. С крылышками и без них

Провозглашение Петра I императором. Художник Борис Чориков

Путешествие царя за границу совпало с событием, потрясшим всю Россию, – изменой наследника. Заговор вокруг Алексея сформировался давно из самых разнородных сил. В нем состояли родовые аристократы, недовольные переменами в стране и возвышением «худородных», родственники матери царевича и она сама – в Суздале Евдокия жила припеваючи, переписывалась шифром с любовником, генералом Глебовым, о способах «к возмущению против Его величества народа». Ее церковные покровители, епископы Досифей (Глебов) и Игнатий (Смола), были связаны с сектами «хлыстов» [7]. Участвовали послы в Австрии и Англии Авраам и Федор Веселовские, сговаривались с иностранцами. А для них, для ослабления России, Алексей прекрасно подходил.

В пьяном виде он похвалялся казнить соратников отца, отказаться от якобы ненужного флота, новой столицы, «а Питербурху пусту быть». Однако после жалоб Шарлотты Петр за сыном присматривал. До него доходило еще не все, но достаточно. Царь строго предупреждал сына, угрожая лишить наследства – тем более что в октябре 1715 г. Екатерина родила ему сына Петра. Куда там, предупреждения не действовали. При отъезде в Европу государь написал Алексею ультиматум: исправиться или постричься в монахи. Заговорщики задергались. Если постричься, сообщники-архиереи отлично устроили бы его в монастыре, дождаться смерти отца. Но… примет ли расстригу народ?

Выбрали побег, и царевич очутился в Вене. Нет, он не был невинной овечкой. Просил у императора войска, посадить его на престол. Переговоры с ним вел вице-канцлер Шенборн и доложил выводы: выделить силы было бы можно, но царевич «не имеет ни достаточной храбрости, ни достаточного ума», поэтому проект гиблый. Другое дело, когда Петр умрет. Вот тут-то поддержка Алексея станет прекрасным поводом для интервенции, обвала России в смуту.

Ее готовил и царевич, писал сенаторам, зазывал на свою сторону. Писал друзьям-архиереям Досифею Ростовскому, Игнатию Суздальскому, поднимать за него народ, митрополита Иоасафа Киевского агитировал к восстанию Украины. Поняв, что австрийцы не спешат давать войска, отправил аналогичную просьбу шведам. Врагам России! Ох, как загорелся Карл XII! Проигранная война могла вдруг завершиться возвращением утраченных областей! Он с ходу согласился дать Алексею целую армию.

Но его ответ чуть-чуть опоздал. Посланцы Петра выследили царевича. Отцовским обещанием простить и запугиванием, что император выдаст его, выманили в Россию. Петр в самом деле простил побег, но при условии покаяния и чистосердечного признания: что он замышлял, кто помогал. Ограничился тем, что отрешил Алексея от наследования трона. Сын вовсю сдавал сообщников, но выкручивался, что бежал лишь из страха перед гневом отца. Скрыл и заговор, и собственную измену не только царю, но и России.

Но на следствии все это сплыло, и разговор пошел уже другой. Алексей был приговорен к смерти и скончался при неясных обстоятельствах. Часть его сообщников казнили, другие отделались заключением, ссылками. Мать Евдокию по приговору церковного Собора били кнутом, отправили в Ладожский монастырь [8, с. 60]. Послы Авраам и Федор Веселовские стали «невозвращенцами», оба укрылись в Лондоне. Их брат Исаак Веселовский был личным переводчиком царя. За ним вины не нашли, но от себя его Петр удалил, назначил преподавателем французского к дочерям.

Эти события сказались и на ходе Северной войны. Визит Петра в Париж лишил шведов поддержки и субсидий Франции. Рухнули и надежды на заговор царевича. Даже упрямый Карл XII осознал: положение безвыходное. Но его советник барон Герц предложил крутой поворот. Заключить с русскими не только мир, но и союз. Смириться с утратой Прибалтики, зато получить возможность компенсировать ее датскими и немецкими владениями. Петру предъявили доказательства предательства его союзников. Он об этом и сам уже знал, согласился на переговоры со шведами.

Через изменника-посла в Лондоне Федора Веселовского информация о них раскрылась, и разразился международный скандал. Саксония, Польша, Дания обвиняли нашу страну в том, что делали они сами, предавая союзнические обязательства. А раздувала общий шум Англия, еще не терявшая надежды перекрыть России путь к Балтике. Петр их нападки проигнорировал. В конце 1718 г. был подписан мир и союз со Швецией. Осталось только ратифицировать его подписью короля.

Однако нетерпеливый Карл рванулся отвоевывать у датчан Норвегию и при осаде первой же крепости сразу был убит. Стреляли не защитники, а сблизи. А в Стокгольме его смерти уже ждали, заговорщики заранее изготовились. Тут же возвели на трон сестру короля Ульрику Элеонору, но при этом заставили ее отказаться от реальной власти, передать ее риксдагу (парламенту) и риксроду – совету аристократов, которые и возглавляли путч. Причем первым делом они заключили союз с Англией, откуда видно, кто же организовал революцию.

Новое правительство немедленно казнило Герца, расторгло договор с Россией. Вместо этого заключило мир с Данией, Саксонией, Польшей. Вскоре оформился еще один антироссийский союз: Англия – Австрия – Польша. Паны на сейме возбужденно орали, что теперь-то, с армией императора и шведами, они отберут у русских Смоленск, Украину. В Вене появился и украинский «гетман в изгнании» Орлик. Он написал «Манифест к европейским правителям», призывая бороться за «освобождение» Украины – искал, кому бы ее продать. (Эти факты еще раз подтверждают, насколько был опасен заговор Алексея.)

Против нашей страны ополчалась целая коалиция. Но Петр упредил ее, не позволил сорганизоваться. Ведь каша заваривалась вокруг Швеции. Царь и обрушил на нее удары. Построенный им Балтийский флот громил врагов на море, стал высаживать десанты в самой Швеции. Английские эскадры спасти ее не смогли. Она скисла, взмолилась о мире. Договор подписали в Ништадте в сентябре 1721 г. Россия получила все, чего она добивалась, – Неву с Петербургом, Прибалтику, Карелию. На волне победных торжеств Петр решил повысить и международный престиж своей державы, принял титул императора. Кстати, имел на него куда больше прав, чем монарх Австрии, ведь Россия была наследницей погибшей Византийской империи, мировым центром Православия.

При этом повысился и статус государевых дочерей, они получили титул «цесаревны» – цесарем или кесарем в нашей стране величали императора. У Петра рождались и другие дети: Павел, Наталья, Маргарита, еще одна Наталья. Но они быстро умирали. Маленький Петр Петрович, провозглашенный наследником престола, прожил меньше двух лет. Возможно, сказывалась наследственность. Царь к концу жизни остепенился, перестал злоупотреблять «бахусом», однако был уже серьезно болен. Но и образ жизни Екатерины нельзя было назвать полезным. Разъезды, тряские дороги, да и пила немало.

Из их потомства росли здоровыми только Анна с Елизаветой. Отец души в них не чаял, баловал. Автору не удалось найти, в какой стране он позаимствовал обычай прикреплять девочкам к платьям крылышки наподобие ангельских. Или сам придумал? Но Аня и Лиза их носили. Иностранцы описывали их в костюмчиках с такими крылышками. А главным предназначением дочерей императора, конечно же, подразумевалось политическое – предстоящее замужество.

Один из женихов приехал в Россию летом 1721 г. – герцог Карл Фридрих Голштейн-Готторпский. Его княжество со столицей в Киле было хиленьким, но Петр связывал с ним далеко идущий проект. В Швеции после переворота наследственное право было упразднено, короля выбирали риксдаг и риксрод. Причем королева Ульрика Элеонора с мужем Фредериком были бездетными, а Карл Фридрих приходился Карлу XII и его сестре племянником, ближайшим родственником и кандидатом на престол. Его жене в перспективе предстояло стать королевой Швеции. С Голштинией имелись и другие общие интересы. Датчане в свое время захватили у нее провинцию Шлезвиг. Но и Россия имела к Дании претензии. За все услуги в войне, за освобождение ее земель от шведов царь добивался для наших судов отмены пошлин в датских проливах. Копенгаген отказывал – при поддержке Англии. Совместным давлением или оружием русские и голштинские требования можно было удовлетворить.

Хотя приехавший Карл Фридрих долгое время не знал, кого ему прочат в невесты, Анну или Елизавету. Но он и не спешил. Ему назначили солидное содержание, и он жил в Петербурге куда лучше, чем на родине: балы, праздники. А герцог и выпить любил, и потанцевать, его секретарь после каждой вечеринки должен был записывать, какие танцы отплясал его высочество. Сверкала на балах и Елизавета, уж она-то была завзятой плясуньей, сама импровизировала, придумывая новые фигуры.

Но и Петр не спешил с брачными обязательствами. Вел переговоры со шведами, чтобы подтвердили шансы герцога на свой трон. Для себя-то царь решил, что Карлу Фридриху предназначена Анна. Лиза – для Франции. Однако ее правительство согласия не давало. Смущалось, что Елизавета – дочь простолюдинки, еще и рождена до брака, «бастард». Однако и союз с могучей Россией был заманчивым, поэтому не отказывали. Уклонялись, ссылаясь на молодость Людовика XV.

В 1722 г. Петр провел особую церемонию, в присутствии вельмож и духовенства собственноручно срезал Анне и Елизавете крылышки на платьях – это должно было символизировать выход из детского возраста, цесаревны становились невестами. Правда, Ане было еще 13 лет, а Лизе 12, и французский посол Кампредон докладывал: «Обе царевны принимаются плакать, как только с ними заговаривают о замужестве, а принуждать их не хотят» [9, с. 90].

Но в любом случае дружба с Францией оказывалась полезной. Этот альянс одернул Австрию, она предпочла воздержаться от враждебных действий. Орлика выпроводила. «Гетман в изгнании» перебрался в Турцию, а султанское правительство тоже находилось под влиянием французской дипломатии. Затевать провокации и вести агитацию на Украине Орлику запретило. Французы предоставили убежище Станиславу Лещинскому, но и ему намекнули, чтобы угомонился. Мятежи его сторонников в Польше прекратились. А Петр в 1722 г. воспользовался тем, что Персия рухнула в смуты. Совершил поход в Закавказье, его войска заняли Дагестан, часть Азербайджана, Каспийское побережье. Однако и Османская империя двинула армию в Закавказье, чуть не началась новая война. Французские дипломаты предотвратили ее, помогли заключить Константинопольский договор: русские и турки сохраняли за собой области, которые заняли те и другие, а персидскому шаху осталось признать это.