Да ты и так почти их успокоил.
Хоть безрассудны крайне, но они
И трусы крайние. А что другая
Мятежная толпа?

Марций

Уж разошлась.
На голод плакались и приводили
Присловья: голод, мол, и стены рушит;
Мол, кормят люди даже и собак;
Мол, не одним богатым уготован
Хлеб на земле, и грех его гноить.
И тут же притязанья. И сенат
Им уступил – от странной той уступки
Бледнеет сила власти, никнет сердце
Патрициата, – а толпа давай
Орать напропалую, шапки в воздух
Кидать, как будто на рога луны
Накинуть метя.

Менений

Что ж разрешено им?

Марций

Дано им пять трибунов избирать
В защитники их кухонных умишек,
И выбраны уж – Юний Брут, Сициний
Велут, еще там кто-то… Черт возьми!
Скорей бы чернь сорвала кровли Рима,
Чем вырвала уступки у меня.
Со временем у ней прибудет сила,
И требованья бунта возрастут.

Менений

Да, странные событья.

Марций

По домам,
Бездельники!

Входит поспешно гонец.

Гонец

Кай Марций где?

Марций

Я здесь. А что случилось?

Гонец

Случилось то, что вольски поднялись,
Мой господин.

Марций

Я рад. Война избавит
Наш Рим от плесени от этой… Вижу,
Отцы-сенаторы сюда идут.

Входят Коминий, Тит Ларций с другими сенаторами, Сициний Велут и Юний Брут.

Первый сенатор

Ты, Марций, верно предрекал нам – вольски
Идут на нас.

Марций

У них есть Тулл Авфидий.
Вождь этот даст вам жару. Грешен я –
Ревную с ним о доблести. Когда бы
Собою не был я, то им одним
Быть бы желал.

Коминий

Ты бился с ним уже.

Марций

Воюй земля – полмира на полмира –
И будь он, Тулл, на нашей стороне,
Я бы ушел на сторону другую,
Чтоб с ним сразиться. На такого льва
Я горд охотиться.

Первый сенатор

Так помоги
Коминию вести войну, о Марций.

Коминий

Притом ты обещал.

Марций

Да, обещал
И, значит, помогу. И ты увидишь,
Тит Ларций, как я с Туллом вновь схвачусь.
Иль одряхлел – и с нами не пойдешь?

Тит Ларций

Пойду, Кай Марций. Даже обезножев,
Оперся б на костыль я, а другим
Сражался бы.

Менений

Чистопородный воин!

Первый сенатор

Прошу на Капитолий. Там, я знаю,
Друзья уж наши собрались и ждут.

Тит Ларций

(Коминию)

Веди нас.

(Марцию.)

За Коминием ты первый
Идти достоин. Все мы – за тобой.

Коминий

Доблестный Марций!

Первый сенатор

(горожанам)

По домам! Ступайте!

Марций

Да пусть идут за нами. В закромах
Зерна у вольсков много. Мы захватим
С собою этих крыс – сусеки грызть.
Почтеннейшие бунтари! Я вижу,
Как ваша храбрость расцветает в вас.
Пожалуйте за нами!

Патриции уходят. Горожане потихоньку расходятся. Остаются Сициний и Брут.

Сициний

Видал ли свет такого гордеца,
Как этот Марций?

Брут

Всех он переплюнул.

Сициний

Когда в трибуны выбирали нас…

Брут

Заметил ты, как он глядел тогда,
Как выпятил губу?

Сициний

А как взрывался
Насмешками!

Брут

Его лишь разозлить,
Он и богам не спустит.

Сициний

И луну
Облает девственную.

Брут

Хоть война бы
Его прибрала! При такой отваге
Опасен он разросшейся своей
Гордынею.

Сициний

Подобный удалец,
Нюхнув успеха, презирать готов
И тень свою, что в полдень коротка, мол.
Но странно – он согласен над собой
Терпеть Коминья.

Брут

Марций жаждет славы
И уж достиг ее, – а удержать
И новую добыть всего верней
На роли на второй. Ведь неудачу
На полководца свалят, хоть сверши он,
Что в силах человечьих, до конца.
А Марция расхвалит шалый говор:
«Эх, будь он во главе!..»

Сициний

А при удаче
Молва ему, любимцу своему,
Присвоит все Коминия заслуги.

Брут

Уж это точно. Лавры полководца
Наполовину Марцию пойдут,
Пусть незаслуженные. А провалы
Опять же в пользу Марция.

Сициний

Идем
Послушаем, как провожают их,
Посмотрим, с чем уходит на войну он,
К надменности в придачу.

Брут

Что ж, идем.

Уходят.

Сцена 2

Кориолы. Сенат. Входят Тулл Авфидий и кориольские сенаторы.

Первый сенатор

По-твоему, Авфидий, в Риме знают
О наших планах?

Авфидий

А по-вашему, нет?
Был хоть однажды замысел у нас
Не сорван Римом до осуществленья?
Четыре дня назад пришла мне весть
Оттуда. Кажется, письмо при мне.
Да. Вот эти слова: «Их войско в сборе.
Неясно только, на восток иль запад
Пошлют его. Оголодалый люд
Бунтуется. У войска во главе
Коминий, будто бы, и враг твой Марций,
Кого не так ты яро ненавидишь,
Как сами римляне. А третьим там –
Храбрец Тит Ларций. И всего вернее,
Пойдут они на вас. Так что мотай
На ус».

Первый сенатор

Что ж, армия уж наша в поле.
Мы и не сомневались в том, что Рим
Готов на бой.

Авфидий

Усердно берегли вы
Свой замысел. Что ж не уберегли?
Теперь замах укоротить придется –
Теперь нам города не захватить
Окрестные с налету. Рим проснулся.

Второй сенатор

Наш доблестный Авфидий, принимай
Командованье, в армию спеши,
А мы обороним здесь Кориолы.
Осадят нас – тогда уж приходи
На выручку. Но, думаю, увидишь
И сам, что ополчаются они
Не против нас.

Авфидий

О нет, уверен будь,
Пойдут на нас. Я это знаю твердо.
Да часть их сил уже идет сюда.
Прощайте. Если с Марцием столкнусь,
То поклялись рубиться мы, покамест
Один не ляжет.

Все

Да помогут боги
Тебе в бою!

Авфидий

Почтенные отцы,
Храни вас небо!

Первый сенатор

В добрый путь, прощай!

Второй сенатор

Прощай!

Все

Прощай!

Уходят.

Сцена 3

Рим. Комната в доме Марция. Входят Волумния и Виргилия. Садятся на скамеечки и шьют.

Волумния. Прошу тебя, спой, дочка, или иначе как-нибудь взбодрись. Если б он не сын мне был, а муж, я бы сильнее радовалась разлуке с ним, несущей ему почесть, чем объятиям его постельным, самым любящим. Когда он был еще нежнотел, мой единственный, когда юная краса его влекла к себе все взоры, когда ни на час не рассталась бы мать с таким сыном, хоть проси ее о том цари земные день-деньской, – то и тогда я понимала, как пристанет такой красе военное величье, как ее оживят слава и честь, а иначе прозябать этой красе, будто настенному портрету. И я беспечально посылала Марция на поиск опасностей и обретенье славы. На свирепую войну послала я его, и он вернулся с дубовым венком вкруг чела. Говорю тебе, дочка, не так возликовала я, услышав, что дитя мое мужского пола, как тогда, воочью убедясь, что он стал и вправду мужчиной.

Виргилия. Но если б на войне его убили, госпожа моя?

Волумния. Тогда славное имя его осталось бы мне вместо сына – за сына. Скажу тебе чистосердечно: будь у меня двенадцать сыновей и люби я каждого поровну и не меньше, чем твоего и моего родного Марция, я бы предпочла, чтобы одиннадцать геройски пали за отчизну, чем хоть один чтобы постельно услаждался вдалеке от боя.

Входит служительница.

Служительница

К вам гостья – госпожа Валерия.

Виргилия

Пожалуйста, позволь мне удалиться.

Волумния

Ну нет, останься.
Я будто слышу мужа твоего
Победный барабан. Я будто вижу –
Вот за волосы он Авфидия
Сдернул с седла. Как дети от медведя,
Так вольски разбегаются пред ним.
Сердито топнув, он кричит солдатам:
«За мною, трусы! Вы зачаты в страхе,
Хоть в Риме рождены». Кровавый лоб
Утер он рукавицей броневою –
И снова в бой, подобно косарю,
Который ни полушки не получит,
Коль не успеет поле докосить.

Виргилия

Окровавленный лоб? О боги, нет!

Волумния

Глупышка! Кровь славней героя красит,
Чем позолота – статую его.
Не так была прекрасна грудь Гекубы,
Младенца Гектора кормящая,
Как лоб мужчины Гектора, надменно
Плюющий кровью на мечи врагов. –
Валерии скажи – милости просим.

Служительница уходит.

Виргилия

Спаси, Юпитер, мужа моего
От лютого Авфидия!

Волумния

На землю
Сшибет Авфидия он и ногой
Наступит на поверженную выю.

Входит Валерия со слугой-вестником и прислужницей.

Валерия. Доброго вам дня, дорогие!

Волумния. Милая наша Валерия!

Виргилия. Рада видеть тебя.

Валерия. Как поживаете? Обе вы хозяйки и домоседки известные. Что за шитье у вас? Красивый узор, ничего не скажу. Ну, как сынок твой, Виргилия?

Виргилия. Благодарю, дорогая. Здоров.

Волумния. Его сильнее тянет к солдатскому мечу и барабану, чем к школьному ученью.

Валерия. Одно слово, весь в отца! И собой хорош просто на диво! Я прямо целых полчаса любовалась им в среду. Такое личико решительное! Побежал за золотистой бабочкой, поймал ее, и снова выпустил, опять за ней, и споткнулся, упал кувырком, и вскочил, поймал ее снова. То ли паденье рассердило, но зубы стиснул так – и в мелкие клочки ее! О, видели бы вы, как растерзал!

Волумния. Вот так и на отца гнев находит порывами.