Запах многолетней сырости неприятно ударил в нос. Стараясь дышать пореже, Мадлен, не отставая, шла вслед за некромантом. Остановившись на очередной развилке, Калеб покрутил головой.

– Так, направо или налево?

– Только не говори, что мы заблудились. – Дурное предчувствие острой иголкой кольнуло сердце девушки.

– Нет, нет, не волнуйся, сейчас я вспомню… – Некромант явно нервничал, при этом стараясь держаться как можно увереннее. – Налево. Точно налево.

Потянув девушку за собой, Калеб свернул в один из коридоров, но вдруг резко остановился.

– Назад, быстро.

– Что происходит? – испугалась Мадлен. – Тшшш… – Прижав девушку спиной к холодной стене, некромант выглянул за поворот. И лишь спустя несколько секунд Мадлен услышала шум, доносившийся из глубины подземелья.

Где-то вдалеке будто звякали цепи. Мадлен ещё не успела предположить, что же находится под той частью замка, как подземелье наполнил дикий, безумный крик.

Зажав уши руками, Мадлен в ужасе вжалась в стену. «Так может кричать лишь тот, кто корчится в адских муках». Крик повторился. Затем снова и снова. Сердце девушки бешено колотилось в груди. Она была готова сорваться с места и нестись прочь по темным коридорам, лишь бы больше не слышать этих звуков. Наконец крики стихли.

Цепи звякнули в последний раз. Спустя непродолжительное время в соседнем коридоре послышались тяжёлые шаги. Осмелев, Мадлен осторожно заглянула за угол.

Неподалеку от них прошёл человек, чьё лицо закрывала маска палача. «Неужели под замком устроили пыточную? Но кого истязают здесь? И кто отдал на это приказ?»

Ответ на последний вопрос Мадлен получила почти сразу. Поморщившись, следом за палачом прошёл Анри.

– Этот был совсем неразговорчив. За это и поплатился.

Мадлен не желала верить своим глазам. «Нет…» В памяти тотчас всплыла комната покаяния, обустроенная инквизицией. По телу тотчас пробежала волна боли. Заметив, что девушке едва не сделалось дурно, Калеб придержал её за плечи.

– Держись, всё хорошо, – тихо прошептал он.

– Вряд ли тот, кто издавал эти крики, считает так же.

– Мы не сможем ему помочь… – с сожалением ответил некромант. – Нужно двигаться дальше. Убедившись, что коридор пуст, по паутине подземных ходов Калеб повёл девушку дальше.

Спустя час некромант наконец вывел Мадлен из узкого прохода. Подземелье стало шире, воздух чище.

– Мы на верном пути, – довольно улыбнулся юноша.

Поплутав ещё немного, Мадлен и Калеб сумели выбраться на поверхность. За городскими воротами Парижа им удалось найти извозчика, который согласился посреди ночи доставить странную пару в одну из ближайших деревень.

* * *

За минувшие полтора года Жарден Флюрьи ни капли не изменилась. Казалось, будто с отъездом мадемуазель Бланкар время здесь остановилось. Войдя в деревню, что когда-то была её домом, Мадлен попросила Калеба:

– Подожди меня неподалеку. Мать Виолетты я навещу сама.

Некромант удивился этой просьбе, но спорить не стал.

– Уверена, что мне не стоит пойти с тобой?

– Да, – ответила Мадлен. – Мадам Лоран всегда была женщиной замкнутой, осторожной. Смерть дочери только усилила её опасения. Боюсь, она не станет говорить с незнакомцем.

– Хорошо, я не стану показываться деревенским на глаза, – согласился Калеб. – Но знай я рядом.

С этими словами некромант отступил в тень, слившись с одним из ближайших домов.

Путь по деревне Мадлен продолжила в одиночку. Идти по знакомой дороге, покрытой пылью, испещрённой конскими копытами, было непривычно неловко. Сегодня в этом отдалённом селении Мадлен чувствовала себя лишней. Дойдя до скромного дома, где когда-то жила Виолетта, девушка постучалась. Ей никто не ответил. Мадлен подождала пару минут и постучала снова. Дверь распахнулась, но то была дверь соседнего дома. На крыльцо выглянула озадаченная мадам Нинет. В богато одетой мадемуазель женщина не узнала деревенской травницы, что когда-то жила по соседству.

– Напрасно стучитесь, там никого нет.

– Нет? – огорчилась Мадлен, – Я ищу женщину, что когда-то жила здесь. Мадам Лоран. Неужели она уехала? Или… – В голову девушке закрались дурные мысли.

«Не наложила ли на себя руки несчастная мать?» Но Мадам Нинет быстро развеяла эти сомнения.

– Нет, не уехала, шляется где-то вокруг деревни да всё воет от тоски, точно зверь.

И так каждую ночь: всё не может забыть своей Виолетты, – объяснила селянка.

В доме через дорогу распахнулась ещё одна дверь: на голос соседки выглянула вторая селянка.

– Да на кладбище она, где ей ещё быть, – вторила знакомой мадам Кларисса. – Скоро сама в могилу сойдёт вслед за дочерью, уж больно тяжко ей жить со своей печалью.

«Значит, на кладбище…» Сбежав с крыльца, Мадлен, не прощаясь с бывшими соседками, пошла по узкой тропинке, что вела к лесу. Пройдя пару домов, она услышала, как за спиной продолжили шептаться местные сплетницы.

– Уж больно лицо у неё знакомое… – озадачилась мадам Кларисса.

– А платье-то, платье видела? – фыркнула мадам Нинет. – Будто из самого Парижа пожаловала. И что только здесь забыла?

Грустно вздохнув, Мадлен качнула головой. «Люди в этих местах никогда не изменятся: будь ты деревенской девушкой или фрейлиной королевы, тебе всё равно перемоют все кости».

Дойдя до кромки леса, Мадлен свернула на неприметную тропку и спустя некоторое время добралась до деревенского кладбища. Не пройдя и пары могил, девушка услышала тихие всхлипы. Сердце её ёкнуло, чувствуя неунимаемую материнскую тоску по погибшему ребёнку. «Прошло уже полтора года, а она так и не смирилась… Видимо, некоторые раны не лечит даже время». Тихо ступая меж покосившихся крестов, Мадлен подошла к могиле Виолетты. Склонившись над последней обителью своей дочери, бледная и состарившаяся, там стояла её мать.

– Доброй ночи, мадам, – негромко произнесла Мадлен.

Тихий вкрадчивый голос девушки заставил женщину вздрогнуть.

– Кто вы?

– Вы не узнаёте меня? – удивилась фрейлина. – Это я, Мадлен. Я жила здесь раньше.

Смахнув сухой рукой слёзы, женщина вгляделась в лицо девушки.

– Теперь я вижу… – сухо произнесла женщина, будто обращаясь в пустоту. – Ты изменилась…

– А вы остались прежней, – печально заметила Мадлен.

«Жизнь не пощадила мадам Лоран. Эта несчастная женщина будто превратилась в призрака. Кажется, словно все силы этого мира толкают её на тот свет. Ещё немного, и она шагнёт в пропасть. Жизнь для неё навсегда остановилась. Тоска по дочери вытеснила всё, что когда-то наполняло её существование. Кажется, будто она снова и снова проживает один и тот же день. Эта пытка, должно быть, невыносима».

– Ты пришла навестить мою Виолетту? – тихо спросила мадам Лоран.

– Нет, – честно призналась Мадлен, – На самом деле я пришла к вам.

– Ко мне? Но зачем…

– Моя просьба может показаться странной, но я должна спросить. Слышали ли вы когда-нибудь об Абраксасе?

Женщина, насторожившись, задумалась.

– Быть может, и слышала, но припомнить не могу. Теперь я многого не помню из прошлой жизни.

– Прошу, подумайте ещё, – умоляла Мадлен. – Я помогу. Абраксас – это божество. Многие верят, что он управляет временем и исполняет желания.

– Время… Желания… – Женщина будто нащупала что-то в старых воспоминаниях, но не спешила ими делиться.

– Вы вспомнили?

– Божество с часами. Да, кажется, я припоминаю.

– Да, да, вы говорите о нём, – воодушевилась фрейлина. – Прошу, расскажите всё, что знаете.

– Это было так давно. Виолетта, моя девочка, только появилась на свет. Она была такой слабенькой, болезненной, что её отец думал: она сойдёт в могилу, не прожив и месяца. Но я не готова была отпускать её. От старух в деревне я узнала о статуе, что стоит в лесной глуши. Она исполняла желания. Готовая на всё, лишь бы спасти своё дитя, я пошла к ней и обратилась за помощью. И тогда я услышала голос. Он сказал, что позволит моей дочери жить, но взамен потребует, чтобы моё дитя послужило на его благо. Я согласилась и моя Виолетта окрепла. Она выжила, и ни одна хворь не касалась её. Но когда она стала старше, моя девочка пожаловалась мне, что слышит голос у себя в голове. Он звал её к себе, напоминал о долге. И я рассказала ей всё. Просила сходить в лес, поклониться той статуе. Но Виолетта не послушала меня. Говорила, что её душа принадлежит лишь Господу богу и она не станет знаться с языческими идолами. А вскоре после этого её не стало. – Мадам Лоран заплакала и больше не могла произнести ни слова.

Выслушав рассказ женщины, Мадлен призадумалась. «Так, значит, культ выбрал в жертвы девушку, что косвенно нарушила условия сделки, заключённой ее матерью, и понесла наказание. Отказалась служить Абраксасу и погибла. Несчастная…»

– Благодарю вас, мадам, – произнесла Мадлен. – Вы должны знать, что ваш рассказ может помочь спасти невинные жизни.

– Правда? – На мгновение глаза мадам Лоран засияли ярче, осознаннее. – Если я помогу хоть одной матери уберечь своё дитя, моя жизнь будет прожита не напрасно.

Слёзы вновь выступили на бледном лице убитой горем женщины. Неестественно сгорбившись, она оперлась на надгробный камень.

– Я здесь милая, я с тобой… – словно читая молитву, зашептала несчастная.

«Мне пора уходить, – поняла Мадлен. – Я узнала всё, что хотела».

Оставив мадам Лоран наедине со своей печалью, девушка вернулась на окраину деревни.

Некромант нетерпеливо прохаживался из стороны в сторону, ожидая вестей. Как только Мадлен показалась на дорожке, Калеб тотчас подлетел к ней.

– Я уже начал волноваться. Удалось что-нибудь узнать?

– Мы были правы: в молодости мадам Лоран обращалась за помощью к Абраксасу. Но долг за помощь лёг не на её плечи – он выпал на долю Виолетты. Когда пришло время, девушка отказалась связываться с Абраксасом.

– И он не забыл этого, – понял Калеб.

– Да. Виолетта не знала, что уже многие годы её жизнь принадлежала кровавому богу. И культ забрал её, когда посчитал нужным.

– Злопамятный божок… Но эта его слабость может сыграть нам на руку. Теперь мы сможем найти его жертв до того, как культ нанесёт удар, – размышлял некромант.

На ночном небе начали сгущаться тучи. Подняв голову, Калеб заметил:

– Скоро грянет гроза. У нас есть два варианта развития событий: мы можем попытаться скорее добраться до Парижа, пока не промокли до нитки, или найти укрытие неподалёку.

– Думаю, нам стоит где-то переждать грозу, – подумав ответила девушка. – Не хочу вернуться в Лувр мокрой и простывшей.

Лицо Калеба озарила мимолётная улыбка.

– Неужели у нас будет время побыть наедине? – ласково, с легкой хитринкой в голосе спросил юноша.

– Так вот что ты задумал, – засмеялась Мадлен.

– Я здесь ни при чём, – некромант лишь пожал плечами, – Это всё гроза. Видишь, сама природа хочет, чтобы мы чаще бывали вместе.

– Пока я вижу, что природа хочет, чтобы мы поскорее нашли крышу над головой. Давай так и поступим.

Довольно улыбаясь, Калеб заботливо взял девушку за руку.

– Знаю я одно местечко… Думаю, тебе понравится.

Ускорив шаг, некромант направился к соседней деревне, всю дорогу присматривая, чтобы Мадлен не оступилась.

Когда путники добрались до ближайшего селения, ветер разыгрался не на шутку. Ураган поднимал с обочин пыль и песок, мешая рассмотреть дорогу. Прикрывая глаза, Мадлен не видела, куда её вёл Калеб, но совершенно не беспокоилась об этом. Она доверяла некроманту и точно знала, что он не подведёт её. Когда грянул первый гром, Калеб, ловко отперев амбарный замок, втащил девушку в тёплое сухое помещёние. Сначала Мадлен подумала, что некромант привёл её в сарай, где хранили зерно.

Но вдруг услышала тихое фырканье. Сделав шаг вперёд, Мадлен улыбнулась: выглянув из стойла, к ней тянула морду пегая кобыла.

– Это конюшня?

– Отчасти. В этой части держат лошадей, а вон там… – Калеб показал рукой на вторую часть амбара, – там хранят чистое сухое сено.