– Я не хочу, чтобы они были более значимыми, – вспыхнула девушка, – я хочу, чтобы они были моими!

– Хорошо, на будущее учту, – пообещал он.

– На какое будущее? – вскинулась она.

– Ты ведь не думаешь, что у тебя не будет будущего?

– У меня будет, но при чем здесь ты?

– У меня тоже оно будет.

– При чем тогда я?

– Увы. Не каждый способен заглянуть в будущее и узнать заранее, кто при чем, – развел руки Михаил.

– Я думаю, что никто не способен! – категорично выплеснула Лилия.

– Я бы так не сказал, – возразил он. – Ты забываешь о Боге.

– Я говорю о людях!

– Иногда некоторым из людей Бог предоставляет такую возможность.

– Уж не один ли ты из этих некоторых со своими странными знаниями? – Она посмотрела с иронией.

– Мои знания не странные, они полные, – убежденно заверил он. – Я всегда докапываюсь до истины.

– Все хотят знать истину!

– Но не все постигают ее.

– По-твоему, Хаюрдо – это непостигнутая истина? – уставилась ему в глаза девушка.

– Истина – нечто другое, – опроверг он. – А Хаюрдо просто был и есть.

– Не слишком ли длинная жизнь для человека? – По лицу чиркнула насмешка.

– Можно очень долго жить в разных субстанциях. Формы жизни многогранны. Разумеется, непросто быть исключением из правил. Это не каждому по плечу. Но ведь и талант не каждому дается. А гениальность – тем паче. – Михаил провел взглядом по картинам в салоне, как будто хотел сказать, что написаны все они талантливыми людьми, но не такими, как Хаюрдо.

– Ты уже заговорил о гениальности? – Лилия поняла его намек.

– Я отдаю ей должное. – Михаил пальцами коснулся рамы, в которой был холст с портретом Лилии.

– Пока я вижу только высокую цену под этим полотном! – горячилась девушка, но в результате сбавила тон. – Такие дорогие подарки мне никогда не делали.

– Когда-нибудь все происходит впервые. Я рад, что оказался первым среди многих.

– Я бы не сказала, что многих, – с очевидной грустью вздохнула она. – Однако такой дорогой подарок обязывает. Чтобы не оставаться в долгу, – она в раздумье на минуту остановила дыхание, – в ответ приглашаю тебя к себе на чашку чая. Извини, кофе не предлагаю, потому что не люблю его, а посему не имею у себя в доме такого продукта.

– Я принимаю приглашение, – без заминки отозвался Михаил. – Хочу сразу успокоить: к кофе я равнодушен. Чай мне нравится больше.

– И хорошо, – улыбнулась Лилия и повернула лицо к картине. Взглядом пробежала по ней, пальцами дотронулась до рамы точно так же, как недавно сделал Михаил. – Теперь осталось лишь доставить ее до места.

Ответить Михаил не успел. Дверь отворилась, и в щель просунулась лохматая голова. Скрипучий голос продребезжал:

– Кто заказывал грузовое такси?

– Входите, – пригласил Михаил.

Вошли два парня. Оба косматые, щуплые, в цветных комбинезонах. Первый с узкими губами, второй с очень высоким лбом. За ними в дверь проскользнула продавец, протягивая свернутый чехол для картины:

– На. – Сунула в руки парню с узкими губами.

Тот с напарником развернул чехол, и они начали надевать его на картину. Продавец суматошилась вокруг них, то и дело требуя аккуратности и подсказывая, как правильно делать. Лишь после того, как полотно было упаковано и грузчики подняли картину на руки, девушка выскользнула обратно за дверь. Михаил и Лилия двинулись следом. Проследив за погрузкой картины в автолайн, он посадил девушку в свою машину, и Лилия назвала адрес. Автолайн ехал по пятам.

Картину внесли в прихожую. Прислонили к стене. Грузчики замерли в дверях в ожидании, когда с ними произведут расчет. Но Михаил как будто не замечал этого. Прошелся по квартире. В комнатах просторно, мебели немного. Коврики на полах. Ничего лишнего, все самое необходимое. Люстры под потолком, бра и по паре небольших картин на стенах. Михаил присматривался к ним, не издавал ни звука, на лице – никаких эмоций. Спокойствие и серьезность. Лилии даже пришло в голову, что улыбка для него сейчас – это немалый труд. Впрочем, никаких выводов для себя она не делала. Хотя ей не очень понравилось, что Михаил, не успев появиться в квартире, стал бесцеремонно осматривать ее, как будто по содержимому квартиры оценивал хозяйку. Так бывало в старину: когда оценивали лошадь, то прежде всего смотрели на ее зубы. Девушку начинало нервировать. Но она гасила в себе раздражение, терпеливо ждала, чем закончится обход. Прихожую Михаил осмотрел так же внимательно, как комнаты. Собственно, смотреть в ней было не на что: вешалка для одежды, ящик для обуви, зеркало с тумбой и голые стены вокруг. Затем остановился возле упакованной картины:

– Стало быть, здесь ты живешь?

– Живу. – Она не уловила в его словах усмешки или намека на нее. – Тебе что-то не нравится? – справилась сдержанно.

– Кто это сказал? Вполне приличное жилище.

– Но в этом приличном жилище негде повесить такую большую картину. – Лилия показала на упакованное полотно. – По-моему, она не впишется в эту обстановку.

– Обстановка обычная. Недорогая, но со вкусом, – возразил он. – Я думаю, картина только прибавит утонченности этой атмосфере. А повесить ее нужно в прихожей, вот на этом месте. – Хлопнул рукой по стене. – Любому входящему в квартиру она сразу многое расскажет о хозяйке.

– Что она может рассказать? – пожала плечами Лилия. – Это же всего лишь холст. Фигуру на нем могли изобразить любую, с каким угодно лицом и телом, и в каком угодно одеянии. Это ровным счетом ничего не значит.

– Не значит в том случае, когда работа выполнена бездарями, – поправил Михаил. – А когда исполнена мэтром, тогда все совсем иначе.

– Особенно если полотно написано несуществующим художником, – добавила она с присущей ей насмешливостью. Губы растянулись в полуулыбке, глаза чуть прищурились и глянули на гостя разочарованно.

– Ты снова в своем амплуа. Никак не хочешь поверить моим словам, – повел он головой.

– Они не убеждают меня, – вздохнула она. – Самые красивые слова способны создавать самые красивые мифы. Но миф – это всего лишь измышление, и ничего больше.

– Ладно, оставим это, – попросил он. – У тебя еще будет возможность убедиться в моей правоте. А сейчас, если тебе не трудно, приготовь чай, как обещала. Рабочие, – показал на грузчиков, – за это время повесят холст на стену.

– Но они же грузчики.

– Прежде всего они мужчины, – строго заметил он, – и должны уметь делать простую мужскую работу.

– Ну хорошо, – недоверчиво протянула девушка. – Полагаюсь на тебя. – И тихо отправилась в кухню.

– Инструмент есть? – спросил Михаил у грузчиков.

– В машине, – махнул рукой тот, что с узкими губами. – Сейчас мигом доставим. – И метнулся в дверь. Через короткое время появился в прихожей со всем необходимым.

Михаил показал, в каком месте и как следует повесить картину:

– Распаковать аккуратно, без спешки. Повесить без помарок, чтобы не перевешивать. За небрежную работу деньги не плачу.

– Будь спокоен, шеф, – пообещал тот, что с высоким лбом. – Все будет по линеечке, как нарисовано. Руки у нас растут из того места, откуда надо.

– В другом случае не поручил бы вам эту работу.

– Так ты же нас не знаешь, – удивился тот, что с узкими губами.

– Я многое знаю, о чем ты даже не догадываешься.

– Во даешь! В таком случае мы тебя не подведем!

– Постарайтесь.

– Заметано!

Из кухни прозвучало приглашение Лилии. Михаил пошел на ее зов. Сел за стол. На нем с двух сторон столешницы стояли чашки для чая и лежали салфетки, а посередине стола – вазы с конфетами, печеньем, пряниками, зефиром и другими сладостями.

– Скажи, – она стоя разливала из фарфорового чайника чай в чашки, – почему так получается, что ты всегда появляешься неожиданно в самые неподходящие моменты?

– Неподходящие? – Он раскладывал салфетку на коленях.

Задержав дыхание, держа в руках чайник, она чуть запнулась, но тут же поправила себя:

– Наверно, я не так выразилась. Неправильно подобрала слово.

– Пожалуй, да, – охотно согласился он.

– Кто ты такой? Всезнайка?

– Ты преувеличиваешь. Кроме Бога, никто не может знать всего.

– Ты не ответил на вопрос! – Девушка поставила чайник на стол.

– Я обыкновенный, – с простым выражением лица пояснил он. – Как правило, мне многое интересно. Я стараюсь больше познать.

– Меня ты тоже познаешь? Но чем для тебя интересна я? – Лилия села на краешек стула напротив Михаила, выпрямила спину.

– Загадкой, – дотронулся он до чашки с чаем.

– Да я как открытая книга, – улыбнулась девушка и ближе к нему придвинула сладости.

– Открытую книгу еще надо прочитать. – Он посмотрел на нее испытующе, точно пытался осмыслить очередную малопонятную страницу книги.

– Прочитанную книгу всегда откладывают в сторону и забывают о ней, – грустно вздохнула Лилия.

Отрицательно покачав головой, Михаил не согласился:

– Бывают книги, от которых невозможно оторваться, которые прочитывают многократно, пытаясь разгадать тайну их волшебства. Но и потом не выпускают из рук, чтобы не лишиться изумления души от прочитанного, помня наизусть многие страницы.

– Ты поэт! – Она всматривалась в него через прищур глаза.

– Увы, – развел он руки. – Бог не наградил таким талантом. Я обыкновенно люблю хорошую поэзию. И тех, кто владеет словом.

– К сожалению, вся хорошая поэзия в прошлом, – невесело констатировала Лилия, продолжая с интересом наблюдать за ним.

– Вчерашний день – уже прошлое, – напомнил Михаил, прислушиваясь к звукам из прихожей, где рабочие вешали картину. – Но завтра не наступит без него.

– Философствовать можно долго. – Лилия не отрывала глаз от его лица. – Скажи прямо: я тебе приглянулась?

– Не скрою, – подтвердил он с некоторой сухостью.

Ей не понравилось такая сухость, но она продолжала спрашивать:

– Когда увидел меня в магазине? – поинтересовалась. – Или раньше положил на меня глаз? А в магазине попросту схватил за хвост удачу? Точнее говоря, подвернулся случай, и ты сумел воспользоваться им. Тогда надо отдать тебе должное, потому что ты виртуоз.

– Случай никогда не подворачивается, – спокойно, со знанием дела поправил ее Михаил. – И удача не бывает случайной.

– Я не верю тебе, – нахмурилась она, придвигая ближе к себе чашку с чаем. – Очередная выдумка, как про Хаюрдо. Однако спасибо тебе за подарок. И давай будем пить чай. С чем ты любишь? Выбирай по вкусу. Все на столе. – Показала, как радушная хозяйка, которая перед гостями все выкладывает на стол.

Чай пили молча, недолго. Лилия поглядывала на Михаила, он смотрел на нее. В голове у девушки многое переплелось. Обрывки мыслей выстреливались мозгом и рассыпались на части, которые ей не удавалось соединить в единую цепочку. Она не верила, что могла понравиться ему, потому что знала, что не была броской красавицей. Заурядная, каких немало на улицах и каких подчас не заметишь, проходя мимо. Да и в его внешности девушка не обнаруживала ничего, что могло бы особенно привлечь внимание. Рядовая наружность. В толпе легко затеряется. Послушать, правда, можно. Язык подвешен неплохо. И если бы не увлекался дурацкими выдумками, пообщаться иногда не мешало бы. Однако загадывать Лилия ничего не хотела. Видя, что в его чашке осталось мало чая, она собралась спросить, не добавить ли еще, но ее опередил голос грузчика из прихожей:

– Шеф, – позвал тот Михаила. – Готово. Картина на месте. Иди принимай работу.

– Извини, – сказал он Лилии, поднимаясь со стула, – меня зовут.

– Я тоже посмотрю, – подхватилась она.

Придирчиво осмотрев работу, Михаил одобрил:

– Ну что ж, руки у вас действительно растут из нужного места. – Затем повернулся к Лилии, стоявшей в дверях в кухню: – Как тебе? За тобой последнее слово. Ты здесь хозяйка. Для тебя делается работа.