Кажется, на миг я отвлеклась. Устала от неясных расшаркиваний. Гудели ног и голова, зрение стало расплываться, усталость усиливалась, а странности, происходящие вокруг, все больше тревожили.

Надо уйти… уйти – и тогда все закончится. Почему я не оттолкну прямо сейчас этого мужчину? Почему стою и молчу? Молчать вообще не в моих правилах, как и позволять играть собой!

– Псс-с, – раздалось у самого уха, – пссс, девка, как эльфяка отвернётся – дуй влево, я прикрою! Пс-ст, слышно меня, мелкая, прием-прием?!

Я чуть не поперхнулась. Так и хотелось ответить словами из старого фильма.

– Отлично слышно, ну просто полный прием, – прошептала ошарашенно. Хорошо хоть хватило ума сказать это про себя, – острое ухо «жениха» намекало, что услышат меня очень быстро, потому что тугоумием и глухотой не страдают.

Незнакомец продолжал светскую беседу, голоса «папаши» слышно подозрительно не было… кто-то из гостей решил помочь? Но зачем? В доброту я не верила, вот даже в Новый год!

– Давай живее! – В незнакомом ворчливо-цвиркающем голосе прозвучало искренне недовольство, – я не смогу нас долго прикрывать, силен, зараза! Если бы старина Ланджио не передал весточку, ни за что бы не сунулась в разгар праздника!

Вопросов становилось все больше. Гораздо больше, чем ответов!

Пока все, что мне было ясно. Это бальный зал древнего замка. Здесь празднуют почти тот же, что у нас Новый год. Празднество устраивает некая раса эйцеров, искусных магов, умеющих изменять плоть, но приглашены все расы. И… пожалуй, больше ничего.

Вот только я в кое-то веки свое упрямство укротила. Что-то мне подсказывало, что хуже, чем есть – не будет. И так… вляпались.

Поэтому я тихонько ойкнула. Якобы запнулась о платье. А, когда мужчина отпустил мое запястье – машинально, на мгновение – ринулась прочь. Влево. Натолкнулась на какую-то пышную даму, та завизжала. Метнулась в сторону, к белой колонне.

А потом, буквально за секунду до того, как крепкая когтистая рука поймала меня, сверху ринулось что-то мелкое и верещащее, вцепилось острыми когтями мне прямо в накладные волосы, и… р-раз, два, три – девица отомри!

Мир утонул в свисте, все куда-то ухнуло, пол ушел из-под ног… а в следующий миг я очутилась… в сугробе.

Огромном мокром сугробе. В тонком платье. На морозе. Здравствуй, пневмония. Здравствуй, конец света!

Что-то рядом завозилось, ткнулось мехом в шею и заворчало:

– Нет, чтобы я – ещё раз? Да я лучше буду и дальше по домам бры-льянты воровать, не надо мне вашей официальной работы! Фу, гадость какая? Ну и чары стоят на бальном зале! С ума сойдёшь распутывать! Подумаешь, слегка промазала! Хорошо хоть вообще старая лазейка осталась – а то сожрал бы нас кровавик – и косточек бы не оставил!

И вот тараторила эта неизвестная тараторила… а на улице стемнело уже давно… фонари зажглись. Прямо напротив сугроба высилась добротная деревянная стена, там слышался гул голосов и смех.

А я сидела, как дура, в красивом бальном платье. Смотрела. Что удивительно – практически не мерзла. Разве что слегка. И вдруг… поняла страшное. Это не игра. Я не дома. Не в кровати. И другую реальность мне никто не подарит. Тугодумка.  Сама виновата.

– Девка, вставай, уснешь и помрешь – мне за тебя не заплатят! – Пихнули меня лапой.

Я пошатнулась. Так, предсмертные глюки у меня интересные. Мне нравится! Усатая беличья морда возникла перед глазами в тот момент, когда каблук меня подвел. Дернулась – и стала заваливаться назад, в сугроб.

И в этот самый момент, отбивая копчик, морозя почки и гробя любимые нервные клетки, я… вспомнила. Все вспомнила в подробностях. И как проснулась. И как нашла в носке куклу. И как столкнулась и Сашкой и Лилей… и прогулку к озеру, и падение, и даже мелькнувшие Лилькины космы…

– Так это все, – голос звучал глухо, – правда не сон?

– Вечным сейчас будет! – Рявкнуло на меня загадочное золотисто-фиолетовое создание. Оно все ещё напоминало белку. И глаза бусинки… золотые. И кисточки на ушах, и хвост роскошный… – Моей согревающей магии хватит ещё от силы на полчаса, девка, дуй в ближайший трактир, а дальше решим!

Я пыталась до конца осмыслить произошедшее. Просто… подождите минутку? Я что же – попаданка? Вот самая настоящая? И бал, и то, что меня перепутали с какой-то авантюристкой-наемницей, и пугающий красавчик – все это моя нынешняя реальность.

И я оттуда сбежала. Наверное, так и седеют. По юности да по глупости.

Вот только в экстремальной ситуации разводить истерики было некогда. Разберусь. Я со всем разберусь и все выясню – а сейчас выжить надо! В чужом городе, неизвестно где, зимой, в тонком бальном платье и мокрых сапогах.

Отличные стартовые условия. Мой дорогой гейм, ты пока не «овер»!

Вперед, Корнеева, побарахтаемся! Раз уж к тебе пока пришла только белочка, а не что-нибудь иное, шансы есть всегда!

Глава три. О повторном «попадании» и беличьем коварстве.

Итак, что мы имеем?

Ах, да. Сапоги! Откуда здесь мои сапоги? Где мои волшебные туфельки?!

Я даже руку протянула пощупать…

И правда тонкая кожа сапог. Как будто даже похожих на мои старые – но всё-таки других.

Холод действительно отступил. Сначала казалось, что самую капельку, но потом бороться с ним стало проще. Уже не кусал злюкой, не бил под дых… Можно было и залюбовался поневоле пустой улочкой, заваленной снегом по колено – девственно-чистым, искрящимся, вызывающим в душе смутный светлый восторг.

– Эй, не спи, клуша! Окраина Ранхорта – не то место, где стоит мечтам предаваться! Даже в новогоднюю ночь, пфф, – пощекотали щеку беличьи усы.

Загадочный говорящий зверь – точно не глюк – как барин устроился на моем плече, только что лапки не раскинув.

– Моих сил надолго не хватит, повторяю, а до центра города нам пилить и пилить! Да и то… Тут тебе не сказка, детка, разденут – и будет на следующий день стража из сугроба Снегурочку доставать! Синенькую! – Тяпнули меня за ухо.

Нет, вот же наглость мохнатая высшей пробы!

Но если белка думала, что я ругаться, вопить и истерить буду – мол, на кой девицу бедную на мороз трескучий отправили, от жениха клыкастого и обходительного, то… Да. Просчиталась.

Чего не отнять у профессии, которая мне не слишком нравилась, так это того, что она меня думать научила. Думать и анализировать. А жизнь… Жизнь научила всему остальному. Страшно? Брось, пройдет. Больно? И это бывает. Вообще все проходит – главное – уметь этому явлению вовремя помахать вслед платочком.

Да и собственно – ну что такого случилось?

Вариант один – мне все мерещится, а сейчас мое тело всё-таки откачивают врачи в отделении ближайшей скорой, а Лилька роняет крокодиловы слезы. Или она мне померещилась, а на самом деле в это время предавалась мексиканским страстям с Беловым.

Вариант второй – Лилька действительно спустила меня с горки в озеро, я проломила своей скромной персоной лед, ушла под воду, – фух, аж горло сдавило от воспоминаний – и каким-то образом оказалась совершенно в другом месте.

Верите ли вы в сказки, мадемуазель Дана? Когда сказки клыкасто скалятся и норовят жениться…

Хм. Есть о чем подумать. И так понятно, какой вариант правдив, Данка. Добро пожаловать в новый мир!

Пока размышляла – шагала вперёд. Улица была совершенно пуста, холод трескуче норовил пробраться под беличью защиту, да и вообще… Сюрреализм сплошной.

Главное – об этом не думать. Порыдать над своей участью ещё успеется, а то будет рыдать, что одни косточки, а мясца нет потом какая-нибудь тварь хищная над моим бренным телом!

Страх, ужас, слезы ручьем и вопли, как четырех всадников женского апокалипсиса, я затолкала куда подальше. Тихо помереть от переохлаждения мне бы не хотелось.

Примем за аксиому, что один невезучий инженер в самом деле… Попал. Попала, вернее.

И тогда все это – работа служанкой, попытка выдать меня за какую-то авантюристку и жених зело клыкаст, когтист и опасен – тоже не привиделись.

Кстати, о женихе… Я зачем-то отогнула край платья. Там, где жгло во время треклятого поцелуя особенно сильно. И едва не упала, увидев тонкую вязь узора, который напоминал собой каплю, заключённую в круг с четырьмя завитками. Это что ещё за чудо татуировки? Никогда у меня такого не было!

Но думать об этом некогда. Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Направо! Осторожно, там фонарь! А потом налево, шмыгнем в переулок, а то слишком мы красивые и раздетые, – командовал беличий тиран.

Мозг все ещё буксовал от мысли, что белки говорят. Твою ж гнутую шестерёнку!

Потерла лоб. Лицо покрыто все теми же рытвинами, как я и помнила. Синяя дымка, которую я заметила на балу краем глаза, практически истаяла.

– Чё щупаешь? Да прикрыли твою рожу, вон остатки тролличьей магии чую. В другую пору распорядительница такую б выгнала, но уж больно нужны были лишние руки, – проворчали над ухом, – шустрее лапами перебирай, разиня, а то потом доказывай, что не я тебя угробила! Мои лапы чистыми должны остаться…

К слову об этом.

Беличью шкурку с плеча я сгребла не слишком деликатно. Пальцами встряхнула за шкирку тоже не слишком осторожно.

Прищурилась, прикидывая, как бы разговорчивый глюк заставить заговорить… мысли ползли медленно. Видимо, тоже были в шоке от происходящего. Да и то сказать – в отличие от русских народных сказок, здесь никакого доброго деда Морозко не наблюдалось, только одна сумасшедшая мохнатая.

– Кто тебя послал за мной – тоже вопрос хороший, – в своих мыслях я уже готовила симпатичный и ароматный беличий паштет, – тем более что справляешься ты с задачей из рук вон плохо, как будто угробить меня хочешь…

Меньше всего на свете я ожидала, что белка, до этого обвисшая в руке лилово-золотым комочком, вдруг оскалится, укусит за палец и вывернется, взлетев в воздух.

– Чтоб тебя!

– Меня-меня, – захихикала мохнатая. И показала вдруг совсем не беличий оскал треугольных зубов.

Вот сейчас продемонстрировать бы нечисти силушку богатырскую, да зуб на зуб скоро на попадет!

– Зверь твой карманный присмотреть просил да вытащить, но забыл, кошак драный, что просьбы по-разному понимать можно, – захихикала белка, – и формулировать их надо правильно.

Ну и зрелище. Меня бы кто откачал.

Кошак. Драный. Я отложу пока это себе на полочку. Не до того сейчас. А версия того, что мохнатую нанял мой собственный кот, рыжий, усатый, знакомый до кончиков когтей Микеланджело… с этим надо переспать. Да и вдруг опять врет?

– Ну и на кой тебе девичий труп? Если ты наемница, так репутация от этого не выиграет, – голос мой звучал ровно и спокойно. Сама поверить не могла, что такое взаправду горожу.

– Нет, за наемницу – это тебя приняли, – обмахнула хвостом себя хвостатая, – больно ты похожа оказалась на одну бестию предприимчивую…

Ага… Ту, которая взяла заказ на оборотня. Чтобы притвориться его невестой и то ли скомпрометировать, то ли ограбить, то ли и вовсе убить. Помню-помню поверенного толстого "папеньки". Здесь дело проясняется.

Снег скрипел под сапогами, в груди пекло, а я старалась изо всех сил стискивать зубы и не думать о плохом.

Вот ещё, чтобы я да сдалась? Не бывать этому! Беличий паштет штука отличная. Будет и на моей улице шанс его приготовить.

Белка молча бежала за мной по крыше:

– Ты когда помрёшь, ляг покрасивше, – напутствовала меня бесстрашная предательница, – больно этот купчина много отвалил за твою гибель. Как понял, что обознались, так в ярость пришел. Потому что с оборотнями не шутят, ну как прознают, – гаденько ухмыльнулась белка.

Так, значит, направление выбираем другое. Мысли текли на удивление сухо и деловито. Похоже, мелкая пушистая мерзавка водит меня кругами, а то и вовсе на нежилые улицы выманивает.