– А теперь самое интересное, – сказал Маг, – завяжите глаза все.

Мы завязали – кто чем. Кто платком, кто рукавами свитера.

Несколько секунд ничего не происходило.

Потом я вдруг почувствовал, что пол ходит у меня под ногами ходуном, как будто сейчас доски проломятся и мы провалимся даже не в воду – а прямо в преисподнюю.

Рядом вскрикнула от страха Мария.

– Хватит! – сердито сказал Олег.

Землетрясение прекратилось.

– Снимите повязки.

Мы сняли. Все были напуганы до чертиков. А Маг смеялся, довольный произведенным эффектом.

– Что это такое вы сделали?

– Обычная пульсация. На уровне тела может ощущаться как…

– Грохот.

– Землетрясение.

– Волны.

– Ожог.

– Меня как будто хватали руками за все места.

– … по-разному, – закончил свою мысль Маг, – мы освоим ее чуть позже. Сейчас наша задача научиться передавать все виды движения своему световому телу. Так, чтобы при взаимодействии вам не нужно было осуществлять действие своим физическим телом. То есть, условно, вы можете сидеть неподвижно, а ваше световое тело будет увеличиваться в размерах. И ваш собеседник будет это чувствовать. Его световое тело будет передавать сигнал его физическому телу.

– А есть только эти четыре пары движений плюс пульсация?

– Это базовые движения. Конечно, есть и другие пары взаимодействий и не только движения. Например, устойчивость-неустойчивость, вертикаль-горизонталь, горячий-холодный, светлый-темный, любящий-ненавидящий…

– Где тут этот ваш чертов маг? – послышался внизу очень громкий и смутно знакомый женский голос, – тащи сюда свою задницу, ты, клоуна кусок!

3

Анна была одета в поношенный спортивный костюм. Волосы у нее были острижены коротко и криво. И ее глаза были завязаны платком.

Сгребли несколько подушек, посадили ее.

– От света у нее болят глаза, – объяснила женщина, – сразу начинает выть.

– Она нас слышит?

– Да. Но ответа не ждите.

Мы не сразу заметили, что вместе с женщиной и Анной приехал еще один человек. Девушка примерно такого же возраста, что и Анна. Брюнетка, волосы забраны назад. Узкое лицо, острый нос, что придавало ее лицу немножко птичье выражение. Она была одета в очень простое деревенское платье. Села рядом с Анной.

– Познакомьтесь, это Нина, – сказала женщина, – она теперь будет с вами.

Женщина повернулась к Магу.

– Что, брат, довелось нам свидеться еще раз? А я уж не чаяла.

– Здравствуй, сестра, – кротко сказал Маг, – я рад тебя видеть.

Они коротко обнялись.

– А я тебя нет, – сказала она, держа Мага за руки, – Выйдем, пошепчемся по-родственному.

Они вышли. Маг вернулся минут через пятнадцать, мрачный, один. Женщина уехала.

Маг рассказал нам о том, что восстановление Анны затянулось. Поражения, которые нанес ее световому телу портрет, а вернее – спрятанная за портретом черная дыра, оказались необратимыми. Сознание Анны находилось в состоянии гибернации, а ее тело могло продолжать выполнять свои функции только в том случае, если ее непрерывно подкармливали силой. Без этой подпитки она смогла бы прожить не больше нескольких дней. Именно этим и занималась Нина. Они сидела рядом с Анной и непрерывно направляла в нее поток света на всех измерениях.

И именно это предстояло отныне делать нам. По очереди.

Нас семеро. У каждого раз в неделю будет один выходной. Остальные будут дежурить рядом с Анной по очереди – по четыре часа.

Вот такой теперь будет наша жизнь.

– Это навсегда?

– Я не знаю, – сказал Маг, – может быть, со временем мы найдем способ. Или благодаря нашей подпитке ее световое тело накопит достаточно силы…

Он махнул рукой.

– Давайте работать. Отрабатываем движения в парах. Анна работает вместе со всеми.

У нас у всех была дурная надежда на то, что тело Анны начнет реагировать на поля движения. Нет. Она была полностью неподвижна.

Отработка взаимодействия в парах заняла два или три часа.

– Теперь давайте поговорим о пульсации.

Пульсация – это все перечисленные виды движения одновременно. Вы одновременно приближаетесь, удаляетесь, уменьшаетесь, увеличиваетесь, вытягиваетесь, закручиваетесь, впитываете движение и распространяете движение во все стороны.

– Как это возможно?

– На физическом уровне – никак. Одновременно – никак. Можно только по очереди. Но даже в этом случае пульсация запускается, начинает работать. Если пульсация низкочастотная – все вокруг начинают ее чувствовать. Помните, как вы ощущали мою пульсацию?

– Было страшно.

– Потому что у вас не было языка описания, вы не понимали, что происходит. А если для вас создано понятное для вас пространство и дан язык этого описания, пульсация становится для вас необычайно притягательной. Помните, я рассказывал вам о том, как Майкл Джексон своей неподвижностью раскачивал огромный стадион? А например, когда он танцует, он пульсирует. От него невозможно отвести глаза. Вы представляете себе стадион? И представляете себе размер физического тела Майкла Джексона? А он, кажется, заполняет этот стадион целиком – все смотрят на него, и все его видят. С любого расстояния. При этом нам кажется, что мы заворожены тем, как он красиво движется. Но красота движения не имеет никакого значения. Видели когда-нибудь, как двигается на сцене Мик Джаггер?

– Не вживую, но…

– Похоже это на красивый, поставленный танец?

– Не очень.

– Он все время дергается, как будто его бьют электрическим током. А глаз не отвести. Потому что мы его воспринимаем не глазами, а всем телом. Теперь самое важное. У пульсации есть воспринимаемый спектр. Как есть слышимый ухом звук, есть инфразвук и есть ультразвук. Если колебания происходят в видимом спектре – они привлекают наше внимание, мы на них реагируем. А как вы думаете, что происходит, когда колебания происходят в диапазоне ниже воспринимаемого спектра?

– Можно предположить, что, по аналогии с инфразвуком, мы не будем видеть движение, но будем его ощущать, как нечто тревожное.

– Именно. В древности огромными трубами, звучащими на сверхнизких частотах, обращали в бегство вражеские армии. Представьте – полная тишина, а при этом ты всем телом чувствуешь страшный громкий гул, который пробирает тебя до костей. Ты чувствуешь, что ты чего-то очень боишься, но не видишь ничего, чего надо было бы бояться. Мозг не выдерживает этого давления и дорисовывает какую-то картину – условно, идущих в атаку демонов, которые пугают вас до чертиков.

– Или огромного медведя.

– Или огромного медведя.

Мы все сразу вспомнили лысого мужчину, который спас нас в лесу, превратившись в медведя и прогнав бандитов, которые хотели похоронить нас заживо.

– А что произойдет, если пульсация превратится в ультразвук?

– Тогда человек исчезнет.

– Исчезнет?

– Станет невидимым. Причем не только для глаза, но для любых оптических приборов. И не только оптических. На него не среагируют датчики движения, магнитного поля, объема, инфракрасного излучения. Более того, возможно, он при этом сможет проходить сквозь стены, выйдя за пределы физического пространства. Я думаю, истории про вознесение на небеса связаны именно с этим.

– А где человек находится в это время? Он существует или исчезает?

Маг тяжело вздохнул.

– Знаете, я когда в девяностые читал Кастанеду, меня всегда дико бесило то, что на этот вопрос Дон Хуан всегда начинал смеяться и говорить, что вопрос не имеет никакого значения. Ну что за кокетство? Почему это он не имеет значения? Любой вопрос имеет значение, не бывает тупых вопросов. А это к тому же и просто отличный и правильный вопрос.

– И у вас есть ответ?

– Есть предположение. Я думаю, что человек в это время находится в другом измерении. Другой вид пространства, другой вид времени.

– Вы там были?

– Да.

– И что там?

Маг пожал плечами.

– Знаете, как бывает, когда видишь сон – и там есть своя логика, свои ощущения, свои какие-то мысли, какие-то действия. А потом просыпаешься – и понимаешь, что все вообще по-другому?

– Знакомое ощущение.

– Так вот, там именно такое ощущение.

– Как будто спишь?

– Нет. Как будто просыпаешься. Сон – это то, что происходит здесь. А там – бодрствование.

– Вы хотите туда вернуться?

– Каждую секунду мне приходится делать огромные усилия для того, чтобы не уйти туда навсегда.

На лицо Мага, когда он это говорил, было больно смотреть.

Комнату для Анны обустроили в офисе. На стене повесили график дежурства. Все это было как-то очень рутинно и буднично, как будто мы составляем график уборки помещения.

Вечером я подошел к Магу, который в задумчивости сидел один в зале.

– Вы думаете, что Анна сейчас где-то там?

Он на секунду задумался, не глядя на меня, потом кивнул.

– Какая-то часть ее души. Часть светового тела.

– И его возможно вернуть, соединить эти части?

– Я про такое читал. И про расщепление, и про соединение. Есть один древнеегипетский ритуал. Не самый надежный источник, но можно попробовать.

– Вы для этого нам сегодня рассказали про пульсацию и про переход в другие измерения?

– Интересно, только ты это понял? – усмехнулся Маг.

– Вы нас за дураков-то не держите, – послышался голос Олега.

В дверях стояла вся команда.

– Когда вы уходите?

– Сегодня, – сказал Маг.

– Сегодня?

– Если точнее – сейчас.

– Когда вернетесь?

Маг пожал плечами.

– А что будет с нами?

– Вы хотите, чтобы я остался?

Мы не сразу поняли, что он имеет в виду. А когда поняли, все опустили глаза. Остался – и не попытался спасти Анну? Нет, мы этого не хотели.

– Что нам делать?

– Ждите учителя, – сказал Маг, – когда вы будете готовы, он придет.

– Прощайте, – сказал я.

– Прощайте, – сказал Олег.

– Прощайте, – сказал Михаил.

– Прощайте, – сказала Марина.

– Прощайте, – сказал Ефим.

– Прощайте, – сказала Нина.

– Прощайте, – сказал Маг.

Он поднял руку и улыбнулся нам.

И исчез.

4

Прошло четыре месяца. Мы все понимали, что больше мы никогда не увидим Мага. Платиновой группой занимался Ефим. Поначалу участники ворчали, что, дескать, они заплатили за Мага, а не за Ефима, но он очень быстро нащупал формат мастермайнда, при котором все участники по очереди делились в остальными своими успехами, фишками и лайфхаками. И это оказался очень востребованным формат, поскольку все предприниматели были людьми честолюбивыми и жадными до внимания коллег. И в то же время очень открытыми и быстро усваивающими новую информацию. Участников из конкурирующих бизнесов не было, так что все могли делиться фишками щедро и открыто, а то, что хорошо работало в одном бизнесе, зачастую так же хорошо, или даже лучше, работало в другом бизнесе.

Мир менялся стремительно. За неделю, которая проходила от одной встречи до другой, могло поменяться вообще все – и наша платиновая группа была тем островком стабильности, который помогал предпринимателям держаться. Бывало так, что одна внедренная фишка превращала вчерашнего миллионера в миллиардера. А бывало и так, что одно неверное решение приводило к потере десятков, сотен миллионов. Предприниматели не унывали, посмеивались над собой и рассказывали о своих факапах и поражениях.

– Этот урок обошелся мне в двести миллионов долларов, давайте вместе подумаем, какую ценность можно из него извлечь.

И думали. И извлекали. И возвращали потерянные деньги за считанные недели.

Но главное, что держало нас вместе – это Анна. Пока она была с нами, пока она оставалась в беспомощном состоянии – никому и в голову не могло прийти покинуть наш дебаркадер.