Я не целилась в конкретное место и теперь почти в шоке, что мне удалось ударить его ножом. Кровь струится вокруг раны, растекаясь по его рубашке.

– Мразь! – рычит он.

Илья внезапно отпускает меня и наклоняется, чтобы выдернуть лезвие из бока. Как только я освобождаюсь от его хватки, тут же бросаюсь бежать в противоположном направлении, спасаясь и от него, и от огня.

Мое сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот выскочит из груди, и с каждым отчаянным вдохом боль в груди становится только сильнее. Я чувствую прилив сил и одновременно тяжесть ужаса, но знаю, что не могу остановиться. Я должна продолжать бежать.

У меня кружится голова, и пока я бегу, перед глазами все расплывается. Не могу сказать, от паники это или от дыма. Дышать становится все труднее и труднее, и в этом тоже непонятно, кого винить.

Все, что я знаю, – мне нужно уходить.

Илья кричит у меня за спиной, его низкий голос сливается с треском и шипением горящего дерева. Огонь распространяется, старое деревянное здание быстро разгорается, и жар становится невыносимым.

Я возвращаюсь к двери, до которой почти добралась в первый раз, и распахиваю ее, видя впереди коридор с ведущей вниз лестницей в самом конце. В коридоре есть и другие двери, но я даже не пытаюсь открыть их, а сразу бегу к лестнице, пытаясь спуститься до того, как огонь поглотит пол, на котором я стою.

Наверное, это заброшенный дом или что-то в этом роде. Очень старый и битком набитый вещами, готовящимися сгореть в яростном пламени.

Позади я слышу топот ног Ильи. Он бежит за мной. Я подавляю всхлип и понимаю, что плачу, слезы текут по щекам, а глаза щиплет от дыма.

Я неуклюже вытираю лицо, сбегая по ступенькам так быстро, что едва могу себя контролировать. Одна из ступенек прогибается под моим весом, и я сильно спотыкаюсь, подворачиваю ногу и падаю, пролетая последние четыре или пять ступенек.

По пути вниз я ударяюсь головой о перила и слышу, как дерево скрипит и стонет от силы удара. На секунду у меня кружится голова, перед глазами мелькают звездочки. Я оглядываюсь, но паника, овладевающая мной, не позволяет остановиться надолго.

Беги, Уиллоу. Нужно выбраться. Убирайся отсюда!

Я подтягиваюсь, тяжело дыша и пытаясь восстановить равновесие. Когда хватаюсь рукой за перила, чтобы не упасть, сверху доносится грохот, громкий и пугающий. Я подпрыгиваю, сердце подскакивает к горлу. Раздается еще один грохот, и на этот раз часть потолка рядом со мной обваливается. Горящие балки падают на пол.

Дерьмо!

Я снова бросаюсь бежать, пока пламя лижет стены вокруг меня.

Тусклый свет уличного фонаря проникает в пыльную переднюю, и я почти рыдаю от облегчения, когда нахожу дверь. Она наполовину снята с петель, перекошена в раме, и я рывком открываю ее, спотыкаясь на заросшем газоне.

Воздух снаружи прохладный и чистый, и я с благодарностью вдыхаю его, пытаясь сориентироваться. Перед глазами снова все расплывается, темнеет по краям.

Голова раскалывается от падения с лестницы, но я не останавливаюсь. Спотыкаясь, я направляюсь к дороге, отчаянно пытаясь убежать. Илья, должно быть, уже близко. Скорее всего, он прямо за мной.

Я делаю еще один шаг, но в этот момент земля, похоже, уходит из-под ног. Я тяжело приземляюсь, колючая трава больно колет ладони, и вот я на четвереньках. Когда поднимаю глаза, все вокруг меня кружится. Я не могу понять, вышел ли Илья из дома вслед за мной. Не могу ни на чем сосредоточиться.

Я усиленно моргаю, пытаясь оставаться в сознании, оттащить себя от темной бездны, которая так маняще взывает ко мне. Но силы покидают меня. Все кажется таким тяжелым. Веки. Руки. Ноги. Темнота окутывает все, заполняя меня целиком и полностью.

Затем мои глаза закатываются, а голова ударяется о землю.

4. Уиллоу

Кожу щекочет легкий ветерок. Я чувствую, как кто-то хватает меня за запястье. Это приводит меня в чувство, и я резко просыпаюсь, пытаясь сесть прямо. К первой паре рук присоединяются еще одни, толкающие меня обратно, и я слышу приглушенный голос, который что-то говорит.

В груди поднимается волна паники, ведь я могу думать лишь о том, что это Илья. Он поймал меня и снова пытается причинить боль. Я бьюсь в чьих-то руках, подавляя рыдания от всепоглощающего страха.

– Нет… – удается мне выдавить из себя. – Нет, слезь с меня!

– Эй. – Слышу я голос, и, когда звуки становятся четче, я понимаю, что это не грубое ворчание Ильи. Это женский голос, и он звучит нежно. – С тобой все в порядке. Ты в безопасности.

Я медленно моргаю, и через несколько секунд зрение восстанавливается.

В глаза словно песка насыпали, они все еще горят от дыма. Но я вижу достаточно хорошо, чтобы понять, что надо мной склонился не Илья. Это женщина с темными волосами и мягкой улыбкой, одетая как санитар. Совсем рядом я различаю мигающие огни машины скорой помощи, а также пожарных и еще нескольких медиков, собравшихся поблизости.

Подобно удару, меня поражает облегчение, и я снова ложусь на спину, прерывисто выдыхая.

– Что случилось? – спрашиваю я, прерываясь, чтобы откашлять сгусток темной мокроты.

– Кто-то из местных увидел пламя и позвонил в 911, – говорит женщина. – Ты можешь рассказать, что произошло?

Я киваю.

– Мужчина. Крупный. Он похитил меня и привез сюда. Я была внутри, когда здание загорелось. Но мне удалось убежать.

– Подожди секунду, – говорит она. – Не двигайся.

Если честно, теперь, когда я, кажется, в безопасности, шевелиться мне совсем не хочется, даже если бы я и могла. Тело выжато, словно лимон, все болит. Понятия не имею, сколько я пробыла без сознания, но паника, охватившая меня ранее, прошла, оставив после себя лишь усталость и неприятные ощущения в горле. Дышать сложно, все жжется, и каждый приступ кашля отдается острой болью в груди.

Я смотрю в небо, стараясь не думать о том, как близка была к смерти.

Санитар подходит к группе пожарных, и они теперь достаточно близко, чтобы я могла разобрать обрывки их разговора.

– …говорит, что ее похитил крупный мужчина.

– …тело, да. Наверху лестницы. Большой парень.

– …мертв?

– Да. Сильно обгорел… застрял… не выбрался.

Я резко втягиваю воздух, а потом прерывисто выдыхаю, пытаясь собрать воедино услышанное.

Они говорят об Илье. Наверняка.

Непохоже, что в здании с нами был кто-то еще. И пока бежала, я слышала грохот. Потолок начал рушиться, так что, возможно, на него что-то упало.

И один из пожарных сказал «мертв».

Он мертв.

Я снова и снова прокручиваю в голове эти слова, пытаясь придать им смысл. Я понимаю, что это значит – здоровенный русский испустил дух и теперь не сможет причинить мне вреда, но какая-то часть меня не совсем в это верит. Словно это очередной трюк, и он в любую секунду может выскочить из-за развалин здания и снова броситься на меня.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь дышать нормально, но чувствую, что дрожу. Отступившая паника снова начинает овладевать мной.

– Ты в порядке, – шепчу я себе. – Все в порядке, он мертв. Ты в безопасности.

Но в голове страшная неразбериха, и слова как будто до меня не доходят. Стена страха слишком толстая, и с каждым вздохом я дрожу все сильнее. Похоже, я на грани приступа паники, эмоции бушуют в груди подобно урагану.

– Тише, успокойся, – снова говорит санитарка. Ее рука мягкая и теплая, но я все равно отстраняюсь от ее прикосновения. – Все в порядке. Ты с нами. Мы отвезем тебя в больницу, чтобы ты могла пройти обследование. Ты надышалась дымом и наверняка в шоке.

Обхватив себя руками, отрывисто киваю. Зубы слегка стучат, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы не поддаться панике, позволяя женщине-санитару и остальным делать то, что необходимо.

Каталку, на которой я лежу, задвигают в заднюю часть машины скорой помощи, и я то прихожу в себя, то теряю сознание, пока автомобиль с визгом мчится по шоссе в больницу.

– Тебе повезло, что вовремя выбралась, – говорит другой врач. Молодой человек с горящими глазами. – Судя по тому, что рассказали нам пожарные, дом быстро сгорел.

– Он был старым, – отвечает женщина. – Вопрос времени.

Несмотря на безопасность, я не могу избавиться от ощущения жара на своей коже. И от осознания, насколько близко я оказалась к тому, чтобы заживо сгореть в разрушающемся здании, как Илья, у меня внутри все скручивается в тугой узел. Паника по-прежнему угрожает охватить меня целиком, и я снова закрываю глаза, приветствуя волну головокружения, от которой становится трудно думать.

К счастью, вскоре мы добираемся до больницы, и там все приходит в движение. Из машины выскакивают санитары, выкатывают каталку. Меня везут по стерильно-белому коридору. Голоса перекликаются между собой, когда врачи скорой помощи передают меня персоналу больницы. Меня подключают к капельнице и нескольким другим аппаратам.

Медбрат измеряет мои показатели и хмурится, когда видит, в каком состоянии моя шея, замечает порезы и синяки на теле. Он выскальзывает из палаты, и через несколько минут его заменяет высокая женщина-врач в белом халате. Она осматривает меня, а затем два санитара везут мою койку по коридору на рентген.

Трудно уследить за всеми разговорами. У меня все еще кружится голова. Доктор достает маленький фонарик и просит меня проследить за ним взглядом, что я и делаю, насколько могу.

– Вы знаете, какой сейчас год? – спрашивает она, и я киваю, давая ответ.

Она выглядит довольной, и меня отводят обратно в маленькую больничную палату.

– Переломов нет, – говорит она мне, стоя возле моей кровати. – У вас сильный ушиб шеи и несколько рваных ран, но их уже привели в порядок. Когда вы ударились головой?

– Я упала с лестницы, когда пыталась выбраться, – объясняю я. Мой голос звучит как чужой, грубый и скрипучий от дыма и удушения.

Доктор кивает.

– Что ж, к счастью, у вас нет сотрясения мозга, только шишка на голове. Вам очень повезло, травм довольно мало. Учитывая все обстоятельства, с вами все в порядке.

Забавно. Я не чувствую себя в порядке.

Хорошо, что мне не придется долго лежать в больнице и что после этого испытания у меня ничего не сломано, но когда я закрываю глаза, то все еще вижу оранжевое пламя и чувствую на себе руки Ильи. Его нож, скользящий по моей коже.

– Здесь полиция, – продолжает доктор, и я моргаю, глядя на нее, пытаясь сосредоточиться. – Если вы дадите согласие на проведение анализа ДНК, мы надеемся, что они смогут установить личность нападавшего.

– Ладно. – Я сглатываю и прочищаю горло. – Я согласна.

Она улыбается и кивает, направляясь сообщить копам мой ответ. Конечно, я уже знаю, кто это был. Илья Петров, брат Николая Петрова. Он охотился за мной только потому, что братья Воронины убили его брата, а мне не повезло оказаться там, когда это случилось.

У меня берут образец ДНК, и как только медсестры уходят, чтобы провести анализ, мое тело утопает в изнеможении. Я то погружаюсь в сон, то выныриваю из него, дремлю и тут же резко просыпаюсь. Я так устала. Каждая частичка меня чувствует себя измотанной, но в то же время во мне все еще горит искра адреналина.

Все, что произошло за последние двенадцать часов, для меня почти невыносимо. Я чувствую, как перехватывает дыхание от перепрыгивания с одной эмоции на другую. До встречи с Ильей предательство братьев занимало меня больше всего. Я и представить не могла, что может быть что-то хуже этого.

После того, как Илья накачал меня наркотиками и чуть не изнасиловал, то видео, которое я увидела в комнате Вика, кажется таким далеким. Но я по-прежнему чувствую ту боль, – она вонзается в сердце, словно кинжал. Как же много всего случилось.