– Ты будешь править целым миром, дочь. Возможно, не одним. А власть – это и жестокие, порой несправедливые решения, и грязь, и бесконечная ответственность, и самопожертвование при необходимости. Хотя, как я вижу, ты отлично умеешь организовывать на подобные дела окружающих, – хохотнул отец. Вот уж у кого было прекрасное настроение. Впрочем, я тоже почти успокоилась. Властный и грозный повелитель огненных тёмных принял наше родство, и совершенно очевидно это демонстрировал: тратил на меня время, всё объяснял, за руку держал, опять же, внушая уверенность в себе и благоприятном исходе сегодняшнего сражения.

– Они сами, – выдохнула честно. – Маро и Рагнар велели мне не покидать пределы академии и учиться, что я и делала. Но Маэстро… Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась здесь.

– Нет, ребёнок. Ты – Ласси Миа Нанд. Ты та, кто слышит мир, кто говорит с ним, и он меняется по твоему желанию. Обстоятельства складываются наиболее подходящим тебе образом, люди говорят то, что в твоих интересах, помогают тебе, не задумываясь, почему это делают. Было ведь такое? Наверняка было.

– Постоянно, – не стала таиться я. – Даже бедные драконы находят истинные пары, которые истинными не являются. Один уже вторую такую нашёл, – покаялась, склонив голову и покраснев.

– А ты умеешь веселиться, – рассмеялся повелитель огненных тёмных. – Ну что, прогуляемся в храм? Они как раз завершают песнь призыва. Кстати, знаешь, о чём поют?

– Нет. Не понимаю языка.

– Эти замечательные господа и дамы поют ритуальную песнь, активирующую мою камеру пыток. Вода начинает активно пить из меня энергию, собирает её на поверхности озера и передаёт присутствующим в храме монархам и воинам. А сегодня они поют, поют, а энергия всё не идёт. Интересно, почему, да? – хмыкнул повелитель, но в голосе его звучала не шутка, а обещание жестокой расправы.

– Волны поднялись, – заметила я, разглядев белые хлопья пены за храмом. – Странно, этого не было во сне.

– Пора нам спускаться. Если дамы перешли к морю, значит, во дворце и городе закончились враги и они заскучали, – с нежностью произнёс повелитель. – А нам это не нужно, правда ведь?

Он вновь подмигнул, я же смутилась, не сообразив, что он имеет в виду. Неужели не планирует уничтожать мир сайрен? Или я вновь мыслю человеческими категориями, а на самом деле тёмный тоже хочет немного встряхнуться и «развлечься», если использовать лексикон Маэстро.

Повелитель не отпускал моей руки и придерживал, не позволяя оступиться или поскользнуться. А я неожиданно засомневалась, справимся ли мы вдвоем. От меня толку не было, а отец ещё слишком слаб по сравнению с вытянувшими его силы сайренами, которые, к слову, находятся непосредственно у накопителя – соединённого с камерой озера. Кроме того, местные ведь однажды уже смогли поработить огненного тёмного…

– Меня заманили хитростью, дочь, – объяснил отец, бессовестно подслушав мои мысли. – Позволили поговорить с Гранад, пустив в её камеру. Без артефактов, конечно, и под честное слово не использовать силу. Как тебе?

– Это придумала женщина, – убеждённо произнесла я.

– Однозначно. Они обставили всё весьма разумно: аудиенцию назначили на следующий день, а ко мне подослали продажного, не посвященного в дела правящей семьи, слугу, который за приличное вознаграждение и под честное слово провёл меня к твоей матери. Слуге наверняка «совершенно случайно» кто–то из коллег подсказал хитрость с честным словом повелителя, сам бы вряд ли додумался. Приготовились загодя.

– Вы не смогли прочитать в его мыслях ничего подозрительного и пошли.

– Да, – просто согласился отец. – Привык, что у меня нет достойных врагов, расслабился и получил по заслугам. Так, ну что, дочь, последнее тебе испытание. Нужно разорвать ошейник. Если сделаешь это сама, получишь право распорядиться жизнями родственников. Нет – решу по своему усмотрению.

Мы уже достигли снежного поля, и я опасалась говорить громко, однако повелитель и не думал таиться. Видимо, мы были скрыты магией от окружающих, а я не чувствовала.

– Как это сделать? – уточнила, настраиваясь встретиться с чудо–родственниками со стороны матери.

– Без понятия, – выдал повелитель явно подслушанную у меня фразу, потому что она даже звучала точь–в–точь. – О! Я придумал, как тебя подтолкнуть к решению данной проблемы! Запрещу выходить замуж за дракона и назначу ещё с десяток неприятных ограничений, – с улыбкой до ушей проговорил отец.

– Кхе. А вы умеете вдохновить на свершения.

Глава 7

Я – Ласси Миа Нанд. Я – огненная тёмная.

Мотнула головой, не понимая, что не так. Кровь не пробуждалась.

Посмотрела на отца, осторожно высвободила руку.

– Простите, я… нужно без вашей поддержки, – проговорила, покраснев по уши. В присутствии только что найденного родителя я чувствовала себя настолько защищённой, что не выходило пробудить в себе ярость и злость, поднять с глубины души спрятанные в самом тёмном закоулке инстинкты.

– Дело не только в моём присутствии. Мир напоён моей силой, пропитан до основания, а потому – о, сайрены наверняка не рассчитывали на этот эффект! – подчиняется тебе безоговорочно. Так же, как нам с Маро. Здесь ты практически всесильна и бояться тебе нечего и некого, – с улыбкой заметил повелитель огненных тёмных, вновь подавая мне руку и помогая подняться в храм по белоснежной лестнице. – Насладись моментом власти прежде, чем познаешь её цену.

Меня отпустили, немного подтолкнув вперёд, а далее скрывающее меня поле исчезло. Звуки стали громкими, ветер – промозглым и злым, воздух насытился каплями морской воды, мгновенно промочив одежду. И все присутствующие в храме обернулись ко мне.

Я не успела проверить, виден ли отец, или для окружающих я здесь одна, но почему–то казалось, что он скрывается – ведь я хотела самостоятельности. А тёмные, как я уже не раз успела убедиться, выражаясь земными категориями – те ещё тролли, любят подшучивать, издеваться и ёрничать.

Расправила плечи, мягкой плавной походкой направилась к озеру, у которого застыли, сверкая глазами, повелители этого мира: мужчина и женщина. Дедушка и бабушка, если перевести на земной. Однако я не обманывалась родством – они мне не друзья, не союзники, а враги. Жестокие и беспощадные, хитрые чудовища. У их ног истекала кровью жертва – обнажённый мужчина с алебастровой кожей. Алые струйки неспешно вливались в озеро, наполняя его жизненной силой. И именно это взбесило настолько, что я в одно мгновение переменилась.

Кровь зашумела в ушах, пропиталась голодной, злой тьмой, хищной, ни капли не холодной и вязкой, как прежде бывало. Вены обожгло тёмным пламенем, кожа покрылась искрами и даже волосы вдруг вырвались из плетений, рассыпались по плечам, делая мою фигуру больше, основательнее.

Я сделала ещё шаг и, повинуясь моему желанию, золотая плита пола треснула, словно разбитое стекло. Ещё шаг – трещины поползли по всему храму, проникая в фундамент, заставляя дрожать и шататься величественные белоснежные колонны.

Стоящая пара в золотых венцах не дрогнула, а в их глазах, таких же небесно–голубых, как у меня, я видела не страх, а предвкушение. Они подстраховались со всех сторон, были уверены, что никто и никогда их не победит, да даже не нападёт. Не с таким «запасом прочности». Ведь повелитель огненных тёмных в качестве батарейки и его дочь, связанная по рукам и ногам древней рабской магией, – отличный аргумент, чтобы держаться от мира сайрен как можно дальше.

Сейчас я чувствовала, как пытаются они пробиться к моему сознанию, приказать остановиться, покорно слушать команды, да только случилось то, что они не предусмотрели – я, дитя двух рас, оказалась самой сильной в роду сайрен, а значит, по древним законам, власть переходила ко мне. Считалась только внутренняя сила, та, что почувствовали во мне меч–кровопийца, хитрая живая стихия, коварная фея. А не наворованная, накопленная чужая. И отец это знал. Потому и отправил меня одну «на разборки», потому и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться во всё горло над сложившейся ситуацией. Я ведь чувствовала его шальное настроение, а теперь поняла его причину. И тоже немного «заразилась» весельем.

Подошла ближе, остановилась у распростёртого тела. Мужчина был ещё жив и тихонько постанывал, потому я, не глядя, бросила в него сгусток силы, позволяя быстро восстановиться.

– Приветствую вас, – произнесла, рассматривая мужчину и женщину, на которую я была похожа, как две капли воды, только глаза у неё были жестокие и бездушные, нечеловеческие, с вертикально вытянутым зрачком. – Не помогают жертвы, да? – спросила участливо, делая вид, что заглядываю в озерцо, хотя на самом деле непрерывно следила за старшими родственниками.

– Подчинись! – рявкнул вместо приветствия «дедушка».

И так стало обидно и горько, так печально. На Земле я видела всякое, но бабушка и дедушка для большинства землян – это самые родные и близкие люди, это тепло, ласка, безусловная любовь, забота. А у сайрен… Не люди они, а рыбы бездушные!

Горло сдавило спазмом, и в первое мгновение показалось, что это невыплаканные слёзы и невысказанные претензии, но в следующий миг поняла – тот самый ошейник, которым меня «одарили» родители матери. И тянут, тянут теперь за ниточку магической связи, безжалостные интриганы!

Запястья сковало льдом, и я с интересом, но без удивления обнаружила на них золотые браслеты, соединённые тонкой, но прочной цепью, к которой специальным механизмом крепился «поводок». Конечно, как же не привязать это всё к ошейнику! Чтобы я ни капли не сомневалась в «глубоких родственных чувствах».

Прожгла взглядом «дедулю», затем усмехнулась. Зло так. Нехорошо. Но не позволила ненависти взять верх над разумом. Я – тёмная, а не зло во плоти, а тёмные – это ни белое и ни чёрное, это баланс и гармония. Мы не опускаемся до уровня противника, не ставим себя в позицию «сверху», мы сохраняем трезвую голову и действуем так, как должно. И в то же время позволяем себе оставаться людьми со своими эмоциями и чувствами. А мне сейчас очень неприятно.

– Жёлтое золото давно вышло из моды. И мне куда больше подходят драгоценные камни, – проговорила со злой ухмылочкой, а затем, не прилагая никаких усилий, развела руки в стороны, заставляя магические путы разлететься звонкими звеньями, застучать по растрескавшемуся золотому полотну, провалиться в подпол.

В то же мгновение я почувствовала необыкновенную лёгкость. Будто сняли с меня не тонюсенькие магические кандалы, а огромную тяжеленную гранитную плиту. Скованные напряжением мышцы расслабились, позволяя силе наполнить каждую клеточку, взгляд прояснился, слух стал нечеловечески острым. Обострились все чувства, и на меня обрушилось столько информации, что колени едва не подкосились.

Океан стонал, рассказывал свою историю, молил о пощаде, требовал справедливости. Я чувствовала боль этого мира. Бесконечную, древнюю, глубокую. Проникалась ею. И счёт к сайренам возрастал с каждой секундой.

Так вот, чего на самом деле они меня лишили! Вот, что такое саашани, дышащая, слышащая…

– Вы пришли в этот мир и почти разрушили его своим присутствием: истребили местное население, отравили воду силой огненных тёмных, не привнесли ничего хорошего, не позаботились о месте, которое избрали своим домом. Достойны ли вы править в чужом, не принимающим вас, мире? – спросила, равнодушно глядя на родственников, с которыми не чувствовала ничего общего. – Не думаю.

– Не тебе принимать решение! – рявкнул отец моей матери. Но его жена положила тонкую узкую ладонь на мощное предплечье, усмиряя бурные эмоции.

– Наше время прошло, дорогой, – мелодично произнесла она, и голос её растёкся медовой патокой, обнял, сковал по рукам и ногам, завернул в мягкий, удобный кокон, расслабил. – С дочерью нашего рода говорит мир, это значит, она его не уничтожит, – продолжила она ещё более медоточиво и сладко.

Веки отяжелели, и я едва успела ухватить за хвост ускользающее сознание, встряхнулась.

– Молчать! – приказала тихо–тихо, но от звука моего голоса вздрогнули все присутствующие.

Я и сама не знала, что способна говорить столь грозно и веско, уверенно и мощно, но не выказала удивления.