– Я же сказал, что Луиза не могла убить его.

– Почему? Потому что она женщина? Так ведь вы сами говорите, что его на самом деле зарезали. Женщине такое под силу.

– Вот именно! – Инспектор вновь поглядел на Наташу с осуждением, как будто он не сомневался, что именно она убийца. – Но, как я говорил, Луиза была в момент убийства в зале. Ее видели другие сотрудники. Это точно не она.

Биттерфилд сверлил Наташу взглядом, не моргая, ужас все больше охватывал ее. Тогда она решилась сказать то, что мучило ее больше всего.

– Вы что, предъявляете мне обвинение?

– Мне нечего пока предъявить вам. Нет мотива. Нет орудия убийства. Передайте своему Вуковичу, чтобы перестал звонить и скандалить. Никто не отменит подписку о невыезде, пока мы не найдем убийцу.

– Он не мой Вукович. Вы можете сказать ему все сами. И что вы хотите от меня?

– Правды.

– Вы ее уже получили. Я все сказала.

– Подумайте, кто еще ненавидел Луиджи.

– Да мало ли кто? – Возмутилась Наташа, теряя контроль. – Может, весь его итальянский офис? Он хам, истерик. Его пальцем ткни – орет как баба! Точнее сказать, орал…

– Мы проверим данные о перемещениях его коллег. Если они прибыли в Англию, это невозможно скрыть. Всего хорошего!

Наташе допрос доставил массу неприятных эмоций, а упоминание Горана в таком дурном свете окончательно добило ее. Выходя из кабинета, она хотела провалиться сквозь землю, сбежать на край земли, больше никогда не появляться на людях. Она замерла на несколько минут в коридоре, переваривая все то, что вывалил на нее инспектор.

Вдруг следом из кабинета вышел сам Биттерфилд, они столкнулись лицом к лицу, и что-то было в его взгляде: совсем другое! Наташа замерла на мгновение, дух перехватило. Что, что это было? О чем он вдруг подумал, так пристально глядя на нее? Что-то властное и сильное было в этом взгляде, как будто он уже держал ее в своем кулаке, и она была беззащитна перед ним. Наташа хотела было что-то сказать, но он отвернулся и ушел, и тогда ей вдруг стало немного легче.

И все-таки полная тревоги, озадаченная, несчастная, Наташа приехала в офис. Выслушав ее подробный рассказ во время прогулки под окнами офиса, Джейн воскликнула:

– Да! Как это все неприятно и тревожно! Неужели они хотят тебя упечь за решетку?

– Что? Типун тебе на язык!

– Так ведь ты сама понимаешь: Горана не упечешь, слишком важная шишка, его семья дружит с руководством Хорватии. Древний род, богатейший клан. А все остальные сотрудники были в зале, их тоже не привлечь к ответственности.

– Ну а ты? Ты мне веришь?

– Конечно верю! Слушай, Наташа, пока тебя не было, я тут с Кэтти посплетничала. Она мне такое про Луизу рассказала!

– То есть мы опять к Луизе возвращаемся? – Наташа закатила глаза.

– Не совсем. Но Кэтти видела, как та входила на кухню и там ругалась с работником. Он схватил ее за плечи и затряс со всей силы.

– Муж? – Ахнула Наташа.

– Возможно!

– Но как он проник на теплоход?

– Не знаю. – Джейн пожала плечами. – Это самый больной вопрос! И как мы докажем, что он был там?

– А почему мы должны что-то доказывать? – Возмутилась Наташа. – Это работа инспектора. Если он такой умный, пусть сам опрашивает работников ресторана, пусть узнает, как так случилось. Джейн, неужели ты не понимаешь, что он и убил Луиджи? Ведь это убийство из ревности! Луиза клялась ему, что у нее с ним все кончено, а сама нарядилась – и на рождественский корпоратив. А там шагу не давала Луиджи ступить.

– Ты так уверена в этом?

– Ну а что еще нам думать? – Простонала Наташа. – Ты же сама слышала: все имеют алиби…

– Все кроме человека, – задумчиво произнесла Джейн, – которого как будто не было на теплоходе.

– Именно! Мне нужно снова попасть к этому инспектору.

– Может не стоит? Зачем самой напрашиваться?

– Но я ведь помочь хочу! – Наташа задумалась: так ли нужно было лезть лишний раз в полицию? – Ну хорошо, ты права. Сама не знаю, почему так хочу снова увидеться с инспектором. – Сказав последние слова, она засмеялась.

И действительно, отчего-то при одной мысли о встрече с Биттерфилдом, Наташе стало вдруг приятно. Но она тряхнула головой: еще недавно он пытался упечь ее за решетку, лишь бы скорее закрыть дело! Нет, она обязана презирать и ненавидеть его за некомпетентность и безразличие к судьбам невинных людей! Только так! А если все-таки он ее подставит? Что тогда?

А на следующее утро Горан наконец написал ей сообщение. Наташа забыла об экране монитора с сотней непрочитанных писем, о звенящем телефоне. Что ему написать? Что сказать? Нужно ли писать сразу? Нельзя сразу! Ведь он больше суток не вспоминал про нее: нельзя дать ему понять, что она только и делала, что сидела за столом и ждала его сообщения.

– Наташа! Наташа! Очнитесь! Я, конечно, понимаю, что у всех Рождество на уме, и не до работы, но осталось еще много времени до праздника. Пока нужно работать!

Змеиный голос Лиз Перкинс вывел Наташу из оцепенения. Она встрепенулась. Начальница стояла перед ней собственной персоной. Джейн за спиной делала ей озадаченные знаки, как будто вопрошая, что с ней, что она не заметила приближение Перкинс.

– Я вам звоню, пишу, ни ответа – ни привета. Что у вас с брендом «Lecker»?

– А что с ним? – Удивилась Наташа.

– Вы дела приняли?

– От… кого? Грег ведь не появлялся.

– От Виргинса, разумеется. Он, конечно, не особо в курсе, что там и как, но знает поболее остальных. Быстро к нему в кабинет.

Наташа встала, схватила блокнот с ручкой и пошла, забыв на время о Горане. Перкинс последовала за ней, выглядело это так, как будто воспитатель ведет ребенка на прогулку или в уборную, и Наташа покраснела от смеси смущения и возмущения.

Однако лишь только они вышли, как выяснилось, что причина была в другом: Перкинс хотела сказать ей что-то наедине.

– Там творится что-то странное с этими немцами. У нас по ним самые большие продажи.

– Да, я знаю.

– Так в последние дни департамент продаж жалуется, что идут отмены заказов. Мы возвращаем предоплату одну за другой на основную позицию.

– Так это их задача – выяснить у дилеров, в чем дело.

– Я-то знаю! Но вы же понимаете, это отдел продаж. Пока их не надоумишь, сами не догадаются. Принимайте дела и идите в департамент продаж, собирайте аналитику по отменам. Требуйте, чтоб обзванивали дилеров. Кто-то должен расколоться, в чем причина.

– Как будто кто-то пустил слух о неисправности оборудования.

Перкинс усмехнулась.

– Возможно. Или будет новая линейка брендов, и дилеры не хотят заказывать старье. В любом случае, нам неликвид на стоках потом не нужен.

– Я проверю заодно, не было ли скачков, не перетекли ли заказы в итальянский бренд. Мало ли, а вдруг?

Перкинс вновь усмехнулась, казалось, она была довольна сообразительностью Наташи.

– Проверьте! Мне отчитайтесь.

– Хорошо!

Перкинс была довольна, Горан объявился, казалось, все было не так уж и плохо, думала про себя Наташа. Единственное, что еще беспокоило ее, так это то, что она не по собственной воле скрыла от Биттерфилда важнейшие из обстоятельств. Обстоятельства, которые могли спасти ее. Но время уходило, утекало, и, быть может, эта информация будет бесполезна уже через несколько дней. Как знать, муж Луизы мог замести следы уже вчера! А она бездействовала, бездействовала, подставляя себя.

Горан назначил встречу в ресторане недалеко от офиса «Первого решения». Это было довольно пафосное заведение со странными декорациями, огромными вазами, висящими на стенах, старомодными винными шкафами, полками с оливковыми и другими маслами. Кухня располагалась в самом центре зала и была открытой. Было слышно и видно поваров, можно было подойти ближе и подглядеть за их кропотливой работой, за ловким накручиванием роллом, за переворачиванием теста для пиццы в воздухе, за быстрой нарезкой каких-бы то ни было овощей или грибов. Из печей при открытии дверей выходил пар, в дровяной печи для пиццы пылал уютный огонь.

Горан был мил и приветлив, как и всегда. Казалось, ни тени неловкости после произошедшего убийства не пролегло между ними.

– Заказывай все, что хочешь, обед на мне. Я намеренно выбрал место подороже, чтобы было меньше людей. Не хочу лишних глаз.

Наташа потупила взгляд. Последние слова неприятно кольнули ее.

– Послушай, как ты? Все ли в порядке? – Спросил наконец он, когда им принесли вино.

– Да как сказать. Знаешь, меня вызывали на второй допрос.

– Так-так. И меня тоже. Что ты им сказала?

Наташа пожала плечами. Неужели он пригласил ее только ради этих выяснений? Романтические чувства в ней все больше затухали. Горан казался милым, но каким-то скользким, непонятным. Она еще не понимала, почему. Казалось, в кармане у него была припасена фига для нее. Неужели она влюбилась в Луиджи номер два? Как же так?! Ведь он был так не похож на итальянца. Он был всегда внимателен, учтив, добр, глаза его искрились честностью и благородством. Ей прежде даже казалось, что он предъявляет высочайшие требования к самому себе, и ей будет трудно соответствовать ему. А теперь выходило, что все могло быть наоборот…

Усилием воли Наташа попыталась возмутить в себе все те же чувства, что воспламенял в ней взгляд Горана на корпоративе. Хотелось того же огня, того же безумия внутри себя. Хотелось поверить в него, поверить в искренность его намерений.

– Все то же, что и в прошлый раз. Что нового я могу рассказать?

– Отлично. Ты ведь не говорила им, что я покидал тебя, уходил по своим делам и так далее?

– Что? Да зачем? Ведь ты никуда не уходил. Не понимаю.

– Мало ли. Ты просто не представляешь. Я очень дорожу своей репутацией. Если где-то всплывет, что меня подозревают… а это безумие, ты лучше других знаешь это! Словом, дела мои пойдут очень плохо. Наша компания торгует с разными странами, разными фирмами. Мне бы не хотелось быть ни в чем замешанным. Да, это безумие! Как они могут подозревать меня? У меня есть все, что нужно для жизни, моя цель сохранить это, сохранить свою репутацию, а не наоборот…

– Горан, извини, если я обижу тебя. Но я тоже дорожу своей репутацией. – Наташа красноречиво и одновременно насмешливо подняла брови. – Представь себе. Хоть я и не такая большая шишка. Зачем мне лгать инспектору? Это даже смешно! Мы ни в чем не виноваты. Нужно настаивать на правде. Инспектор давил на меня, но я не поддалась, и ты не поддавайся. Пусть работает. Хочет закрыть поскорее дело? Пусть обломится!

– Да, да, и я не поддавался. Он сильно давил на меня. Это их методы. Надеются, что так преступников расколоть могут. А если человек невиновен, то не поддастся. Поэтому очень правильно, что ты стояла на своем.

Весь обед они говорили только об этом деле, Наташа даже рассказала о том, на кого пали их подозрения с Джейн. Но Горан, казалось, не верил их с подругой домыслам или тому, что он полагал за домыслы. Он считал, что все это сплетни, приплетенные за уши. Убийца, как он полагал, должен быть не столь очевидным.

А Наташа с грустью вздыхала про себя. Не было намеков на чувства, не было той искры, что вспыхнула между ними на корпоративе. Как это было печально, как горько! А ведь в мечтах Наташа уже была где-то хозяйкой богатого особняка в Хорватии, знакомилась с первыми леди этой красивой приморской страны… Верно говорят: чем выше взлетаешь, тем больнее падать!

Когда Наташа возвращалась в офис, прямо на улице к ней подлетела Джейн. Она выглядела взволнованной, но при этом радостной.

– Наташа, ты не представляешь, что произошло! Я допыталась у Кэтти, она опознала мужа Луизы.

– Что? Не поняла. Что ты имеешь в виду?

Джейн откинула рыжие кудри, упавшие на лицо из-за спешки, и скорчила недовольную гримасу: как можно было не понимать столь простые вещи?