– Спокойной ночи, элаф! – с издевкой повторила девушка.

И уже в дверях добавила:

– Я способная, всему быстро учусь.

Она догадывалась, если бы не слуги, вслед ей полетели бы проклятия.

* * *

Вильгельмине не спалось: сказывалось нервное потрясение, знакомство с не желавшими ее знать родственниками и поцелуй Армана. Целых два поцелуя, из которых ее явно был лишним.

Он разозлил Вильгельмину, вывел из себя, унизил, вел себя так, как не позволил бы себе вести ни с одной дамой из той комнаты. Что она могла? Зардеться и напомнить о приличиях? Оскорбить?

– Отныне тебя не ждет ничего хорошего, – покачала головой Вильгельмина.

До чего же жесткая подушка, прямо каменная! А ведь еще вчера она казалась мягкой, невесомой. Одеяло давит, простыня удавкой обвилась вокруг тела…

Устав ворочаться, Вильгельмина села, зажгла свечу. Любимые тени тут же потянулись к ней за лаской, но их объятия не принесли привычного успокоения.

– Нужно прогуляться. Подышу свежим воздухом, и все пройдет.

Втайне Вильгельмина надеялась, что сможет распустить сумрачные крылья. Только где это сделать, не привлекая внимания? На память пришел давешний заброшенный садик. Вряд ли кто забредет туда в глухой ночной час, там и днем никто не бывал. Птицы не в счет.

– Надеюсь, они не приказали меня запереть.

Отыскав пеньюар, девушка завернулась в пелену шелка и кружев, стянула с головы забавную сеточку, которую местные красавицы надевали на ночь для сохранения прически, и проскользнула за дверь.

Совсем недавно бурливший дворец спал. Ни огонька, не доносилось ни шороха.

Стараясь держаться ближе к центру анфилады, чтобы ненароком ничего не задеть, Вильгельмина медленно, по памяти брела к садику, готовая в любую минуту повернуть назад, укрыться за спасительными стенами спальни. Огонек свечи в ее руке напоминал маяк посреди бушующего моря.

Часовые!

Вильгельмина замедлила шаг, потом и вовсе остановилась, прижалась к стене.

Сердце ухало в груди, дыхание перехватило.

Пропустят ли они ее или заставят отчитаться, куда направляется наделавшая столько шума выскочка королевской крови сразу после кончины венценосного дяди?

«Скажу, что хочу немного посидеть у гроба».

Она вдруг осознала, что хочет взглянуть на Леопольда. Живым его застать не удалось, поглядит хоть на мертвого. Теперь он ее не прогонит.

– Кто здесь?

Заметив тень возле окна, стражник с решительным видом направился к ней. В скудном свете безлунной ночи тускло мерцала острая алебарда.

Вильгельмине пришлось обнаружить себя, шагнуть в бледно-серый прямоугольник.

– Я леди Вильгельмина Майенская, дочь урожденной принцессы Кристины Августы Эландской, ныне графини Майенской, невеста его светлости Армана дер Хольма.

Голос ее дрожал, срывался от страха. Что, если часовой молчаливо насадит ее на алебарду? Или схватит и по приказу той же бабушки бросит в тюрьму? Нет Вильгельмины, нет проблем. Позиции Армана без невесты тоже чуточку пошатнутся. Однако ничего такого не произошло, наоборот, стражник почтительно отдал ей честь, поинтересовался, чем может помочь.

– Проводите меня, пожалуйста, к гробу дяди.

Незаметно туда все равно не проскользнуть – у двери выставлен караул.

А после… После она доберется и до садика.

Вильгельмину не удивило, что поразившая ее в первый день пребывания во дворце толстая свеча погасла. Она уже поняла, та символизировала жизнь Леопольда Второго. Интересно, если бы он выздоровел, свечу заменили бы на другую или просто убрали? Спросить не у кого, да и опасно.

В сопровождении эскорта из стражника и заспанного слуги Вильгельмина добралась до придворной часовни.

Сколько же здесь свечей! Казалось, их собрали со всего дворца и расставили вокруг гроба почившего монарха. Его установили на всеобщее обозрение на специальном покрытом черным бархатом постаменте перед статуей Творца.

– Спасибо, дальше я сама.

Вильгельмина отпустила провожатых и, миновав почетный караул, с опаской приблизилась к гробу.

Так вот он какой, ее дядя…

Несмотря на то, что с момента смерти Леопольда прошло меньше двенадцати часов, его успели побрить и переодеть. На покойнике красовалась парадная алая военная форма с золотым позументом. Сложенные крест-накрест руки словно обнимали плечи.

Привстав на цыпочки, Вильгельмина склонилась над гробом.

У смерти оказался сладковатый запах, который были не в силах перебить благовония.

– А я на тебя похожа, – горько усмехнулась Вильгельмина, изучая застывшие, восковые черты. – Напрасно ты не любил меня.

Странное чувство – обращаться к монарху на «ты», но теперь можно.

– Ой, что это?

Сначала Вильгельмина приняла две алые точки на его шее за следы оспы, но они отличались от них по форме. Мелкие, аккуратные, больше напоминали прокол, нежели лопнувшие язвочки. Девушка потянулась к ним, но вовремя отдернула руку.

– Хочешь кончить, как королева Ирина? – шикнула она на себя.

Оспа заразна, лучше ни до чего не дотрагиваться, на всякий случай сменить одежду и тщательно вымыть руки.

Посидев немного у гроба, Вильгельмина понуро побрела прочь. На душе скреблись кошки. Родись она мужчиной, непременно бы напилась, но женщинам чужды подобные слабости, оставался свежий воздух.

Вопреки опасениям, больше никто ее не останавливал, да и сама Вильгельмина по возможности избегала часовых. Разминуться с ними в этой части дворца оказалось несложно, в основном охранялись парадные покои и апартаменты знатных особ.

С тревожным сердцем, практически бегом Вильгельмина миновала опасную часть дворца вблизи кабинета Армана. Зловещий силуэт жениха мерещился ей в каждой тени. Надо будет погулять тут днем, отыскать другой путь в садик.

Но вот и каменная аркада.

Вильгельмина с облегчением перевела дух, хотела спуститься с каменных плит на песчаную дорожку… и замерла с поднятой ногой. Сердце вновь прилипло к ребрам – там, впереди, в заброшенном крыле плясало пламя свечей! Более того, Вильгельмине показалось, будто она различала голоса. Вскоре они смолкли, но свет никуда не делся.

Задержав дыхание, буквально слившись со стеной, девушка мелкими шажками приблизилась к тяжелым, украшенным орнаментом в виде лоз дверям. Какое счастье, что на ней невесомые домашние туфли, иначе бы перестук каблучков разбудил всю округу.

Одна из створок оказалась приоткрыта. Поколебавшись, Вильгельмина потянула на себя медную ручку, зажмурилась… Дверь не заскрипела.

«Что же я делаю?!» – ужаснулся внутренний голос, но девушка рискнула войти. Створку оставила открытой на случай бегства.

Сквозняк едва не погасил свечу в ее руке. Впрочем, особой беды бы не случилось: света хватало. Он лился из многочисленных канделябров, расставленных вдоль стен пустого обширного зала. Все свечи длинные, зажжены недавно, зато на самих подставках полно старого воска.

Вильгельмина огляделась. Старинный зал неуловимо напоминал тронный – вот и характерное возвышение. Высокие окна, мебели совсем нет. А в центре… Вильгельмина нахмурилась – какой-то хулиган изрисовал каменные плиты краской, вдобавок опоясал холщовой веревкой. В Майене с помощью нее защищались от змей, но откуда здесь змеи?

Девушка осторожно приблизилась, вытянула шею.

Странная мазня: ромбы, волнистые линии, огромный пятиугольник в центре. Видимо, Олаф, второй сын Руперта, постарался. Он со странностями, почти не разговаривает, вечно что-то мастерит.

Ухо уловило странный перезвон, а затем то ли шелест, то ли стон.

Ведомая любопытством, Вильгельмина последовала на звук. Он доносился из дальней комнаты, в которую вела темная анфилада проходных комнат. В одной из них она чуть не выдала себя, внезапно встретившись взглядом с собственным отражением, но успела задавить вскрик ладонью.

Все хорошо, тут полно теней, они защитят от опасности.

Звуки доносились из бывшей парадной гостиной – назначение комнаты выдавал сохранившийся мебельный гарнитур и еще пара деталей обстановки. Все такое же древнее, как их мебель в Майене, вдобавок непривычных плавных, изогнутых форм.

Единственный источник света, камин, освещал нечто посредине комнаты. Привыкнув к скудному освещению, Вильгельмина поняла, что это дерево в кадке, самое необычное из всех, что ей приходилось встречать. Во-первых, оно двигалось, тянуло к потолку руки-ветви. Во-вторых, издавало звуки – те самые вздохи. В-третьих… От увиденного перехватило дыхание. Там, среди ветвей, притаились человеческие черепа!

То, что Вильгельмина ошибочно приняла за тени, тоже ими не являлось. Комната полнилась странными полупрозрачными субстанциями, отдаленно напоминавшими людей. Безногие, с едва намеченными контурами рук, они свободно перемещались по воздуху, словно стая воронья, кружили над деревом с черепами.

Девушка попятилась, собиралась было уже уйти, когда увидела Армана. Он стоял к ней спиной, но перепутать она не могла: слишком приметная у него фигура.

Арман наклонился, чтобы полить дерево, но вместо того, чтобы оросить землю у его корней, начал вливать влагу во рты скалящихся, жаждущих пищи черепов.

По воздуху поплыл солоновато-металлический запах.

Та жидкость… Темно-красная, она слишком походила на кровь. Как и краска в первом зале.

Ошеломленная прозрением, Вильгельмина неловко отшатнулась, ударилась локтем о консольный столик. И ладно бы только это – она уронила свечу!

Арман обернулся на звук. Привиделось, или его губы тоже были в крови?

Тенеобразные существа истошно загалдели, ринулись к ней.

Вильгельмина плохо соображала, ей руководил страх. Все, что она могла, – это бежать не разбирая дороги. Скорей, прочь отсюда, из жуткого места, к людям!

Резкий рывок за плечо едва не закончился падением.

Закрывавшись от нападавших руками, Вильгельмина приготовилась к худшему. Кажется, она не дышала вовсе, только ледяная капелька пота сползла по позвоночнику. Горло сдавило, воздуха не хватало, Вильгельмина повалилась на пол, на колени.

– Не трогать! – прогремел под потолком усиленный эхом приказ Армана.

Дышать сразу стало легче. Еще бы ушел страх!..

Вильгельмину колотила мелкая дрожь. От каждого шага приближавшегося жениха волоски на теле становились дыбом.

– Я дам вам успокоительных капель. – Странно, он не думал кричать или сердится. – Ничего такого: боярышник, корень валерьяны, мята. Думаю, тридцати хватит. С ними вы проспите до утра. Об увиденном мы поговорим после.

– Но…

– После, – с напором повторил Арман и протянул ей руку.

Поколебавшись, Вильгельмина приняла ее.

Ну конечно, никакой крови на его губах нет, ей привиделось. И все же…

Она хотела обернуться, проверить, на месте ли страшное дерево – Арман не позволил.

– Вам следует находиться здесь только в моем присутствии и только с моего разрешения. И уж точно не ночью.

– Что это? – дрожащим голосом спросила Вильгельмина. – Черепа, кровь…

– Всего лишь галлюцинации. Вам нужно поспать. Завтра трудный день. И послезавтра тоже. Королевские похороны – серьезное мероприятие, подготовка к ним займет минимум неделю. И всю эту неделю ведите себя как будущая королева, а не как служанка.

Глава 7

– Я его боюсь!

Усевшись на карниз флигеля для прислуги, Вильгельмина смотрела на неохотно светлеющее небо, но оно отказывалось давать совет. Может, она действительно подданная Эрато и они с Арманом идеальная пара?

Вильгельмина поежилась, поправила сползшую с плеч шаль.

Сотканные из теней крылья поникли вдоль туловища. Легкий предрассветный ветерок не шевелил их: они принадлежали другому миру. Формой напоминавшие птичье оперение, крылья состояли из множества почти прозрачных пластинок, нанизанных на более плотные, темные стержни.