Готовлю себя даже к такому исходу событий. С одной стороны, Давид говорил, что Динар нас ищет, с другой… Меня не было почти год. Это большой срок, чтобы… забыть. Чувства могут угаснуть. Впрочем… чувства были только у меня, и они, к сожалению, продолжают гореть, хоть пусть и не с такой силой, как прежде. Приправленные горечью предательства, но не выгоревшие в пепел.

Я боюсь равнодушия не столько из-за себя, сколько из-за дочери. Она – маленькая копия отца, как и Матвей. У нее, несмотря на то что она не видела ни разу родного отца, его повадки. Когда она улыбается, уголки ее губ точно так же приподнимаются, а нос смешно морщится, как и у Динара. И это лишь капля в море. Если посадить рядом с Динаром Надю, то не останется ни малейших сомнений, что она – его дочь. Не представляю, как переживу, если он не захочет на нее даже посмотреть.

И представить боюсь, что буду делать, если захочет. Как его остановить? Как ему запретить? А я пока что не готова показывать дочь, не готова делиться ее любовью с Динаром. В том, что она его полюбит, даже не сомневаюсь, ведь иначе и быть не может.

– Мам… мы пойдем? – снова Давид настойчиво тянет за рукав.

Он, в отличие от Матвея, общий язык с няней найти не в состоянии. У нее свое видение обязанностей няни, но мои дети привыкли совершенно к другому. Они хотят живого человеческого контакта, разговоров по душам, смеха и эмоций, а Елена на их проявление скупа.

– Пойдем.

Поднимаюсь, выхожу с сыном из комнаты, прихватив с собой Надю.

– Ясмин, вы куда? – Елена удивленно на меня смотрит, когда зову с собой Давида из детской.

– Гулять на улицу.

– Но вам разве…

Под моим взглядом резко затыкается. Молча идет следом. Я веду детей вниз и на улицу, но Елена где-то теряется. Подозреваю, что в кабинете у отца докладывает о моем самоуправстве. Я должна собираться. Через полчаса приедет стилист сделать мне легкий макияж и укладку, с чем я могла бы справиться сама, но отец настоял на работе профессионала.

– Ясмин! – отец не заставляет себя ждать.

Глава 6

Решительным шагом идет ко мне. Позади семенит Елена.

Давид и Матвей резвятся в стороне, бегают друг за другом. Им это нужно, они не могут сидеть в детской весь день и заниматься полезными для развития играми. Они просто дети, и им нужен свежий воздух и внимательный, любящий человек рядом. В Таиланде таких людей у них было двое. Я и няня. Когда времени не было у меня, была она. А здесь… здесь у нас Елена. Робот, иначе и не скажешь.

– В чем дело? – выгибаю бровь, держа Надю на руках.

– У тебя встреча.

– У меня дети, папа. Елена не может с ними справиться, так что пришлось мне.

– Позвольте! – начинает она, но тут же замолкает.

– Моим детям не нужен робот. Им нужен добрый человек, который, помимо развивающих занятий, способен с ними гулять и играть. Побегать в футбол, в конце концов! Если ты, папа, не в состоянии найти такого человека, то и на встречу с Динаром пойдешь самостоятельно.

Я вижу, как в ужасе сзади прикрывает рот ладонью Елена и как багровеет лицо отца, когда он делает шаг ко мне. Проблема в том, что я больше не та Ясмин, которой была год назад. Я согласилась уехать, измениться и вернуться, чтобы получить развод у Динара, но быть собачкой, которой будут указывать место и периодически давать команды, я не соглашалась.

– Что это за самоуправство, Ясмин?! – басит отец недовольно. – У тебя встреча, а Елена… – он поворачивается к ней и, судя по ее лицу, перенаправляет на нее все свое недовольство, – Елена побудет с детьми. Поиграет в футбол и организует им счастливое детство, ведь так?

– Конечно, – поспешно заверяет отца она.

Надя неохотно, но все же идет к ней на руки. За вчера и сегодня она успела немного к ней привыкнуть, но все же, когда видит, что я ухожу в дом, начинает плакать. Один бог видит, чего мне стоит не развернуться и не пойти к дочери, наплевав на все!

Белая кофточка, светло-голубые брюки-палаццо и такого же цвета пиджак. Следом – легкий освежающий макияж и укладка. Волосы я просила слегка подкрутить и не опылять лаком. Когда все готово, надеваю украшения, беру сумочку и спускаюсь вниз.

Елена с детьми, слышу по громким крикам Матвея с Давидом на кухне. Видимо, пытается их покормить, и я ой как ей не завидую, потому что ребята после игр на улице очень неохотно успокаиваются.

Осознание, что я вот-вот увижу Динара, приходит ко мне уже в автомобиле. Стоит водителю мягко завести двигатель и вырулить со двора, как меня захлестывает волнение. Разгоняется частота сердцебиения, потеют ладони, и трясутся ноги. Через каких-то десять минут я увижу Динара, ждущего моего отца для переговоров.

Как пройдет наша встреча?

Что первое он скажет или сделает?

Сколько готовлю себя, не могу и представить, что реальность окажется куда прозаичней – Динар мазнет по мне взглядом, криво усмехнется и вернет взгляд обратно в меню, словно там что-то куда важнее, чем жена, которую он не видел почти целый год.

Глава 7

Динар

Я не знал, что она приехала.

Не имел ни малейшего понятия, что Ясмин в городе.

А если в городе она, то и мои дети тоже. Сыновья. Дочка. Мне стоит невероятных усилий держать себя в руках, когда она заходит в ресторан и останавливается возле моего столика. Уже не такая, какой я ее помню. Другая.

Кажется, вернулась та Ясмин, в которую я влюбился – гордая, неприступная, знающая себе цену и умеющая за себя постоять.

Отточенными движениями выдвигает стул, садится. Кладет сумочку на край стола и, расположив локти на столе, сцепляет руки в замок и упирается в них подбородком. Неотрывно смотрит на меня. Ее взгляд сквозит равнодушием и холодом. Хочется укутаться, таким морозом обдает, стоит только на нее посмотреть.

Я с силой сжимаю пальцами меню, потому что хочется – ее шею. За то, что сбежала. За то, что оставила меня разгребать весь тот пиздец, который посыпался в новостях. За то, что… блядь, да она ребенка у меня забрала. Я Надю видел два раза и даже не смог подержать на руках.

– Здравствуй, Динар.

«Здравствуй», блядь?

Я все-таки немного теряю контроль. Беру со стола стакан с водой, осушаю. Жестом подозвав официанта, прошу стакан виски. Наплевать, что она подумает, если я останусь трезвым, чувствую, за себя не ручаюсь. Впрочем, под алкоголем не ручаюсь вдвойне, но может быть, хотя бы тело, скованное напряжением, расслабится.

– Я пришла, чтобы поговорить о разводе.

Вот так сходу? О разводе?

– Даже не поговорим?

Виски мне приносят быстро. Видимо, официант, зная меня как постоянного посетителя, молниеносно считывает напряжение. И ретируется, едва поставив стакан рядом.

– Я хочу получить развод. Делить нам нечего, на твое имущество и бизнес я не претендую, все можешь оставить себе.

Стойко. Холодно. Серпом, блядь, по яйцам.

Делить нам нечего?

Детей, видимо, априори присвоила себе.

– Что насчет детей?

В ее взгляде проскальзывают первые эмоции. Смесь смятения, страха и неуверенности. Не думала, что я спрошу о детях? Да ладно! Я год их не видел. Мальчики в школу скоро должны пойти. Интересно, спрашивали, где отец? Уверен, что да. И что она им сказала? Правду? Или соврала? Предположений море, и я давлю их на корню, потому что едва только начинаю раскручивать, как внутренности завязывает в узел.

– Дети будут со мной.

– Вот как… Значит, ты все решила?

– Мне не нужны деньги, бизнес, ничего… только твоя подпись на документах о разводе.

– Я рад. Только знаешь, в чем дело… мне это не нужно.

Ясмин теряется. Пробегает взглядом по скатерти, закусывает губу. Впервые за вечер ее собранность летит коту под хвост, она дезориентирована и не знает, что отвечать. А я не могу понять: у нее был заученный, написанный кем-то текст, или она от души толкала речь о разводе и что ей ничего не нужно?

Подозреваю, что так и есть. Ее теперь папочка всем обеспечит. Или же этот… бывший ее Давид. Но холодность эта вся, собранность… Ясмин умеет меняться, это я за время жизни с ней хорошо усвоил. Она подстраивается под обстоятельства, но неужели так быстро? Даже года не прошло, а она уже забыла все?

Я вот так и не смог. Ни ее из мыслей вытравить, ни о детях не думать. Она их у меня забрала нечестно. Можно сказать, украла. Я каждый день приезжал домой и подхватывал сыновей на руки, играл с ними, был, может, и не идеальным, но хорошим отцом, а она их увезла, ни слова не сказав.

Я снова пью из стакана и неотрывно смотрю на то, как Ясмин пытается взять себя в руки. Я могу сейчас гнуть дальше, но я молчу. Я хочу понять, все, что она говорит, это от души или отрепетировано? Если второе, то кто ее спичрайтер? Сомневаюсь, что она это сама. Как-то оно… искусственно.

– А что тебе нужно?

– Семью свою хочу обратно.

– Ее больше нет.

Уверенно, серьезно, ни грамма сомнений.

– Ты думаешь, я готов оставить себе деньги и бизнес в обмен на детей?

Она молчит. Поджимает губы недовольно. Знает же, что нет.

Меня что-то в ней смущает. Я все пытаюсь понять, что именно. Наверное, то, что она вот такая…

Слишком изменилась с момента, когда мы виделись последний раз.

И дело даже не в одежде, не в манере держаться, хотя даже это изменилось. От прежней улыбчивой и жизнерадостной Ясмин, которая смотрела на меня с теплотой и безграничной любовью во взгляде, не осталось и следа. Передо мной – деловая женщина. Если бы не знал, что у нее трое детей, запросто подумал бы, что карьеристка до мозга костей. Ее точно дрессировали. Вопрос только – кто?

В то, что сбежала она с этим Давидом, не верю. Ничего у нее с ним не было, иначе бы так она не изменилась. Любовь меняет женщину, но не на холодную глыбу льда. А Ясмин сейчас именно такая. Ледяная словно, неживая. Даже не верится, что когда-то хотел такую женщину рядом. Внешне она похожа на тот идеал, о котором я мечтал – красивая одежда, брендовая сумка, украшения известных модных домов. Я хотел, чтобы Ясмин была такой, но с тем взглядом влюбленной дурочки.

– Если хочешь развод, оформим совместную опеку. Я хочу проводить с детьми половину времени.

– Это невозможно.

– Значит, и развод между нами невозможен.

– Динар…

Ее голос ломается.

Я готов давить дальше, но в этот момент на мои плечи ложатся чьи-то руки, а над головой раздается звонкое:

– Динар… я пришла.

На стол ложится блокнот, на соседний стул приземляется Карина.

– Я так понимаю, концепция встречи слегка изменилась? – спрашивает, замечая за столом отнюдь не отца Ясмин.

Замечаю, как вспыхивает взгляд жены, как шумно она втягивает воздух и смотрит на Карину. Ничего не прошло, да, милая? Снимай же маску, ну… начнем сначала.

Глава 8

Ясмин

И без того тяжелый разговор усложняется подоспевшей Кариной, которую на первой же встрече с мужем я никак не ожидала увидеть. Она подходит к нам и как ни в чем не бывало кладет руки ему на плечи. Ласково ведет по ним, улыбается, а затем стреляет в меня взглядом, в котором вижу неприязнь и превосходство.

Да-да, ты с ним, а я так…

Развод пришла просить.

Отворачиваюсь, но тут же беру себя в руки и равнодушно смотрю перед собой.

На нее больше не обращаю внимания. Она – пустое место. Подстилка моего мужа, возомнившая себя чем-то большим.

– Оставь нас, – равнодушным холодным тоном высекает Динар.

Мне стоит титанических усилий не усмехнуться. Не хочу показывать, что меня хоть каплю тронули его слова к ней. Мне безразлично. Я не буду опускаться до ее уровня и строить из себя непонятно что.

Она поднимается со своего места. Тихо, спокойно, разве что взгляд выражает такой лед и холод, что внутри все сжимается. Она смотрит на меня, уже когда оказывается у Динара за спиной. Так не смотрят женщины, которые только работают. Так смотрят те, кто сходит с ума по мужчине. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. Точно таким же я смотрела когда-то на тех, кто оказывал Динару знаки внимания, кто позволял себе чуть больше, чем простой флирт.