Спустя еще десять минут аккуратная бетонная полоса свернула к обширной коттеджной застройке, выполненной в едином стиле и напоминавшей своей архитектурой южную Европу – невысокие прямоугольные дома, большие окна, открытые балконы и рассаженные вдоль мощеных дорожек туи создавали впечатление, что я оказался где-то на средиземноморском побережье. Выглядело это очень симпатично и дорого, однако мысль о российских морозах все равно заставила меня еще раз недоуменно почесать затылок. Выходит, ученые не врали, климат действительно изменился, а холодные зимы отошли в прошлое? Или здесь потрудился какой-то невообразимо гениальный, но совершенно оторванный от реальной жизни дизайнер?

Поселок был огорожен забором, по его периметру виднелись многочисленные камеры, над центральной улицей медленно двигалась какая-то летающая хреновина, так что пробраться внутрь я даже не рассчитывал. Однако в данной ситуации мне было достаточно общения с выглянувшим навстречу охранником – седовласый мужик лет пятидесяти казался весьма добродушным, а его работа предполагала повышенный уровень скуки и желания хоть с кем-нибудь поболтать. Идеальное для моих целей сочетание.

– Здрав буде, боярин, – произнес я, с трудом вспоминая звуки родного языка. – Позволь воды напиться, да в холодке передохнуть!

– Что, темечко напекло? – усмехнулся в ответ мужик. – Солнышко, оно такое.

– Дорога зело дальняя, супостаты везде, боярин.

– Точно напекло, – еще больше развеселился собеседник. – Те откель явился, молодец добрый? От Стеньки Разина, аль от князя Милославского?

– Милославского мы того, давеча на кол определили. Служил я, боярин, верой-правдой царю великому, Иоанну самодержцу, но сегодня колдовство проклятое занесло меня в земли дивные. Смотрю и разуметь не могу, каков год-то от Рождества Христова? Открой тайну невеликую.

Хотя изображать клоуна было слегка обидно, результат того стоил – охранник легко принял мою игру, в его эмоциях читалось откровенное веселье, а нужная мне информация оказалась буквально на расстоянии вытянутой руки.

– Двадцатое сентября сегодня. Ты из этих, ролевиков?

– Ты год, год мне скажи, боярин!

– Шестьдесят седьмой с утра был.

– А век? Век какой на дворе?

– Двадцать первый. Вы там в своем урочище скоро совсем от жизни отвыкнете.

Настроение собеседника качнулось в противоположную сторону, я заметил это и благожелательно махнул рукой:

– Не сердись, бать. Обычно всем нравится, когда мы такие вот представления устраиваем.

– Оно забавно, да, – снова повеселел мужик. – Тебе чего надо-то?

– Так воды попросить хотел. Задолбался уже по лесу топать, а тут еще солнце макушку напекает.

– Сейчас принесу, – кивнул охранник, направляясь к сторожке. – Такси вызвать?

– Не надо, пешком дойду.

Мужик скептически фыркнул, однако не стал комментировать мои намерения и через пару минут вернулся обратно, сжимая в руках здоровенную кружку.

– Держи.

– Спасибо большое. Прям реально тоскливая дорога получилась.

– Говорю же, давай такси вызову. Они сюда за четверть часа приезжают.

– Не, спасибо. Реконструктор я, в конце-то концов, или нет?

– Вы же себя ролевиками зовете?

– Нет, ролевик – это другое. Похоже, конечно, но не совсем.

Вода оказалась чертовски вкусной и восхитительно прохладной, а вот эмоции собеседника нравились мне все меньше и меньше – такое впечатление, что я умудрился сморозить какую-то глупость и тем самым навлек на свою голову абсолютно ненужные подозрения. В принципе, это было вполне объяснимо – игнорировать наверняка очень комфортабельное и приятное во всех смыслах такси исключительно ради того, чтобы пешком тащиться до города несколько километров…

– Спасибо еще раз. Хорошего вам дня.

– Тебе тоже хорошего. Аккуратнее по дороге иди.

– Да я лесом, по-привычке.

– Ну, тебе виднее.

Расставание вышло не совсем идеальным, оценивающий взгляд мужика еще долго сверлил мне спину, а когда я дошел до первых деревьев и оглянулся, то увидел, что висевшая над домами хреновина покинула свое место и держится в пятидесяти метрах от меня. Тот факт, что охранник решил отследить действия странного посетителя и задействовал наблюдательного дрона, еще ни о чем не говорил, но ощущать себя под присмотром было чертовски неприятно. Возникла шальная мысль сбить аппарат молнией, однако я все-таки удержался от настолько идиотского поступка, весело улыбнулся, помахал ему рукой и направился дальше. Какое-то время беспилотник продолжал болтаться за спиной, но в тот момент, когда я оказался рядом с магистралью и свернул к городу, все же улетел обратно. На душе стало гораздо спокойнее, однако теперь меня накрыло осознание того, сколько лет прошло в родном мире за время моих скитаний по чужим.

– Шестьдесят седьмой год… шестьдесят седьмой… твою мать…

Я уже давно понял, что темпоральный разрыв оказался не только вполне реальным, но и чертовски большим, однако его действительная величина все равно вызывала легкий шок. За сорок с лишним лет выросли два поколения, старые технологии уступили место новым, изменились социальные привычки, общественные взгляды, нормы морали, политические взгляды… изменилось вообще все. А я волей-неволей стал неким пережитком прошлой эпохи – бесполезным, неквалифицированным, ничего не знающим, ничего не умеющим и ничего не понимающим. Единственная надежда на хоть сколько-нибудь нормальную социализацию могла быть связана только с моими лингвистическими навыками – в том случае, если роботы все еще не вытеснили из этой сферы живых людей. Если же вытеснили… пожалуй, тогда я смог бы зарабатывать на жизнь выступлениями в цирке, демонстрируя восхищенным зрителям огненные шарики и молнии. Построить, так сказать, головокружительную карьеру в шоу-бизнесе.

– Дерьмо.

Надежда вновь увидеть родителей также приобрела откровенно иллюзорные очертания – дожить до восьмидесяти удавалось далеко не всем. С другой стороны, такая вероятность однозначно имелась и я должен был как-то ее проверить. А вот что делать после этого?

– Привет, мама, это я. Сорок с хреном лет прошло, но я все такой же. Господи, какой бред…

В голове мгновенно пронеслась длинная вереница вполне логичных последствий такого спонтанного возвращения – те же самые допросы в полиции, обвинения в мошенничестве, следственный изолятор и огромная головная боль для родственников. Новая боль, помноженная на старую, а потом возведенная в степень за счет их преклонного возраста и внезапно пробудившихся воспоминаний. Спрашивается, хочется ли мне принести им все это дерьмо?

Хоть какой-то альтернативой было бы существование в параллельной с ними реальности, аккуратный поиск точек контакта и финансовая поддержка, но каким образом я мог все это осуществить? Да никаким – мне в любом случае предстояла невообразимо геморройная процедура легализации, которая могла затянуться на месяцы, если не годы. С другой стороны, я всегда мог постучаться в двери ближайшей спецслужбы, вывалить перед дежурным всю свою подноготную и сообщить, что готов днями и ночами работать на благо родины. Правда, итог такого перформанса мог оказаться совершенно разным – от мгновенного получения документов и какой-нибудь секретной должности в антитеррористическом подразделении до тихого расстрела или оперативного путешествия в ближайший психдиспансер.

Если бы не тоскливая неопределенность по отношению к родителям, то я уже на текущем этапе всерьез задумался бы о возвращении в мир высоких лордов, Шазирро или куда-нибудь еще. Но этот вопрос был чересчур важным и его требовалось решить каким угодно способом – вплоть до самостоятельного похода в ближайшее отделение полиции. Испить предложенную судьбой чашу требовалось до самого конца – чтобы потом не оставалось места для мучительных сожалений, угрызений совести и прочего дерьма.

Я глубоко вздохнул, со злостью пнул оказавшийся на дороге мухомор, а затем продолжил свой путь, рассеянно крутя головой и безуспешно пытаясь абстрагироваться от чересчур мрачных мыслей. Лес постепенно начал редеть, впереди показались заросшие высокой травой поля, а моему взгляду открылась панорама городских окраин. Здесь все обошлось без сюрпризов – низенькая промышленная застройка уступила место высоким конструкциям из бетона и стекла, над которыми деловито сновала какая-то роботизированная мелочь. Я меланхолично отметил этот факт, перебрался на обочину дороги, после чего возобновил движение к своей малость туманной цели. Еще минут через пять впереди показались бесконечные вереницы теплиц – огромных, блестящих и оборудованных здоровенными солнечными панелями. Это в очередной раз натолкнуло меня на мысль о текущем климате, но думать про погоду мне уже не хотелось – я все больше жалел, что решил вернуться домой. Как бы дико это ни звучало.

– Улететь, вернуться через пару лет, глянуть на будущее, повторить…

Озвученный план выглядел достаточно интересным, однако я лишь поморщился и слегка ускорил шаг, желая побыстрее добраться до цивилизации. От автострады начали отделяться второстепенные дороги, их пришлось перебегать прямо под внимательными взорами расставленных повсюду камер, но какое-то время мною никто не интересовался. А затем случилось неизбежное – позади раздался короткий визгливый сигнал и рядом притормозила раскрашенная в бело-голубые цвета полицейская машина.

– Ты какого черта по дороге носишься, придурок? – экспрессивно спросил высунувшийся из окна молодой офицер. – Мозги вконец пропил?

Я остановился, чувствуя, как в душе пробуждаются теплые чувства, а на лицо сама собой вползает улыбка – все же кое-что в этом мире прямо-таки обязано было остаться без изменений.

– Извините, господин полицейский.

– А если бы тебя тут сбили к чертовой матери? Идентификатор давай.

– Нету идентификатора. Забыл где-то.

– В смысле? – искренне удивился собеседник. – Как ты его забыть мог?

– Ну… так вот.

На крыше машины неожиданно загорелись проблесковые маячки, а с другой стороны показался второй офицер – более пожилой и солидный.

– Иди-ка сюда.

Я без возражений подошел, стараясь догадаться, где в очередной раз прокололся. Скорее всего, от гребаного идентификатора попросту нельзя было избавиться – возможно, он был вшит под кожу, вытатуирован на ней или еще каким-то образом связан с организмом.

– Руку давай.

Выбравшийся из автомобиля полицейский внимательно осмотрел мое левое запястье, проверил его каким-то странным приборчиком, после чего в замешательстве обернулся к подошедшему напарнику:

– Слышь, Вадик, у него пусто.

– Отказник, что ли?

– Понятия не имею.

– Как зовут?

– Воронцов Максим Юрьевич, – дисциплинированно ответил я, чувствуя запах приближающихся неприятностей, но не регистрируя в эмоциях представителей власти ничего особенно тревожного. – Без приводов, судимостей и всего такого.

– Сейчас глянем, – пообещал старший полицейский, разворачивая полупрозрачный экран. – Так, Воронцов…

Поведение офицеров вызывало некоторые вопросы, однако в целом кое-как укладывалось в рамки привычной мне модели. Экстравагантный внешний облик и болтавшийся у меня на поясе меч никого не впечатлили, тащить подозрительного хлыща в тюрьму или лупить его шокером никто не собирался, а проверка в целом соответствовала совершенному мною правонарушению – вряд ли за пересечение магистрали здесь наказывали чем-то, помимо обычного штрафа. Зато вопрос с моей личностью быстро выходил на первый план.

– Лица не подходят, – прищурился собеседник, рассматривая меня откровенно изучающим взглядом. – Реконструктор?

– Так точно.

– Где зарегистрирован?

– Каменная, восемнадцать, квартира сорок семь.

– Тот дом снесли два года назад, – мгновенно сообщил второй полицейский. – Врет.

– Последний шанс. Имя, фамилия, адрес, причины отсутствия идентификатора.

– Слушайте, я просто иду по своим делам. Откуда мне знать, что там с вашими базами творится? Лучше бы проверили по ним моих родителей.