Детской группе предстояли пятнадцать тренировочно-развлекательных дней на природе. Турбаза, или как она сейчас новомодно называлась, загородный клуб «Сартовы озёра» исторически представляла собой бывший пионерский лагерь. Но к моменту нашего заезда об этом напоминала лишь одна, самая отдалённая от центральной части турбазы и затерянная в давно пробивших щербатый асфальт зарослях дикой малины, детская площадка. Она состояла из шеренги совершенно одинаковых ужасно скрипучих металлических качелей и полуоблупившейся ржавой горки.

– Почти как в девяностые, – с улыбкой сказала я, впервые обнаружив сие великолепие.

И действительно, всем своим видом площадка вызывала, пожалуй, жгучую ностальгию по детству у всех перешагнувших тридцатилетний рубеж. В остальном «Сартовы озёра» были прекрасным образцом современного загородного клуба средней руки, правда, в стадии своего становления, так как некоторые объекты на её территории пока лишь строились.

Место, с точки зрения природно-географического расположения, на мой взгляд, было просто отличным. Название загородного клуба руководством было выбрано не случайно, так как вблизи турбазы оказалось разбросано множество живописных озёр и речных заводей. К одному из водоёмов, чистейшему озеру Сосновое, окружённому старым хвойным лесом, вела тропинка прямо с огороженной территории клуба. Стоило лишь открыть симпатичную кованую калитку, прошагать метров сто по тенистой дорожке – и вот уже ты на отличном песчаном пляже, который был оборудован десятком деревянных лежаков с зонтиками. С одной стороны пляжа шелестели заросли зелёного озёрного тростника, с другой берег окаймлял деревянный причал для двух лёгких прогулочных лодок.

Детям было предложено жить в комфортабельных трёх- и четырёхместных номерах, оснащённых двухуровневыми кроватями. А также верёвочными гамаками, искусно вписанными в интерьер как будто в качестве декоративных деталей. Однако они имели чёткую функциональную задачу: поймать, в случае чего, свалившегося во сне со второго «этажа» не в меру вертлявого ребёнка. В номерах обязательно присутствовали также столы и холодильники. И те и другие оказались мигом завалены многокилограммовыми припасами вкусностей, выданными юным борцам их заботливыми родителями. Тренер Влад пришёл в ужас от этого вопиюще неспортивного безобразия и пригрозил воспитанникам жёсткой продразвёрсткой посредством конфискации сладостей.

– Конечно же, в пользу тренерского штаба, – вполголоса предположила я, случайно оказавшись свидетельницей данной сцены.

Однако Влад этого не услышал. Более того, заметив заплескавшийся в детских глазах ужас, он был вынужден сжалиться и оставить начинающим спортсменам все их драгоценные пакеты.

Хотя, как мне уже лично удалось оценить, питание в «Сартовых озёрах» и без того было прекрасным. Стол специально к заезду нашего частного лагеря был адаптирован под рекомендации к детскому рациону и изобиловал, кроме всего прочего, сезонными фруктами, превосходной выпечкой и нехитрыми, но очень свежими сладостями, производимыми на близлежащей фабрике. Прибавив ко всему этому регулярные спортивные тренировки на свежем воздухе, да ещё и ежедневные культурно-развлекательные мероприятия, организуемые приглашённым на время нашей смены воспитателем, юные борцы должны были получить почти идеальные две недели детского лета.

Когда я бронировала по телефону, указанному на сайте загородного клуба, комнату в коттедже с мини-кухней и личной верандой, девушка из отдела продаж нежным и вкрадчивым голосом поинтересовалась:

– Не станет ли для вас проблемой небольшой шум, который, гм… вероятно, будет слышен в дневное время на территории?

Давясь смехом, я пояснила, что, собственно, следом за одним из основных источников этого шума я и еду в их со всех сторон замечательное место.

Из трубки тогда послышался отчётливый вздох облегчения, а затем таинственная приглушённая фраза:

– Ну вот и здорово, тогда расселю вас по интересам.

Так я познакомилась с Наташей. Прибыв на турбазу, я обнаружила в качестве соседки по коттеджу, рассчитанному на два изолированных номера, свою подругу по несчастью. Ну или по интересам, как изящно выразилась менеджер по продажам «Сартовых озёр». Наташа привезла в лагерь на сходных с моими условиях восьмилетнюю дочь Яну.

– Хулиганку и скандалистку, – с отчаянной любовью в голосе охарактеризовала её она, демонстрируя на экране смартфона фотографию рыжей девчонки, будто сошедшей с обложки книги о Пеппи Длинныйчулок.

При этом Наташа оставила в городской квартире на попечение родственницы не менее рыжего и вдобавок зверски обожавшего её огромного мейн-куна. В этом месте своего рассказа новая приятельница недвусмысленно пояснила:

– Кот, конечно, по мне сейчас сильно скучает. Но пришлось как-то выбирать. И знаешь, что я поняла? На самом деле из двух зол мы выбираем не меньшее, а то, что на тебя громче орёт.

С соседкой мы подружились быстро. Наладили общий чайно-винный быт, благо обе прибыли на собственных автомобилях, предусмотрительно нагруженных пакетами с любимыми сортами напитков и вкусняшками, вроде вяленых помидоров и фаршированных маслин. Оказалось, вкусы, к нашему удовольствию, совпадали. Наташа работала стилистом-парикмахером, имела внушительную клиентскую базу, очень любила своё дело и была вполне обеспеченной женщиной, по меркам среднестатистического российского города.

Обладая весьма обширными габаритами, Наташа была столь подчёркнуто ухоженной, стильной, откровенно привлекательной и демонстративно уверенной в себе дамой, что навязанные ещё совсем недавно миру жёсткие стандарты красоты рядом с ней трещали по швам самостоятельно, не дожидаясь свежих веяний современной толерантности и бодипозитива. Лично меня особенно поразила её идеально гладкая кожа, смело демонстрируемая на пляже и едва прикрытая яркими лоскутами умопомрачительного купальника.

Забегая вперёд, скажу, что уже к концу первой недели знакомства я пришла к однозначному выводу: все Наташины заявления о планах сбросить пару-тройку килограммов являлись не более чем милым женским кокетством. Приятельница и без того чувствовала себя превосходно и регулярно ловила на себе восхищённые мужские взгляды. Впрочем, на заявленную клубом ежедневную утреннюю йогу мы с ней обе планировали здесь ходить исправно.

Отдыхающих, кроме нас и оравы маленьких борцов, в это время наблюдалось немного. Видимо, остальных потенциальных гостей всё же отпугнули аккуратные предупреждения не в меру честной менеджера по продажам, явно оставшейся по этому поводу без премии. Собственно, в зале столовой, или, как гордо возвещала вывеска над входом, ресторана «Сартов», в часы приёма пищи из взрослых я насчитала только одиннадцать человек. Из них трое парней были тренерами разных филиалов нашей сетевой школы борьбы, а одна девушка – Лиля – тем самым приглашённым на детскую лагерную смену воспитателем, по сути – обычным массовиком-затейником. Она же временно проводила и взрослые физкультурно-развлекательные занятия.

Мобильная связь на территории турбазы упорно не работала, заявленный клубный вайфай по какой-то причине тоже не желал подключаться ни в номерах, ни на пляже, ни в столовой. Утренние занятия йогой и редкие вечерние танцевальные не спасали нас от тягучей дневной скуки.

Мы с Наташей за четыре первых дня прочли обе прихваченные с собой книги, вспомнили, казалось, уже все варианты доступных нам в этой ситуации настольных и интеллектуальных игр и стремительно близились к отчаянию, когда приятельницу внезапно осенило. Шумно захлопав в ладоши, чтобы вырвать меня из созерцательной закатной неги, Наташа веско и громогласно изрекла:

– Люба, нам нужен курортный роман!

Глава 2

Спешу исправить свою невольную оплошность. Подробно и в красках представляя читателю мою новую приятельницу, я совсем мало поведала о себе.

Давайте знакомиться. Меня зовут Люба, мне тридцать два. Как вы уже, должно быть, поняли, у меня есть любимый сын Сева, и я разведена. У меня спортивная фигура со всеми положенными женщинам выпуклостями и изгибами, средней длины крашеные, немного вьющиеся светлые волосы, которые я часто, но тщетно выпрямляю, и глаза цвета болотной воды. Внешностью я в целом обладаю вполне симпатичной, большинство знакомых меня даже считает красивой. Хотя до текущих подиумных стандартов красоты мне почти как британской кошке до пантеры. В частности, не хватает сантиметров пятнадцати роста, пухлой, согласно сегодняшней моде, верхней губы и, пожалуй, умеренности в привычке качать бицепсы. Они у меня, признаться, чуть великоваты и излишне рельефны для формирования образа этакой романтической барышни.

Впрочем, ни о подиуме, ни о сказочных принцах с конями каких бы то ни было мастей мечтать мне не приходило в голову даже в ранней юности. Так вышло, что из кокона подростковых комплексов я как-то сразу выпорхнула вполне земным, уверенным в себе и, как мне тогда казалось, определившимся в своих целях человеком. За это я благодарна своей семье, все взрослые члены которой любили и воспитывали меня, пусть и кто во что горазд, зато открыто и вдохновенно.

Конечно же, некоторые иллюзии в юности у меня были, да и жизненные цели претерпевали по мере моего взросления немалые изменения. Зато Любовью Денисовой я именовалась всегда. Даже в браке фамилию не меняла, чем вызвала, помнится, недовольное шушуканье суеверных пожилых родственниц на собственной свадьбе. Впрочем, возможно, они в итоге оказались правы, потому что брак мой распался, прилично не дотянув и до своего первого круглого юбилея. Любопытно, но никаких видимых извне причин для краха моей, казавшейся для всех идеальной, ячейки общества вроде бы не наблюдалось. Просто в какой-то момент я вдруг с недоумением осознала: я живу с замечательным, но совершенно чужим мне человеком. Не то чтобы на меня внезапно напала скука или, того хуже, депрессия. Совсем нет! Скорее это можно было назвать озарением, а затем и взвешенным решением, вызванным честным и обстоятельным разговором с собой.

Удивительным открытием для меня стало и то, что муж на моё робкое предложение развестись ответил абсолютным и категорическим согласием. По его словам, он «давно ощущал то же самое», и с радостью и видимым облегчением подписал все полагающиеся в таких случаях бумаги и даже лично занимался их дальнейшим ходом в лабиринтах государственных структур. А через некоторое время переехал жить в другой город.

Так мы с семилетним сыном Севой оказались одни накануне серьёзного и ответственного жизненного старта – его поступления в первый класс. К счастью, экс-супруг неплохо зарабатывал, был честным и любящим отцом и безоговорочно выполнял все подписанные финансовые условия развода. Это позволило мне не отдавать собственного ребёнка на попечение другим людям в попытках самостоятельно прокормить нашу маленькую семью.

Я продолжала воспитывать Севку лично, пытаясь впихнуть в его юное сознание столько разумного-доброго-вечного, сколько позволяла ёмкость сего непрочного сосуда.

На свою работу (я переводчик и частный преподаватель, знаю несколько европейских языков) у меня получалось тратить пока лишь редко выдающиеся свободные часы. Поэтому я бралась только за особенно интересные заказы от постоянных клиентов, что не мешало нам с сыном жить далеко не впроголодь.

Мои родители, кстати, тоже официально в разводе. Но у них это, как втайне считаем мы с младшим братом Костей, скорее милое семейное развлечение, чем следствие какого-либо серьёзного конфликта. Дело в том, что разводились они дважды, и оба раза, по рассказам весело хохочущих ныне над этим родственников-очевидцев, с грандиозным скандалом и громкими заявлениями по типу:

– Даже знать друг друга больше не желаем!

Но после обоих разводов они очень быстро мирились, вновь съезжались, и не проходило и года, как у них рождался ребёнок. Сначала я, а затем мой младший брат.

Когда появился на свет Костя, мама, по профессии преподаватель высшей математики, твёрдо сказала:

– Традиция эта, конечно, хорошая и очень перспективная, но приобретённый комплект из дочери и сына количественно меня вполне устраивает.

Мама вообще обожала порой ввернуть в повседневные бытовые разговоры фразы, больше подходившие для университетских лекций. Многодетность в её планы не входила никогда. Зато в них входила, и к тому моменту уже томилась в длительном и тяжком ожидании недописанной, её кандидатская диссертация.