Ардан даже глаза протер, но ничего не изменилось. В его комнате, в самом сердце Империи, во Дворце Царей Прошлого, в забавном зеленом мундире с несколькими, явно самодельными, оловянными медалями, подпоясанный широким ремнем, в крикливых красных сапогах, украшенных хохломой (старинный Галесский узор, который Арди в детстве показывала мама), с тонкой, изящной саблей у пояса, стоял не самый обычный, но, все же, кот.

– Позвольте представиться, – щелкнув каблучками сапог и обмахнув себя пушистым, длинным хвостом, кот изящно поклонился. – Меня зовут Тополь, воин из доблестной дружины Хвоста и Лапки, к вашим услугам, добрый господин.

Воин из дружины… кажется, если Арди правильно помнил уроки истории, то дружинниками в прошлом называли воинов, служивших царям и князьям. Мама, порой, пела о них песни. Те назывались былинами.

Вот только у них никогда не было самоназвания…

– Здравствуйте, господин Тополь, – ответил Арди, внезапно понимая, что и говорит странный кот вовсе не на языке зверей, а на чистом Галесском, лишенным всякого акцента.

А такое было возможно только в том случае, если кот с рождения жил в Метрополии или её ближайших окрестностях.

Кот же, вновь поклонившись, начал расхаживать по комнате, внимательно её изучая. Арди же внимательно изучал самого кота.

На первый взгляд тот выглядел как самый обычный, лесной кот. Серая, густая шерсть с черными полосами, явно недавно полинявшая и теперь служившая идеальной шубкой. Длинные белые усища, оттопыренные ушки, чуть заостренная мордочка и лапки, на которых между когтями торчали пучки жесткой шерсти, чтобы по снегу не холодно ходить.

Казалось бы – типичный представитель своего рода. Вот только крупнее, тяжелее, а еще, о Спящие Духи, говорящий на языке людей.

Арди, как и учил Скасти, позволил своим глазам увидеть чуть дальше, а нюху почувствовать чуть больше. В сознание тут же ворвались краски, образы и запахи, неподвластные осознанию человеческой половины Ардана, но тот стерпел и, спустя пару мгновений, увидел в тени кота хорошо знакомое ему мерцание, а в нос ударил запах перегнившей хвои и мха.

Мотнув головой, Арди отогнал от себя наваждение и вернул глазам и нюху «прежнее» состояние.

– Ты сын одной из Вил, – выдохнул юноша и резко пожалел, что с ним нет серебренной пыли или любистока. В свитках Атта'нха говорилось, что эти две вещи лучше всего помогают против Вил.

Кот резко обернулся и посмотрел на Арди с чуть большим любопытством чем прежде.

– Вилы… – повторил Тополь, – давно, добрый господин, я не слышал этого слова. Но вы, в своей догадке, все верно подметили. Моя матушка действительно Вила. Отец, когда был молод и глуп, украл её крылья и сделал смертной кошкой. Она родила меня вместе с братьями и сестрами, но охотники… – кот запнулся и отвернулся. – Из всего помета остался лишь я один.

Ардан отодвинул для кота стул рядом с собой и тот, забавно, словно человек, потянулся передними лапками-руками, ухватился за спинку и забрался на сидение, свесив обутые лапки вниз.

Вилы – один из народов Фае. В разных царствах и королевствах их называли по-разному. Феями, дриадами, нимфами, но Арди всегда больше нравилось именно Галесское название – Вилы. Оно звучало как-то… приятнее, что ли.

В целом, эти создания, кроме весьма своевольного нрава, не отличались особой жестокостью или коварством, хоть, зачастую, и могли натворить бед. Обитали же Вилы везде, где в радиусе десяти километров не имелось поселений смертных, будь то люди, эльфы, гномы, орки или кто другой – не важно.

Вилы могли жить и в реках, и в деревьях, и в бутонах цветов, и даже в ветре. И лишь несколько раз в год они принимали форму из плоти, представляя для увидевшего их в том образе, что он больше всего алчил.

Первородные и люди видели в Вилах прекрасных мужчин и женщин с крыльями за спиной, а звери, соответственно, зверей, но тоже с крыльями. И, в тот день, когда Вилы обретали плоть, если украсть их крылья (каким именно образом в свитках не описывалось, но догадаться не сложно), то те становились смертными и женились или выходили замуж за укравшего.

Вот только такой союз все равно был обречен на скорбный финал, так как Вилы, с того самого момента, как теряли возможность уйти обратно, денно и нощно жили лишь ради того, чтобы вернуть себе крылья и вновь отправиться по тропам, невидимым для смертных.

Атта'нха всегда предостерегала Арди, когда тот был еще маленьким и не знал весеннего гона, чтобы тот не вздумал, как прочие многие юные Говорящие, полагая, что силой Слов сможет сковать их суть, охотиться за крыльями Вил, как бы те прекрасны ни были.

– Охотники, да будут их имена преданы забвению за бесчестье, привезли меня сюда, в столицу, и хотели продать на незаконную выставку, – продолжил Тополь, – но я сумел сбежать. Матушка, пусть и не любила нас, но успела, перед тем как выкрасть свои крылья, рассказать пару тайных напевов. У меня они, конечно, получались не так хорошо, как у сестры, но на что-то и я способен, – кот шмыгнул носом и дернул ушками, направив взгляд зеленых глаз куда-то за окно. – Я бродил по улицам, маленький и немощный и уже думал, что уйду на тропы Спящих Духов, как меня обнаружила Маленькая Госпожа. Она забрала меня к себе в дом, спрятала от своих родных, выхаживала, кормила и поила, заботилась и, даже, сделала дружинником.

На этих словах кот выпятил вперед грудь, отчего зазвенели его самодельные медали и ордена.

– И теперь… – кот, внезапно, осекся и, зашипев, вскочил на ноги и выхватил саблю. Удивительным образом он вполне удобно держал её в правой лапке, а когти, удлинившись, стали чем-то напоминать миниатюрные пальцы. – Добрый господин, как вы посмели! Глаз Ведьмы?! Чтобы я изливал вам свою душу, словно безродный дурак? Это позор и бесчестье! Я вынужден вызвать вас на поединок до смерти!

И, выписав саблей фигуристый узор, кот выхватил одну из перчаток, зацепленных за пояс, и бросил на стол перед Арди. Тот, пару мгновений борясь со смехом то ли от невероятности происходящего, то ли из-за наличия на столе миниатюрной белой перчаточки для кошачьих лапок, медленно поднялся с места и низко склонил голову.

– Благородный Тополь, из дружины Хвоста и Лапки, прошу простить меня за произошедшее, но, увы, я пока не имею власти над своим Глазом Ведьмы и, порой, с теми, кто говорит со мной, происходит то, что сейчас произошло с вами. Я готов принести вам свои искренние и глубочайшие извинения, но, пока повлиять на произошедшее не в моей власти.

Кот некоторое время сверлил его взглядом.

– Мне показалось, что ты начал оправдываться, человек, пахнущий горным котом, – прошипел Тополь, скаля клыки, – и я уж подумал, что Маленькая Госпожа сделала плохой выбор, но, чутье, доставшееся мне от отца, подсказывает, что это не так… Поклянешься ли ты своей честью и именами предков, что не имел умысла залезать мне в душу?

– Клянусь, – все с тем же спокойствием ответил Ардан.

Кот еще немного побуравил его взглядом, после чего убрал саблю обратно за пояс и, вскочив на стол, дошел до перчатки. Ловко подкинув её мыском сапога, он вернул ту к сестре-близняшке, после чего уселся на подоконник и… пару мгновений вылизывал свой хвост.

– Простите, добрый господин, – немного смущенно произнес он, закончив умываться, – я всегда так делаю, после того, как переволнуюсь.

– Ничего страшного, – одним только Спящим Духам известно, каких сил стоило Арди, чтобы не засмеяться в голос.

– И все же, добрый господин, – нахмурился Тополь, – то, что вы не властны над своей силой, не снимает с вас ответственности. Подобные выходки бесчестны и не достойны праведного мужа. И, когда-нибудь, если вы не научитесь контролировать Глаз Ведьмы, вас попросту убьют.

Ардан вздохнул.

Знал бы Тополь, сколько раз за последние месяцы Ардан это уже слышал…

– Ард Эгобар, – представился юноша, – так меня зовут, но, подозреваю, вы это, доблестный Тополь, уже знаете. Вряд ли Анастасия отправила вас…

– Великая Княжна Анастасия, – перебил кот, вновь кладя лапку на эфес сабли. – И да, я знаю, как вас зовут, Ард, но вы не представлялись мне лично, и я не имел права обращаться к вам по имени напрямую. Это было бы низко и опорочило мою честь!

Столько разговоров о чести, доблести и праведности Ардан не слышал даже в дедушкиных сказках о воинах прошлого.

– Теперь, раз уж мы представлены друг другу, Тополь, то не могли бы вы поделиться со мной причиной, по которой явились сюда?

– Разумеется, – кивнул кот и, поднявшись на ножки-лапки, пару раз лизнул ручку-лапку, пригладил шерстку между ушей и, прокашлявшись, произнес. – Великая Княжна сожалеет, что не сможет проводить с вами время лично, но раз вы согласились быть её другом, она предлагает держать связь через письма.

Арди посмотрел за окно, затем обратно на кота и снова за окно.

– Ни в коем случае не подумайте, Тополь, что я сомневаюсь в вас, но как вы сможете доставлять письма от меня во дворец, и обратно, если я даже не знаю…

Арди не договорил, но это и не требовалось. Только дураку не было бы понятно, что юноша понятия не имеет, где окажется в следующий час, не говоря уже о наличии постоянного адреса.

Да, если Март все верно рассказал об общежитии, то туда можно и письма отправить, но что-то подсказывало Арди, что далеко не для всех обитателей этого самого «общежития» говорящий кот в армейской форме и красных сапогах будет являться чем-то не особо привлекающим внимания.

– За это не беспокойтесь, – улыбнулся Тополь и помахал ногами-лапками, – вот эти сапоги я сделал сам. В них хранятся напевы моей матушки. Так что…

Кот щелкнул каблуками и, в тот же миг, исчез. Словно и не было его.

– …я всегда смогу вас отыскать, Ард, где бы вы ни были, – прозвучало за спиной.

Юноша обернулся и увидел Тополя, сидевшего на шкафу и качавшего хвостом.

Ну разумеется – магия сути Вил. Фае обладали не только удивительными способностями к искусству Эан'хане, но еще и той магией, с которой были рождены. Это все равно, как крылья у птиц, хвосты у рыб или иглы у ежей. Что-то, присущее племенам Фае, как часть их сути.

Вилы, к примеру, всего за пару мгновений могли перемещаться по своим тропам на огромные расстояния. Именно их Эан'хане и строили те пути, по которым можно было пересечь Алькаду всего за несколько часов или дней. Но, увы, после войны Эктаса и Галеса большая их часть оказалась разрушена или заперта и забыта.

Арди подозревал, что когда повстречался с горным троллем, то, как раз таки, прогулялся по одной из таких.

– Если вы согласны на предложение Маленькой Госпожи, – кот спрыгнул со шкафа и, бесшумно и легко, приземлился на пол, – то я стану навещать вас дважды в месяц. Десятого и двадцать пятого числа.

Он подошел к Арди и протянул тому правую ручку-лапку. И, раз уж Ардан действительно пообещал быть Княжне другом, то выбора у него, особо, и не оставалось.

В чем сходились все, кто принимал участие в его воспитании, что отец, что мать, дедушка, Эргар, Атта'нха и лесные друзья, так это в том, что ценнее данного слова у человека нет ничего.

Арди чуть наклонился и протянул руку, чтобы пожать лапку, но вместо этого Тополь сверкнул коготком, оцарапал ладонь юноши и мигом слизал каплю крови с когтя.

– Теперь найду, – сказал он и, вновь поклонившись, щелкнул каблуками. – До встречи, друг Маленькой Госпожи.

Последнюю фразу произнесла уже пустота. Кота нигде не было.

Арди пожал плечами и собирался было вернуться обратно за стол, чтобы заняться изучением труда Незнакомца, как ощутил тонкий аромат. Тот ехидно и коварно, как комар, решивший закусить кровью пытающегося заснуть, уставшего путника, жужжал где-то на самой границе сознания.

Знакомый запах.

Болото после дождя и селей, в котором ароматы гниения увязших в трясине бедолаг перемешивались с цветущими лилиями. Эдакая смесь чего-то до омерзения отвратительного и столь же – притягательного и чарующего.