Не раздеваться же при нем? Она даже покраснела при этой мысли. А мужчина бросил на нее странный взгляд и проговорил:

«Не волнуйся, госпожа, я ничего лишнего не увижу».

И повернулся спиной.

Дальше пришлось позволить прислужницам раздеть ее и помочь забраться в ванну. Потом она отослала всех и осталась одна, сидя по горло в ароматной горячей воде. А ее личный страж по-прежнему был здесь, в двух шагах, просто стоял спиной.

Все это было странно и интимно, но сейчас ей нужен был совет.

Саша хорошо запомнила момент, когда происходило представление новых наложниц, но только сейчас сопоставила все, что видела. Гуауэй выбрал только одну девушку в красном. Только она получила нефритовый жетон. Остальных ждало разочарование, им пришлось улыбаться и проглотить свои амбиции. Они могли бы пригодиться.

– Скажи, Бэй, – проговорила она тихо. – Что стало с теми девушками, которых император не выбрал?

Личный страж ответил не сразу. Широкие плечи шевельнулись, он чуть сместился, можно было предположить, что переложил в руках оружие.

Зачем ему меч, если он все равно невидимый? – мелькнула мысль. Вероятно, это просто атрибут, с которым он не расстается. Возможно, что-то связанное с тем, что при жизни этот демон был воином.

Мужчина стоял спиной, но от него пришла какая-то эмоция, Саша уловила отголоски и устыдилась этих своих мыслей. Ощущение – будто она подглядывала за личным.

– Они будут жить во дворце, но не получат привилегий, положенных заслужившим милость императора.

Низкий голос воина прозвучал ровно. Трудно сказать, читал ли он сейчас ее мысли.

– И что это за привилегии?

– Это содержание из казны, подарки, большее количество прислуги, более разнообразная пища. Наложница, которой дарован зеленый нефритовый жетон, получает в распоряжение собственный дворец. Белый нефрит означает, что наложница удостаивается звания супруги.

– Супруги? – Саша удивилась.

– Да, у императора может быть несколько жен. Но золотой императорский нефрит с фениксом получает только императрица.

Черт ногу сломит в этой их гаремной иерархии!

Однако она хорошо помнила, что Джиао получила зеленую нефритовую подвеску. Значит, дворец ей и полный пансион? Так вот на что император тратит казенные деньги. На своих любовниц. В зале тогда присутствовали семьи, предоставившие своих дочерей императору «в пользование». Все явно рассчитывали поиметь с этого что-то, а повезло только семье Ньян.

Саша потерла глаза, вода плеснула, мужчина неуловимо напрягся и чуть повернул голову вбок.

– Госпоже что-то угодно?

Она внезапно смутилась, слишком уж быстрая была у него реакция. Однако спросила:

– Но раз у тех девушек, кого император не выбрал, нет собственных дворцов, где они будут жить?

– Они получают жилище в гареме, где распределением и содержанием ведает императрица.

А вот это было хорошо!

Задействовать девиц, заинтересованных пробиться к императору в постель и тем самым приблизиться к кормушке, стоило. Это был бы идеальный вариант. Пусть соперничают и пытаются отбить императора у Джиао.

– Имеет ли смысл приблизить этих девушек? – спросила она и добавила, развивая свою мысль. – Я имею в виду, создать им предпосылки, чтобы они могли оказать Джиао конкуренцию?

– Имеет, госпожа, – ровно проговорил страж. – Императрица Лоан именно так и поступила.

Значит, она на верном пути?

Однако от его слов ее как будто холодной водой облило, возвращая в реальность.

– Где же Лоан ошиблась? Чего не учла? – сейчас это были мысли вслух.

– Ты не узнаешь, если не попробуешь, – низкий голос мужчины почему-то вызвал мурашки, особенно когда он добавил: – Госпожа, ты уже долго сидишь в ванне. Вода остыла, ты можешь простудиться.

Действительно, вода уже ощущалась прохладной, а кожа на пальцах сморщилась. Ее личный страж был прав.

Из ванны Саша выбралась.

Даже звать никого не пришлось. Достаточно было положить руки на бортики и сесть, как тут же за ширму скользнули ее прислужницы. Ее стали обтирать и одевать, словно куклу. Потом был ужин, и после этого императрица Лоан отошла ко сну.

Все это время Бэй находился рядом, он и сейчас стоял спиной в двух шагах от ее кровати.

Надо сказать, кровать императрицы была на редкость неудобной. Этот валик под головой, чтобы не порушилась прическа… Пыточные приспособления. Невозможно представить себе, как на этом можно спать.  

«Госпожа, – негромко прозвучал его голос. – Если хочешь, я могу свернуть для тебя время. Сразу настанет утро».

Утро? И утром к ней приведут сына?

Конечно, она этого хотела!

***

Однако первым с утра императрицу Лоан навестил кое-кто другой.

Глава 3

С утра Саша с нетерпением ждала, что ей приведут сына.

Таков был распорядок дня. Наследный принц с утра посещает мать, выказывает почтение, положенное ее сану, и желает здоровья и долголетия. Боже милосердный, ребенку и двух лет нет! Но Бэй объяснил, что таковы традиции.

Хорошо, она примирилась. И теперь опять сидела в статичной позе на этом неудобном сооружении и с нетерпением вглядывалась в то, что происходит за полупрозрачными решетчатыми стеночками. Ей должны были привести малыша.

Вот возникло какое-то движение, Саша приготовилась…

В дверь просочилась одна из ее прислужниц, скользнула к ней мелкой семенящей походкой и доложила:

– Государыня, пришел ваш отец Гу Лао Сыван и хочет видеть вас.

Отец Лоан? Саша просто застыла, ощущая, как ее на уровне инстинктов заливает неприятием.

«Госпожа, ты можешь не принять, – прозвучал голос Бэя рядом. – Но лучше узнать, с чем пришел твой отец».

Ее личный страж был прав. С трудом подавив досаду, она ровно и безэмоционально произнесла:

– Я рада принять его.

Прислужница поклонилась и выскользнула, а через минуту в ее покои вошел довольно крепкий пожилой мужчина, Саша его узнала, видела вчера на представлении новых наложниц ко двору. Мужчина вошел и остановился в центре. Окинул ее недовольным взглядом.

Однако, подумала Саша, но промолчала.

Не шевельнулась на своем этом недодиванчике. Наконец он соизволил склонить голову, она кивнула в ответ. Зазвенели подвески на ее высокой диадеме. А мужчина открыл рот. И нет, не для того, чтобы поприветствовать дочь или сказать что-то хорошее.

– Ты разочаровала меня.

– Я? – сухо обронила Саша, чувствуя, как пригорает внутри. – Чем же.

– Вчера император выбрал дочь семьи Ньян.

– Как я могла этому помешать? – ей даже самой интересно стало.

– Разве не ты ведаешь гаремом? Тебе подчиняются все гаремные евнухи – шаобо. Как ты могла допустить, чтобы ей дали красные одежды?

Какого черта?! – протест просто взвился. Вникать с ходу во все это?! Как будто Лоан была виновна в том, что ее муж прельстился другой женщиной.

Но да, еще вчера ей показалось, что девушка в красном выделятся и это сделано неспроста. Думается, тут не обошлось без взятки. 

Она выпрямилась и сказала:

– Я учту.

Мужчина смерил ее острым взглядом и прошелся туда-сюда, заложив руки за спину. Наконец проговорил:

– Нельзя допустить усиления рода Ньян. Ты должна заставить императора забыть о новой наложнице. Иначе корона феникса на твоей голове не останется. Кроме тебя у меня есть еще две дочери.

Злость подкатила к горлу. Этот противный дядька, папаша Лоан, готов был торговать дочерьми как товаром. Да плевать ей было на корону. И на мужа-изменника, пусть он хоть трижды император. Она пришла сюда спасти ребенка!

Однако Саша молчала. А тот, видимо, счел, что все сказал, резко бросил:

– Помни о долге перед семьей, Лоан.

И вышел.

Ее долго трясло изнутри. Потом она спросила личного стража:

«О каком долге он говорил?»

Бэй ответил словно через силу, видно было, что ему говорить неприятно:

«Твоя семья сильно вложилась в то, чтобы ты стала императрицей, госпожа. Теперь они от тебя не отстанут».

Бедная Лоан, подумалось Саше, как она вообще в этом кошмаре жила? Но теперь она императрица Лоан, и это ее жизнь. Она невольно сглотнула и стала настраиваться на то, что она скоро сможет увидеть маленького наследного принца.

Но вместо сына появился супруг-император.

***

Ах да. Он ведь вчера сообщил, что намерен утром посетить ее.

Прямо после ночи, которую он провел с новой любовницей. Правда, непонятно с какой целью. То ли потому что хотел как-то загладить свою измену, то ли просто потешить свое эго и потоптаться на гордости и самолюбии жены.

Или это предписывал дворцовый этикет? Так сказать – отчитаться о проделанной работе. В любом случае неприятно.

Саша смотрела на этого бледного мужчину в тяжелой дорогой одежде и видела в нем своего бывшего мужа, который ей изменял. Холодное безразличие разливалось в душе, однако она встала и приветствовала супруга-императора, как велит этикет.

– Крепок ли был твой сон, дорогая? – прохладно осведомился Гуауэй.

– Благодарю, государь, все хорошо, – она присела в поклоне и знаком показала прислужнице подавать чай.

Без помощи Бэя, четко и своевременно указывавшего ей, что нужно делать, черта с два она бы так быстро вписалась в роль Лоан. А вписаться было необходимо. Если она хочет переиграть тут всех, нельзя вызывать у этого типа с капризным лицом преждевременных подозрений.

Император уселся на диванчик, а она с приклеенной улыбкой опустилась на краешек напротив. Гуауэй отпил чай, перевел взгляд на нее и деловым тоном начал:

– Императрица.

Саша приготовилась слушать.

А он всего лишь сообщил, что наложнице Джиао нужно выделить удвоенное вознаграждение и дать разрешение выбрать на ее усмотрение лучшие ткани и меха для нарядов.

– Надеюсь, ты проследишь за этим, дорогая?

«Чтоб ты сдох», – подумала Саша, а вслух сказала, склонив голову:

– Конечно, государь.

Он отпил еще глоток и проговорил:

– Мне приятно, Лоан, что вижу на твоем лице радость.

А Саша улыбнулась пошире.

– Я рада, что могу сделать что-то приятное для моего императора.

Сейчас было самое время осуществлять свой план, она немного нервничала, но начала уверенно:

– Государь, я бы хотела устроить прием в саду и пригласить на него наложницу Джиао, заслужившую ваше расположение. Но у нас еще есть несколько юных красавиц, представленных ко двору. Их я бы хотела пригласить же. Пусть девушки повеселятся, и может быть, ваш взор упадет на какую-нибудь из них.

Мужчина хмыкнул и прищурился.

– Это хорошая мысль.

Клюнул. Теперь надо было закрепить успех.

– Муж мой, я хочу для вас только счастья. Надеюсь, вы посетите мой прием?

– Непременно, – проговорил он, отставил чайную чашку и стал подниматься с места.

– У меня есть еще одна просьба, государь.

– Говори.

Вот теперь самое главное.

– Государь, я волнуюсь о здоровье наследного принца. Его покои далеко, и я не могу быть уверенной, достаточно ли хорошо они протоплены. Нельзя ли сделать так, чтобы наш сын жил в покоях, смежных с моими? Так я в любой момент смогу убедиться, что с Тайцзы Вэем все хорошо.

Император Гуауэй наморщился, потом выдал:

– Я подумаю, как это можно устроить.

И ушел.

Вот теперь можно было выдохнуть, пока что все задуманное удалось. Дальше видно будет. Многое будет зависеть от того, как пройдет этот прием в саду.

Не успела она додумать, как в помещение опять просочилась прислужница и посеменила к ней. Склонилась низко и пошептала:

– Государыня, к вам пожаловала наложница Джиао.

Ей показалось, она ослышалась. А прислужница склонилась ниже и добавила:

– Наложница Джиао стоит снаружи.