Древние авторы прямо указывают на родство венедов со славянами. Первым упоминает об этом в своей «Естественной истории» Плиний Старший^[11]. К концу I века н. э. относятся известия о венедах за авторством знаменитого римского историка Публия Корнелия Тацита (ок. 58–117): «…они скорее должны быть отнесены к германцам, поскольку и дома строят, и носят [большие] щиты, и имеют преимущество в тренированности и быстроте пехоты – это все отличает их от сарматов, живущих в повозке и на коне»^[12]. Иордан же в VI веке прямо связывает венедов и славян: «…на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами»^[13].

Большинство современных исследователей вслед за Иорданом видят в венедах славян, вот только как объяснить, что древние авторы помещают этот народ в разные районы Европы? Историк-славянист Валентин Седов (1924–2004) предположил, что само слово «венеды» восходит к праиндоевропейскому языку и потому как название группы людей могло встречаться в разных местах, куда расселились родственные народы: и в Северной Адриатике, и во французской Бретани, и на территориях кельтов, покоренных Цезарем в 50-х годах до н. э., и, наконец, в Сарматии^[14].

А возможно, ответ кроется в словах Тацита о том, что венеды «обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и феннами»^[15]. То есть вероятно, что «венеды» не этноним, а общее название племен, ведущих разбойничий образ жизни. Например, так викингами назвали вообще всех скандинавов.

Разобраться в ситуации становится еще сложнее, когда с IV века в письменных источниках начинают упоминаться анты, а с VI века – склавены. Готский историк Иордан (VI в.) пишет:

Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра [Днестра], и на север – до Висклы [Вислы], вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра [Днепра], там, где Понтийское [Черное] море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов^[16].

Как видите, на вопрос о том, кем были венеды, письменные источники не дают однозначного ответа. Но у нас имеются и другие инструменты для изучения прошлого, например всемогущая археология. В ее распоряжении есть конкретные материальные предметы – что же она может нам сказать о венедах?

Увы, ученых и здесь поджидают препятствия. Привязать ту или иную культуру к племенам и народам, упоминаемым античными писателями, очень трудно. Уверенность есть лишь в принадлежности памятников, оставленных скифами, сарматами и аланами. Соотнести же с археологическими культурами остальные народы уже не так легко.

Некоторые археологи связывают с венедами пшеворскую культуру. Основная территория ее распространения – междуречье Вислы и Одера, а восточная граница проходит по бассейну Западного Буга и верхнему течению Днестра^[17].

Пшеворцы жили в неукрепленных поселениях. Они строили дома столбовой конструкции, то есть стены их жилищ образовывали поставленные вертикально бревна, или же из столбов делали каркас, а промежуток заполняли переплетенными ветвями. Кроме таких построек, встречаются полуземлянки; их, скорее всего, использовали зимой. Жилища отапливали открытым очагом, хотя были найдены и остатки печей.

В пшеворской культуре могильники бескурганные, а погребальным обрядом служила кремация. Погребения чаще не сопровождаются инвентарем, лишь изредка встречаются пряжки и железные ножи^[18].

Золотая тарелка, принадлежавшая скифской или сарматской культуре, V–IV века до н. э.

The Metropolitan Museum of Art

Сейчас все больше исследователей склоняются к тому, что носители пшеворской культуры – германцы или что ее население было смешанным, германо-славянским^[19].

Однозначно установить археологическую принадлежность склавенов и антов, с которыми связывали венедов писатели древности, тоже не удается. Впрочем, есть предположения, что склавены оставили нам пражско-корчакскую, а анты – пеньковскую культуру.

Пражско-корчакская культура была распространена на территории от Эльбы до правобережья Среднего Поднепровья, от Южной Прибалтики до Подунавья. Ее носители жили в неукрепленных поселениях, в полуземлянках с глиняной или каменной печью. Своих покойников они кремировали, а прах хоронили в грунтовых ямах-могилах, хотя встречаются и погребения в курганах. У женского национального костюма есть интересная отличительная особенность – украшения в виде височных колец с S-образным окончанием^[20].

Пеньковскую археологическую культуру размещают на левобережье Днепра, в лесостепной зоне. Пеньковцы преимущественно жили в полуземлянках, которые отапливали очагами или печами. Они тоже в основном кремировали покойников, но находят и трупоположения в грунтовых могильниках^[21].

Валентин Седов выдвинул гипотезу, что в IV веке у антов было некое военно-политическое государственное образование со своим предводителем и знатью^[22]. Византийцы называли такие образования славиниями^[23].

Древние правители

Имена древних правителей отскакивают от зубов у всех, кто еще в школе изучал историю Древней Руси. Мы слышали об Олеге Вещем, о князе Игоре и княгине Ольге, о Владимире, крестившем Русь, и о Ярославе Мудром. О Рюрике, в конце концов, – хотя к нему у исторической науки есть вопросы, и ^{этому посвящена отдельная глава}.

Здесь же мы уделим внимание паре интересных имен, которые, возможно, были вплетены в историю Руси на самой заре ее существования.

Кощей Бессмертный

Давайте представим себе такую картину…

Ласковые волны Сарматского океана, который столетия спустя назовут Балтийским морем, накатывали на желтый песок. Вековые сосны, взобравшись на крутояр, всматривались в горизонт и слушали перебранку чаек, устроивших на отмели свою бесконечную рыбалку. Солнце уже клонилось к закату, когда нечто новое и доселе неведомое нарушило вечный покой. Скрип уключин, гортанные команды…

К берегу подходили два корабля. Со вздернутых носов угрожающе взирали на берег удивительные чудовища, искусно вырезанные из дерева.

Вот, подчиняясь команде, гребцы подняли весла, и корабли почти одновременно зашли на отмель. Плотный рыжебородый воин спрыгнул с кормы и по колена в воде бросился к берегу…

Уже вообразили викингов? А на самом деле речь совсем не о них!

Точной даты этого события история, конечно же, не сохранила. Предположительно оно произошло в I веке н. э. – скорее всего, ближе к середине столетия. Именно тогда в устье Вислы вошли три готских корабля «с острова Скандзы», как говорит об этом Иордан^[24]. Вел их на новые земли король Бериг. Одолев местных жителей, готы дали свое название этой земле – Готискандза.

Сколько воинов могли явиться с вождем Беригом? В более поздние времена, в эпоху викингов, в Скандинавии были распространены суда типа карви, а также ладьи и лонгшипы (дракары). Каждый из них вмещал экипаж не больше 70 человек, так что завоевателей пришло всего около двух сотен. И вместе с побежденным местным населением они создали новую народность, которая в I–II веках н. э. впервые упоминается у римлян как гутоны, или готы.

В середине II века готы снова поднялись с мест – в этот раз, если верить Иордану, по инициативе короля Филимера, который решил вывести свое племя в «страну Ойум», то есть Скифию^[25]. Так было положено начало эпохе Великого переселения народов.

В III веке готы разделились на два колена: визиготов и остроготов (по созвучию их переименовали в вестготов и остготов). Визиготы ушли на запад, тогда как остроготы захватили Крым, а позже и огромные территории – чуть ли не всю европейскую Сарматию.

На якорях, 1921.

Частная коллекция / Wikimedia Commons

В 350 (или 370) году готов возглавил Германарих – или, как его часто называют, Эрманарих. Этого воинственного правителя сравнивали с Александром Македонским. Власть его охватывала территории от Волги до Карпат, от Черного до Балтийского моря. Под его началом ходило множество племен: гольтескифы, тиуды, инаунксы, васинабронки, меренс, морденс, имнискары, роги, тадзанс, атаул, навего, бубегены, колды. Кроме того, ему подчинялись росомоны, венеды, анты и склавены.

Германарих отличался отменным здоровьем и прожил 110 лет. Может, он прожил бы и дольше, если бы не одно печальное событие. Вот как его описывает Иордан:

Одну женщину из вышеназванного племени [росомонов], по имени Сунильда, за изменнический уход [от короля] ее мужа, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы… Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни^[26].

Эта история сохранилась в фольклоре разных народов. Например, датский вариант легенды рассказывает, что Ярмерикус попал в плен к славянскому князю Исмару, затем женился на Свангильде, но убил ее за измену, за что был до смерти искалечен ее братьями.

И тут начинается самое интересное. Фольклорист Виктор Болдак (1969–2011) предположил, что Германарих – прототип славянского мифологического персонажа, Кощея Бессмертного^[27], а все государство готов – условное Кощеево царство. Учитывая, что славяне вели долгую и тяжелую войну с готами, правитель заклятого врага, тем более живущий больше века, мог превратиться в чудовищного злодея.

Кроме сказок, Кощей встречается в двух былинах: об Иване Годиновиче и о Михайло Потыке. Их сюжеты, по мнению Болдака, схожи с преданиями германских народов и с рассказом Иордана о ранении и смерти Германариха.

Кащей Бессмертный, иллюстрация И. Билибина к сказке «Марья Моревна», 1903.

Российская национальная библиотека

Иван Годинович, племянник князя Владимира, едет свататься к дочери черниговского купца Настасье Дмитриевне. Там выясняется, что она уже просватана за Кощея Трипетовича, но герой увозит ее силой. По дороге к Киеву Кощей настигает их, с помощью Настасьи побеждает Ивана, привязывает его к дубу и собирается застрелить из лука. Но Иван оказывается не так прост: произносит заговор – и Кощеева стрела в полете разворачивается и убивает самого Кощея. Далее Иван чудесным образом освобождается от пут и рубит Настасью на мелкие кусочки…

О Потыке существует несколько легенд, но их сюжет сводится к тому, что Михайло и его жена Авдотья Лебедь Белая (Лебедь Лиходеевна) дают клятву не разлучаться никогда, а в случае смерти одного супруга другой добровольно ляжет с ним в могилу. Когда жена умирает, Потыка согласно клятве хоронят вместе с ней. В скором времени в могилу проникает змея; Потык убивает ее и змеиной кровью оживляет любимую. Вот только сделал он это совсем напрасно: Лебедь Белая на самом деле любит Кощея и убегает с ним. Думая, что Кощей похитил жену, Потык бросается в погоню, отбивает ее и счастливый возвращается домой. Супруга вновь сбегает, ослепленный любовью Михайло вновь приходит к выводу, что Кощей увел ее силой, и вновь ее отбивает. Так повторяется несколько раз, пока Потык не убеждается в измене жены. Тогда он убивает ее.