А… Право первого. Как же я сразу не догадался? Это ведь всё объясняет! Чувствую себя прямо как в тот момент, когда правнуки пытались мне объяснить, что они делают за компьютером. Они мне что-то говорили про танков (да-да, именно так – танков, а не танки), агро-зоны, мобов. И ещё называли десятки терминов. Я тогда усиленно кивал, делая вид, что что-то понимаю. Не хотелось обижать их. А вот на этих трясущихся людей мне, откровенно говоря, плевать. Или я себя успокоить пытаюсь? Я ведь вижу три десятка трупов за сценой.

И всё-таки стоит выяснить, чего уж это их так колбасит. Отходняк, что ли, начался? Бывает и такое. Иногда во время боя мозги работают как часы: ты всё видишь и подмечаешь, слышишь команды и отдаешь их, реагируешь на все движения. И даже мыслить начинаешь намного быстрее и четче. А потом, когда сражение заканчивается, ты лежишь и тебя трясти начинает. Тело само по себе колотится, и ничего с этим нельзя поделать. Такое особенно у желторотиков часто бывает. Но все со временем привыкают. И эти в скором будущем привыкнут. Или сдохнут. Но всё-таки стоит узнать, что с ними творится. Ведь не похоже, что они смерти боятся. Так что я задал этот вопрос, но ответ меня удивил:

– Мы впервые лично общаемся с благородным.

Эва как! Да дворянчики-то, я погляжу, всю округу запугали. И даже говорить с ними страшно. Но это ненадолго. Это исправимо.

– А как же вы тогда их позвали? – спросил я. – Откуда-то они узнали, что вы благородного убили?

– Так через смотрящего, – сказал владелец лопаты.

– Через Альфача Косого, – пояснила женщина. – Только у него есть право говорить с ними.

И снова этот Альфач… Мне чудится, или он наплел всякого нехорошего дворянчикам, вот те и вздумали людей проучить? То есть смотрящий отправил на смерть полсотни человек. Что-то не нравится он мне. Пожалуй, наведаюсь-ка я к нему для личной беседы.

Глава 7. Иногда убийство – дело благородное

Откуда-то издалека послышалось петушиное кукареканье. И чего птичке в такую рань не спится? Темно ведь ещё на улице. Но рассвет-то всё-таки не за горами. Эх, шельма! Вскоре надо будет искать укрытие. И меня ещё один момент интересует: а если я всю кожу одеждой закрою, то солнце будет меня жарить или нет?

Я стоял рядом с двумя трясущимися людьми и задавал вопросы. А вокруг творилась магия. Самая что ни на есть настоящая. Импровизированная сцена разбиралась прям на глазах. В воздух взмывали доски и складывались ровными рядами, камни также парили и опускались на остывшую землю, а лестница почему-то вообще рассыпалась в труху.

Зато мои осведомители о многом смогли мне поведать. Оказалось, что право первого – это первое обращение знатной персоны к корму. И люди должны выполнить любую волю кровососа, если только она не направлена на другого благородного. Но была тонкость: для аристократа заговорить с человеком считалось позором, но меня-то это совершенно не волновало. Однако если вдруг такое случалось, то корм обязан выполнить приказ в кратчайшие сроки, поэтому вокруг меня сейчас и летали строительные принадлежности. Магия…

Из ответов я понял, что толпа будет молчать обо всём, что здесь произошло. И это замечательно, ведь убийство двух, хоть и опустившихся, но всё-таки дворян, было делом неслыханным. Хе-хе. А мне-то с этого какая печаль?

Ещё я попробовал кровь. Я окунул палец в склянку и поднес его к губам. Солоноватый привкус с нотками железа явственно сказал, что эту дрянь пить я точно не буду. Хотя по взглядам моих информаторов я понял, что сделал что-то не так. Вдруг дворянчики её едят только с золотой мисочки серебряной ложечкой? С них ведь станется. Аристократы херовы. Тьфу…

Про нравы и быт благородных мне ничего нового поведать не смогли. Сказали только, что все дворяне в трущобах равны, и если ты попал в это место, то у тебя почти нет шансов выбраться отсюда. Это очень и очень хорошо. У меня в голове уже вырисовывались наброски плана. Я уверен, что аристократишки всё-таки мечтают свалить отсюда. И я им в этом помогу. Не без выгоды для себя, разумеется. Но нужно не торопиться, а действовать обстоятельно и последовательно. Сперва надо обзавестись связями, а главное – знаниями.

Я заметил, как к нашей троице подошел поседевший человек. Он мялся, сжимая головной убор, и не решался заговорить. Глаза устремлены в пол, руки трясутся, колени дрожат.

– Что хотел? – смилостивился я. – Дозволяю открыть рот и произнести несколько фраз.

Понимаю, что слишком высокопарно, но нужно соблюдать образ благородного дебила.

– Мы выполнили вашу волю, – с поклоном сказал человек. – Эшафот разобран, яма засыпана, следов пребывания других благородных нет, – мужик стучал зубами. – Н-н-но…

– Что «но»? – рявкнул я. – Отвечать!

– Что ответить налоговику? Он приедет к полудню и спросит, почему так мало сосудов.

Ну да, проблема. И ведь кто-то ещё из благородных знает, что здесь должна была состояться массовая казнь. Придется их всех убрать. Надеюсь, дворянчиков будет не так много. Но сперва нужно выяснить, кто именно в курсе происходящих вещей. А для этого надо встретиться с человеком, который и рассказал про убийство вампира-аристократа:

– Где живет Альфач Косой?

– На границе земель корма и поместий знати, – уверенно ответила женщина.

– Ведите меня к нему, – приказал я. – Ты, седой, идешь с нами. Но сперва спрячьте сосуды.

Склянки отнесли в ближайшую пустующую хибарку. Как мне сказали, владельцы этого строения были иссушены в числе первых, так что никакой случайный гость в ближайшие дни туда точно не заглянет. Тут, как оказалось, свято блюли право собственности. Никто в течение месяца не мог занимать данную жилплощадь, а воровать оттуда было попросту нечего. Странный мир. Очень странный. Мне ещё разбираться и разбираться во всех тонкостях.

С каждой минутой мне всё больше нравились мои информаторы. Они не задавали лишних вопросов, ничему не удивлялись и выполняли всё, что я говорил. Их магия убрала все следы грязи с моей новой одежды. Хотя и затраты энергии оказались довольно приличными – неделя жизни. Я спросил про болванчика, который залечил себе вену:

– Сколько он личного времени потратил?

– Полтора года. Это было необходимо, иначе бы он умер.

В хибаре я переоделся в свой новый петушиный наряд. Хотя нет, лукавлю немного. Фрак мне понравился. Сперва он давил в районе плеч и спины, но стоило мне выпрямиться, напряжение ткани тут же ушло. Эхма! А я и не заметил, что горблюсь по привычке. Нацепил сбоку перевязь со шпагой и повесил на шею серебряный амулет. Последний, кстати, был чем-то вроде козла отпущения. Пока он на тебе, ты имел право взаимодействовать с кормом. Но при этом другие дворяне не станут с тобой общаться, ибо позорно это. Вот так-то.

Я вышел как раз в тот момент, когда из-за горизонта показались первые лучи солнца. Хм! Вроде не слепят и не обжигают. Это хорошо! Если ты не голоден, то они тебя не убивают. Возьмем на заметку.

Вчетвером мы отправились к границе района, где изволили обитать опустившиеся благородные. Мы проходили мимо лачуг, петляли по закоулкам, а потом зашли в самые настоящие каменные джунгли.

Как мне объяснили, место, в котором я появился в новом мире, среди корма называлось просто – пустырем. Там почти отсутствовали строения, да и свободного пространства было навалом. Здесь же занят был каждый метр. Мы поднимались и спускались по лестницам, пересекали подземные переходы и мосты и несколько раз упирались в тупики. Но знающие местные показывали на тонкие проулки, через которые можно было протиснуться только боком. Через них мы и преодолевали новые препятствия. А ведь здесь можно устроить настоящую партизанскую войну. Численное преимущество, конечно, играет роль, но тут это превосходство сведено до минимума. Тоже берем на заметку.

Пару раз я задевал спиной грязные стены, но щедро расходуемая магия убирала все следы.

– Мы уже час идем к этому Косому, – сказал я. – Как тогда его смогли в прошлый раз так быстро оповестить?

– Так на конях, – ответил седовласый. Он уже пришел в норму и начал говорить хоть и с подобострастием, но без прежней дрожи в голосе.

– А какого хера тогда мы идем пешком? И как кони смогли перебраться через это? – я обвел рукой бетонные нагромождения.

– Вы же сами сказали показать короткую дорогу, – залепетала женщина. – И кони скачут по прямым дорогам. Но так идти намного дольше.

– Ясно. Кто это всё строил? – спросил я. Всё-таки этот мир более развит, чем показался на первый взгляд. Тут встречались и сливы в земле, и канализация, и даже изысканная архитектура.

– Не могу знать, – ответил владелец лопаты. – Здесь всегда был город. Мы иногда, если фундамент разваливается, можем его укреплять, но не более того. А нового ничего не строим. Мы ведь не знаем, как это делается. Только знающие благородные ведают про это. А корм не может быть грамотным.

– Это в каком-то очередном уложении сказано? – хмыкнул я. Вот уж не подумал бы, что люди, которые идут со мной, не умеют ни читать, ни писать. Изъясняются-то они вполне нормально.

– Так нет же. Мы ведь живем совсем мало лет, а чтобы выучиться, нужно много десятилетий, – пояснила женщина. – Это все знают. И только благородные могут овладеть грамотой.

Ага. Только благородные… А ещё и некоторые пятилетки… А первоклашки так вообще все. Я, конечно, сужу про этот мир так, будто это моя привычная Россия, но здесь же всё может быть по-другому. А вдруг интеллект всех дворян, как у Эйнштейна? Или оружием они владеют так, как и не снилось нашим шпажистам? Этого ведь тоже не следует отрицать. С дворянчиками нужно держать ухо востро. Если они живут много лет, то и многому успевают обучиться. С теми двумя благородными мне просто повезло, так как они не ожидали нападения, но полагаться только на удачу не стоит. Оно себе дороже выйдет.

Мы выбрались из джунглей на открытое пространство. Я наконец-то сделал глубокий вдох. Вонь, что стояла на улицах бетонного города, заставляла глаза слезиться, но я держался и не выказывал признаков слабости. Заметил, что в глазах моих сопровождающих появился не только страх, но и какое-то подобие уважения.

Перед нами раскинулась выжженая земля. В сотнях метров протекала широкая река, а перед ней высился трехэтажный особняк. Никаких других строений рядом не наблюдалось. Над водой клубился туман, но я смог разглядеть на другом берегу несколько высоких зданий.

– Вон там дом Альфача Косого, – сказал седовласый, показывая вперед.

Я сделал несколько шагов и оглянулся. Мои информаторы превратились в болванчиков, которые смотрели на меня с глупыми улыбками.

– Дальше вам идти нельзя, – заключил я. Ответ, понятное дело, был очевиден. Но не для меня. – И почему же?

– Так это граничная территория. Сюда могут заходить только обходчики, гонцы, уборщики, водоносы, рыбаки и прачки, – перечислил хозяин лопаты. – Да и то не всегда, а только в первый день недели.

– А если я прикажу? – я сощурил взгляд. Не то чтобы они там мне были нужны, но всё же этот момент заинтересовал меня.

– Тогда нас иссушат и отправят на корм свиньям, – буднично сказал седовласый.

– Понятно. Мой приказ: ждёте здесь и никуда не уходите. Если к полудню не вернусь, возвращайтесь к себе домой. И никому – я повторяю – никому ничего не сообщайте обо мне.

Три человека замерло, боясь сдвинуться хоть на сантиметр. Пришлось сжалиться и разрешить им ходить. Ну или сидеть (на их усмотрение). Такой вот я благородный!

Не буду врать, что мне было хоть какое-то дело до этих людей. Я ведь даже имен их не знаю, но всё же они ещё могли быть полезны. О том, что у них есть свои заботы, я не задумывался. К тому же, если бы не я, они уже валялись бы в яме за сценой, а их кровь перекатывалась в сосудах. И почему у меня возникло чувство, будто они до сих пор не поняли, что я их спас?

Я двинулся по пепельной земле. Каждый шаг поднимал клубы пыли, а ноги слегка утопали в глубокой саже. Только на полпути понял, что рядом есть относительно нормальная каменная тропа.

Я обошел особняк и сразу же столкнулся с представителем местной знати. И чем тогда корм отличается от благородного? Выглядит ведь, как обычный человек. Только одежонка большо уж вычурная. Напяль такую на мужика, у которого я отобрал лопату, и никто не скажет, что он не дворянин.