Мой, по всей видимости, отец, согнувшись в три погибели, чтобы не удариться о притолоку, перешагнул через низкий порог и, особо не разгибаясь, прошёл вглубь одной-единственной комнаты. Уложил меня на узкую лавку, прикрытую каким-то мешком, характерно зашуршавший сухой травой. На потолке, куда ни посмотри, висели пучки разнообразнейших сухих трав, пахло необычно и даже горько. В носу засвербело и я чихнула.

– Хогг, поди прочь, мешаешь, на улице обожди, – фыркнула оказавшейся весьма шустрой бабка.

Хогг, бросив на меня сожалеющий взгляд, вышел, оставив нас наедине.

– Дай-ка, осмотрю тебя. Бедняжка, – вздохнула женщина, я терпела её не самые нежные прикосновения к своим ссадинам, не выдержала, только когда она рассматривала внушительную шишку на затылке. – Рана какая нехорошая, длинная, как ты выжила? Ох, ты ж! Диво дивное! – ахнула она, её пальцы замерли на уровне первого шейного позвонка, она зачем-то несколько раз на него нажала, сделала паузу и затем повторила.

Я лежала на боку, лицом к стене и не видела лица лекарки. Но её вздохи, полные удивления трактовались однозначно: что-то сильно изумило старушку.

– Твоя звезда. Она пропала. Нет её…, – прошептала в итоге. – Ладно, жива и ладно. Полежи так, рану надо зашить. Само теперь оно нескоро срастётся.

Что за звезда? Голос старушки стал очень жалостливым, будто она с калекой беседует.

– Полежи пока, настойку тебе одну дам, от неё в сон клонит. Пока спать будешь, зашью, боли не почувствуешь. Очнёшься, как новенькая.

– Спасибо! – негромко сказала я.

– Совсем ничего не помнишь? – передо мной появилась щербатая глиняная кружка.

– Совсем.

Настойка пахла мерзко, чем-то кислым и протухшим.

– Пей-пей, не отрава. Тебе покой нужен, и память со временем вернётся. И больше не связывайся с шайкой Крута. Не ведись на их подначки. У них силы много, ума мало. Доказывать что-то этим мелким отморозкам ты не обязана.

Я промолчала. Приду немного в себя и постараюсь найти источник информации. Не просто так я под камнями оказалась. Кто в этом виноват? Очень интересно будет узнать.

Глава 3

Кожа на её руках была тонкой, сухой, словно пергаментной, полупрозрачной и во многих местах растрескавшейся. Синие реки вен образовывали сеть от кистей и вверх по всей длине предплечий. Суставы пальцев утолщены от артроза, и любое движение наверняка причиняло боль женщине, стоявшей подле стола и медленно замешивавшей тугое серое тесто.

– Кто вы? – негромко спросила я, но тем не менее напугала незнакомку. Та поспешно, насколько могла, обернулась ко мне: в её ясных, голубых глазах отразился испуг, который при взгляде на меня мигом истаял, его место заняла другая эмоция – жалость.

– Лисса, девочка моя! – она отряхнула руки от налипшего теста, затем вытерла лишнее какой-то страшной тряпкой и шагнула ко мне. – Ерайя сказала, проспишь сутки, не меньше. А ты что-то рано проснулась, а всего-то полдня прошло, как тебя принесли от знахарки.

Я лежала на жёсткой лавке неподалёку от печи. Тепло, шедшее от очага, мягко согревало.

– Хочешь пить? – уточнила пожилая женщина и аккуратно подоткнула одеяло, сползшее на пол, мне под бока. – Металась ты во сне, что-то бормотала, но слов разобрать я так и не смогла.

– Пить хочу, – проскрипела я, чувствуя, как горло дерёт от сухости.

Незнакомка кивнула, отошла ненадолго к ведру, зачерпнула ковшом и принесла мне. Помогла напиться, поддерживая голову. Пульсация в затылке едва ощущалась, но прикосновение женщины к моей многострадальной черепушке разошлось волной неприятной боли.

– Меня зовут Молли, – убрав опустевший сосуд в сторону, собеседница села на табурет, стоявший подле моей лежанки, и заговорила, понизив голос. – Но это не моё настоящее имя. Хогг велел всё тебе рассказать, есть все шансы, что тогда память быстрее к тебе вернётся.

Итак, меня зовут Алиса Асбьйорн, недавно мне исполнилось семнадцать лет, я дочь герцерга Асбьйорна, единственный ребёнок, наследница. Молли-Элли бывшая экономка и доверенное лицо моей семьи, давшая клятву на крови служить до смерти моему роду, такой же и Хоггейн. Он воин, капитан гвардейцев отца. Мы бежали, поскольку законный наследник проиграл узурпатору, бастарду почившего короля. Моя же семья отстаивала интересы первого. И теперь я вне закона. За мной будут охотиться, если узнают, что дочь Джейкоба жива.

– Зачем охотиться? Что я могу им сделать? За мной нет армии.

– Ты носительница редкого дара, – ответила на мой вопрос она. – Точнее, была, – нахмурилась она.

– Какого? – уточнила я.

– Читать мысли любого, у кого не более трёх звёзд. Внушать им то, что тебе захочется. А большинство людей имеют только одну.

– Почему была?

– Так ведь, – Элли замялась, – нет у тебя больше звезды. Значит, и дара нет.

– А-а, – протянула я, нахмурилась. Обдумала ситуацию и задала следующий вопрос: – Расскажи о звёздах. Что это такое?

Но женщина ответить не успела, дверь скрипнула, и в дом шагнул тот самый, спасший меня, бородач. Бывшая экономка мигом подорвалась и, забавно переваливаясь, будто уточка, поспешила к мужчине.

– Совсем дело плохо, – шепнула она ему, но я всё прекрасно услышала. – Не помнит даже про звёзды. Поведай ей сам, у тебя лучше получится. Я пока ужином займусь.

Хоггейн кивнул, несколькими шагами пересёк помещение, одно-единственное в доме, и сел на ту же табуретку.

– Расскажите, будьте добры, как называется этот мир, что такое звёзды, и как мы оказались в Варге, хотя шагали в Суль, – попросила я.

Воин задумчиво нахмурился, подбирая слова, и, наконец-то, заговорил:

– Мы все поклоняемся многим богам, но главный, создатель этой планеты – бог Мейли, покровитель всех путешественников. С рождения каждому будь он человеком или нелюдью Мейли присваивает божественный дар, который определяет судьбу и профессию, например, кузнец, швея, охотник, воин и так далее. У разумного может быть несколько даров, но один всегда со звездой, чаще всего именно этот дар и развивают, делают на него упор. Чем больше звёзд, тем сильнее талант. Очень редко кто-то появляется на свет с двумя, ещё реже с тремя звёздами, и никогда без единой.

– Чем мне грозит отсутствие звезды? – спокойно уточнила я.

– Ерайя, а она много, где в течение жизни побывала, прежде чем попала сюда, сказала, что не знает, как трактовать твой случай. И полагает, что ты можешь умереть от любой несерьёзной хвори. А ещё, если о твоём случае узнают другие, могут посчитать проклятой и прогнать из города.

И посмотрел на меня столь пронзительно, что я поёжилась: мне никогда не нравилось чувство жалости, а в его тёмных глазах этой жалости было с избытком.

– Звезду, если прилагать усилия и расти духовно, физически – в плане натренированности – и профессионально, можно развить, – продолжил повествование Хогг. – Или, понадеявшись на удачу, отыскать звезду Мейли и, пройдя испытание, получить скачок в развитии без долгих лет оттачивания своих навыков. Но это опасное мероприятие, чаще всего авантюристы не возвращаются.

Ого, какие слова «профессионально, мероприятие, авантюристы». А почему я подумала, что эти люди не могут знать таких понятий? По окружающей их бедной обстановке? Глупость какая, так судить в корне неверно.

– У звезды три кольца. Получив все уровни, перейдёшь на вторую звезду. А это огромный рывок вперёд.

– То есть прокачать скилы и стать круче других.

– Я не совсем понял, о чём ты. Но станешь лучше многих точно. Иной раз за всю жизнь упорного труда лишь двум из десяти разумных удаётся достичь третьей звезды.

– А подняться выше?

– О таком я только слышал, но ни разу не видел. Другое дело, когда ты уже родился с шикарными стартовыми условиями и у тебя две или три звёзды.

– Количество звёзд, которые можно получить, неограниченно? – деловито спросила я, задумавшись над системой местной магии.

– Архимаг Эберхард имел восемь звёзд. Самый сильный маг за всю историю нашего мира.

Мужчина замолчал, повернулся ко мне спиной и ткнул мозолистым пальцем себе в затылок. Три точки украшали три его позвонка. Первая начиналась на атланте, и ниже остальные две, последняя мельче предыдущих. Эти точки переливались мягким голубоватым светом.

– Почему вы называете их звёздами? Это же просто пятна… – но договорить не успела, заметила неясное шевеление. От изумления даже нашла силы и приподнялась, оперевшись на локти, чтобы видеть лучше. – Они движутся, – ахнула я, вскинув брови.

– Да, непрерывно. А пятно звучит не так поэтично, как звезда, правда же? – мягко улыбнулась Элли, подошла к нам, приподняла платок и волосы на затылке, чтобы показать свою одну мерцающую метку на атланте.

– Моя последняя звезда на первом круге, оттого меньше размерами, – прогудел Хогг, снова поворачиваясь ко мне лицом. – Я мастер меча.

– Если ты так крут и силён, то как же мы оказались здесь, в этой жалкой лачуге с непонятными перспективами в будущем? – вернувшись в горизонтальное положение, стараясь сильно не морщиться от боли, уточнила я.

– Потому что клан Дрэйхов имеет двух бойцов с полными тремя звёздами. Что-либо противопоставить им я не в силах. Проще было сдаться и остаться в живых. От мёртвого меня не было бы никакой пользы вам, моя госпожа.

– Ерайя будет молчать и ни словом не обмолвиться о том, что ты стала нулём, – шепнула Элли.

Звучало не очень приятно.

– Носи шейный платок, от греха подальше, – добавила она. – Тебя и без того задирают, пока Хогг в шахтах, а если прознают, вовсе житья не дадут. Многим не нравится, что ты и я не работаем наравне со всеми ними. И дневную норму за троих делает твой "отец", – женщина с благодарностью покосилась на воина.

Я ненадолго прикрыла веки задумавшись. А затем выстрелила, ошеломив собеседников:

– Хочу знать в деталях, как мы тут очутились. Каковы правила пребывания в Варге? Что именно вы добываете в недрах земли? Есть ли возможность выбраться на поверхность? И что для этого необходимо сделать?

Глава 4

– Ты не Алиса, – выдохнула вдруг Элла. – Она никогда так не разговаривала. Была тихой, молчаливой, боялась собственной тени.

Хоггейн помалкивал, лишь ненавязчиво обхватил рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе.

– В таком случае кто я? – заинтригованно покосилась на женщину, мне было по-настоящему интересно узнать ответ. Бывшая экономка прижала натруженные ладони к губам и смотрела на меня, широко распахнутыми голубыми глазами. – Ведь можно как-то проверить? Ваш обет на крови завязан на род Асбйорн. Если я не Алиса, то и клятвы больше быть не должно, верно? И ещё, а как хорошо вы знали эм-м, меня? С рождения растили?

– Клятва завязана не только на кровь, но и на дух Асбйорнов. Проверить можно, – вместо Элли прогудел Хогг. И, выхватив кинжал, сделал надрез на своей ладони. – Позвольте вашу руку, – попросил он, и я молча приподняла левую руку. Мужчина уколол мой указательный палец и капнул на свой довольно-таки внушительный и глубокий порез. Стоило моей крови коснуться его раны, как комнату озарил яркий свет, я даже зажмурилась ненадолго. А затем, проморгавшись, уставилась на невероятную картину: ни царапины на конечности телохранителя, даже кровь исчезла, только на полу остались разводы.

– О-о. – пробормотала я и поглядела на маленькую ранку на подушечке пальца. – А у меня не зажило, – констатировала я. – Так и должно быть?

– Да, так правильно. Не волнуйтесь, прокол затянется.

– Ага, это понятно. А ещё ясно, что я всё же Алиса.

– Да. Простите, госпожа, – прошептала Элла, присела прямо на дощатый пол и накрыла мою ладонь своей. – Что-то произошло с вами из-за удара головой. И, отвечая на ваш вопрос, скажу: с семи лет вы большую часть времени жили в закрытом пансионате для девочек. Господин Джейкоб… он…

– Говори, как есть, – попросила я, подталкивая женщину продолжать.

– Ваша матушка умерла родами. Дала жизнь вам, сама почила. А он боготворил леди Оливию, винил вас в гибели любимой женщины… С каждым годом вы становились всё больше на неё похожи, и хозяин не выдержал, сослал вас с глаз долой на край королевства. У вас там всё было, вы ни в чём не нуждались.