– Из-за тура. Всякий раз, выходя на сцену, я боюсь, что фанаты поймут, что я шарлатанка. Я не стою тех денег, которые они потратили на билеты. Я все еще та же девушка из Луизианы. Порой я задаюсь вопросом… почему я? Почему я стала знаменитой, когда есть тысячи великих певцов и музыкантов, у которых никогда не будет таких возможностей, как у меня?

– Я ни черта не смыслю в музыкальной индустрии, но полагаю, что там так же, как и везде. Тебе повезло, но уверен, что ты также приложила чертовски много усилий, чтобы добиться того, что имеешь сейчас.

Она кивнула.

– Мы и вправду добились успеха. Все называли «Акадианский шторм» успехом за одну ночь. Словно мы появились из ниоткуда и – бум! Добились успеха, не прилагая никаких усилий. Они не думают о тех годах, когда мы работали на паршивых работах и молились о концертах. Мы были на мели, жили в квартирах, кишащих тараканами, и питались «Дошираком». А теперь… что ж, теперь мне не нужно беспокоиться о деньгах.

– Наслаждайся музыкой на всю катушку. А когда перестанешь получать от нее удовольствие, просто заверши карьеру.

– Уйти со сцены не так-то просто.

– Всегда сложно отпустить то, что любишь.

– Говоришь так, будто уже проходил через подобное.

– Я много лет был ковбоем родео. Наездником на мустанге без седла. Мне это нравилось, но я ненавидел то, насколько мне это нравилось.

– Почему?

– Это шоу. Оно шло вразрез со всем, во что я верил. Использование лошадей ради развлечения. Мне претило носить шпоры ^[20]. Они тупые, а не острые, но дело не в этом. Чтобы успешно выступить и получить высокие баллы, ты должен коснуться шпорами мустанга, когда тот выбегает из загона, и удержаться в таком положении, пока лошадь не ударит передними ногами о землю. Буквально вонзить шпоры в лошадь, – объяснил я.

– Тогда зачем ты этим занимался?

– Деньги. Прилив адреналина. Аплодисменты толпы, – честно ответил я. В то время я нуждался в признании, но мне было трудно открыто говорить об этом. – Я ушел из родео пару лет назад. Потерял вкус к этому делу. Просто больше не мог продолжать этим заниматься.

– Но ты по-прежнему чувствуешь вину за то, что тебе это нравилось.

– Отчасти да.

Ее взгляд прошелся по моему телу, прежде чем вернуться к лицу.

– Держу пари, у тебя это хорошо получалось.

– Я был одним из лучших.

– И скромным тоже.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы признать, что ты хорош в чем-то.

Шайло добавила в кастрюлю еще куриного бульона и продолжила помешивать рис деревянной ложкой. Если до этого я был голоден, то теперь у меня буквально текли слюни.

– Что заставило тебя уйти?

Я пожал плечом.

– Я перестал быть одним из лучших.

– Значит, тебе нравилась слава?

– Да. А я не умею проигрывать.

Шайло вытерла пот со лба тыльной стороной ладони, напомнив мне, что трудится ради меня у горячей плиты.

– Почему ты не включила кондиционер?

– Я выросла на Глубоком Юге ^[21], в доме без кондиционера. Мне не привыкать потеть. На самом деле мне это даже нравится.

Я выбросил наши пустые бутылки пива в мусорное ведро и достал из холодильника еще две. Открыв крышку о край стола, я прижал холодную бутылку к ее раскрасневшейся щеке. Она застонала, и этот звук отдался прямо в моем члене.

– Это так приятно. – Шайло взяла пиво из моих рук и поднесла его ко лбу, затем чокнулась своей бутылкой с моей. – За новое начало и за то, чтобы понять, когда следует все закончить, – сказала она, и у меня возникло ощущение, что она говорит не о своей музыкальной карьере.

Мы выпили за это. Я наблюдал, как она делает глоток, изо всех сил стараясь не думать о том, что хотел бы с ней сделать. Когда Шайло опустила бутылку, ее глаза встретились с моими. Я придвинулся ближе и провел пальцами по линии ее подбородка, отметив, как от моего прикосновения у нее перехватило дыхание.

– Броуди, – прошептала Шайло, глядя на меня из-под ресниц.

– Ммм?

Она приблизилась ко мне, отчего ее сиськи прижались к моей груди. Я поставил бутылку на стол и обхватил рукой ее затылок. Другой рукой скользнул по ее боку, положив на бедро, и ее пухлые губы приоткрылись на вздохе.

Шайло прикрыла свои дымчато-серые глаза и прерывисто выдохнула.

– Прошло так много времени.

– С чего? – Большим пальцем я коснулся нежной кожи чуть выше пояса ее шорт.

– С тех пор, когда хоть кто-то заставлял меня почувствовать, что я умру, если он меня не поцелует.

Шайло приблизила свое лицо к моему. Она была чертовски красива, и у меня возникло то же чувство, что и в день нашей встречи. Будто я ждал ее всю свою жизнь, даже не осознавая того.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Тебе нужно особое приглашение? Чего ты ждешь, Ковбой?

Мой взгляд опустился на ее пухлые, мягкие, как подушка, губы. Она прикусила нижнюю губу своими ровными белыми зубами, и не знаю, было ли это продуманным шагом или нет, однако мой член стал тверже.

– А что насчет того, чтобы быть просто друзьями?

– Мы все еще можем быть друзьями, – выдохнула она, обвивая руками мою шею и теребя кончики моих волос. От нее пахло жасмином. Сексуальный. Экзотический. Опьяняющий аромат. Как она. – Хорошими друзьями.

– Неужели? – Я обхватил ее лицо ладонями и приблизил к своему.

– Да. – Она сглотнула. – То есть это ведь всего лишь поцелуй, верно?

– Верно.

Опустив голову, я впервые попробовал то, что считал запретным плодом. Сладкий. Манящий. Недосягаемый. Я не тот парень, с которым согласится быть такая девушка, как Шайло Леру. Наши миры разделяли световые годы.

Но это всего лишь поцелуй. Никто из нас не заинтересован в серьезных отношениях.

Шайло приоткрыла губы, и я скользнул языком ей в рот. Она пососала его, вызвав у меня стон, пока мои руки блуждали по ее миниатюрному подтянутому телу, исследуя его изгибы и упругую круглую попку. Шайло целовала меня с такой настойчивостью и напором, что, по всей видимости, прошло много времени с тех пор, как ее целовали в последний раз.

Я отстранился, чтобы перевести дыхание, и слегка сжал ее попку.

– Мне нравится твоя идея быть просто друзьями.

– Замолчи, – прорычала она, сжимая мою футболку в руках и притягивая ближе, стирая крошечное расстояние между нами. Я рассмеялся, но она заставила меня замолчать поцелуем, затем нежно прикусила мою нижнюю губу и засосала ее. Мне нравилось смешивать боль с удовольствием.

Схватив ее за бедра, я приподнял ее, и она обвила мою талию ногами, прижимаясь к моей эрекции. Я развернул нас и усадил ее на столешницу. Наши губы слились, мой язык исследовал ее рот, а член упирался в ткань джинсов. Однако я не собирался заниматься сексом с ней сегодня.

Я приподнял край ее черной майки, не сводя с нее глаз. Она облизнула припухшие от поцелуя губы, тяжело дыша. Задрав ткань, я прикусил нижнюю часть ее груди сквозь тонкий материал белого топа. Шайло выгнула спину, впившись ногтями мне в плечи. Я втянул в рот сосок, массируя ладонью другую грудь. Она переместила руки мне на затылок, теребя мои волосы пальцами, пока я покусывал и посасывал ее сосок. Крепче обхватив меня ногами за талию, Шайло качнула бедрами.

Я отпустил ее грудь и поцеловал в губы, затем отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Броуди… – прошептала она.

– И где же твой обещанный ужин?

На мгновение она уставилась на меня, затем округлила глаза.

– О черт. Я забыла про джамбалайю. – Она оттолкнула меня, соскользнула со столешницы и ринулась к плите, размахивая передо мной деревянной ложкой. – Если она подгорит – твоя вина.

– Разве я виноват, что ты не можешь держать свои руки подальше от меня?

Шайло фыркнула.

– О, да брось. Ты ничто по сравнению с моим большим мальчиком.

Что ж. Она сама напросилась.

– Твой большой мальчик так же тебя целует?

– Я беру своего большого мальчика в рот и посасываю его. Нежно и усердно. – Шайло подмигнула мне.

Черт. Она дразнила меня, и у нее это получалось. Мой член дернулся в знак признательности.

– Чем еще ты занимаешься со своим большим мальчиком?

Ничего не ответив, она отвернулась от плиты и подтолкнула мне тарелку.

– Вот твой ужин, Ковбой. Ешь.

– Мы будем есть на веранде.

– Как пожелаешь. – Она сделала небольшой реверанс. – Я в твоем полном распоряжении.

Как бы мне этого хотелось. Но вряд ли это возможно. В этой девушке слишком много пыла, чтобы находиться у кого-то на побегушках. Меня это устраивает. Мне нравилось принимать вызов.

Я вынес пиво и тарелку с едой на крыльцо. На улице было прохладнее, чем в доме, воздух благоухал сосной и можжевельником, последние лучи вечернего солнце опускались за озеро, окаймленное кипарисами. Оно было небольшим, занимало всего два акра земли, но вода в нем плескалась прохладная и кристально чистая.

Черт, я испытывал голод, и не только по еде. Столика на веранде не оказалось, так что я поставил пиво на подлокотник кресла и, не дожидаясь Шайло, попробовал джамбалайю. Она оказалась восхитительна на вкус. Даже очень.

Из портативных динамиков на кухне раздалась музыка в стиле ритм-н-блюз. Дверь с сеткой захлопнулась, и Шайло присоединилась ко мне, сев в соседнее кресло и поджав под себя ноги.

– Я забыла добавить креветки, – сказала она, поднося ко рту вилку с джамбалайей. Она снова собрала волосы в хвост, обнажив шею, отчего ее высокие скулы стали более выразительными.

– И хорошо. Иначе все испортилось бы. Это и так вкусно.

Шайло ухмыльнулась.

– Я наложила тебе подгоревший рис со дна кастрюли. Это меньшее, что я могла сделать.

Я посмеялся над ее дерзостью. На мой взгляд, блюдо не казалось подгоревшим. Мы ели молча, она не пыталась поддержать беседу, за что я был благодарен. Закончив трапезничать, я отнес наши приборы и тарелки на кухню, отказавшись от ее предложения помочь. Вымыв посуду и убрав остатки еды в холодильник, я взял еще два пива и присоединился к ней на крыльце. Шайло убрала ноги, чтобы я мог пройти, затем снова положила босые ступни на перила и поблагодарила меня за пиво.

Когда она заметила, что я наблюдаю за ней, то обхватила горлышко бутылки губами и пососала ее. Иисус Христос. Она рассмеялась своим непристойно сексуальным смехом, который только ухудшил мое положение. Я поправил джинсы, чем заставил ее еще сильнее рассмеяться.

– Ты выглядишь слегка возбужденным и взволнованным, Ковбой.

– Не. Я спокоен. – Я отхлебнул пива и положил ноги в ботинках рядом с ее на перила. – А что такое? Ты возбуждена и чем-то обеспокоена?

– Спокойна как удав. – Наступила тишина, и я почти слышал, как крутились шестеренки в ее голове. – У меня есть к тебе предложение.

Я усмехнулся про себя. Складывалось ощущение, что я знаю, о чем пойдет речь.

– Какое?

– Я передумала. Насчет легкой интрижки… секса без обязательств… думаю, это именно то, что мне сейчас нужно.

Я посмотрел на нее.

– Так ты хочешь использовать меня для секса, пока находишься здесь? – Шайло кивнула с улыбкой на губах. – Хочешь сэкономить на батарейках?

Она рассмеялась.

– Возможно. Но разве это не звучит как отличный план? Я стану твоей на все оставшееся время здесь. Ты просто должен пообещать, что не будешь ни с кем другим, потому что я не приемлю подобное. Когда наступит время уезжать, мы оба вернемся к нашей обыденной жизни. Без обид и сожалений. Как тебе идея?

– Слишком хороша, чтобы быть правдой.

– Дареному коню в зубы не смотрят.

Я рассмеялся. Эта девушка. Она обескураживала меня. Я не мог понять ее. В отличие от лошадей. Люди сбивали меня с толку. Слишком много противоречивых поступков. Слишком много скрытых мотивов.

Шайло явно хотела от меня чего-то помимо секса. Я еще не до конца разузнал, зачем она приехала сюда и что ей нужно. Но оставался лишь вопрос времени, когда правда выйдет наружу. Как и всегда.