На улице у входа в сам драконятник творился сущий бедлам. Кто-то орал, что полковник уже тут и «моль мне в бороду, если не огребем мы от старшо́го за то, что в пятом секторе два загона остались не чищены», кто-то мчался мимо, громыхая переполненной, жутко воняющей тачкой, а Кася вдруг осознала, какой ей представился шанс.

– Точно же. Полковник!

Сердце Касандры екнуло, и в душе проснулось любопытство. Перед глазами всплыл старый магоснимок, надежно хранящийся дома в столе. Тогда она с подростковым максимализмом безумно восхищалась этим человеком. Еще бы, самый молодой полковник за всю историю драконьих летунов. Герой, драконий летун, ее кумир. О подвиге тогда еще капитана Хордингтона шесть лет назад трубили на каждом углу. Мужчина стал для Каси символом свободы, и снимок, вырезанный из украденной у привратника газеты, был единственным, что она взяла с собой в новый дом, покидая приют попаданок.

– Понимаешь, – объясняла Кася сейчас несущемуся под облаками дракону, – мне тогда стало интересно посмотреть на него, узнать, действительно ли он такой, или это обман. А там под крышей были маленькие окошечки, наверное вентиляция или еще что. Пролезть-то как раз. Вот я, пока все суетились и не обращали ни на что внимания, и поползла. На драконов я тоже очень хотела посмотреть. Я же вас только мельком видела, в небе. Ты не злишься, что я на тебя тогда так упала? Я не специально, с балки на поперечину полезла, чтобы поближе, прямо над полковником оказаться, но не доползла, она тонковатая была. Не рассчитала, и ладонь соскользнула. Может, и лучше, что над тобой, а не на голову полковника.

Дракон в ответ что-то рявкнул и вдруг заметался из стороны в сторону, а потом нырнул в плотное облако, в противную влажную хмарь, от которой у Каси сразу вымокла вся одежда.

– Да что ты творишь? Я с тобой тут делюсь, а ты… Скотина ты бездушная, – возмутилась девушка, – как те бородатые недомерки. Ты меня со спины скинуть пытался, а они объявили, что это специальное шоу. Для дорогих посетителей. Выдали меня за парня. Соловьем заливались, что у них стажер новенький с врожденным талантом, летун от создателя и с тобой, между прочим, в связке уже. А эти военные и вовсе ни на минуту не подумали, что девушка может быть такая. Всучили пропуск и говорят: не опаздывайте. Ну я и не опоздала. Лечу вот теперь с тобой. Апчхи-апчхи.

Прочихавшись, Касандра сжалась в комочек на драконьей спине, отсыревшая одежда тепло не держала. Промокшая девушка начала отчаянно замерзать.

– Касандра! – услышала она крик полковника. Судя по всему, он был где-то близко, просто ей в облачном тумане ничего не было видно. – Каса-а-андра!

– Я тут! – Крик получился не сильно громкий и какой-то жалкий. Зубы продрогшей Каси уже выстукивали чечетку.

Дракон, видно обидевшись, что девушка выдает преследователям его убежище, сердито зарычал и внезапно крутанулся вокруг своей оси, пытаясь скинуть живой маячок.

Визг еле удержавшейся в седле от подобной «бочки» Каси, не ожидавшей таких кульбитов, не услышать точно было невозможно.

Они вывалились из облака практически под носом у парящего на своем драконе Иерра Хордингтона и, войдя в штопор, понеслись к земле. Дракон выписывал в небе вензеля, намереваясь избавиться от наездницы, а Касандра вцепилась в него как клещ.

Иерр, всерьез испугавшийся за девушку и пославший свою Метель на перехват, был ошарашен оттого, что эта чернокосая малявка уже не визжала. По всему поднебесью разносилась такая брань с упоминанием всех драконьих родственников, что даже у пьяных матросов в портовых кабаках факелами вспыхнули бы уши. Жизнь на Земле в не самых лучших условиях все же оставила свой отпечаток.

«Где же она этого нахваталась?!»

Иерр чудом умудрился выровнять свою драконицу, подстроив ее полет под маневры красноглазого, и буквально в последний момент поймать девчонку, у которой все же разжались руки, ослабевшие от бешеных каруселей и сальто.

«Ведь и артефакт ей не выдали! Придурки! И я тоже хорош…» – корил он себя, прижимая к груди худенькое тельце с косичкой в тяжелой сырой одежде. Выстрелом из ручного арбалета, заряженного артефактным маркером-сигналкой, он пометил набирающего высоту красноглазого хулигана.

– Все хорошо. Хорошо. Скоро приземлимся, – шептал Иерр на ухо трясущейся девчонке, закутывая ее в свой форменный китель.

Глава 3

О том, как злой, словно черт, Хордингтон бережно нес ее через плац в целительскую при корпусе, девушка узнала уже потом. И о том, что досталось всем от него по первое число, тоже.

Никогда раньше на свой организм Кася не жаловалась, всегда была крепкой и спорт любила. Как не полюбить, если два брата регулярно таскали ее на свои тренировки, используя как нестандартный утяжелитель при полетах. И вот поди же ты, расклеилась, как какая-то кисейная барышня. Первый самостоятельный полет, можно сказать – мечта осуществилась чуть-чуть, а она так опозорилась.

Это были первые мысли, после того как она пришла в себя и поняла, где находится.

Целительская.

Безликое помещение, несколько кроватей под суконными одеялами, натянутыми на них как кожа на барабаны, без самой малюсенькой складочки или залома, окна со светлыми занавесками и запах трав вперемешку с какими-то лекарствами.

Кася лежала на одной из таких кроватей, к слову на удивление удобной.

– Тихо! Лежите-лежите, мамзель, – строго заявил склонившийся над очнувшейся девушкой седой лекарь. – Что ж вы, голубушка, себя не бережете? Нервный срыв у вас случился! И как вам в голову-то взбрело на дракона лезть? – Дедуля журил мягко и вроде даже сочувственно, но Касандра тотчас ощетинилась как ежик. И этот туда же…

По его обращению к себе она сообразила, что похожий на Айболита из земной книжки мужчина в очках и с бородкой тоже человек.

– Нет у меня никаких срывов, – попыталась поспорить она с местным эскулапом. – Просто упала неожиданно и чуть-чуть испугалась.

– Ага, с дракона. Всего-то, – весело блеснув стеклышками очков, поддакнул ей он. – А еще немного промокли, совсем капельку, буквально насквозь, и совсем не замерзли, просто в роду, наверное, ледяные эйты были. Потому так заиндевели? А? Все же так и было, мамзель?

Теплая морщинистая рука целителя пощупала пульс, и он чуть нахмурился.

– А все же что вы тут забыли? Драконы – это не каруселька на ярмарке.

Похоже, пожилого мужчину никто не просветил по поводу Касиных злоключений с присягой. Сейчас добродушный лекарь искренне не понимал, как девушка оказалась на территории корпуса и кто ее вообще подпустил к дракону. Ворвавшийся полчаса назад в помещение полковник Хордингтон не счел нужным вдаваться в подробности.

– Дракон скинул в воздухе, – выдал он штатному целителю корпуса короткую информацию, бережно уложив бессознательную барышню на первую попавшуюся койку. – Промокла еще и сильно замерзла без спецснаряжения. Поставить на ноги в кратчайшие сроки, – распорядился явно выведенный из себя хмурый командир и торопливо удалился, лишь на миг оглянувшись у двери. Иерру зачем-то было важно запечатлеть в памяти сейчас бледное лицо этой девушки. Тонкий профиль, как на камеях, что обожала его матушка, притягивал взгляд. Очень хотелось сесть у кровати и, держа ее за руку, ждать, когда она очнется. Чтобы первым, что увидит Касандра Воронкова, был он, Иерр Хордингтон.

«Странная девица. Летать ей приспичило. Вот ведь! Чуть не убилась. – Иерр еще больше разозлился на такие несвойственные ему порывы. – Мало мне дома двух сестер и их нескончаемых подружек с сиропными улыбочками. Еще и в корпусе теперь? Хотя как она заявила? "Не нужен мне ваш полковник!" Дракона ей, видите ли, подавай. Нахалка с косичкой!»

Решительно отметя стоящий перед глазами образ ершистой девчонки, рвущейся к полетам, он поспешил к плацу, где до сих пор толпились курсанты и кандидаты, не принесшие присягу. Надо было заканчивать этот балаган, тем более ему еще предстояло разыскать и поймать крылатого чешуйчатого беглеца.

– Капитан Сайледин, вы за старшего в мое отсутствие. Горностайчик, привести к присяге всех, кто остался, и разместить в казарме. Асиешс, вылетаем! – прозвучали приказы, как только полковник появился на плацу.

Направившись к драконятнику, он показал двуликому драконоведу мигающий сигнал на приборе, выполненном в виде крупных карманных часов.

– Далеко забрался, паршивец. Надо скорее найти это красноглазое недоразумение. Чувствую, Асиешс, ты с ним еще помыкаешься на занятиях. Уж больно шустрый и хитрый этот экземпляр.

За спиной раздался топот подкованных сапог.

– А Воронкова, господин полковник? – Их догнал капитан Горностайчик, взволнованно пытаясь выяснить участь необычной девушки. – Что с ней? Мне сообщить Воронковым о произошедшем? Связаться с главой рода?

Капитан, будучи двуликим, действительно мог быстро связаться с родней Касандры, и, наверное, было бы правильным сообщить им о случившемся. Только почему-то беспокойство о девушке со стороны молодого голубоглазого Климента Горностайчика опять подняло глухую волну раздражения в душе Хордингтона. Потому ответил он гораздо резче, чем следовало бы, и объяснять ничего не стал:

– Мамзель Воронковой занимается Листиков, это не ваша забота, капитан. Займитесь присягой. Вернусь – разберемся, кому докладывать и с кем связываться. – Он отмахнулся от двуликого, как от надоедливой мухи. – Листиков – прекрасный лекарь и мастер своего дела, добрейшей души человек, а у вас вон курсанты еще посреди плаца торчат как неприкаянные. Вам был дан четкий приказ! Выполнять!

– Есть! – Двуликий хмуро глянул исподлобья, не понимая, какая муха укусила всегда спокойного полковника, затем стукнул себя кулаком в грудь и, развернувшись, направился к камню присяги.

«Жаль, что никаких указаний конкретно по мисель Воронковой он не дал, – думал мужчина, отметив, как гордым петухом перед курсантами заходил Сайледин, выпятив толстое пузо. – Эта сальная жаба точно захочет подгадить. Невзлюбил девчонку с первого взгляда. Еще бы, даже на ее фоне его увалень племянничек выглядит как лоточник-барыга, а не как курсант летного корпуса».

Едва белая драконица полковника и крупный грязно-коричневый ящер драконоведа взмыли в воздух и полетели на розыски сбежавшего имущества корпуса, как предчувствия Климента оправдались на все сто.

– А ну, построились! – тут же разнесся по плацу усиленный артефактом вопль интенданта. – Не курсанты, а базарные гулящие девки. Кто так стоит?! Капитан Горностайчик, командуйте приведение к присяге согласно списочному составу кандидатов. Все, кто не приведен к присяге, – глаза Сайледина злобно сощурились, – обязаны покинуть территорию корпуса сразу же после раздачи знаков отличия первого курса. Все! И вы лично проследите за этим, капитан.

– Вы по поводу кандидата Воронковой? – не стал притворяться, что ничего не понимает, Климент. – Она в целительской.

– Какого кандидата! Девкам не место среди военных. Тут армия, капитан, а не свадебный салон!

Визги толстяка неслись по полигону и, несомненно, были прекрасно слышны и в целительской. Скорее всего, орал он именно с этой целью, ну и демонстрировал свою власть, доставшуюся ему на какое-то время. Все в корпусе прекрасно знали, что Сайледин мечтал о повышении и метил на место Хордингтона, регулярно отправляя рапорты о малейшем нарушении уставного порядка.

– Никаких! Я повторяю вам, капитан: никаких распоряжений по вашей дамочке, – подпустив ехидства в голос, красуясь перед строем, выговаривал двуликому интендант, пытаясь вывести того из себя, – от полковника не поступило! Исполняющим обязанности командующего назначили меня! И я прослежу, чтобы все было четко! Согласно уставу!

– К принятию присяги приступить!

Церемония продолжилась. Несомненно, торжественности в ней было гораздо меньше, чем в прошлые годы, но никто не сомневался, что благодаря одной особе она останется в памяти всех как самая необычная присяга в корпусе летунов.

Кася в целительской отлично слышала все крики с плаца. Девушка поняла, что полковник улетел и теперь командует противная жаба с погонами.