В голове у девушки вдруг нарисовалась яркая картинка стремительного полета, скалы и кровавого пиршества голодного хищника в укромном местечке между камней. Менчик решил, что добрый полковник снабдил его провиантом, чтобы не голодать в полете до штаба эскадрильи.

– Ах ты, червяк-переросток! – Испуг у Каси исчез, и появилась слепая, всеобъемлющая ярость. Как тогда в детдоме, где три взрослые девчонки, издеваясь над маленькой Касандрой, пытались заставить ее косой мыть грязный унитаз. Тогда они, искусанные и исцарапанные, сбежали от разъяренной малявки, не обращающей внимания на их тяжелые кулаки. Кася изворачивалась, лягалась и грызла как зверь, напугав гадин совершенно невменяемым выражением лица. Потом был больничный изолятор, куда ее поместили одну, всю в синяках. Она ведь и пришедших за ней воспитателей покусала. Больше детдомовские задиры к ней не лезли, гадили исподтишка.

Сейчас, при осознании ответственности, ее опять накрыло этим чувством, которое услужливо подкинула память вместе с эпизодом из прошлого. Может, в роду землян Птичкиных были берсерки…

Ремень упряжи щелкнул, резко ударив по алой морде, и еще, и еще, пока, блеснув злющими глазками, Менчик не взвыл и не отдернул зубастую башку подальше. Ремешки на упряжи тоже были особенные.

К тому же в голове дракона явственно появилась простая и лаконичная, вполне доступная его крошечному мозгу картина, разъясняющая ему политику взаимоотношений. Маленькая девчонка, кромсающая и жующая куски его драгоценной тушки. У девчонки был длинный нож, зубы и когти, а потом она внезапно выросла и стала давить его огромной ногой, как червяка.

Зверь ничего не понял и с подозрением, недоверчиво косился на мелкую пигалицу, а потом Касандра, вспомнив приказ полковника, продублировала его установку маршрута.

Виски алого сдавило, как всегда, когда он пытался взбрыкнуть, и ящер, решив, что подстережет эту странную добычу как-нибудь потом, после выполнения задания, взвился в небо и взял нужный курс.

Глава 7

Лететь на шустром и гибком Менчике было непросто. Несмотря на седло, девушке все время казалось, что сейчас эта ожившая лента шелкового, скользкого, как ртуть, пламени выскочит из-под нее и улетит.

Требовалось сосредоточиться.

«Небо не прощает слабости!» – вспомнила она слова отца, сказанные им, когда младший из сыновей впервые вставал на крыло.

А еще у Касандры перед глазами, как наяву, все время полета маячило серьезное лицо полковника Хордингтона.

«От вашей скорости, курсант, зависят жизни!» – эта фраза билась в мозгу пойманной в клетку птичкой с каждым ударом сердца, с каждым взмахом алого крыла ее воздушного коня.

За спиной иногда слабо и жалобно взвывал и поскуливал раненый лис. Сосредоточенная на управлении летящим хищником, Кася даже не рисковала обернуться, чтобы посмотреть, как там мужчина, в сознании или нет.

Когда ей наперерез рванули из облаков две большие темные тени, она даже не дернулась. Максимально напряженный разум наездницы легко считал с сознания собственного средства передвижения сигнал отсутствия опасности, признание сородичей и знакомый блеск охранных артефактов летунов эскадрильи.

Краем глаза Касандра увидела, как военные обменялись парой знаков и, выполнив маневр, начали прижимать ее к земле, вынуждая идти на посадку. У совершенно измотанной событиями дня девушки на этот счет не было ни малейших возражений.

«Видимо, база эскадрильи», – отметила она внизу квадрат пустого пространства в обрамлении прямоугольных приземистых зданий и длинных, стремящихся в небо тонких башенок. Как она потом узнала, сигнальных вышек.

Приземляться было страшно. Касандра понятия не имела, что надо делать при посадке. Братья просто скидывали ее со спины еще в полете и подхватывали на руки уже на земле. Менчик, вероятно, тоже с удовольствием бы ее скинул и подхватил, но только для того, чтобы набить урчащее брюхо. Энергии на погоню мелкая рептилия истратила прорву и теперь отчаянно хотела жрать. Кася чувствовала это очень отчетливо. Все чаще вместо простых четких образов мозг Менчика заливало на мгновение нетерпеливой яростью хищника, у которого перед носом крутят добычей, дразня и не давая насытиться.

«Фух… Кр-р-рскр-р…»

Когти алого проскрежетали по камням посадочной площадки, и его тут же с боков зажали более массивные собратья. Видимо, летуны прекрасно понимали, что из себя представляет миниатюрный хищник.

От двух ближайших зданий к ним уже спешили люди в форме.

Дракон дернулся и жадно взрыкнул, когда торопливо подскочивший бородатый гном в рваной кольчужке и шлеме с шипами вытряхнул перед ним из плотного кожаного мешка куски окровавленного мяса с костями и сразу, видимо наученный опытом, шарахнулся назад.

Касю, все еще связанную со зверем «кровососом», замутило. Она с отвращением ощутила во рту металлический привкус, когда Менчик накинулся на еду. Отсоединить артефакт или слезть с ящера не было сил. Схлынувшее напряжение, помогавшее ей все контролировать во время полета, унесло с собой их последние крупицы.

Как сквозь вату до уставшей Касандры доносились слова, какой-то бубнеж, словно волны прибоя катали камешки гальки. Бу-бу-бу, бу-бу-бу…

– Девица-курсант? Хордингтон спятил?

– Но долетела же! Еще и на таком…

– Раненый! В сознание пришел. Генерал-майор…

– Генерал-майор…

– Господин генерал-майор, при патрулировании наткнулись на нарушителей воздушного пространства. Дракон из двадцать второго корпуса летунов, странно одетая мамзель с браслетом и шевроном курсанта-первогодки и раненый мужчина-двуликий. Барышня, кажется, в шоке, дракону выдан паек, двуипостасный в сознании и требует вас.

Простые рубленые слова доклада с трудом пробивались в мутные мысли Касандры.

«Ням-мням, р-р-р…»

– Идиоты! – раздался громкий, подействовавший как удар под дых голос над самым ухом. – Кто сунул хищнику пайку, пока девчонка не сняла «кровосос»?

Крепкие шершавые пальцы громогласной личности сжали Касино запястье и одним резким движением вырвали артефакт, пришлепнув на ранку лиловый листочек.

– Эй, барышня, вам бы спуститься… – как-то нерешительно буркнул уже другой незнакомец и, чуть замешкавшись, аккуратно подхватил хрупкое тельце летуньи под мышки, стаскивая девушку с дракона.

Плям!

От резкой боли выступили слезы. Вмиг очухавшись, Касандра схватилась за горевшую от оплеухи щеку.

– Курсант! Что за нюни?! Докладывайте! – Невысокий седой мужчина со строгим, очень суровым взглядом требовательно смотрел на нее в ожидании. Стройный, прямой как палка, он чем-то напомнил Касе отца, а его погоны, сияющие золотом, явно говорили пока ничего не понимающей в знаках различия девушке, что это очень важная птица.

– Генерал-майор! – догадалась Касандра и похолодела оттого, что сейчас отберут мечту и шеврон. Она расклеилась, артефакт не открепила, с дракона ее сняли, и даже про доклад она не сообразила.

– Курсант Воронкова. Приказ полковника Хордингтона – доставить раненого в расположение штаба эскадрильи. На границе графства Нейрандес и земель баронов Норхитров контрабандисты захватили женщин. Мой отец собирает стражу, полковник… – ее голос дрогнул, – он там один, без дракона.

У командующего чуть дернулась скула и глаза заледенели.

– Вольно, курсант! За пощечину извинений не принесу. Пока вы с шевроном, забудьте, что барышня, или сдайте знаки различия, если ждете к себе галантности. – Ответ генерал-майора был сух и четок. – Иерр, вероятно, выжил из ума, сунувшись один к этим тварям, да еще пытаясь отнять их добычу. Они же хуже вон этого… боятся только силы!

Мужчина покосился на чавкающего Менчика, злобно шипящего сквозь набитую пасть на слишком близко, по его мнению, стоящих вояк. Только два темных гиганта рядом вместе со своими седоками еще как-то сдерживали желание зверя кинуться и, отстаивая право на добычу, устроить всем вокруг кровавую баню.

– Так надо лететь, скорее! – В волнении Кася прижала к груди сжатые в кулачки руки.

– Барышня! Приказы давно отданы, – сурово одернул ее командующий. – Или вы думали, что я должен был отчитаться перед вами о своих распоряжениях?

Темная, в отличие от седых волос, бровь слегка приподнялась, выражая иронично-ехидное недоумение.

– Как вы вообще попали в курсанты?

Ответить Касандра не успела, да и вопрос, вполне возможно, был риторическим.

– Господин генерал-майор, две кварты готовы к взлету. Нет места назначения. Конечной точки. И кто поведет, – доложил вытянувшийся перед начальством лейтенант.

– Я поведу! – попыталась скопировать его отточенные движения Кася. В плаще Листикова, надетом на больничную пижаму, и полосатых, вязаных, уже грязных носках, натянутых до колена, это выглядело смешно и нелепо.

Один из сторожащих жующего Менчика летунов, не выдержав, хихикнул, но тут же осекся под хмурым взглядом командира.

– Я! – раздалось за спиной Касандры хриплое взрыкивание. – Девушка не знает точного места, и там опасно. Я все равно должен вернуться! Они убили ее, хранительницу трав. Я, Ранек, баронет Норхитр, клянусь отомстить!

Оглянувшись, Кася увидела сверкающий яростью и болью зеленый глаз, второй был закрыт лечебным артефактом-нашлепкой. Парень, стоявший у нее за спиной согнувшись, словно готовился к прыжку, сейчас был страшен. Искаженное гневом лицо с не до конца смытой кровью, местами разодранная одежда, прокушенная и опухшая губа, из-под которой блестели клыки, на руках, покрытых черными волосками, красовались острые когти.

– Мисель там не место! – Баронет, набычившись, смотрел на командира эскадрильи.

Если до этого у Дрейна Фондерта и была мысль оставить странную девчонку в штабе эскадрильи и хорошенько допросить, то сейчас он от нее отказался.

– Вы умеете управлять драконом, мьест? – осадил он раскомандовавшегося на его территории оборотня. – Воронкова курсант, и если ее выбрал полковник, поставив боевую задачу привести помощь, то она должна выполнить ее до конца!

– Там опасно, а я все равно вернусь туда! – Лицо Ранека поплыло, сильнее вытягиваясь лисьей мордой. Израненный, он не так хорошо держал в руках свое второе «я», инстинкты периодически брали верх, тем более разум человека был совершенно согласен с доводами хищника. – Девушке в бою не место!

– Вы не добежите. Хоть двуликие славятся своей живучестью и наши лекари не пожалели для вас мазей и эликсиров, но за летящими драконами вы не угонитесь. – Он повелительным взмахом остановил готового продолжить спор Норхитра. – Сытый алый донесет вас обоих. Приведете кварты к нужной точке, заодно присмотрите за курсантом Воронковой. В сражении неопытному бойцу точно не место. Даже мужчине! А вам, курсант, я категорически запрещаю ввязываться в бой! Это приказ. Останетесь на драконе, и при малейшей опасности поднимайтесь в воздух!

– Они ждут дирижабль! Я слышал, – попытался опять вмешаться в приказы неуемный двуликий.

– Я думаю, курсант Воронкова все же имеет какое-то количество мозгов в голове и не пойдет в атаку на вооруженный дирижабль контрабандистов! Да и ее дракону инстинкт самосохранения не позволит выполнить такую самоубийственную команду, – раздражаясь, парировал командир эскадрильи. – Вылет через пять минут! – чтобы прекратить дальнейшие никчемные препирательства, приказал он своим, и те отработанными движениями оказались в седлах. Драконы один за другим затрубили, демонстрируя полную готовность.

– Учтите, курсант: по окончании операции я жду вас с докладом вместе с полковником Хордингтоном! С докладом и объяснениями! – Генерал-майор Фондерт достал из кармана снятый с Каси «кровосос» и без малейших колебаний, отлепив с ее руки лечебный пластырь из растения, резко воткнул артефакт на положенное место, после чего обратился к двуликому: – А вы, баронет, если собираетесь лететь с Воронковой, то держите это. Вернете потом.

К лису перекочевал знакомый девушке артефакт полетов, только новенький и с казенной гравировкой эскадрильи, вплетенной в рунический рисунок.