– Не нагнетай, – пытается съехать с темы.

– Я серьезен сейчас, – не позволяю ей этого сделать. – Просто ответь.

Крепко сжимаю зубы. Тщательно слежу за тоном и словами, нечего срываться сейчас.

Я сегодня, блин, сама сдержанность. Мама может гордиться мной.

– Лиз, дойди до матери, – прошу сестру. Должен же быть способ достучаться до ее здравого смысла. – Поставь телефон на громкую, я буду с Олей на связи. За те несколько минут, что ты будешь отсутствовать, ничего не произойдет.

– Куравлев, ты совсем дурак? – ухмыляется. – Никуда я не пойду!

– Это мать твоя! – все же повышаю голос. – Единственная между прочим! И кроме нас с тобой у нее никого нет, – напоминаю на всякий случай. Судя по всему, она забыла об этом. – Она к тебе приходит по первому твоему зову. Бросает все свои дела и летит. А ты даже потратить десять минут своего драгоценного времени не можешь? – уточняю, сжимая кулаки.

– Не могу, – подтверждает.

Бешусь.

– Ладно, я еду, – принимаю решение. Нет никакого смысла спорить с сестрой.

Раз она решила, что не выйдет из квартиры и не оставит ребенка, то так и будет там безвылазно сидеть. А матери помощь нужна. Срочно.

Одним нажатием на кнопку системного блока выключаю компьютер, открываю сейф и без разбора убираю в него все со стола. Хватаю куртку, выскакиваю из кабинета, предупреждаю помощницу об отъезде и со всех ног спешу на парковку.

Время не ждет.

– Ты с матерью когда крайний раз разговаривала? – продолжаю докапываться до сестры.

– Минут тридцать назад, – отвечает после некоторой заминки. Я уже успел заскочить в авто и начать движение.

Выезжаю на шоссе и не проезжаю пяти метров, как втыкаюсь в пробку. Начинаю сильнее закипать.

Да что ж все не вовремя так!

– Сколько?! – охреневаю. Меня берет злость.

Просто поразительно, как я до сих пор держусь. Любой другой высказал по первое число все, что думает по поводу сложившейся ситуации. А я вместо бесполезного выплеска эмоций только крепче сжимаю руль и делаю все, лишь бы выбраться из пробки.

– Я с ней разговаривала тридцать минут назад, – раздраженным голосом отвечает сестра. – Она сказала, что ей плохо и просила прийти. Я объяснила почему не могу этого сделать. Мы поговорили, она выпила таблетку и легла. Вов, не нагнетай, – продолжает высказывать свое недовольство.

– Какая же ты эгоистка! – кидаю в сердцах. – Думаешь только о себе.

– Ты опять? – шипит, заводясь. Знает, что сама не права, но упорно старается спихнуть все на других.

– Ой, да ну тебя! – приходит моя очередь отмахнуться от нее.

Чем продолжать бесполезный спор с сестрой, я лучше сконцентрируюсь на дороге. От этого будет хоть какой-то толк.

Нахожу съезд во двор. По карте смотрю, могу ли при помощи этого объехать пробку. Геолокация не работает и объездные пути приходится искать самому.

Звоню матери, но она не отвечает. Прошу соседку до нее дойти, но та уехала.

Какой-то, блин, замкнутый круг!

Психуя и матерясь на все и всех, миную пробку, проезжаю несколько километров и втыкаюсь в новую. Злюсь сильнее.

Мать трубку не берет, “Скорая” не попадет в квартиру, ведь ей никто не откроет дверь, но я все равно вызываю медиков. Пусть приедут.

При необходимости ложный вызов я оплачу.

Пока добираюсь до микрорайона, где живет мать, весь извожусь. Я не нахожу себе места и каждую секунду думаю о матери.

Больше всего меня беспокоит, что она не берет трубку. “Скорая”, к слову, до сих пор не приехала.

На бешеной скорости заезжаю во двор, чем ближе к дому матери, тем мне становится тревожнее. Я заведен. Я плохо контролирую злость. Но я стискиваю зубы и держусь!

Мне осталось совсем немного и буду на месте.

Проезжаю вдоль дома, заворачиваю за угол, на улице уже темно и фонари почти не горят. Дороги не видно.

Выворачиваю из-за угла и вдруг вижу, что прямо передо мной женская фигура и двое маленьких деток.

Они идут по дороге! Мне не объехать! Сейчас задавлю!

Наплевав на все, выкручиваю в сторону руль, объезжаю ненормальную и давлю на тормоз. Машину заносит.

Глава 3. Вова

Кое-как справившись с заносом, объезжаю стоящие во дворе тачки, проезжаю чуть дальше и останавливаюсь.

Бросаю тачку, полностью перегородив проезд к подъезду и едва успев заглушить двигатель, выпрыгиваю из нее.

В груди мотор с бешеной скоростью гоняет кровь, во мне столько адреналина, что просто кошмар. Перед глазами до сих пор стоит хрупкая маленькая девчушка, которая из-за дурости матери едва не попала под колеса машины.

Что ж за мать такая у девочки? Где у нее мозги?

Хлопаю дверью, на всех парах несусь к пострадавшим и заклинаю всех на свете, чтобы все обошлось.

Нет, если я виноват, то отвечу. Не спорю. Пусть хоть у матери ребенка мозги и отсутствуют, но я тоже был не прав.

Превышение скорости оказалось приличным и в этом виноват исключительно я.

Как и в том, что моя тачка напрочь перегородила проезд прямо в центре двора.

По-хорошему надо переставить, но я сейчас настолько зол, что мне плевать на все и всех.

Я должен как можно скорее добраться до ненормальной, разгуливающей с детьми по проезжей части, убедиться, что с ними все в порядке и помчаться к матери.

Надеюсь, что она дождется меня.

Всматриваясь в темноту, пытаюсь различить фигуры мамаши и ее детей, ускоряюсь. Крика не слышно, движения не видно.

Нехорошее предчувствие зарождается в груди.

Подхожу еще ближе к месту происшествия и у меня уже получается расслышать обрывки разговора. Я даже вижу три фигуры чуть впереди от себя.

– Стой! – кричу, понимая, что яжемать, или мать года собирается уводить своих детей дальше.

Злости не хватает, когда думаю о ней.

– Это вы мне? – до меня долетает женский голос. На уровне подсознания отмечаю, что по непонятной причине он кажется мне знаком.

– Тебе-тебе! – набираю шаг, продолжая приближаться к ненормальной. Я даже не собираюсь скрывать свою злость.

Сама накосячила, а во всем обвинять будет меня.

Знаю, плавали.

– Ты какого хрена лезешь под колеса? – накидываюсь на нее.

Только стоит представить всю серьезность последствий прогулки в темноте по дороге, так по шапке хочется настучать этой недомамаше!

– Правилам дорожного движения не учили?! – продолжаю высказывать.

Пусть лучше я сейчас на нее вылью свой гнев, чем потом буду психовать на всех окружающих. Она хотя бы заслужила все то, что я высказываю ей.

– Вы скорость превысили! – принимается верещать таким тоном, словно сама собирается на меня наехать. Охреневаю еще сильнее.

Так значит, это я виноват, что она тащила детей по проезжей части? Совсем что ли?

Слов нет.

– Это дворовая территория! – не успокаивается ненормальная. Напротив, только сильнее заводится, а я все сильнее злюсь на нее.

Голос этот… Он впивается в кожу сотнями острых иголок и заставляет сбиваться дыхание. Я не понимаю, почему мой организм вдруг так решил отреагировать на незнакомую женщину в подобном формате, но игнорировать свои эмоции, увы, не могу.

Мои мысли мигом метнулись в прошлое, и перед глазами всплыл образ той, которую даже спустя много лет я не в состоянии забыть. Той, перед которой я безмерно виноват.

И которую больше никогда не увижу, ведь она намеренно скрывается от меня.

Моя Аня.

– На дороге могут быть дети! – взмахивает рукой в сторону дорожного знака, который прекрасно знаю, ведь я сам инициировал его установку. Лежачий должны положить вот-вот.

Быстрым шагом приближаюсь к своей ненормальной, сейчас я так зол на нее, что хочу хорошенько встряхнуть.

Прохожу единственный освещенный участок, двигаюсь дальше, вижу недомамашу и… ноги сами врастают в землю.

Передо мной стоит та, кого я увидеть вовсе не ожидал.

– Вова? – ахает. Она тоже в шоке.

– Аня? – выдыхаю, не сводя с девушки ошарашенный взгляд. – Ты что здесь делаешь?

– Иду. Не видно? – злясь, шипит на меня.

Она старательно прячет за своей спиной двух девчушек одного возраста, и такое несвойственное ей поведение не укрывается от меня.

– А это кто? – киваю на малышек.

– Никто, – отвечает резко. Бледнеет.

Или мне только кажется.

Всматриваюсь в девочек, пытаюсь понять их возраст, но я не силен в этом. А еще темнота эта… Хрен разберешь!

– Ты, кажется, куда-то спешил? – Ласточкина кивает в сторону брошенной посреди двора машины. – Наверное, к очередной свое любовнице, – добавляет едко. – Ну так иди!

Пропускаю ее колкость мимо ушей. Пусть бесится, сейчас это не важно.

– Как девочки? Все в порядке? – спрашиваю, пытаясь приблизиться к детям и самолично убедиться, что их жизням ничего не угрожает.

Но Аня резко делает шаг в сторону и не позволяет мне даже посмотреть на девчат. Ее поведение уж слишком напрягает.

– С ними все в порядке, – говорит с вызовом, а у самой голос дрожит.

Очень странное поведение… Очень!

– Дай-ка я сам в этом убежусь, – предлагаю. Наклоняюсь вперед.

– Нет! – вспыхивает, словно спичка. – Не приближайся к ним! – едва не кричит. Паника в ее глазах вызывает очень много вопросов.

– Аня, – выпрямляясь, смотрю на нее. – Ты чего? – спрашиваю, пытаясь понять причину подобного поведения.

Да, много лет назад я отправил ее на аборт, но это не повод вести сейчас себя подобным образом.

От детей тогда она избавилась и сказала больше никогда ее не искать. Мы разошлись, и каждый из нас начал устраивать свою собственную жизнь.

Судя по тому, что я вижу, у нее это получилось.

– Дай посмотрю на детей, – прошу. – Или ты сама может головой ударилась?

– Куравлев, знаешь что? – шипит. – Иди-ка куда шел! У нас все в порядке!

Она резко разворачивается, хватает детей и уносится от меня быстрее, чем бегут от пожара.

Странная…

Да и плевать!

Я помощь предложил, а даже она не позволила приблизиться к детям. Идиотка.

Если что-то случится, то уже будет виновата сама. Я сделал все от меня зависящее, чтобы проверить состояние потерпевших.

Громкий гудок, раздавшийся за моей спиной, моментально вырывает из мыслей о бывшей. Разворачиваюсь, вижу стоящую “Скорую”, что заблокировал мой авто.

Спешу бригаде на помощь.

Глава 4. Аня

– Девочки, идем, – беру за руки своих малышек и веду за собой. Внутри все дрожит от страха.

Вова увидел девочек. Это ужасно! Самое ужасное, что только могло произойти.

– Давайте поторопимся, – подгоняю своих дочурок. Нам нужно немедленно убраться как можно дальше отсюда. Сесть в автобус, уехать и никогда больше не приезжать!

Как так? Ну как так вышло… Вова не должен был появиться во дворе моей мамы. Он ведь всегда так сильно занят в будни. Весь в работе, не оторвать.

Блин! Ну что же за напасть?…

То и дело озираясь по сторонам, подхожу к автобусной остановке и смотрю на расписание. Наш рейс должен подойти вот-вот.

– Мама, а кто этот дядя? – с любопытством спрашивает Соня.

– Никто, – отмахиваюсь.

Ну не говорить же дочкам, что это их настоящий отец?

Мужчина, который по моему мнению лишился всякого права так называться после того, как отправил меня на аборт.

Не прощу его! Никогда!

Гоню прочь из головы образ того, кто разбил мое сердце. Куравлеву нет больше места в моей жизни, он предал меня и наших детей!

– Ты его знаешь, – говорит внимательная Маня. Она смышленая не по годам.

– Я много кого знаю, – вновь ухожу от темы. Не собираюсь я вдаваться в подробности и все тут. – Вон, смотри! Автобус подъезжает, – показываю на приближающийся к остановке транспорт. – Поехали домой.

Забираемся в полупустой автобус, рассаживаемся по местам и когда двери закрываются, я выдыхаю. Страх понемногу начинает меня отпускать.