Собрать новую клиентуру я не успею. Для выхода на новый рынок нужна агрессивная реклама, да и при идеальном раскладе в ближайшие месяцы ни о каких доходах речи быть не может. Предстоят сплошные вложения. В нашем райончике я каталась как сыр в масле, поскольку здесь сложилась своя диаспора, а кому я сдалась в Большом яблоке? Это как выпустить карася, привыкшего к пресной речушке, в огромный солёный океан.

Стоит признать: бизнесвумен из меня вышла так себе. Я оказалась недальновидной, поэтому на кого обижаться? На более ушлого и дерзкого, который подсуетился раньше меня? И это при том, что я с отличием закончила местный колледж, получив профессию маркетолога. Может, я непригодна для ведения бизнеса? Может, работать в чьём-то подчинении – это мой потолок?

Надо было идти вкалывать продавцом, точно бы не прогадала. Познакомилась бы с каким-нибудь богатым и красивым покупателем, вышла бы замуж к этому времени, родила двух детишек и летала пару раз в год на острова. Но нет. Я же самодостаточная. Я же Королева Елизавета! Именно так, без буквы «ё» в фамилии. Во времена моего детства в паспортах эти две буквы были равнозначны. Правда, и тут без казуса не обошлось.

В Штатах регистрируют по фамилии отца, не учитывая изменения окончания для женского пола, как это делают в России, и в свидетельстве о рождении меня записали как «Korolev». Королев, твою мать. Практически Коротигр.

Мама была Королевой, и я всегда хотела носить женскую фамилию, а не мужскую. Она убеждала, что я всё равно когда-нибудь её сменю после замужества, и стала называть меня «Королева Елизавета», видимо, стараясь скрасить моё томительное ожидание до свадьбы.

Ох… Сейчас бы мне такие детские проблемы.

Мама и папа слишком любили свою дочь. Слишком. Баловали. Холили и лелеяли действительно, будто королеву. Внушали, что я особенная и неповторимая. А надо было пороть ремнём, как это делали родители моей подружки Нинки этажом выше. Она и то стала элитной проституткой. Элитной!

И, если верить сплетням, летает на острова.

Истерические слёзы всё же выкатываются наружу, не выдержав моих мысленных причитаний.

Сейчас бы водки не помешало. Русской. Сорокоградусной.

Я практически не пью. Пару бокалов полусухого по праздникам – мой лимит, но сию секунду хочется забыться и отключиться от проблем. Как говорят мои соотечественники, один раз – не… Ладно, хватит на сегодня сквернословия.

Посчитав это лучшим решением, тянусь за смартфоном и пишу сообщение подруге Келли Смит, которая обычно за любой кипиш. Не в одиночку же устраивать вливания?

***

Мэтт

М-м-м, ни одна самая ласковая мелодия будильника не будет приятнее утреннего минета. Приоткрыв один глаз, смотрю вниз на возвратно-поступательные движения холма, накрытого одеялом.

Бренда наяривает с такой скоростью, что в ушах стоит гул, как при взлёте на Боинге. Она хороша, ничего не скажешь. Старательная. На работе бы так старалась исполнять свои прямые обязанности. Но у неё, похоже, дислексия. В контракте чёрным по белому указано: «личные отношения среди сотрудников не допускаются». Единственное, там не было пункта про отсос директору компании, но умные люди и без того поняли бы, что подобное условие относится, в первую очередь, ко мне. Я должен быть объективен при распределении гонораров.

У меня собственная инвестиционно-риелторская компания «Паблик Билдингс», сотрудники которой держатся на бонусах и конкурируют между собой, зарабатывая очки для рейтинга. Хватило всего лишь раза, когда мой лучший друг развёлся с женой из-за того, что она занимала лидирующую позицию несколько месяцев подряд. Так они и стали соперниками, забыв, что супруги.

Вот почему не собираюсь порочить свою репутацию интрижками на работе. Чтобы потом сеять среди команды семена раздора?

Нет, нет и нет.

Мы – лидеры на рынке недвижимости благодаря моему кредо, состоящему из трёх «С» (и «секс» сюда не входит): слаженность, сплочённость и сотрудничество. А близкие отношения – отрава для этих трёх китов, которые расплывутся в разные стороны, стоит вильнуть хвостом какой-нибудь хваткой китихе.

Дребезжание смартфона вынуждает отвлечься и от мыслей, и от ощущений ниже пояса. На заставке красуется рожа упомянутого друга Блэйка, по совместительству моего лучшего агента по недвижимости. Раз звонит в такую рань, дело срочное. Выпрямляюсь на кровати, отчего член выскакивает из тугого заточения с громким «чпок», как пробка из винной бутылки. Показав непонимающей Бренде на телефон в своей руке, встаю на ноги, и направляюсь в душ, не дав ей закончить. Да и я потерял интерес. Физика без химии – не более чем приятная физкультура. Подумаешь, прервал её на разминке.

– Слушаю, – принимаю вызов, регулируя воду в душе, и, включив громкую связь, откладываю телефон на полку с зубной щёткой.

– Привет, Мэтт! – ликующий голос друга вынуждает поморщиться. – Хочешь новость?

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Я зарезервировал помещение для Алекса Нила. Вернее, целых три помещения, из которых он может сделать одно под свой ресторан. Всё срослось: площадь, высочайшая доходность при минимальных вложениях, сроки. Идеально! Есть, правда, крохотный нюанс. Один из владельцев попросил дать ему полтора месяца на поиск альтернативы для выселения. Я обговорил это с Алексом, и он согласился. Я скоро избавлюсь от него, Мэтт! Избавлюсь! – эту тираду Блэйк подытоживает триумфальным возгласом, вызывая у меня усмешку.

Избавляться от сложных клиентов (в смысле, не пришлёпнуть, а выйти на сделку) – особый кайф.

– Отлично. Первое место в следующем месяце твоё, дурень, – поздравляю его, уже вставая под бодрящие струи душа.

– Предлагаю отметить. Тряхнём стариной, как в былые студенческие времена?

– Студенческие времена были всего пять лет назад. И ты «тряс своим стариной» в прошлые выходные, – не могу не подковырнуть друга со школьной скамьи.

– Блядь, не делай мне мозг. Вечером идём в стрип-бар, и это не обсуждается.

– Идём-идём, – ржу я, напрочь позабыв о том, что после душа придётся мягко уволить Бренду и к понедельнику успеть найти нового ассистента.

Ответственного ассистента. А ещё желательнее, карьеристку до мозга костей, думающую о работе, успешных сделках и ни о чём больше.

Пока не успел передумать насчёт минетчицы в спальне, прошу голосовую помощницу Siri набрать моего HR-специалиста Аманду. Она должна срочно разместить объявление и прошерстить все резюме, что у нас есть.

Глава 2 Стрип-бар

Элиза

– Келли, когда ты предлагала сходить на стрип-шоу, забыла упомянуть, что оно будет женским, – недовольно фырчу я, отправляя в рот маринованный огурчик.

За его божественным хрустом не слышу, отвечает ли подруга. Райское наслаждение… В принципе, ради одной этой закуски я готова простить ей оплошность. Не так много мест в Нью-Йорке, где можно полакомиться подобными деликатесами. То, что продают в местных супермаркетах, не сравнить со вкусом из детства. В основном, здесь огурцы, нарезанные слайсами для бургеров, или огуречные острые салаты, а если повезёт, и найдёшь что-то схожее с виду, по качеству будет уступать тому, что люблю я.

Маленькая Лиза с нетерпением ждала посылки от бабушки, оставшейся жить в России. Грибочки, огурцы, банки с малиновым и абрикосовым вареньем и обязательно новая пара вязаных шерстяных носков, над которыми ржала та самая будущая проститутка Нина.

Но мне было всё равно. Я ни разу не была на родине родителей и вряд ли в тот момент ностальгировала по маринадам, как они, но считала, что особенная, ведь Нинке никто и ничего не присылал с другого континента. Она завидовала, однозначно.

И сейчас вкус уксусно-сладкого корнишона во рту словно отматывает время назад. Туда, где всё было легко и просто. Где мама и пама были рядом. И если мне зададут вопрос, чем пахнет детство, я, не раздумывая, отвечу: маринованными огурцами и носками! Шерст-т-яными.

Ой, я это произнесла или даже в мыслях заикаюсь?

– Лиззи, Солнышко, может, тебе хватит? – озабоченное лицо Келли придвигается ближе.

Солнышко… Она меня так называет с первого дня нашего знакомства. Что-то свечу я всё меньше и реже. Нужно исправляться.

– У тебя кривой рот, – хохочу я, попадая указательным пальцем мимо её губ.

– Сама ты кривая, – дуется она. – Между прочим, на тебя уже минут пятнадцать пялится вон тот мачо. Только не смотри в ту сто…

– Где? – Принимаюсь некультурно вертеть головой по сторонам в поисках того самого мачо, не дослушав подружку.

Парни и мужчины, скучковавшиеся возле постамента, где делает воздушный шпагат стриптизёрша, точно мимо. Идём дальше. Смазливый блондин, седеющий пиволюб, худощавый студент, отдавший на шоу чаевые, заработанные на заправке, перекаченный тренер или фитнес-блогер, клон Деймона Сальваторе, семейная пара… Стоп-стоп-стоп. Отматываю расплывчатое пространство на две персоны назад и встречаюсь с насмешливыми глазами неразличимого цвета. В тёмном помещении, исполосованном цветными лучами от прожекторов, сложно цвет волос определить, не то что глаз, но почему-то кажется, что они у него голубые. Все похотливые кобели, с которыми доводилось встречаться, были голубоглазыми. Значит, и этот такой же. Но этот кобель какой-то особенный. Породистый.

Сверкаю улыбкой в ответ, на что он поднимает вверх высокий бокал и, развязно ухмыльнувшись, закидывает одну руку на спинку дивана. Взгляд не отводит, продолжая телепатическим способом стаскивать мою одежду. Оставшись обнажённой по пояс, вдруг ощущаю, как грудь обдувает фантомный воздух, отчего встают соски. Опускаю голову вниз, на всякий случай проверяя, не умудрилась ли я и впрямь скинуть с себя топ, но нет. Он на месте. Зато соски топорщатся так, что вот-вот прорвут его тонкую ткань.

Ну ничего себе! Он действительно раздел меня взглядом! Интересно, какие у него ещё есть способности?

– Хочу его, – сообщаю Келли, вернув всё внимание ей. – Если подойду к нему первая, это будет слишком?

– Эй-эй, притормози, Лиззи. Ты его даже не знаешь!

– С каких пор это стало обязательным критерием для секса? Может, я просто хочу получить удовольствие без вот этих… – указательным пальцем создаю невидимый смерч в воздухе, вспоминая идиомы английского языка, пока моя собеседница странно дёргает бровями, – выносов мозга. А этот красавчик точно со мной солидарен. У него на лбу написано: «Поехали ко мне».

– Поехали ко мне? – над самым ухом раздаётся мурашковзрывательный баритон, отчего я чуть не подпрыгиваю на месте.

Подбородок слегка отвисает, когда я вижу мужчину вблизи. Это он! Тот самый породистый кобель.

– Я, эм, я… – начинаю оправдательную речь, смущённо откладывая недоеденный огурец, на который парень кидает заинтересованный взгляд.

Вся моя смелость испарилась так же быстро, как появилась.

Матерь Божья, его лепили лучшие скульпторы, рисовали самые талантливые художники и одевали самые дорогие стилисты. Белоснежная рубашка с небрежно расстёгнутым воротником и закатанными рукавами придаёт ему мятежный вид. Спортивные часы на запястье контрастируют с прикидом, кричащим о том, что он притащился сюда сразу после работы в офисе или деловых переговоров. А сегодня, на минуточку, суббота. Он похож скорее на большого босса, чем на белого воротничка, находящегося в подчинении у большого босса. Стало быть, трудоголик. Навскидку красавчик мой ровесник или чуть старше. «Совершеннолетний», – делаю важную пометку.

Ёшки-матрёшки, мой анализ длился секунд десять, а мозг успел прогнать практически всю его жизнь от рождения до этого момента. Жаль, язык шевелится с противоположной скоростью.

– Это не то, что ты… вы… – Чёрт, зачем я пила? Позорище. Хорошо, что в английском и «ты», и «вы» произносятся одинаково, и мои запинки выглядят не так убого.

Перевожу беспомощный взгляд на Келли. Предательница сияет и улыбкой, и глазами, застывшими на моём «кобеле», как на божестве, сошедшем с небес.

На выручку приходит он сам:

– Разумеется, не то. Поехали? До утра осталось мало времени.