Кажется, что со вчерашнего ужина я не прикасалась к еде. Но меня это мало беспокоит. Сейчас все мое внимание сосредоточено вот на этом хмуром седом мужчине с острым взглядом, которого сеть не хочет распознавать.

– Луна? – подходит ближе.

– Слушай, а можешь мне позвать этого с носом картошкой? – резко оборачиваюсь к ней, когда меня озаряет.

– Кого? – хмурится девушка.

– Ну, того самого, кого за мной приставил присматривать Рэм.

– Это Семена, что ли?

– Мне он не представлялся, – пожимаю плечами и возвращаюсь к блокноту и поиску по изображению.

– Хорошо… – растерянно отвечает она. – Если он еще не уехал.

– Отлично, спасибо, – практически сразу забываю про ее существование.

– Луна, поешьте, пожалуйста… – говорит она прежде чем уйти.

– Ага…

В моем списке еще слишком много пробелов. Погрузившись в поиск я не думаю о том, как именно прошли похороны и как много людей там появилось из нашего с папой прошлого. Стараюсь не думать о своих подругах, что плакали сидя в сторонке, думая о том, что не только убили Панкова Фёдора, но и потому как бесследно пропала его дочь.

Грохот вырывает меня из размышлений.

– Звала? – слышу бас своей няньки, после того, как он постучал в дверь.

– Да, – сажусь на кровати и оборачиваюсь на него. – Нужна твоя помощь.

– Моя? – бугай смотрит на меня с подозрением.

– Да, да. Твоя, – иди сюда.

Зову его, приманивая пальчиком.

– Как тебя зовут? – кажется Мила как-то называла его, но я напрочь забыла.

– Меня? – еще больше напрягается картошка сделав пару шагов и тут же врастает в пол.

– Конечно тебя, не меня же, – усмехаюсь.

Наше общение начинает забавлять. Никогда бы не подумала, что такой здоровый мужик может бояться хрупкой девочки.

– Щер…точнее Семён.

– Отлично, Семён. Мне нужно, чтобы ты мне помог с именами.

– Какими именами?

– Наших будущих детей! – не выдерживаю и в голос смеюсь, увидев, как широко распахиваются его глаза. – Слушай, ты со всеми так настороженно общаешься?

– Да, хер тебя знает, что в твоей голове. Ты ж бешеная…. А мне потом от босса огребать…

– Да не трясись ты так, не покусаю, – улыбаюсь, глядя на этого здорового детину.

Семён смелее подходит ко мне.

– Садись, – смотрю на него, потому что не собираюсь отпускать до тех пор, пока он не назовет имена всех неизвестных.

– Зачем?

– Просто сядь, – представляю, будто передо мной дикий зверь и поэтому стараюсь не показывать поднимающееся из глубин раздражение, а сохранять спокойствие.

Нос картошкой берет стул и ставит напротив моей кровати.

– Супер, – радуюсь. – Я сейчас буду показывать тебе фото, а ты мне просто будешь называть имена этих людей.

– Почему ты думаешь, что я знаю тех, кого ты мне хочешь показать?

– Я думаю, что Рэм тебя не зря сделал своей правой рукой…

Молчит, молча изучая меня.

– Вот этого знаешь? – показываю того седовласого.

– Блин, – как-то подбирается весь. – Мне надо сделать звонок…

– Кому? Рэму? – в груди вспыхивает злость. – Да прекрати ты, Сём. Я же не прошу конкретно пальцем показать на убийцу папы, поняла уже, что ты слишком выдрессированный хозяином.

В ответ на мою реплику он только как-то усмехается.

– Всего лишь имена.

Несколько мгновений он молча смотри на меня, уперев одну руку в бедро и думая над моей просьбой.

– Не простая ты девочка, – наконец-то говорит он. – Сложно будет боссу…

– Вот и подскажи ему, чтобы отпустил.

– Не-е-ет, нельзя. Ты как только в тему войдешь, то станешь той еще акулой.

– Вот поэтому надо со мной дружить, – улыбаюсь. – Ну так что? Знаешь его?

– Это Косой. Косихин Владислав, – говорит Семен, а я записываю.

– А этого?

Следующий час мой список стремительно пополняется. Остается только несколько пробелов, которые я рассчитываю заполнить после возвращения Рэма.

Как только Семён уходит я вбиваю в поисковик новые имена и жадно изучаю всю доступную информацию, делая пометки.

Поглощенная своим занятием вздрагиваю, когда дверь с шумом захлопывается.

– Ну привет, девочка, – стоит на пороге Рэм. И судя по тому как сжаты его челюсти и он играет желваками, то у меня проблемы. – Ты так хотела, чтобы твои сиськи оценили, но забыла показать их главному ценителю, – приближается ко мне.

– О чём ты? – во рту пересыхает и в горле встает ком.

– Раздевайся, Луна. Хотела играть по взрослому? Я принимаю твой вызов.

Глава 7

– Раздевайся, Луна. Хотела играть по взрослому? Я принимаю твой вызов, – говорит он окидывая меня темным взором.

Инстинктивно я отползаю к изголовью кровати и мысленно прикидываю все возможные варианты того, как поступить дальше.

– Что же ты прячешься? – мечет глазами молнии. – Я жду. Где мое законное шоу? – невозможно разобрать серьезен он или издевается.

– Перебьешься, – огрызаюсь. – Ты не сделал ничего из того, что я просила. Даже не ответил ни на один вопрос.

– Ты наглядно продемонстрировала, что не готова услышать на них ответы, – таким разъяренным я его не видела и мне действительно жутко от его вида. – Снимай топ! Хочешь светить грудью перед всеми, кроме жениха? – тянется к пряжке ремня и у меня вся кровь отливает от лица.

– Я согласия выйти за тебя не давала! – не планирую сдаваться. Он мне никто, чтобы вести себя таким образом.– Папа в гробу перевернется если ты меня хоть пальцем тронешь.

– А то что ты вытворяешь, считаешь, не заставляет его кувыркаться в могиле? – вытягивает ремень из брюк и у меня сердце замирает, а потом несется галопом.

Я осматриваю комнату, отыскивая пути к отступлению.

– Потому что я на все готова, лишь бы не выходить за тебя! – выплевываю дерзко, хотя самой кажется, что сердце готово остановиться от страха. – Ты же… не был таким, – делаю бросок к противоположному краю кровати, когда Рэм совершает последний шаг ко мне, держа в руках сложенный вдвое ремень.

Не успеваю спрыгнуть на пол, как друг отца делает рывок в мою сторону и ловит меня за щиколотку.

– Не таким? А каким я был? – тянет на себя. – Ты ни черта не знаешь, какой я!

Пытаюсь отпихнуть его второй ногой, но Рэм хватает ее и как-то очень быстро седлает мои голени, удерживая их коленями.

Я дергаюсь, стараясь вырваться, но у меня не выходит. Рэм словно скала не двигается от моих жалких попыток. Он слишком сильный.

– Отпусти меня! – извиваюсь.

– Или что? – изгибаются его губы в усмешке, а глаза блестят как у безумца.

– Я тебе никогда не прощу, если ты сделаешь мне больно! – шиплю, в надежде на чудо.

– Кто сказал, что мне нужно твое прощение? – кажется, что в его радужках пляшут языки пламени и мне становится жутко от его взгляда. – Ты же могла по хорошему, но предпочитаешь другой вариант.

Хватает меня за талию и одним рывком переворачивает на живот.

– Или ты считала, что все вокруг должны носиться с тобой как с принцессой? – чувствую широкие ладони на поясе своих коротеньких шорт.

– Не надо, Рэм! – на лбу выступает испарина. —Ты же не станешь, меня … силой! – сама уже ни во что не верю, но вены сковывает льдом, как только представлю, что он может сотворить.

Если я пленница в этом доме и все окружение моего похитителя беспрекословно выполняет его приказы, то всем плевать к тому что он со мной делает.

Он сдирает с меня шорты. Я не успеваю отреагировать, когда мои ягодицы обжигает болью.

– Нет! – кричу, собирая покрывало пальцами. – Прекрати!

– Что прекратить? М? – рычит Рэм. – Я не твой отец. И не буду с тебя сдувать пылинки, – снова обжигает ягодицу новый удар ремня.

– Хватит! – ерзаю, стараясь спрятаться от боли, но он слишком крепко держит меня.

– Ты не будешь больше мне перечить! – еще один удар. – Не смей позорить меня! – новое столкновение с ремнем.

Мне кажется я уже не кричу, а вою. Кожа горит так, будто ее располосовали в кровь.

– И хватит позорить имя своего отца! – последний удар после которого я замираю и перестаю сопротивляться.

Папа. Да он бы ничто из происходящего не одобрил. Но так же … он не рассчитывал бы, что я просто смирюсь.

Знал бы он, что какой-то ублюдок поднял руку на его дочь, он бы и мокрого места не оставил от бывшего друга.

Жду новой порции боли, но внезапно все прекращается. Тяжесть мужского тела покидает меня и я лежу с горящей, обнаженной пятой точкой и думаю о том, как отомщу ему. За каждую свою пролитую слезинку, за пережитое унижение.

– Надеюсь, ты усвоила урок, – садится на край кровати. Я чувствую на себе его взгляд, слышу тяжелое дыхание.

– Луна, я не слышу ответа, – говорит настойчиво.

– Когда-нибудь, ты ответишь за все, – мой голос сочится ненавистью, я буквально чувствую как горечь яда растекается у меня во рту. – Клянусь.

– До того времени тебе еще нужно будет выжить. И если выживешь, тогда я буду ждать…твоей мести, – встает с кровати. – Больше я не потерплю такого поведения, – звучит его голос. – Хочешь, чтобы с тобой считались и отвечали на вопросы. Научись себя вести по–взрослому. В том что сейчас произошло, никто не виноват кроме тебя, – мне кажется, я слышу сожаление в его словах. – Мы могли жить мирно.

– Ты сам не захотел ничего объяснять, – сдерживаю подступающие рыдания. Ни за что не расплачусь при нем. Только от радости, когда всажу пулю ему в голову.

– Включай голову, Луна. Тебе не идет быть дурой, – бросает он напоследок, прежде чем покинуть мою комнату, оставляя меня растоптанную и униженную, размышлять над его словами.

Глава 8

– Через неделю у нас помолвка, – говорит Рэм, просматривая что-то на планшете и потягивая черный, как смоль кофе.

На этих словах пенка от капучино идет не в то горло и я закашливаюсь, выплевывая все, что было у меня во рту. Смотрю перед собой, понимая, что капли от моего кофе покрывают столешницу.

– Ой, Луночка, – подбегает с тряпкой Зоя, начиная вытирать последствия моего шока, – подавилась?

– Все… – делаю глубокий вдох, – в порядке.

Выдавливаю из себя эту фразу и снова шумно втягиваю воздух.

– У нас что? – наконец-то спрашиваю Рэма.

– Помолвка, – как ни в чем не бывало говорит он и даже не поднимает на меня глаз.

– Нет, – отрицательно машу головой. – Зачем?

– Что значит зачем? – наконец-то отвлекается от гаджета и поднимает голову вверх.

– Ну, разве не ты говорил, что это опасно? Тогда к чему вся эта шумиха? – пытаюсь отыскать логику в поступках Рэма.

– Так нужно. Просто, верь мне, – смотрит прямо и мне кажется, что в его взгляде появляется какое-то любопытство.

– Вот так просто, верь и все? – вытираю губы салфеткой и не отвожу глаз, понимая, что просто обязана выстоять эту маленькую битву. – На основании чего верить, Рэм Виленович? Слепо верить словам? Но я не видела ни одного доказательства, что мне что-то угрожает.

– Смерти отца тебе недостаточно? – теперь я занимаю его гораздо больше планшета.

– Мне кажется, я высказывала тебе своим мысли на этот счет.

– Хм, – усмехается он. – Какие предложение.

– Имя. Я всего-навсего хочу знать кто это сделал, – продолжаем играть в гляделки.

– Назову я имя, что это тебе даст? Ты со мной-то не в состоянии настроить адекватного общения, а если будешь знать наверняка, кто убил твоего папу, ты же с цепи сорвешься, – говорит спокойно и у меня от его спокойствия внутри целый шторм. – Как только мы с тобой наладим контакт, притремся в быту и не будем спорить по важным вопросам, тогда я, возможно, посвящу тебя в детали… своих дел.

Он говорит со мной осторожно, словно с диким зверем, которого опасается спугнуть.

– Для чего тогда помолвка? Неужели нельзя по тихому пожениться и все, если тебе так нужен этот брак?