Немного помешкав, я всё-таки решаю рассказать Агате про неловкий инцидент, когда я спряталась за диваном и подслушала ссору Логана с женщиной, а после ещё и подсмотрела их бурное слияние.

– Он её вышвырнул из лофта сразу после секса со словами, что в его доме никогда не будет жить женщина. Логан закоренелый холостяк, и он прекрасно чувствует себя в этом статусе.

– Тем не менее тебе он разрешил остаться на его территории.

– Да, а теперь дождаться не может, когда я исчезну.

– Он тебе это сказал? – хмурится Агата.

– Ему и не нужно говорить. Я и так это вижу и чувствую. За эти три дня, что я у него живу, он почти не бывал дома. Как с утра уходил, так до самого позднего вечера не возвращался.

– Ну и что? Может, у него работы много?

– Возможно, но когда он приходил, то делал вид, будто меня нет. На все мои попытки завести с ним вежливый разговор, он отвечал односложно и скрывался в спальне. И ни разу не притронулся к еде, которую я для него приготовила. Логан, конечно, сказал, что дома никогда не ест, но я всё равно хотела хоть как-то быть полезной, отблагодарив его вкусным ужином. А он: «нет, спасибо» и всё.

– И что, даже не подкатывал ни разу?

– Нет, и слава богу. Я не знаю, как бы отреагировала, если бы он начал это делать. Я не хочу с ним больше спать. Даже думать об этом не могу. Тот раз был первый и последний. И всему виной алкоголь. В трезвом уме я бы ни за что не сделала то, что сделала.

– Да ладно? Хочешь сказать, он тебе совсем не нравится? – спрашивает Агата, пристально рассматривая моё лицо, а я не сразу нахожусь с ответом, вспоминая ночь нашего знакомства, когда мой организм слишком бурно реагировал на каждое прикосновение Логана.

– Он очень красивый и видный мужчина, с этим не поспоришь, но все мои мысли занимает Оливер.

– О боги! И долго ты будешь пускать нюни по этому козлу? – закатывает глаза Агата, и это мгновенно злит меня. Причём сильно. Все эти дни я тосковала по Оливеру и ревела, пытаясь справиться с болью, а для легкомысленной Агаты всё это кажется бессмысленной и глупой тратой времени. Это задевает.

– Я не жду, что ты меня поймёшь, – резковато высекаю я. – Не тебя же предал любимый мужчина, с которым ты прожила долгих пять лет. Но прошу, не обесценивай и не издевайся над моими эмоциями. По щелчку пальцев я не могу его разлюбить, каким бы козлом, – последнее слово произношу, копируя презрительный тон Агаты. – Он ни был. Поэтому будь добра, не закатывай глаза. А если и вздумаешь закатывать, то делай так, чтобы я не видела, – заканчиваю свой гневный монолог и ожидаю, что девушка тоже вспылит в ответ на мою резкость, но нет. Ничего подобного. Агата, изогнув бровь, несколько секунд изучающе смотрит на меня, а затем расплывается в довольной улыбке.

– Ну надо же! У кого-то, оказывается, всё-таки есть характер. А я-то уже испугалась, что ты совсем бесхребетная овца, неспособная за себя постоять. Но очень рада, что это не так.

Округлив рот, я подвисаю. То ли в изумлении, то ли от возмущения. Она всё это время считала меня бесхребетной овцой? Серьёзно? Хотя… Чему я удивляюсь? Если проанализировать мой рассказ о совместной жизни с Оливером, который я на эмоциях выдала Агате ещё в вечер нашего знакомства, действительно можно прийти к выводу, что я бесхарактерное создание.

– Ладно, расслабься и не закипай. И прости меня. Не хотела тебя задевать. Просто иногда у меня язык бежит впереди мозгов.

– Иногда? – растягиваю губы в вялой улыбке.

– Хорошо. Почти всегда. Я прямая как доска. Что думаю, то и говорю. Но ты молодец, что пресекла меня ещё на старте. А то я могла опять начать выдавать кучу нелестных эпитетов о твоём Оливере.

– Он уже не мой, – проглотив ком в горле, проговариваю я.

– Наверняка он так не считает. Сколько раз звонил и писал тебе?

– Сотни звонков. И раза в два больше сообщений.

– И ты ему ни разу не ответила?

– Ответила. Единожды. Написала, что знаю о его измене и что я цела и невредима. Я же просто пропала, ничего ему не сказав.

– Вот и молодец, что сделала это. Пропала, я имею в виду. И на твоём месте я бы подольше не отвечала, заставив его мучиться в неведении.

– Он уже в полицию заявку подал о моём исчезновении. Боюсь, меня быстро нашли бы и вернули к нему.

– А ты всё ещё серьёзно намерена к нему не возвращаться?

– Да, – отвечаю я, правда уверенности в моём голосе уже не так много, как в первый вечер. И Агата это улавливает.

– Ясненько, – вздыхает она и замолкает, но я чувствую, что её так и распирает сказать что-то ещё.

– Что тебе ясненько?

– Ты начинаешь сомневаться.

– Нет, просто…

– Ты начинаешь сомневаться, прокручивая в голове всё хорошее, что между вами было. И задумываешься над тем, а не погорячилась ли ты, так резко отреагировав всего на одну измену.

– Нет.

– Что именно нет?

– Нет, я не резко отреагировала всего на одну измену. Тем более, где гарантии, что за всё время наших отношений их не было больше? Как оказалось, я совершенно не знаю, на что способен Оливер.

– А вот эти твои мысли мне нравятся. Молодец. Держись за них и заблокируй Оливера во всех соцсетях. И номер тоже.

– Уже сделала, а точнее, купила себе новую сим-карту, чтобы Оливер не мог звонить мне с других номеров. А также выключила геолокацию и удалила приложение, по которому он всегда меня отслеживал.

– Он ещё и следил за тобой?

– Чисто в целях безопасности.

– И ты, разумеется, поверила.

Я решаю промолчать. Да и что тут сказать? Агата права. Дело было далеко не в безопасности, а, как я сейчас чётко понимаю, в отсутствии доверия ко мне, что кажется мне абсурдом. Но, видимо, раз Оливер сам ходил налево за моей спиной, то и меня подозревал в подобной мерзости. А ведь я никогда и ни за что бы так с ним не поступила. Я же боготворила его. Женой его стать мечтала. Всё ждала, когда он наконец сделает мне предложение, а он… он…

– Дыши, Диана. Дыши, – обеспокоенный голос Агаты вытягивает меня из мыслей, а её горячая ладонь накрывает мою ледяную. – Согласна. Мне не понять, каково тебе сейчас, но нутро мне подсказывает, что ты со всем справишься. Просто должно пройти время. Ты, главное, не связывайся с ним и ни в коем случае не езжай домой. За своими вещами сгоняешь, когда тебя хоть немного отпустит. Иначе, боюсь, ты снова рискуешь застрять в своей роскошной клетке, в которой тебя как собаку на привязи держал этот абьюзер.

– Оливер не абьюзер, – уверенно протестую. – Он никогда не бил меня, не запугивал и не угрожал. Ничего подобного.

– Зато он контролировал всю твою жизнь вплоть до выбора одежды и внешнего вида. Скорее всего, часто критиковал и упрекал тебя в несоответствии с его завышенной планкой того, как должна выглядеть и вести себя девушка. Было дело?

Молчу, поджав губы, но киваю.

– Ну вот. И я молчу о том, что он ещё и следил за каждым твоим шагом и запрещал заводить друзей и посещать множество общественных мест. Оливер же наверняка такими ограничениями себя не сковывал, не так ли?

И тут Агата попадает в яблочко. Оливер каждую неделю встречался со своими друзьями, задерживался с ними до полуночи то в баре, то у кого-то в гостях, а мне подобная роскошь была настрого запрещена. Опять-таки, из-за всё той же чёртовой безопасности. Дескать, мало ли что со мной может случиться ночью без его надзора. А так сильно рисковать моей безопасностью Оливер не мог. Говорил, что умрёт, если потеряет меня, а я верила.

Вот дура!

– Господи… – зарываюсь пальцами в волосы и сжимаю их у корней. – Ты хочешь сказать, что я столько лет жила с абьюзером и даже не замечала этого?

– А жертвы таких отношений далеко не всегда замечают это, и всё благодаря манипуляциям абьюзера. Бывает, в начале отношений абьюзивный партнер идеализирует свою жертву. Думаю, и Оливер так делал. Засыпал тебя комплиментами, восхвалял тебя, повторял, какая ты прекрасная-распрекрасная. И всё это ради того, чтобы ты, сама того не поняв, со временем попала в ловушку этого идеального образа, в который он тебя превознёс. Но все мы знаем: идеальных людей не бывает. И потому бесконечно соответствовать этой "идеальности" невозможно, из-за чего у жертвы в последствии понижается самооценка и зарождается страх разочаровать абьюзера. Ведь он же считает тебя самой лучшей, а ещё, как в случае с тобой, заботится, оберегает и полностью обеспечивает. Ты старалась быть для него идеальной, даже когда это доставляло тебе неудобства. А он в свою очередь с каждым днём всё меньше и меньше ценил твои старания, либо воспринимая их как данность, либо ещё хуже – критикуя тебя. Я права? – серьёзно спрашивает Агата, а я и слова выдавить из себя не могу. Потрясение сдавило мне голосовые связки. – Да, вижу, что права, – безрадостно отмечает она и сильнее сжимает мою руку в знак поддержки. – Вот видишь. Абьюзерами являются не только те, кто угрожает и наносит физический вред, но и прекрасные заботливые принцы, которые умеют мастерски манипулировать своими жертвами. И на мой взгляд, вторые настолько же опасны, как и первые. К тому же с такими существует куда более высокая вероятность просрать всю свою жизнь в абьюзивных отношениях и даже не понять этого. Ты – прекрасный тому пример. Но тебе повезло, Диана.

– Повезло? – будучи под впечатлением, не соображаю, что она имеет в виду.

– Конечно, повезло. Ты увидела, как твой «принц» тебе изменяет, и сбежала из-под его вечного надзора и влияния. А теперь уже я постараюсь помочь тебе, чем смогу, лишь бы ты ни за что к нему не вернулась.

– Почему ты мне помогаешь? – задаю вопрос, которым задавалась неоднократно.

– Потому что хочу.

– И всё?

– А что? Нужны ещё поводы? – усмехается Агата. – Неужели так сложно поверить, что я, может, просто очень добрый человек?

– Нет, несложно. Если бы не ты, я не знаю, что со мной сейчас было.

– Честно говоря, мне самой страшно представить. Но я рада, что встретила тебя. Ты, как и любая другая женщина, заслуживаешь другой жизни. Свободной, красочной, разнообразной, полной событий, эмоций и впечатлений. Ты должна вытравить Оливера из своих мыслей, как бы это сложно и мучительно ни было. Уж поверь мне: с ним тебе счастья не будет. И вряд ли оно хоть когда-то было. Знаю, сейчас ты в уме споришь с этим утверждением, иначе не прожила бы с Оливером так долго. Но уверяю, когда ты узнаешь, что на самом деле значит счастье, ты согласишься с моими словами, – произносит она, а я не прекращаю изумляться тому, что шумная, ветреная и несдержанная на колкие словечки Агата также способна быть настолько мудрой и рассудительной.

– Откуда ты так много знаешь про абьюзеров? Неужели у тебя был такой опыт?

– Боже упаси! – восклицает она, нарушая серьёзную атмосферу между нами. – Нет конечно. Со мной у абьюзера нет никаких шансов. Они довольно быстро понимают, с какой женщиной их модель поведения сработает, а с какой – нет. И тех, с кем не сработает, они зачастую обходят стороной. Исключение – если мужика уж слишком сильно торкнуло от женщины. Но эти отношения, скорее всего, быстро закончатся.

– Получается, я не такая женщина, как ты, раз так долго с ним пробыла, ни о чём не догадываясь?

– Да, ты не такая, как я, Диана, но и не беспросветная жертва. Учитывая, что новость об измене сподвигла тебя уйти из дома, даже несмотря на то, что идти тебе некуда, побои от мужика ты точно не стала бы терпеть и уж точно не стала бы их оправдывать, а значит, ты не совсем конечный экземпляр. У тебя есть шанс излечиться от зависимости от Оливера.

– Мои чувства к нему ты называешь зависимостью?