Пока цветёт абрикос (страница 8)
Мы сидели на кухне у меня в квартире. Пока она мыла посуду, я выкуривал уже вторую сигарету. Затем, сняв свой фартук с рождественской надписью, Пери достала из холодильника две банки пива и уселась напротив меня. Мы сидели в тишине и пили. С ней я наконец узнал, что такое «уютная тишина»: ты находишься в компании другого человека, вы не устали и не злы друг на друга, но с удовольствием молчите о чём-то своём. Для меня это высшая мера взаимопонимания. Когда ты один в комнате и молчишь, не слушаешь музыку, не смотришь телевизор, кажется, что ты находишься на пороге депрессии или апатии. А вот когда молчишь с кем-то вместе, то спокойно размышляешь даже о самом тяжёлом, потому что тебя защищает тишина, хранимая человеком рядом.
Но я решил вдруг нарушить это безмолвие…
Глава 10
– Всё хорошо? – мы с Заки напряглись, так как Жан уже минут пять молча сидел, пялясь в пустоту.
– А? – он медленно перевёл рассеянный взгляд на меня. – Что ты сказал?
– Ты молчишь уже довольно долго, парень, – ответил ему Заки.
– И оборвал рассказ на самом интересном, – добавил я.
– Серьёзно?! – Жан удивлённо вскинул брови. – Мне казалось, что я всё рассказал…
– Так чем ты там нарушил тишину? – не унимался я.
– Какого это быть барменом? – Жан, словно не услышав мой вопрос, обратился к Заки.
– Нормально. Не пыльно, – просто ответил бармен.
– Тебе самому нравится?
– А чему тут не нравится? Хоть бар не фешенебельный и старый, клиенты есть всегда. Какой-никакой заработок, занятные гости и их истории, один день никогда не похож на другой, – пожал плечами Заки.
– Ну даёшь! Да у тебя самая крутая работа на свете, а ты описываешь её как нечто супер-скучное, типа инструкции для сковороды.
Жан вдруг так заливисто расхохотался, что у нас с Заки тоже появились улыбки на лицах. Этот человек просто искрился жизнью, заражая всех вокруг своим настроением. Как было бы приятно иметь такого друга, как Жан. Однако я даже имени его не знаю, да и вряд ли я смогу долго оставаться для него другом. Такой уж я – друг-однодневка. С первого взгляда люди очень расположены ко мне, считают интересным и приятным собеседником, но не проходит и недели, как у них перед глазами вместо приятного собеседника стоит надменный тип, который знает все их грязные нелицеприятные мыслишки, способный в один прекрасный день вывести их на чистую воду. Но я ведь не виноват, что чувствую заискивания, одарён аналитическим складом ума, из-за которого сразу раскусываю ложь, а искренность мешает спрятать эмоции до конца. Люди врут автоматически – я это знаю, понимаю и принимаю. Но они не могут принять того, что я вижу их насквозь. Вроде как извращенец, пялящийся на их нагие тела в раздевалке через маленькое отверстие в стене. Наверное, так.
– Знаете что? – Жан по-дружески схватил нас с Заки за плечи. – Я собираюсь составить конкуренцию тебе, Заки! Сначала стану барменом, а потом и бар себе куплю.
– Шикарная идея! – я искренне был рад такому заявлению. Это работа очень подходила Жану, учитывая всё то, что теперь знал о нём.
– Смелое заявление для желторотика, – усмехнулся Заки.
– Ты верно всё думаешь об оборванной истории, Шын? – Жан хитро зыркнул на меня.
– Хотелось бы поставить точку.
– Я поставил точку. По твоему совету я решил вернуть Пери. По личному примеру Заки я решил стать барменом. Как только добьюсь того, чего на самом деле хочу, как только вспомню то, о чём мечтал и кем был ещё ребенком, сразу разыщу её и не отпущу никогда. Как бы она ни старалась меня оттолкнуть или убежать, буду держать изо всех сил, потому что буду знать, что теперь уже точно достоин быть с ней, – он задумчиво подпёр подбородок пальцами, а затем добавил: – Не каждая история должна иметь закрытый конец. По-моему надо закругляться.
У меня тоже уже кружилась голова от бесчисленного количества алкоголя, выпитого за сегодняшний вечер. Столько происшествий и секс с той незнакомкой… Стоит ли мне рассказать жене? Она скорее всего подаст на развод. Ведь это не просто секс на стороне, а обман.
– Не смей, – произнёс Жан, прочитав мои мысли.
– О чём ты?
– Не говори о сексе с той шлюшкой жене.
– Но я не хочу врать ей.
– Воспринимай это как сеанс терапии. Тащи ношу вранья, как все уважающие себя мужики в тишине. Тем более ты не из тех, кто будет ещё когда-то так поступать. Честный ты до жути, Шын.
– Парень дело говорит, – подтвердил Заки. – Ваши такси подъехали. Счастливо, – Заки махнул рукой и вернулся в свою коморку, приготавливаясь к уборке.
Странный вечер, странное прощание. С Жаном мы тоже молча пожали руки и расселись по своим машинам. «Не каждая история должна иметь закрытый конец».
Увидимся ли мы ещё когда-то?
Глава 11
Первое, что я осознал, когда проснулся – жуткую головную боль, пульсирующую в висках. Я еле продрал глаза и увидел, что шторы наглухо задёрнуты, хотя я их не прикрывал, как пришёл под утро. Кинув взгляд вниз, я заметил тазик. Значит жена уже дома и сжалилась надо мной. Нащупав телефон, я взглянул на время. 13:00. Полдня уже сгорело, надо подниматься.
Но квартира оказалась пуста. Может вышла в магазин? Должно быть её не порадовал мой вид, а ещё больше запах, исходивший от моего заспиртованного тела. Надо бы принять душ, пока она не вернулась, и вещи по местам раскидать. Может засчитается за плюсик?
В поисках чистого полотенца я начал лазить в шкафчиках комода. Тяжело без жены ориентироваться в квартире по хозяйству. Теперь я осознал, что беспомощен как ребёнок. Надо быть более ответственным.
Что это? Моя голова, всё ещё наполненная болью, будто сразу отрезвела. В самом нижнем шкафчике под всеми простынями и полотенцами я обнаружил широкую длинную верёвку. Зачем она тут? Если она нужна в хозяйстве, то что делает рядом со всеми этими тряпками?
Внезапная догадка повалила меня с ног. Эта верёвка жгла руку, а страшная догадка мозг. Наш брак не назовёшь счастливым, но можно ведь развестись. Или поговорить… Когда мы говорили по душам? Да просто так, ни о чём? Когда я говорил ей, что люблю? Без сомнений я люблю её, но чувствует ли она это? Может проблемы на работе?
Что за чёрт?! Я задыхаюсь, сердце колотит изнутри, как сумасшедшее. Надо успокоиться и положить ЭТО на место. Приму душ и поговорю с ней. А как начать разговор? «Дорогая, я случайно нашёл верёвку в шкафчике. Ты что, хочешь повеситься?» Бред…
Я вернул всё на место и отправился в душ. Пустил только холодную воду. Тысячи тысяч водяных иголок пронзали холодом кожу, кости сводило и мурашки бегали по ногам и рукам, но через минуту всё же почувствовал некоторое облегчение. Холод отрезвлял и приводил в чувство, однако как только я прикрывал глаза, так снова возникала перед глазами та чёртова верёвка, спрятанная в комоде. Едва я выключил воду, сразу всё вокруг заволокло какой-то серой депрессивной дымкой. Каждое движение давалось мне слишком сложно, словно я находился во сне. Сознание путалось между реальностью, страшной находкой и флешбэками вчерашней ночи.
На кухне я насыпал пару ложек кофе в турку, налил воды и поставил на средний огонь. Ожидая готовности напитка, я включил телевизор, что давно уже не делал. На первом же канале шли новости, я не стал переключать, ведь мне нужен был от него лишь спасительный белый шум.
– Чёрт возьми! – задумавшись, я не убавил огонь в нужный момент и кофе частично вылился на плиту.
Вытирая свою оплошность, я поймал себя на мысли, что делаю всё машинально, не придавая значения своим действиям. Будто бесчувственная неразумная машина, выполняющая заложенный в ней код. Как часто я так делаю? Скорее всего часто. Босс не ждёт от меня творческих идей, для этого у нас целый отдел холёных старательных сотрудников, желающих каждую секунду без мыла залезть в его самовлюблённый зад. А я просто делаю то, что мне говорят, ни больше ни меньше. Дома я такой же. Если что-то надо сделать по дому, то делаю по запросу, цветы дарю на некоторые праздники, благодарю за еду.
С другой стороны наша квартира всегда в чистоте, в холодильнике и на столе полно домашней еды, цветы в вазе всегда свежие. Моя жена всегда ухожена и красива. Но сейчас я даже не могу вспомнить её улыбку. Когда-то я влюбился именно в неё. Она так искренне улыбалась мне, что сердце замирало, а её и без того красивое лицо становилось ещё красивее. Почему она так улыбалась мне? Может я тогда был достоин такой тёплой улыбки?
Жан вчера рассказывал о своей Пери, как о неземном существе, однако они всё же развелись. А я, прожив столько лет с одной женщиной, даже милого слова о ней не сказал, только голые факты. Заки же говорил о том, что его жена всегда улыбалась и ухаживала за домом, казалась счастливой, а затем повесилась, не оставив записки.
Хлебнув немного прогорклого кофе, я увеличил громкость у телевизора, стараясь снова переключиться на реальность. Женщина-корреспондент стояла впереди толпы, а сзади раскинулось огромное цветущее абрикосовое дерево. Белые цветы покрывали мощную крону старинного ствола, точно снежная шапка.
– Надо будет прогуляться с Умой под такими деревьями, пока все не отцвели.
Вдруг появилась бригада скорой помощи, которая на каталке под белым одеялом вывозила кого-то. Голова тоже была покрыта, а значит это был труп. Убийство? За мрачной процессией появился человек, и я тут же выронил чашку с остатками кофе. Этот человек не был похож на того, кого я видел ранее. Это была его тень, мрачная и чёрная, погружённая в вуаль скорби.
– Прошу прощения! Вы знакомы с жертвой? Почему она повесилась? – журналистка подлетела к тени и делала то, за что получала деньги.
Тень остановилась, а затем пронзительно взглянула удивительными лазурно-серыми глазами прямо мне в душу через объектив камеры.
– Потому что любила, – пророкотал из самых глубин своего естества мой недавний знакомец, а затем продолжил следовать за тем, что осталось от его любимой Пери.
Не знаю сколько я молча и недвижимо простоял на коленях перед телевизором, окруженный осколками и остатками кофе. Мне показалось, что я даже не дышал в те минуты.
– Что с тобой?! Шын?! – перепуганная Ума трясла меня за плечи.
Я медленно перевёл глаза на её лицо. В груди всё ныло, тяжёлые новости булыжником легли на сердце. Рядом лежал её телефон, на экране которого была остановленная песня Хью Лорри «Let them talk».
– Ума, я не заслуживаю твоей улыбки больше?
– О чём это ты?
– Могу я увидеть твою улыбку? – я чувствовал, как мои глаза увлажнились, а сердце забилось так часто, что грозило остановиться в любой момент.
Неожиданно она расплакалась. Это было как долгожданный дождь в середине жаркого лета. Она так плакала, что становилось и больно и легко одновременно. Я тоже не смог удержаться от слёз. Протерев глаза, она одарила меня той самой жизнеутверждающей улыбкой. Я знаю, что не заслужил её, но всё-таки получил то, о чём мечтал. Я не сдамся! Ради неё, Жана с Пери и Заки, я всё исправлю, пока не поздно. Пока она дышит, пока может одаривать меня такими улыбками, я буду делать всё возможное и невозможное. Лишь бы она не погасла безвозвратно.
– Может пойдём погуляем? Абрикосовые деревья в самом цвету, – сказал я, обнимая свою надежду.
– Я с радостью, – всхлипывая ответила она, уткнувшись мне в грудь.