Я все пытаюсь успокоить страдающую кроху, но разве это возможно? Препараты, что ей дали, лишь слегка притупили адскую боль.

Меня аж трясет от гнева и злости от осознания, что я ничем не могу ей помочь.

– Ты сейчас немного поспишь, а когда проснешься, то у тебя ничего не будет болеть, – обещаю, стараясь не плакать, хоть это невероятно тяжело.

Кирилл спасет ее. Я ему верю!

Если кто способен на чудо в торакальной хирургии, так это он!

В противном же случае, как дальше жить, просто не знаю… Бедная, бедная Евочка… Ах, малышка, как же мне жаль…

– Ты ничего не сможешь сделать! – шипит мать пострадавшей крохи в ответ на слова Игнатова. – Я согласия на операцию не давала и не дам! – цедит зло.

– Свет, ты же ей всю жизнь поломала, – говорит Игнатов не своим голосом.

Мне не нужно находиться рядом и видеть его лицо, чтобы понимать, оно переполнено болью.

Лифт приезжает. Медсестра, не дожидаясь меня, завозит малышку в металлическую кабину и уезжает прочь.

Я стою на одном месте и боюсь даже пошевелиться. Так хочется, чтобы все это оказалось чудовищным сном.

– Теперь, когда ты здесь, я четко понимаю, для чего это все, – женщина описывает рукой круг в воздухе.

– И для чего? – уточняет Кирилл.

– Чтобы тебя уничтожить! – отрезает жестко.

Каждое слово, как тысячи осколков в сердце.

– Мне плевать на девчонку! Возмездие – наше все! – шипит и принимается злорадно смеяться.

– Ты не в себе, – Игнатов от шока отшатывается в сторону.

А Света тем временем принимается истерично хохотать.

– Теперь посмотрим, какой ты выбор сделаешь! – кричит, размахивая руками. – Согласие на операцию тебе никто не даст! Никто! – ее срывает.

– Ты так уверена в этом? – Кирилл не опускает руки.

– Никто! А–ха–ха! Только я могу спасти твою дочь! – продолжает гоготать, а у меня аж мурашки по коже бегут.

– В графе «отец» стоит прочерк, – произносит убийственным тоном. У меня по сердцу словно ржавым ножом проходят, так больно становится из–за него. – Знаю, – замолкает. Делает шумный вдох, собираясь с мыслями.

Игнатов – шикарнейший врач! Он ежедневно спасает детские жизни, проводит в операционной много часов. Я столько читала о нем, столько слышала! Никто и подумать не мог, что у него есть маленькая дочь…

Как же жестока Светлана! Она своим отказом уничтожает сразу две жизни.

Как земля только носит таких?!

Кирилл крепко сжимает челюсть, аж желваки ходуном ходят. Я даже при всем желании не смогу прочувствовать, насколько ему сейчас тяжело.

Он качает головой, ни на секунду не отрывает пристального взгляда с некогда своей женщины, но не отступает под гнетом обстоятельств. Я вижу, как тяжело даётся мужчине принятие решения. Но я прекрасно понимаю, что иначе он не поступит.

Это же Игнатов!

– Все равно я прооперирую ее! – заявляет твердо и прямо.

– И сядешь! – тварь продолжает ржать.

У меня чешутся кулаки, и я впервые с трудом себя сдерживаю, чтоб не сорваться.

Как она смогла так поступить вообще? Неужели подстроила?

Покалечила свою дочь, чтобы отомстить бывшему? Разве такое возможно?!

– Выбирай! – шипит, тыча Кириллу в грудь пальцем с длинным острым маникюром. – Лишиться дочери или лицензии, – цедит едко. – Хирургия – это же твоя жизнь. Да?

– Да пошла ты! – рычит.

– Ты ее не спасешь! – заключает злорадно.

– А вот это мы еще посмотрим! – отрезает Кирилл.

Глава 4. Марина

Игнатов отходит от Светы и направляется к посту медсестер. Каждый его шаг пропитан гневом и злостью, лицо хмурое, но, даже несмотря на чудовищные обстоятельства, он каким–то образом до сих пор держит себя в руках.

– Кирилл Александрович, – елейным голосом обращается к нему девушка в белом халате. – Я могу вам чем–то помочь? – мило ему улыбается.

Смотрю на нее и не понимаю, как можно оставаться равнодушной и улыбаться, когда ты видишь, что на человеке лица нет?

– Свободная «Скорая» есть? – спрашивает у нее напрямую.

– «Скорая»? – глаза девушки лезут наверх.

– Да, – крепко стиснув челюсть, кивает и мучительно тяжелым взглядом смотрит на нее.

– Сейчас посмотрю, – говорит медленно и спокойно. Она словно не понимает, что счет на минуты идет! – Ой, знаете, нет, – театрально хмурит брови. – Свободных машин нет.

У меня внутри все обмирает…

Раз нет машин, то транспортировка Евочки в отделение к Кириллу и Саше невозможна. А, оставаясь здесь, у девочки шансов практически нет.

Мужчина не выдерживает. От громкого удара кулаком по стойке ресепшена я аж подпрыгиваю.

Света продолжает ржать, она не в себе.

– Нарколога вызови! – Игнатов психует. – Пусть освидетельствование сделает! – рычит на медсестру. – Охрана! – Говорит громко, с поста тут же подрывается парень.

– Что надо? – вальяжной походкой подходит к нему.

Я не слышу, о чем говорят мужчины, но Света вдруг резко меняется в лице. Она пытается убежать, только вот ей не позволяют этого сделать.

Прибежавшие санитары и какой–то врач живо успокаивают женщину и отводят ее ближайший свободный кабинет.

Я жмусь к стене. Мне становится плохо.

Неужели нет никаких шансов Еву спасти?

Слезы наворачиваются на глазах, ком встает в горле, у меня угасает последняя надежда, ведь я прекрасно понимаю последствия, которые настигнут Кирилла, если он все–таки прооперирует ее.

Света не спустит произошедшее с рук. Она со своим новоиспеченным супругом устроит Игнатову массу проблем, наймет лучших адвокатов и попробует лишить его всего. Работы, должности, возможности оперировать…

Для человека, горящего своим делом, это станет самым настоящим ударом.

Про то, что будет с Евочкой, мне даже думать страшно.

Сердце разрывается на части от боли, мне безумно хочется им помочь, но я даже не знаю как. Очень горько в душе.

Кирилл резко разворачивается и быстрым шагом идёт прямо на меня. Еще немного и мы столкнемся.

Блин!

Если он узнает, что я здесь, то расскажет Саше, а этого делать совсем–совсем нельзя! Мой старший брат ни в коем случае не должен знать, что я порой сбегаю с учебы и тайком от него подрабатываю. Если вскроется правда, будет трындец… Причем, не только мне, ведь я не виновата, что меня банально вышвырнули из дома.

Ни Сашка, ни Василиса не оставят эту ситуацию, они полезут к моим родителям разбираться, а хуже этого нет. Я вообще не хочу никаким боком касаться той семьи.

К сожалению, брату и его жене не объяснить, что после всего произошедшего родительская поддержка будет для меня как кость в горле. Это не обида, не гордость. Мачеха мне сделала столько гадостей, так унижала и оскорбляла, что я больше не вынесу в том доме ни дня.

А раз уж уехала, то они ни копейки не дадут на мое содержание.

Не надо к ним лезть… Не нужно ворошить это гнездо… Мне от одной этой мысли противно и гадко.

Я вообще не хочу, чтобы мачеха знала обо мне хоть что-то.

Мне проще самой разобраться со своими проблемами. В конце концов, я не глупа! У меня есть руки и ноги, голова на плечах и немного свободного от учебы времени.

Я хочу сделать хоть что–то сама. Чтобы меня потом не попрекали до конца дней и своей мизерной помощью не тыкали, как это будет. Потому что я уже не раз проходила через оскорбления и унижения, которые в силу возраста вынуждена была терпеть.

Теперь все. Я выросла. Хватит!

До сих пор помню купленный мачехой пуховик… Какой же был скандал, что я выросла из него за год и не влезаю в свой старый.

Аж передергивает. Б-р-р…

Ну их всех нафиг!

В спешке озираюсь по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то укрытие и спрятаться от Кирилла. Как бы я хотела с ним поговорить, но сейчас нам встречаться нельзя. Он сразу поймет, что я не просто так приехала, и обязательно выяснит правду.

Игнатову просто невозможно солгать.

Он ведь расскажет моему брату о встрече, а Саша не оставит в покое, пока все не выяснит. Старший брат у меня ого-го!

Ой… Мне даже подумать страшно, что будет…

Если Хмельницкий узнает о моей встрече с Кириллом, то очередной стычки нам избежать не удастся. А я не хочу ругаться с братом! Он – единственный, кто всегда на моей стороне.

Да и Сашка сделал для меня гораздо больше, чем родители за последнее время. Я очень ценю его помощь и не хочу навязываться со своими проблемами, ведь у него теперь своя семья.

Если он узнает, что мачеха отказалась меня содержать, пока я учусь, а папа вечно занят и не берет трубку, когда я ему звоню, то будет вне себя от злости. Мне даже страшно представить, что сделает мой брат, когда вскроется горькая правда.

Но сейчас не хочу его волновать, ведь я девочка уже взрослая. Справлюсь!

Наверное…

Кирилл неумолимо приближается, и этого не изменить. Одного взгляда на мужчину достаточно, чтобы мое сердце начало биться чаще.

Волнуюсь дико, кровь шумит в ушах, перед глазами всё разбегается.

Он не должен меня здесь увидеть! О, нет! Что же делать? Куда мне спрятаться?

Кидаюсь в сторону подсобного помещения, но оно оказывается запертым. Раз за разом нажимаю на дверную ручку, но она не поддаётся, замок так и остаётся закрытым.

Шаги становятся ближе…

Я забываю, как нужно дышать.

– Марина? – раздается за спиной мужской голос.

– Эм, – произношу неуверенно. – Здравствуй.

Все. Мне конец! Я не смогла убежать.

– Что ты здесь делаешь?

Глава 5. Марина

– Я? – растерянно спрашиваю, на ходу пытаясь сообразить, что сказать, но ничего в голову не приходит, паника накрывает с головой.

Когда Игнатов так близко, я всегда теряюсь.

– Ты, – совершенно серьезно произносит Кирилл.

Как хорошо, что он не понимает того влияния, которое оказывает на меня! Иначе проще будет исчезнуть.

Мужчина задумчиво хмурится, смотрит на меня своим полным боли и отчаяния взглядом, что я окончательно теряюсь. Даже представить не могу, как ему сейчас тяжело.

Всем сердцем хочу помочь! Ему, Еве… Но как это сделать? Я ведь, по сути, для каждого из них никто.

Для Игнатова я всего лишь младшая сестра его коллеги и друга, для Евочки – новая няня. Никто из них даже не догадывается, как много они значат для меня.

Я полюбила малышку с первого взгляда! Она такая… Ну просто космос вообще!

Кирилл же… Это совсем отдельная история…

Мужчина отходит от меня на пару шагов, нажимает на кнопку вызова лифта и возвращается обратно. Все это время от внимательно следит за мной.

– Я жду ответа, – давит своим взглядом и тоном. Ведет себя так, словно я виновата в чем-то серьезном.

Хоть я ничего такого не делала! Кроме пропуска сегодняшних пар.

– У меня здесь кое–какие дела, – увиливаю от прямого ответа. Игнатов щурится, недобрая ухмылка касается уголков его губ.

Дышу через раз.

Пристальное внимание Кирилла сбивает. Я боюсь, что он узнает правду и тогда уж точно меня с потрохами Саше и Василисе сдаст.

– Я не могла не приехать, – заявляю, чуть вздернув подбородок.

Меня потряхивает от волнения, но я держусь. Успокаиваю себя тем, что озвучила лишь часть правды. Самое главное, я не солгала.

Ненавижу врать и изворачиваться, хуже ничего нет! Это ж потом еще нужно помнить кому и что наговорила.

Ну нет!

То, что Кирилл расскажет моему брату о встрече, я не сомневаюсь. Игнатов сделает это без задней мысли, ведь они с ним друзья.

– Надеюсь, дела связаны с учебой, – говорит таким тоном, словно за прогул меня решил отчитать.

Понимаю, так просто он не отступит и обязательно докопается до причин моего появления.

Блин… Ну что же такого ему сказать?