– Елька, – Гирем вздохнул. Он не улыбался, он был встревожен, но я больше не боялась. Я видела правду в его глазах, в которых пылали точно такие же чувства, как во мне. – Я видел раны на твоем теле. Это он?

Я кивнула. Адрей казался таким далеким и таким неважным, что сейчас уже ничего не имело значения. Мне было плевать на него, когда он был рядом. А уж теперь, когда его не было, мое замужество казалось миражом, фикцией и незначительной мелочью.

Но не для Гирема. Услышав мой ответ, он зло оскалился, вздергивая верхнюю губу, как зверь.

– Значит, не зря мы с ребятами подкараулили его прямо в порту, перед отплытием, – проворчал он, продолжая сжимать мою ладонь.

– Это опасно, Гирем, – покачала я головой. – А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Из-за меня, – добавила через паузу. – Я никогда не прощу себя, если ты пострадаешь из-за меня.

Гирем тихо рассмеялся. Злость на Адрея никуда не делась. Она так и осталась в его взгляде, но на меня он смотрел совсем по-другому.

– Елька, ты забыла кто я? Я не какой-нибудь аристократишка, – он презрительно скривился, – который только и может вымещать свою ярость на женщине. Я бы никогда бы с тобой так, – он обозначил взглядом мое состояние, – не поступил. И ни с кем другим. И поверь, если со мной что-то случится, твоей вины в этом не будет. Но я никогда и ни за что не стану прятаться за твою спину.

Я кивнула. Да, Гирем именно такой. Я нисколько в этом не сомневалась. Но и я такая, какая есть. И он понял.

– Я был осторожен, – улыбнулся Гирем, – он даже не узнал меня, не переживай. Обещаю, со мной ничего не произойдет.

– Хорошо, – улыбнулась я. Желание оказаться в его объятиях было нестерпимым. Я слегка, на пару миллиметров, подвинулась к стене, освобождая ему место рядом с собой и не отрывая взгляда. Он все понял. Улыбнулся, коснулся губами моей ладони…

– Ты вся в синяках, Елька. Тебе будет больно от моих прикосновений.

– Нет, – мотнула я головой, – мне будет намного больнее, если ты меня не коснешься, Гирем. Я очень соскучилась.

И он снова все понял так, как надо. Резко вскочил, скинул рубаху и штаны и нырнул под одеяло, бережно заключая меня в объятия.

– Елька, – горячо прошептал он мне в ухо.

– Гирем, – жарко выдохнула я, чувствуя, как в объятиях любимого я мгновенно вспыхиваю от страсти.

Как же эта ночь была не похожа на все остальные. Даже те, которые мы проводили вместе. Самые легкие касания Гирема заставляли меня стонать гораздо громче, чем раньше. Как будто бы вся та боль, которую я вынесла в руках Адрея, сделала меня еще более чувствительной и чувственной.

Мы так и уснули вместе. И только утром, после завтрака и обработки всех моих синяков и немного затянувшихся ран, мы смогли поговорить.

Оказалось, что Жерен на самом деле многое от меня скрывал. Раз я ушла, значит, я больше не с ними, не ночная королева и, вообще, совершенно посторонний для ночного мира человек. А «не своим» никогда ничего не рассказывают. Таковы правила, и не второму лицу в преступном мире Яснограда их нарушать. И таково было желание Гирема.

Но сейчас он не стал ничего скрывать от меня.

– Помнишь, у нас началась война с молодыми и дерзкими? – спросил он, когда мы завтракали прямо в номере.

– Помню, – кивнула. Я, конечно же, не забыла, с чего все началось год назад. Тогда конфликт прекратился только потому, что трое главарей было арестовано за нападение на господина Элдия, бывшего секретаря Дома Гильдий. – Они вернулись?

– Ага, – ответил Гирем. – Пару месяцев назад. Но оказалось они никуда не уходили. Просто присмирели немного, ушли в тень. – Он вздохнул, – мы их недооценили. Думали, что победили, оказалось, всего лишь выиграли битву… И за этот год их люди завербовали много наших. А когда их главари вернулись, в одну ночь пожары вспыхнули в каждой лавке, в каждой харчевне Нижнего города. Небольшие, такие, чтоб никто пострадал и не было ущерба, но чтобы всем стало понятно, я больше не могу их защитить. А у нас в Нижнем городе все просто, – он вздохнул, – не справляешься – уходи. Меня просто сместили. Жерен окончательно перебрался в Средний город, выкупил патент ювелира и сейчас занимается тем, что ему нравится. А я вот, – развел он руками, – болтаюсь туда-сюда, пока мое дело не замяли.

Гирем отвернулся. Ему было больно говорить о своей потере.

– Но как же так вышло? Эту троицу должны были отправить на каторгу на веки-вечные! Я уверена, что за ними тянется длинный хвост.

– Верно, – согласился Гирем. – Их отправили на каторгу на десять лет. Но ты же помнишь, что у них были покровители на самых верхах? Даже барон Грац ничего не смог сделать, когда король освободил их особым указом.

Я присвистнула, от удивления забыв о том, что это вульгарно и, вообще, не подобает герцогине выражать эмоции таким примитивным способом.

– Ничего себе связи! – пробормотала удивленно. – Но, Гирем, это же совсем не тот уровень, чтобы вмешивать его величество! Обычно король своим указом милует аристократов, а не каких-то там отдельных грабителей и воров… прости, – извинилась, когда поняла, что именно произнесла. Но Гирем только кивнул. То ли соглашаясь с моими доводами по поводу вмешательства его величества, то ли принимая извинения за пренебрежительное «каких-то воров».

– Адрей сказал, что тебя лишили титула? И имущества? И теперь тебе грозит виселица, – перевела я разговор немного в другое русло.

Гирем кивнул.

– Да, это правда. Титула меня лишил король, имущества – молодые и дерзкие, устроившие поджог, а виселица, – он усмехнулся, – грозит мне давно. Переживать не о чем, Елька. Все это – ерунда.

Я вздохнула. Ерунда. С одной стороны – да, а с другой… я же знала, как Гирему дорога приставка барон имени.

– Видишь, как хорошо, что ты не вышла за меня замуж, – улыбнулся он, – иначе перестала бы быть богатой аристократкой и могла бы стать вдовой.

Он вроде бы пошутил. Но шутка вышла такая же неловкая, как и мои слова про воров. Я пожала плечами:

– Твой титул никогда не имел для меня значения, Гирем. Ты же знаешь, я была с тобой не потому, что ты барон или ночной король.

– Но почему тогда ты выбрала не меня? – Гирем подвинулся ко мне вплотную и заглянул в глаза. – почему, Елька?!

Я на секунду замешкалась. Мне, как никогда сильно хотелось рассказать Гирему правду о себе. Сейчас ведь уже можно. Он поссорился с Адреем и с его отцом, ведь иначе Третий советник защитил бы его перед королем. Значит, он уже с ними не связан. А мне так тяжело скрывать от него себя настоящую. Но что-то мешало мне признаться, какая-то маленькая заноза беспокойно ныла, останавливая слова, готовые сорваться с губ.

Гирем вздохнул, обнял меня и притянул к себе. Положил подбородок на мою макушку.

– Не отвечай, я знаю правду, – в его голосе я услышала какую-то торжественную грусть. – Туз рассказал мне о вашем уговоре, Елька. Я знаю, что ты пошла на это ради Анни и своего будущего ребенка. Но я готов ждать, когда ты родишь Тузенышу сына и вернешься ко мне. Представляешь, – он рассмеялся, – у наших детей будет сестра императрица и брат король…

Я вздрогнула. Слова Гирема, как наждачная бумага, оставили на сердце множество царапин.

– А еще, – он ничего не заметил и продолжал рассказывать свое видение прекрасного будущего, – Туз обещал посодействовать перед его величеством, но позже. Когда все забудется. Все же Тузеныш протащил документы и лично подписал их у короля. Нехорошо будет, если король будет казнить и миловать одного того же человека одновременно.

– Тузеныш?! – ахнула я и отстранилась. – Это все устроил Адрей?!

– Ага, – рассмеялся Гирем, – твой мерзавец-муженек решил пойти против отца. И у него почти получилось. Но он не учел, что быть приятелем короля – слишком мало для того, чтобы сместить советника. Его величество пару раз подписал документы, которые Тузеныш ему подсунул, а на третий – передал их Тузу, чтобы тот сам разбирался.

Мы замолчали. Не знаю, о чем думал Гирем, а я радовалась трем вещам:

Что я не успела признаться ему, что я принцесса Елина.

Что Адрей смог обмануть своей наигранной глупостью не только меня, но и своего отца. Не только я недооценила эту сволочь. И это неожиданно оказалось приятно.

Что Гирем прямо сейчас обнимает меня… Сердцу не прикажешь. Несмотря ни на что, я любила его – человека, который работал на моего врага.

Глава 3

Из Беломорья я уехала только через две седмицы, и все эти дни мы с Гиремом были вместе. Раны, нанесенные Адреем почти зажили. От синяков, ссадин и следов от укусов на теле очень быстро не осталось и следа. Больше времени заняло врачевание моей души.

Я сама не заметила, как изменилась за эти полтора месяца. Раньше я никогда и ничего не боялась, несмотря на все те беды, которые свалились на меня восемь лет назад. А сейчас я вздрагивала от неожиданного прикосновения, а резкое движение или громкий крик рядом со мной непроизвольно заставляли пригибаться и вжимать голову в плечи.

Сейчас я прекрасно понимала, что Адрею почти удалось сломать меня, причем так, что я сама этого даже не заметила, пока не стало слишком поздно. Но теперь я могла проанализировать все, что произошло. Смогла увидеть те крючки, на которые он подвесил меня, лишая опоры и желания постоять за себя.

И первым была наша брачная ночь. Неизвестно, как все повернулось бы, если бы мой план удался, и Адрей всю ночь предавался бы любовным утехам с воображаемой Елькой. Но все вышло так, как вышло. И утро я встретила измученная физически и опустошенная морально из-за того, что мне пришлось провести ночь с человеком, которого я ненавижу.

Пусть заслуги Адрея в этом событии не было, но вот его последствиями он смог воспользоваться в полной мере.

Насилие в дормезе, которое впервые случилось в то же утро, пока я не пришла в себя и не могла сопротивляться; словесные оскорбления, которыми Адрей сыпал, не давая мне времени ответить или хотя бы придумать ответ; заверения, что я никому не нужна, что за меня никто не заступится, чтобы он со мной не сделал; постоянные угрозы физической расправы… у меня просто не было ни единого шанса остаться собой. Мне просто повезло, что мы приехали достаточно быстро, чтобы я не смирилась окончательно с таким положением вещей; что Адрей должен был уехать и не мог больше давить на меня; и что я встретила Гирема, который помог мне прийти в себя и избавиться от кошмарных воспоминаний. Если бы хотя бы что-то из этого не сработало… Когда я представляла такой вариант развития событий, под ложечкой холодело. У меня не было бы ни единого шанса.

Потому, несмотря на желание вернуться домой, к детям, как можно быстрее, я задержалась в Беломорье так надолго.

Но все когда-нибудь заканчивается. И утро, когда мы с Гиремом должны были расстаться, настало. Я отправлялась в Ясноград, а Гирем – в Аддию. Несколько месяцев назад там всплыли драгоценные камни, которые могли принадлежать только королевской семье Грилории. И Гирем по поручению Третьего советника поехал разобраться с этим делом и найти концы… и, вероятно, удостовериться, что принцесса Елина на самом деле мертва, а камни вытащили на белый свет ее сообщники. Последнее было только моими мыслями, но я нисколько не сомневалась, что Третий советник, даже увидев голову «принцессы», обезображенную жарой Аддийской пустыни, не поверил окончательно в мою гибель.

А я снова порадовалась, что не рассказала правду Гирему. Обманывать человека, которого любишь, не правильно, но я сделала свой выбор уже давно. Мои жизнь и мое счастье – ничто по сравнению с короной Грилории. К тому же у меня еще оставалось время на личное счастье. Пройдет еще немало лет, пока я наберу достаточно сил, чтобы свергнуть Грегорика и посадить на трон Фиодора.

– Госпожа Еляна, – окликнул меня слуга, отвлекая от так некстати накативших мыслей, – ваша лошадь готова.